До августа 2023 года российскую национальную театральную премию «Золотая маска» ругали и хвалили на все лады. Но у спорящих: и консерваторов, и либералов, и поклонников режиссера Константина Богомолова версии Болотной, и у поклонников его же версии Бронной–театра Виктюка — еще осталось пространство для диалога. Почти все (за исключением совсем уж ультрапатриотов, не имеющих прямого отношения к профессии или театральному сообществу) соглашались, что «Маска», со всеми ее минусами, особенностями, несправедливо обделенными или чересчур награжденными номинантами, была единственной премией, объединяющей всю театральную Россию и представляющей (максимально подробно!) весь ее масштаб. Само попадание в список претендентов на «Золотую маску» было для театров — особенно независимых или региональных — важнейшим событием, ведь «Маска» включала в себя не только раздачу призов, но и гастрольные и фестивальные программы, причем как по России, так и вне ее.

Весной 2023 года, когда режиссерка Евгения Беркович и драматург Светлана Петрийчук (получившая в 2022 году награду как лучший драматург именно за спектакль «Финист Ясный Сокол») уже находились в СИЗО, раздавали последние в истории «те самые» «Золотые маски». Номинаций «Лучший режиссер» и «Лучший драматург», правда, в них уже не было. Тогда профессиональное сообщества язвило в фейсбуке, что спектакли, наверное, поставили и написали себя самостоятельно, без участия уехавших из России Юрия Бутусова («Р», театр «Сатирикон», Москва; стал лучшим спектаклем большой формы), или Дмитрия Крымова («Костик», театр им. Пушкина, Москва), или Тимофея Кулябина («Дикая утка», театр «Красный факел», Новосибирск). Тогда же директор Театра им. Вахтангова Кирилл Крок, получая награду, решил заменить в своей речи имя Римаса Туминаса на оборот «человек, без которого ничего не было и которому предстоит в понедельник операция». Но сама церемония вручения (на которую впервые, не считая ковидного онлайна, не позвали журналистов) всё еще выглядела праздником непослушания.

Летом следующего года государство всё-таки решило с этим покончить. «Маску» реорганизовали, главой Союза театральных деятелей (и главой «Золотой маски», плюс худрук «Табакерки» и с недавних пор худрук «Современника») стал человек удивительной эффективности, судя по количеству мест работы — Владимир Машков. А прошла новая церемония на сцене Театра им. Вахтангова, чтобы другой эффективный театральный менеджер Кирилл Крок мог продемонстрировать свою эффективность. Крок не так давно уже кое-что продемонстрировал: отменил вечер памяти Римаса Туминаса и публично поддержал свидетеля обвинения Карпука, сообщившего во время дачи показаний в процессе по тому самому «Финисту», что не знает, кто такой Валерий Гергиев (в какой-то момент Гергиев, кстати, предложил не номинировать себя на «Золотую маску», чтобы не забирать очередную; теперь же он вместе с Машковым рассказывает о ее обновлении в эфире «Первого канала») или кто такая Полина Агуреева.

Собственно, команда для 30-го фестиваля, на котором лежала столь большая ответственность, была собрана в соответствие со всеми актуальными трендами. Оставалась лишь только проблема: что же делать со списком номинантов, который собрал прежний экспертный совет.

Например, там оказался спектакль Льва Додина «Чайка», который получил сразу две «маски»: за лучшую режиссуру и лучший актерский дуэт Елизаветы Боярской и Игоря Черневича. Забирать «Маску» выпало (или пришлось) Боярской — и теперь, естественно, уже появились комментарии: как актрисе, которая с буквально с выпуска из театральной академии в 2007 году играет Женю в спектакле Додина по «Жизни и судьбе» Гроссмана, не совестно? В ответ, конечно, хочется спросить: так как же должны были обойтись с этой наградой люди вроде Льва Додина или Светланы Земляковой, получившей маску за спектакль «Генерал и его семья» в Театре Вахтангова? Землякова, к слову, — одна из лучших преподавательниц режиссерского факультета ГИТИСа, ее спектакли хорошо известны всем, кто следит за выпускными студенческими работами. А ее постановка в «Практике» «Пётр и Февронья Муромские» стала лучшей в 2015 году в ныне отмененной номинации «Эксперимент».

Впрочем, про то, кто, когда и с какими формулировками получал «Маску» в прошлом, теперь тоже надо писать и объяснять отдельно: ведь вместо старого сайта премии с архивом за все годы, чей старт практически совпал с зарей Рунета, выходит «ошибка 404». На новом же, созданном на базе СТД, данные о сезонах до 2022 года отсутствуют. С драматическим спектаклем, получившим в сезоне наибольшее количество номинаций, — а именно с постановкой худрука Александринского театра Валерия Фокина «Один восемь восемь один» — сложных выборов помогло избежать объявление автора пьесы Бориса Акунина террористом. Спектакль сняли с показа, и жюри, соответственно, никак не могло его посмотреть.

Другой лауреат «Маски», названный лучшим композитором Дмитрий Курляндский, написал в своем фейсбуке (орфография сохранена):

Да, прямо в день вручения новой «Маски» прошло первое закрытое заседание в судебном процессе Беркович и Петрийчук. И премию в номинации «Работа драматурга» в этом сезоне решили вообще не присуждать (как написал адвокат Петрийчук Сергей Бадамшин: «До приговора 2-го Западного окружного военного суда добровольцев нет»). Как и награды в номинациях «Лучший спектакль в опере», «Лучший режиссер в опере», «Лучшая женская роль в оперетте / мюзикле», «Лучший режиссер в оперетте / мюзикле», «Лучшая женская роль в балете», «Лучший дирижер в балете», «Лучший спектакль в жанре современного танца». По сообщениям коллег из «Коммерсанта», это произошло по причине столкновения при выборе номинантов еще «старым» экспертным советом с новым консервативным жюри, которое таким образом решило пойти на некоторый демарш.

А режиссерами последней церемонии «Золотой Маски» в 2021 году — той, как мы ее запомним, — были Женя Беркович и Нина Чусова.