Ситуация вокруг «Золотой маски» активно развивается с середины июля. Новости поступают регулярно: сначала, в конце июля, в распоряжении журналистов появился документ-проект нового положения о премии и фестивале. Там в режиме правок видно, что вычеркнуты несколько номинаций: «Эксперимент», «Лучший спектакль малой формы», «Лучшая работа драматурга», «Лучшая работа художника по свету». В конкурсе спектаклей театров оперы устанавливается Одна Основная Номинация (именно так, с больших букв) — «Лучший спектакль», а в конкурсе танцевальных спектаклей предлагалось выбрать только лучший балет и отказаться от «Лучшего спектакля современного танца» и «Лучшего композитора». Кроме того, новая версия положения меняла организационную структуру премии: полномочия президента премии на себя принимал председатель СТД, а состав экспертных советов и жюри теперь должен был проходить процедуру согласования с Министерством культуры.

Документ вызвал максимально широкую дискуссию: 28 августа на сайте Петербургского театрального журнала появилась петиция театральных деятелей против уничтожения «Золотой маски». Сейчас там около трех сотен подписей, причем среди подписантов — не только известные профессионалы и лауреаты той самой «Золотой маски» (например, актер Игорь Гордин), но и те, кто подписывались просто «актер», «член СТД», «режиссер, не член СТД».

Ценность «Золотой маски» — не только в том, что в России это единственная профессиональная премия такого масштаба, но и в том, что долгие годы, несмотря на различия во взглядах (и художественных, и политических) членов экспертных советов и постоянные попытки государственного вмешательства, премия старалась балансировать — и поддерживала, в том числе, и авангардные театральные поиски, которыми часто занимались художники либеральных взглядов.

Почему «Золотая маска» так важна?

Долгие годы «Золотая маска» балансировала, объединяя в афише и в номинационных списках как корифеев, от Льва Додина до Камы Гинкаса, так и молодых режиссеров. Для «экспериментальных» и необычных спектаклей в регионах России участие в фестивале и в премии часто становилось охранной грамотой от посягательств местных чиновников.

Даже в 2023 году физическую «Золотую маску» драматурга Светланы Петрийчук приносили в суд, где Петрийчук обвиняют в оправдании терроризма за текст спектакля «Финист ясный сокол». Светлана, видимо, стала последним драматургом-обладателем этой награды — в 2023 году драматургов и режиссеров убрали из конкурса. Возможно, это было сделано, чтобы не называть со сцены имена уехавших режиссеров Юрия Бутусова и Тимофея Кулябина, — а также исключенного из СТД и обвиненного в дискредитации вооруженных сил РФ драматурга Михаила Дурненкова. Но то, что саму «Золотую маску» в рамке (премия, кстати, не имеет денежного эквивалента) приносят в суд, — еще одно подтверждение ценности премии в глазах общества и, до недавнего времени, государства.

Еще совсем недавно одни из самых юных номинантов, а вскоре и обладателей премии — режиссеры Тимофей Кулябин и Дмитрий Волкострелов — стояли у руля заметных культурных институций. Кулябин в 32 года стал главным режиссером новосибирского театра «Красный факел», а Волкострелов, прежде известный как один из создателей и худрук независимого театра post, в 2020-м возглавил Центр имени Мейерхольда в Москве — и стал первым худруком, уволенным за антивоенный пост в марте 2022-го. Кулябин ушел из «Красного факела» по собственному желанию в апреле 2022-го.

Борьба за «Маску»: где вы были 8 лет?

Сейчас только профессионалы вспомнят: в 2015-ом, после того как Минкульт решил взять под контроль работу экспертных советов, от участия в конкурсе отказались Константин Богомолов (тогда — штатный режиссер театра Ленком) и Кирилл Серебренников, снявший с конкурса все проекты «Гоголь-центра». Серебренников покинул Россию и сейчас ставит и снимает за рубежом, а Богомолов — возглавляет Театр на Бронной и не платит авторские иноагенту Борису Гребенщикову, о чем сообщает прямо в титрах своей последней премьеры «Дачники на Бали».

Что же случилось в 2015-ом? Замминистра культуры (министерство тогда возглавлял Мединский. — Прим. ред.) Владимир Аристархов обвинил фестиваль в безнравственности и пропаганде спектаклей, «провоцирующих общество, очевидно содержащих элементы русофобии, презрение к истории нашей страны и сознательно выходящих за нравственные рамки». Среди членов экспертного совета, за формирование которого отвечали в СТД, оказались эксперты, чье присутствие было спродюсировано Минкультом. Например, Капитолина Кокшенева, сотрудница НИИ Культурного и природного наследия имени Лихачёва, которая писала, например, про Богомолова:

Тогда в знак протеста из совета вышли критики Алла Шендерова и Ольга Фукс, и сформировалась независимая институция — Ассоциация театральных критиков. Итогом конфликта стало письмо рабочей группы — группа во главе с Александром Калягиным, председателем СТД, отказалась распускать совет. Аристархов же, когда покинул пост в министерстве, и возглавил тот самый НИИ имени Лихачёва.

В октябре 2018-го Минкульт вышел из состава
организаторов «Золотой маски», сообщив о нецелесообразности своего присутствия; шли разговоры о том, что для противодействия «Маске» государство решило создать свою собственную, альтернативную и конкурирующую государственную национальную премию.

Мария Ревякина, генеральный директор «Маски», комментировала «Театру» эту новость так:

«Учредитель у “Золотой маски” всегда был один — Союз театральных деятелей. <...> Но в 2007 году тогдашний министр культуры Михаил Швыдкой подписал с “Золотой маской” соглашение о соорганизаторстве. Ему это казалось важным элементом сотрудничества. У самого Швыдкого и у ряда его сотрудников было профильное театральное образование, они действительно проявляли интерес к ситуации в российском театре. И никогда не вмешивались в формирование экспертных советов или жюри. Сейчас многое изменилось в министерстве…»

В 2022-м многое изменилось уже не в министерстве, а в стране. В марте 2022 года «Золотая маска» отменила показы нескольких спектаклей: среди них спектакль-номинант «Дания тюрьма» Санкт-Петербургского Камерного театра, тогда сослались на «организационные причины». 27 февраля после публичных пацифистских высказываний режиссера и художника Максима Исаева на сцене Театра на Таганке не состоялся второй показ спектакля петербургского театра Karlsson Haus «Сказка о золотом петушке». Но больше всего внимания привлекла отмена показа спектакля-номинанта «Юдифь» петербургского фонда Alma Mater режиссера Бориса Павловича. Этот спектакль (по пьесе режиссера Клима, он же Владимир Клименко) актриса Екатерина Таран играла на родном — украинском — языке.

Однако в апреле 2023 года церемония вручения премии всё-таки прошла — без отмененных номинаций драматургов и режиссеров (спектакли, вероятно, поставили и написали себя сами), но при этом довольно резво. Да, на церемонию не пустили большое число журналистов (впрочем, была трансляция). Да, директор театра Вахтангова, Кирилл Крок, получая спецприз за спектакль «Война и мир», решил не произносить имя его режиссера, литовца Римаса Туминаса, долгие годы возглавлявшего Театр имени Вахтангова и уехавшего из России (одной из причин отъезда Туминаса стало давление Министерства культуры после того, как в интернете появилась аудиозапись его телефонного разговора, где он сказал, в частности: «Вот [ударят] украинцы по Москве, вот тогда будете знать, как нападать на Украину». — Прим. ред.). Тем не менее, больше всего наград собрал мюзикл «Кабаре», который поставил худрук Театра имени Пушкина Евгений Писарев на сцене Театра Наций. Писарев вдохновился одноименным антифашистским фильмом Боба Фоссе, а со сцены заметил, что есть моменты, когда надо не заниматься высоким искусством, а говорить о том, что происходит здесь и сейчас.

Лучшим музыкальным спектаклем стали «Три товарища» по Эриху Марии Ремарку, которых пермский «Театр-Театр» превратил в авторский мюзикл (возможно, именно поэтому в новом положении хотели убрать композиторов — чтобы еще что-нибудь классическое и антивоенное на музыку не положили?) Ну а лучшим спектаклем большой формы (это когда зал вмещает больше 200 зрителей) стал «Р» режиссера Юрия Бутусова и драматурга Михаила Дурненкова, и это именно тот случай, когда новый хлесткий текст, поместивший гоголевского «Ревизора» в сегодняшний день, стал одной из главных причин успеха спектакля.

Что происходит прямо сейчас?

Открытые письма против реформирования премии написали режиссеры Михаил Бычков, Кама Гинкас с Генриеттой Яновской и театральные деятели Перми.

«Сан Саныч! Что с тобой? Ты такой большой артист и умный человек. Ты, всю жизнь работающий в театре и на Театр, как ты мог пойти на это? Как тебе могло прийти в голову такое?! И если кто-то тебя надоумил, то, конечно же, этот Кто-то — дьявол, и уже точно враг твой и театра! Как можно разрушить то, что родилось при М. Ульянове, выросло как внутритеатральное, общественное явление? При чем тут Министерство культуры? Они дают звания, ордена. Ты же СТД — СОЮЗ ТЕАТРАЛЬНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ!», — начинал свое письмо Кама Гинкас.

«Августовский номенклатурный путч. Функционеры театрального союза “отжимают” у российского театрального сообщества институцию, авторитет, известность и творческий дух которой обеспечен ее независимостью и неподконтрольностью никакому “начальству”», — писал Михаил Бычков, худрук Воронежского камерного театра и Платоновского фестиваля искусств, работавший в том числе в жюри «Золотой маски» 2022 года.

Калягин ответил на сайте Союза театральных деятелей: «Это своего рода диспансеризация. Каждый из нас знает, что это такое. Для того чтобы быть здоровым, нужно хотя бы раз в год или раз в пять лет проходить медицинское обследование. И условно говоря, в диспансеризации нуждаются не только люди, но, к примеру, и наши дома, и мы чиним трубы, если они начинают гнить…»

И вот 14 сентября на сайте СТД появились итоги встречи рабочей группы, на заседание которой Калягин в своем ответе приглашал Гинкаса и Яновскую. В эту группу вошли, кроме самого Калягина, гендиректор Большого театра Владимир Урин, художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин, директор театра «Мастерская Петра Фоменко» Андрей Воробьёв, директор «Центра драматургии и режиссуры», декан продюсерского факультета Школы-студии МХАТ Александр Фокин, а также искусствовед, секретарь СТД РФ Дмитрий Трубочкин.

«В результате обсуждения было принято решение отложить изменения в перечень номинаций, в порядок формирования и работы экспертных советов и жюри, а сосредоточиться на организационно-структурных переменах, прежде всего в вопросах непосредственного участия СТД РФ в вопросах премии и фестиваля “Золотая маска”», — сообщает официальный релиз на сайте СТД.

Таким образом, Калягин становится президентом «Маски». Кроме того, СТД создает собственную структуру, подконтрольную только ему, которая будет исполнять функции Исполнительной дирекции премии и фестиваля. Роль Секретариата СТД в вопросах формирования экспертных советов и жюри премии, присуждения специальных премий «Золотой маски» остается решающей. Обновленный текст нового Положения о конкурсе и фестивале, одобренный членами рабочей группы, планируют утвердить на ближайшем заседании Секретариата СТД. Новым директором «Маски» станет театральный менеджер Владимир Мишарин, член «Единой России», который руководил Зимним театром в Сочи и Домом актера в Екатеринбурге.

Театральный критик Антон Хитров, написавший в «Медузе» подробный портрет Мишарина, заметил в фейсбуке, что «Гинкас и Яновская в своем (замечательном) воззвании к Калягину, помимо прочего, зачем-то рассказывают ему, как важен в современном театре художник по свету. Но Минкульту нужны только художники по тьме». С этим утверждением трудно спорить, хотя окончательное решение по судьбе номинаций пока отложено. Ведь заниматься менеджментом и развитием премии масштаба «Золотой маски» в СТД попросту некому (кстати, многих профессионалов театрального менеджмента и кураторства обучал Институт театра — один из проектов «Маски» в ее прежнем виде).

Даже если абстрагироваться от того, что половина участников номинационных списков работает теперь не в России, и сделать ставку на другую половину, — то их спектакли должен кто-то отсматривать, отбирать в конкурс, привозить в Москву, организовывать эти показы в других городах. Пока не похоже, чтобы СТД в принципе было способно предложить что-то взамен того, что делала «Маска». И очевидно: то, что Калягин называет диспансеризацией, вряд ли способно сохранить хотя бы даже внешнюю эффективность и значимость институции. Вопрос, зачем ломать то, что долгие годы строили и что прекрасно работало, сегодня задавать бессмысленно.