В 2020 году режиссерка Евгения Беркович поставила спектакль по пьесе Светланы Петрийчук. Спектакль был основан на материалах уголовных дел против женщин, которые уезжали в Сирию.

Тогда тема «игиловских невест» стояла остро. Вопросом, почему женщины (разного возраста, достатка, происхождения) вдруг бросают всё и будто под гипнозом устремляются к неведомым бородатым «финистам», которых до того видели лишь по зуму, задавались и журналисты, и ученые, и даже Тимур Бекмамбетов.

Не удивительно, что спектакль получил четыре номинации и две премии «Золотая маска», премию Ассоциации театральных критиков и даже премию журнала «Сноб». Но самое главное — внимание зрителей, которое помогло развитию независимой театральной компании (что, в принципе, для нашей страны редкость) «Дочери Сосо».

А потом началась война, и создательниц спектакля обвинили в «оправдании терроризма», сфабриковали против них дело, включили в реестр «экстремистов» и отправили в СИЗО. Сейчас их судят в военном суде, в том же зале, где судили Варвару Караулову, чье дело лежало в основе пьесы.

Всё это время наблюдатели гадают — что происходит? Как спектакль, являющийся буквально пропагандой против терроризма, могут на голубом глазу объявлять «джихадистским»? А саму «Беркович Евгению Борисовну» — «разделяющей агрессивные формы радикального ислама»?

Напряжение накаляется. Судебные прения переходят к битве экспертиз — против экспертизы ФСБ выходят, как настоящие рыцари, ректор Екатеринбургского гуманитарного университета Лев Закс и профессор РГИСИ Николай Песочинский. Прокурор и судья обсуждают важность «Золотой маски», «нападки» Беркович на «российских солдат, воюющих в Украине». И тут, на исходе первых четырех дней слушаний, на сцену вдруг выходит новый — одновременно и долгожданный, и неожиданный — персонаж.

Текстовые трансляции «Медиазоны» из зала заседаний можно читать как высокую литературу. Комедия, трагедия, триллер, драма, абсурд смешаны в пропорции, которой позавидовал бы и какой-нибудь Славомир Мрожек.

Несколько лет назад, когда слушалось «Дело “Седьмой студии”» и судили режиссера Кирилла Серебренникова — учитель Беркович, в дни каннской премьеры своего нового фильма он держит в руках ее фотографию, — общество удивлялось. Как же так, прокурор утверждает, что спектакля «Сон в летнюю ночь» не было, хотя спектакль буквально стоит в репертуаре театра? Сюрреализм, кафкианский морок, сокрушались тогда. То ли еще будет!

«Это был 2023 год (на самом деле 2022-й — Прим. Медиазоны), октябрь, у нас в Нижнем Новгороде проходил фестиваль “Театральная стрелка” и 11 октября должен был быть показ спектакля “Финист Ясный Сокол”», — говорит в суде актер Владимир Карпук. 1991 года рождения, ученик Никиты Михалкова, имеет «свой театр в Нижнем Новгороде. Делаем спектакли. Разные — периодически в поддержку СВО. Просто за страну, за культуру, за государственность».

Когда спектакль «Финист» собирались показать в Нижнем Новгороде, Карпук написал на него донос, и показ отменили. Карпук объясняет свой поступок так:

«Я просто в том году ездил в Мариуполь, у нас фильм снимали, и с людьми пообщался, в общем, настолько этим проникся… И тут 7 октября на день рождения президента [Путина] взорвали Крымский мост, и должны показывать спектакль про террористов. <…> …некая подмена ценностей происходит. Я говорю, опять же, кто такой Финист Ясный Сокол? Я думаю, это очень очевидная вещь. Это герой положительный из сказки нашей советской.

И я прихожу [на спектакль], и говорят, что Финист Ясный Сокол — это какой-то там моджахед, который хороший, который обращается хорошо с женщинами.

Больше всего меня оскорбило, когда про нас всех, мужчин, сказали, что мы какие-то там воняем, еще что-то. Я не знаю. У меня ощущения были очень, ну… неприятно было слышать. У меня есть девушка, я там нормально с ней общаюсь. И так под одну гребенку всех мужчин русских говорить!»

Журналисты уже успели не только установить биографию никому ранее не известного артиста Карпука и обнаружить его склонность к участию (его словами) в «культурной гражданской войне» (иначе — «культурной СВО»), но и пообщаться с ним лично. Ясно, что на роль главного злодея истории Карпук не тянет даже и близко. Однако и его откровения способны, как бы это ни казалось удивительным, сообщить кое-что о подоплеке дела.

Всё мышление Карпука крутится вокруг войны с Украиной. Это объяснимо. Подобная война, приводящая к тотальной цензуре, критерием «успеха» (то есть получения ресурсов — аудитории и денег) делает не талант, а безоговорочную лояльность. В нормальных условиях про Карпука не писал бы никто и никогда, а так — он вроде как теперь «кто-то» (да еще похвалится тем, что его «ругают» в «либеральных» СМИ).

Отношение Карпука к русской культуре тоже понятное. Он не знает, кто такой Валерий Гергиев, но за «поддержку СВО» уважает Константина Богомолова, разделения между «актрисой» и «героиней» спектакля не проводит.

Их профессиональная деятельность известна только чиновникам, выделяющим на пропаганду деньги, а еще — несчастным зрителям, которых (часто по разнарядке) сгоняют на показы их прославляющих войну представлений.

Однако эти люди представляют собой реальную опасность. Будучи, в общем, фанатичными и безумными, они способны начать личные крестовые походы доносительства против любого, кто им не нравится. В условиях современной РФ, где судебная система находится под ситуационным контролем силовиков, при должном упрямстве они способны добиться своего. Ведь штрафы за дискредитацию армии выносят даже за устные высказывания, что и говорить про случаи, где потенциальная «жертва» открыто декларирует свою позицию в фейсбуке.

Но, повторим, новые русские хунвейбины сами по себе не заводятся. Для их появления нужно создать (или, вернее, загрязнить) среду. Необходима смычка низших хунвейбинов с высшими.

Прекрасный пример подобной смычки 24 мая (то есть буквально на следующий день, как Карпук проснулся легендой) явил директор театра Вахтангова Кирилл Крок. Начал день господин Крок с того, что после доноса «Ветеранов России» отменил вечер памяти недавно умершего экс-худрука театра Римаса Туминаса (великого режиссера, который и сделал театр Вахтангова известным и успешным и кому Крок обязан не только положением, но и вообще любым упоминанием себя в медиа). А продолжил — тем, что публично выразил поддержку Карпуку.

Директор Кирилл Крок, разумеется, сам из хунвейбинов средних. Это человек, в силу случайности ставший руководителем большого театра, быстро берущий под козырек и поддерживающий всё, что от него потребуют поддержать. В театральных кругах он также известен слухами о домогательствах к молодым артистам и стажерам театра Вахтангова (редакция получила подтверждение у человека, до войны работавшего в театре Вахтангова. — Прим. ред.). О том, почему Минкульт сегодня предпочитает избавляться от худруков и замещать их директорами, мы уже писали (и в этом смысле Крок — достойный продолжатель дела директора Ленкома Марка Варшавера).

Продолжим путь по иерархии хунвейбинов: перепрыгнем сразу несколько ступеней. Публикация центром «Досье» переписки нового министра обороны Андрея Белоусова, хотя и может показаться спорной с точки зрения этики, представляет собой важный документ эпохи. Человек, получающий распоряжения непосредственно от Путина — то есть, как кажется, один из тех, кому ведомы самые злодейские планы и кто посвящен в кремлевские секреты, — оказывается человеком, пересылающим по электронной почте мудрости вроде «Свобода — добровольное рабство. Конфуцианство». Понимание христианства этим человеком, как следует из документа, является не просто лицемерным (настоящий христианин в принципе не может поддерживать войну в Украине), хуже — оно является примитивным.

О том, насколько примитивен взгляд на мир даже у самых высших хунвейбинов — членов так называемого «Совбеза РФ», — мы узнали из записи заседания 22 февраля 2022 года.

Прекрасно, скажете вы, но какое отношение Сергей Нарышкин и Андрей Белоусов имеют к делу Евгении Беркович и Светланы Петрийчук? Прямое.

Конечно, судят их не потому, что артист-неудачник из Нижнего Новгорода написал донос. Донос мог стать поводом, но не причиной. Даже если не существовало «заказа» сверху (а об этом нам только предстоит узнать), то «ошибочный» арест вследствие бредового доноса быстро перешел бы в попытку силовиков доказать, что «никакой ошибки не было». Но даже если заказ на Беркович и Петрийчук действительно был — то мышление условного генерала или сотрудника администрации президента, который этот «заказ» оставил, мало чем отличается от мышления Карпука.

За неимением альтернатив и главный хунвейбин, и силовики-исполнители, и артист-Карпук — все они и правда могут верить, что Беркович и Петрийчук террористки. И никакие факты, и никакие экспертизы их не переубедят — ведь в их собственных эхо-камерах, где они продолжают зомбировать себя «нацистской Украиной», это далеко не самый безумный нарратив.

…Когда судили Серебренникова, ныне почитаемый артистом Карпуком режиссер Богомолов высказывался так: «Многие либеральные журналисты про меня начинают писать большими буквами: “Почему он молчит?” А потому что если человека берут в заложники, то вызволять его надо переговорами, а не ковровым бомбометанием. Или вы хотите поглубже его усадить в плен?» В этой мысли есть здравый смысл — по крайней мере, в кейсе Серебренникова переговоры завершились некоторым успехом (никто из участников не отправился в тюрьму).

Сторона защиты в «деле Финиста» помнит об этом опыте. При этом сказать, насколько в новой России — с той стороны — остались те, с кем можно вести переговоры, затруднительно. В любом случае, превращение профессии адвоката в профессию переговорщика с хунвейбинами состоялось.

Следующее заседание состоится 30 мая в 11:00 в помещении 2-го Западного окружного военного суда по адресу г. Москва, Госпитальный переулок, дом 4А. В зал пускают слушателей.