Школьница Лиллиан с кукольной внешностью (Талия Райдер из «Никогда, редко, иногда, всегда») и неуловимыми чертами личности («Я типа никто», — скажет она не раз в течение фильма) приезжает из Южной Каролины в Вашингтон, на родину американской демократии. После групповых фото на фоне Капитолия вместе с одноклассниками Лиллиан идет в фастфуд, где на заведение внезапно нападает банда рэкетиров. Компания школьников рассыпается, и растерянная главная героиня в футболке и шортах (без рюкзака, телефона, денег и документов) начинает свое соло-путешествие в американское зазеркалье. В этом мире нет привычной логики и бюрократии, зато достаточно фриков всех мастей, которых она встретит, падая в кроличью нору.

Сперва Лиллиан приведут в свое логово панки, потом пригласит в гости ультраправый профессор университета, следом позовут играть в кино начинающие режиссеры, снимающие историческую реконструкцию, а потом спасет радикал-исламист. Для каждого у Лиллиан будет своя легенда, но никто и не торопится задавать заблудшей девочке-подростку вопросы. Дома в Южной Каролине ее объявили в розыск, но сама она на малую родину не торопится. Кажется, именно путешествуя по маргинальным сообществам, она, а заодно и зрители, узнает об Америке куда больше, чем у статуи Авраама Линкольна.

Западные критики справедливо назвали «Нежный восток» неразберихой и «сломанным парком развлечений», где главная героиня прыгает из ситуации в ситуацию, как с аттракциона на аттракцион: вот комната ужасов, вот американские горки, вот тир, а вот светящаяся карусель. За фривольным и непретенциозным панк-фэнтези стоит кинокритик Ник Пинкертон в качестве сценариста и оператор Шон Прайс Уильямс в качестве режиссера и оператора: по его фильмографии, где встречаются имена братьев Сэфди и Алекса Росса Перри, можно изучить главные лица американского инди-кино наших дней.

«Весь мир только и твердит, что Америка — проблемное, долбанутое место, а я чувствую совсем по-другому», — рассказывает в интервью режиссер. «Нашей задачей было показать, что никто не молодец, — включая тех, кто делает кино. Потому что часть проблемы — в том, что каждый принимает себя слишком всерьез. Мне нравится, что с нашим кино мы можем начать этот разговор. А еще мне нравится идея снять полнометражный фильм, как будто это рок-концерт 1968 года».

45-летний Шон Прайс Уильямс явно не обделен самоиронией. Он интуитивно чувствует, откуда в кадре появляется энергия и как на экране зажигаются звезды. В «Нежном востоке» поровну взбалмошности и гиковства: авторам знакомы шутки Жана-Люка Годара, Пола Верховена и Луиса Бунюэля, фокусы с пленкой 16-мм, заголовки политических изданий и треды Reddit. В интервью создатели рассказывают, что просто мечтали снять фильм, во время которого каждый участник съемок просто чувствовал бы себя классно, а процесс был похож на вечеринку, — и от «Нежного востока» остается ощущение действительно искренней разовой импровизации, штучного вдохновения, которое невозможно поставить на поток.

Создателям фильма чуждо морализаторство и конвенциональные представления о роуд-муви как о путешествии в поисках смысла. Смысла нет, а вот приключений — море. Главная героиня примеряет на себя алогичные ситуации, как костюмы в гримерке, — просто ради опыта, чтобы побыть кем-то, кроме самой себя. Возможно, это отпугнет зрителей, которые ждут четкой мотивации главной героини и плавности повествования: «Нежный восток» — фильм прерывистый, подростковый и в лучшем смысле слова дебютный.

Если и существует трэвелог эпохи тик-тока, то это история о красивой девочке, попадающей из кринжа в кринж, от одних крипов к другим. Однако этот, порой опасный, летающий цирк увлекательнее, чем будни в школе и дефолтная тинейджерская жизнь в одноэтажном городке Южной Каролины. Шутя, играючи, легко и неожиданно создатели фильма обращаются с американскими конспирологическими стереотипами: неонацист работает профессором и обожает Эдгара По, панки-помойщики называют себя art-ивистами, молодые киношники с визгами радости притворяются светскими героями, а исламисты в тренировочном лагере читают порножурналы. Чего стоит одна вымышленная киношная вечеринка с безумными костюмами и горой кокаина: Роман Полански, Шэрон Тэйт и семейка Мэнсона могли легко встретиться в этих стенах с главной героиней.

Лучшей аналогией для американской одиссеи Лиллиан может стать дорогой, пышный и избыточный опус магнум Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные», где в молодую героиню Эммы Стоун все окружающие ее люди тоже пытаются впихнуть важные им значения, не спросив ее мнения: сделать ее леди, трофейной женой, экспонатом, объектом экспериментов, проституткой. Полая для окружающих красавица Лиллиан, похожая на юную Брук Шилдс или любую другую старлетку, — такая же емкость для привнесенных ролей от людей со стороны. Давай ты будешь актрисой, малолетней любовницей, панкушкой, пленницей. Давай мы всё придумаем за тебя, а ты просто играй по правилам.

Лиллиан действительно играет — но для себя, а не для них: лучше раз прожить, чем сто раз услышать, особенно когда живешь у черта на куличках. Взросление требует хитрости, сноровки и искусного лавирования между унылой нормой и опасностью. «Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее», — писал Льюис Кэрролл. В фэнтези-Америке из «Нежного востока» нужно перевоплощаться каждый второй день, чтобы просто остаться в живых.