Слушать записи музыкантов, которые однозначно высказались о войне и покинули Россию, всегда немного страшно. Всё может обернуться набоковской тоской — слишком возвышенной, чтобы относиться к ней всерьез. Или политической агиткой — слишком злой, чтобы дослушать ее до конца. Или чем-то странным и невнятным. В общем, я включал альбом Монеточки «Молитвы. Анекдоты. Тосты», который начинался с песни «Это было в России», не с предубеждением, но с осторожностью. Особенно потому что это Монеточка.

Елизавета Гырдымова — и в одиночку, и в компании со своим мужем Витей Исаевым — всегда умудрялась пройти по очень тоненькой линии. Чуть оступишься — свалишься в пошлость. А у нее как-то получалось выплескивать облако тегов на ноты, поминать Россию и девяностые с иронией, но без Большой идеи, с аккуратной тоской, но без нытья. Монеточка одинаково была хороша и в компании «Антихайпа», и на одной сцене с Noize MC, и в эфире «Первого канала», и в хедлайнерах фестиваля «Боль». Она всегда была — и, к счастью, остается — очень живой, настоящей.

Ее «Раскраски для взрослых» стали большим альбомом и частью поп-революции конца десятых, потому что они были таким искренним дневником зумера о мире вокруг, с его мемами и ностальгией, и при этом филигранно записанным. Эта пластинка, с лаконичным саундом, гуттаперчевой электроникой, прилипчивыми мелодиями на трех аккордах и пост-иронией под рояль, брала лучшее от всех — от Моби до Noize MC, от электропопа до Земфиры — и прогибала под себя. Шесть лет назад альбом «Раскраски» показался мне слегка претенциозным, но на дистанции он оказывается куда честнее и живее иных бестселлеров эпохи.

В общем, это была всем планкам планка. И Гырдымова отказалась ее перепрыгивать. Ее «Декоративно-прикладное искусство» был более расслабленным, аккуратным. В нем было больше от Пугачевой, чем от Земфиры. Танцы с подмигиваниями тоже присутствовали, но главным треком оказалась «Переживу»: записанная посреди пандемии, она и вправду оказалась живучей на фоне любых событий. Если альбом «Раскраски» заканчивался пародией на девичий дневник с мечтами о маленьком буржуазном счастье, то «Переживу» — это уже сны о чем-то большем.

Ну а «Молитвы. Анекдоты. Тосты» завершается песней «Выше крыш» — с мечтой о мире без войны, где летают самолеты из Москвы в Париж и из Петербурга в Киев. Всё понятно. И тут я вернусь к своим изначальным опасениям. Написанный на фоне войны альбом всегда может оказаться звенящей пошлостью, как и любые высказывания по повестке. Слава богу, обошлось.

«Молитвы. Анекдоты. Тосты» можно назвать «Раскрасками для взрослых, vol. 2». Гырдымова будто бы повторяет путь шестилетней давности. Сходства начинаются с обложки на ярко-красном фоне. Нарисованная вроде бы икона с лампочкой вместо нимба авторства Никиты Жижанова будто превратилась в полуразрушенную скульптурку от Дмитрия Cockloft. Как и «Раскраски», «Молитвы» тоже стартует с ретро-боевика про Россию. Только спустя шесть лет Гырдымова будто бы сошла с русского ковчега. Точнее, ее сняли. И не только ее.

Вообще,

У нас была прекрасная эпоха с продавщицей смешной в отделе колбас и с моросящим дождем — а вот теперь ее нет. Это песня не про пространство, а про время. И потому она одинаково может отозваться и в том, кто не покинул территорию РФ в последние два года. Нравится, как Гырдымова при этом играет не только с образами в тексте, но и со звуковыми маячками. Начинающаяся как традиционный Монеточкин поп, в какой-то момент она перерастает в перестроечную танцевальную музыку — явление исключительно постсоветское и в основном российское.

Но не стоит ожидать от всего альбома «Молитвы. Анекдоты. Тосты» задушевного разговора о родине. Ценность творчества Гырдымовой всегда была в том, что она умела вовремя остановиться и не написать альбом-колонку. Это всё еще альбом не про Россию, а про Монеточку. И про таких, как она.

Здесь есть и пронзительная песня о любви («Заново»), и лихой танцевальный гимн материнству («Остановилось») — как продолжение инстаграма певицы, который пропагандирует семейные ценности лучше любых мизулин. Есть тут и шутливый разговор об экономике, богатстве и коррупции — страшная, в общем-то, вещь, сожравшая Россию, тут он оборачивается салтыково-щедринской ироничной комедией под прыгучий бас — и поделом.

И есть два пронзительных философских трека. Во-первых, «Жучка» — скоротечный задумчивый пост-панк о кромешной тьме и людях, ставших зверьми: «Хорошо, как в мамином животе: Сделаешь шаг — вот уже и предел». Пик альбома, одна из самых прилипчивых песен, которую легко переложить на акустику и спеть в компании друзей. Во-вторых, «Птичка» — лаконичная и немногословная баллада о смерти.

Монеточка описывает себя в Spotify как Strong girl from Russia. И в «Молитвах» есть разговор про женскую силу и сильных женщин. Во-первых, это вертлявый танцевальный номер «У мамы есть секрет» — про женщину как борца за лучший мир. Во-вторых, это «Кис-кис-кис», едкий рэп, в котором женщин и мужчин поменяли местами и все те стереотипы и претензии, которые мужики часто высказывают девушкам, отправляются обратно.

Комментировать — только портить.

Монеточка много взяла интонационно от Noize MC, и это чувствуется как раз в «Кис-кис-кис». Во-первых, та же ритмика, что часто проскакивает в гражданской лирике у Ивана Алексеева. Во-вторых, тот же прием, что он использовал, например, в «Черном/Белом» — ироничном перевертыше о расизме. Noize MC слышится и в «Селфхарме» — саморазоблачительном и самоуничижительном рэп-роке о том, что нужен кто-то, чтобы «бесконечно любить». Иначе можно с ума сойти. Наряду с «Жучкой» — пик альбома.

«Молитвы. Анекдоты. Тосты», как и «Раскраски для взрослых», — не большая концепция, не агитка, а короткий (всего полчаса!) дневник о человеке на фоне больших неприятностей и с сильным чувством внутри. Этот человек тоскует по прошлому, беззаветно любит партнера и дитя, задает вопросы миру, который никак не уйдет в прошлое, осознает свою силу и одновременно признает свою слабость. Крутость «Молитв» в том, что подписаться под этими строчками может кто угодно.

Лирический контекст идет под руку с музыкальным. Монеточка и Исаев берут лучшее от поп-музыки момента на русском. От электропопа под грошовый синтезатор — до резкого и грязного хип-хопа, от нежных ретро-баллад — до пост-панка. Но эти стили не сваливаются в ярмарочный калейдоскоп: что бы на «Молитвах» ни звучало, это всё еще Монеточка.

Я боялся за новый альбом Монеточки, потому что он мог утонуть в условном фейсбуке. Потому что о нем охотнее будут писать в общественно-политических изданиях, чем в профильных, музыкальных. Мне кажется, я зря боялся. Это не эмигрантский альбом, не колонка, не манифест. Даже в условиях цензуры и с учетом «иноагентства» Монеточки я уверен: эти молитвы и тосты найдут своего слушателя или слушательницу в России. Причиной этому — оптимизм.

Очевидный факт: российская независимая сцена, в том числе и та, которая стала кормовой базой для поп-музыки, всегда отличалась минором и хтонью. В 2024 году нужен тот, кто предложит позитивную повестку, и этого человека будут звать не Юрий Шевчук.

Главное достоинство Монеточки на протяжении всего ее творчества

а не со злобой или отчаянием и даже самые мрачные мысли облекает в формат восклицательного поп-хита.

И венец этого путешествия поптимиста — песня «Выше крыш». В начале «Молитв» Монеточка тосковала по потерянной ею стране и эпохе, а в конце говорит, что еще можно всё если не повернуть, то поправить, подладить, улучшить. «Выше крыш» — восторженный гимн миру после войны, без войны. Не мечта, но прогноз. Потому что всё обязательно будет. Потому что «уже родилась та девчонка, что нам пробьёт на досмотре билеты».

Я тоже уверен, что родилась.