— Вы говорили, что одной из ваших главных задач было сподвигнуть Европарламент инициировать резолюцию до 7 мая — окончания президентского срока Владимира Путина. В чем заключалась ваша работа?

— Во-первых, это не совсем в традициях Европарламента — инициировать резолюции, посвященные выборам в третьих странах, не являющихся членами Евросоюза. Резолюция о непризнании президентских выборов в Беларуси 2020 года была скорее исключением из общепринятых норм.

Поэтому я должен был объяснять фракциям, что такое решение по России необходимо именно в формате резолюции, так как во время моих консультаций с национальными представительствами стран — членов Евросоюза и Европейской службой внешних связей (МИДом ЕС. — Прим. ред.) сложилось представление о том, что все ждут подобного импульса со стороны Европейского парламента.

Европарламент, как я постоянно подчеркиваю во всех интервью, также может играть роль важного стратегического компаса для Совета ЕС при принятии внешнеполитических решений.

Во-вторых, девятый созыв Европарламента уже подходит к концу, но большое количество актов, направленных Еврокомиссией в Европарламент, еще не рассмотрели. Поэтому возможность принятия резолюции была под большим вопросом. Казалось, что это невозможно из-за плотной повестки дня.

Я встречался с ассистентами, советниками, депутатами и часто использовал риторику о необходимости поддержки российских политзаключенных. Евродепутаты могут помочь им именно непризнанием президентских выборов. И я, в свою очередь, объяснял, что формат резолюции с конкретным призывом к странам — членам ЕС станет актом сильной моральной поддержки тех, кто находится в заключении у путинского режима.

Политическая воля на то была. С самого начала превалировала больше техническая, бюрократическая сторона вопроса.

— За легитимность Путина проголосовали всего 11 человек. Среди них — депутат от Латвии Татьяна Жданок. Пытались ли вы как-то повлиять на нее и на других депутатов?

— Как вы помните, Европарламент начал расследование предполагаемых связей Татьяны Жданок с ФСБ. Я же не имею никакого морального права давить на депутатов и влиять на их суверенный голос. Как голосовать — это дело депутата.

Также нужно иметь в виду, что у всех разные подходы и взгляды, и работа внутри ЕП заключается в том, чтобы найти компромисс.

У каждой фракции есть свои особенности. Например, «Европейские консерваторы и реформисты» (ECR) — это фракция с наиболее радикальным взглядом на режим Кремля (Анна Фотыга и Рышард Чарнецкий). Социал-демократы (S&D) более сдержанные, они трепетно относятся к вопросам прав человека и подчеркивают необходимость поддержки российских политэмигрантов (Педро Маркес, Тийс Ройтен). Группа «Обновляя Европу» (Renew Europe) последовательно отстаивает права российских политзаключенных (Бернар Гетта, Петрас Ауштревичус). Фракция Европейской народной партии (EPP) настаивала на резолюции сразу же после проведения в России псевдовыборов (Михаэль Галер, Андрюс Кубилюс, Андрей Ковачев). «Зеленые» (Greens — EFA), в частности депутат Сергей Лагодинский, ведут сбалансированную политику и ищут способ примирить крайности, чтобы на выходе получить нужные всем документы (Петар Танев перечислил не все фракции ЕП, а только те, которые выступили инициаторами резолюции. — Прим. ред.).

В целом хочу выделить Сергея Лагодинского, которому фракции доверили вести переговоры по совместному документу. Он успел найти нужный всем компромисс и добиться самого главного — фактического непризнания выборов Европарламентом легитимными и призыва странам-членам лимитировать все контакты с Путиным.

— Приняли ли резолюцию в том виде, в каком изначально хотели? Какие ее варианты обсуждались?

— Депутаты Европарламента предложили проекты своих резолюций в понедельник, 22 апреля. Переговоры по проекту резолюции шли во вторник: фракции обсуждали, какой проект документа они готовы принять в качестве компромиссного варианта. Потом, до утра 24 апреля, у фракций была возможность внести свои поправки. Окончательный вариант — это проект резолюции, который устраивал всех в результате обсуждения.

Сообщалось, что из резолюции якобы убрали пункт о поддержке легиона «Свобода России», Сибирского батальона и Русского добровольческого корпуса и что на этом настаивала группа депутатов с участием депутата Анны Фотыги от Польши.

Но это не совсем так: представленный совместный проект резолюции — это компромиссный документ.

В конечном счете этот конкретный вопрос на переговорах вообще не поднимался — сама Анна Фотыга не присутствовала на переговорах, на них был только работник их фракции.

А в поправках, отправленных на голосование к совместному проекту резолюции фракций, от имени ее фракции ECR также не было никакого упоминания по этой теме (информацию подтвердил депутат Сергей Лагодинский от «Зеленых»: по его словам, резолюция была согласована изначально в том виде, в котором была принята. При этом поправки о военизированных объединениях обсуждались в отношении другого документа — доклада по России, над которым работают депутаты Андрюс Кубилюс, Сергей Лагодинский и другие. Вопрос о рассмотрении этого доклада пока что отложен Европарламентом. — Прим. ред.).

— Сможет ли инициатива Европарламента на что-то повлиять? Или это только символический жест?

— Непризнание выборов может повлиять на возможность более глубокого взаимодействия российского гражданского общества и демократических сил с европейскими институтами.

Резолюция — это политически важный месседж для институтов ЕС. Депутаты Европарламента представляют партии на своих национальных уровнях, а те в свою очередь влияют на национальные правительства. Это всё взаимосвязано. Когда кто-то говорит, что резолюции Европарламента бесполезны, я рекомендую более детально изучить этот вопрос.

От расстановки сил Европарламента будет зависеть и кандидатура нового председателя Европейской комиссии, потому что именно евродепутаты голосуют за него. А уже от этого зависят и решения Европейского совета, и всего Европейского союза в целом.

— Как вы считаете, резолюция сможет сподвигнуть ЕС признать Путина нелегитимным президентом?

— К сожалению, от имени всего ЕС это не получится сделать, так как премьер Венгрии Виктор Орбан уже отошел от общего консенсуса и поздравил Путина с переизбранием. Это главное препятствие. Поэтому я предполагаю, что Совет ЕС, в частности СOEST working party, будет продолжать работать над тем, чтобы страны — члены ЕС по отдельности не признавали Путина президентом России по истечении нынешнего мандата.

— Например, для формирования консенсуса о непризнании Александра Лукашенко легитимным президентом Беларуси потребовалось гораздо больше факторов, чем нарушение процедуры выборов. Было много независимых свидетельств о победе Светланы Тихановской, масштабные уличные акции и жесткое подавление протестов властями — пытки, избиения и даже убийства. В России всё же не совсем так.

— Депутаты Европарламента, которые не были до конца уверены в своем решении, обсуждали, с кем они будут вести переговоры, если ЕС не признает Путина президентом. Такая риторика существовала, это я могу подтвердить.

Так что я думаю, что [сомнения в политическом плане] это тоже одна из причин, почему от имени всех стран ЕС могут и не принять решение о нелегитимности Путина после переизбрания. Я просто надеюсь на лучшее и не хочу выстраивать гипотетических суждений на этот счет.

— Вопрос скорее технический: если я антивоенно настроенный россиянин, как мне добиться, чтобы Европа обратила внимание на мою проблему?

— Такие организации, как «Голос», Free Russia Foundation, Антивоенный комитет, «Ковчег», «Мемориал», «Весна» и другие дают возможность Европарламенту прислушаться к перспективам свободного российского гражданского общества. Можно поддерживать их, тем самым организации будут задавать вопросы в том числе чиновникам ЕС и обращаться к ним от вашего имени. Но нужно действовать очень аккуратно, не ломиться и не грубить, а находить нужный профессиональный подход.

Также исключительно важным было участие и призыв Юлии Навальной к депутатам на пленарной сессии Европарламента. Такой подход часто дает необходимую ориентацию и напоминает всем фракциям об общих приоритетах.

Free Russia Foundation, например, за неделю до переговоров по резолюции направила свои рекомендации всем докладчикам по России и координаторам фракций Европарламента, и депутаты при составлении резолюции их также учитывали.