«Лебедь» и «Медведь»

— Под ноги тоже смотрите, — советует Пётр Васильевич. — Прилипнете.

Плюс тридцать три в тени. На плитах аэродрома исторической авиабазы «Полтава», что давно превратился в музейную стоянку, расплавились кляксы смолы.

— Ну, вот он, «Белый лебедь», стратегический ракетоносец Ту-160 с бортовым номером 26. По классификации НАТО — «Блэк Джек», — академическим тоном экскурсовода произносит Пётр Романюк. — Носитель ядерного оружия. На базе в Прилуках Черниговской области таких было девятнадцать, и после распада Союза все они достались Украине. С марта 1992-го началось создание украинских военно-воздушных сил. По численности мы уступали США, России и Китаю. По качественному составу самолетного парка — только США и России. А потом по мерам доверия, безопасности и так далее Украина приняла на государственном уровне обязательство: восемь «лебедей», каждый по 250 миллионов долларов, отдать России за газовые долги. Остальные порезать. Средства на утилизацию выделили Соединенные Штаты. О программе Нанна — Лугара имеете представление в общих чертах?

Ответить «Так точно!» не рискую, но согласно киваю.

— Хорошо, — одобряет Романюк. — Кроме Ту-160, в счет долга вывезли в Российскую Федерацию три Ту-95 с базы в Узине под Киевом и ракеты Х-55…

Пётр Васильевич Романюк, полковник в отставке, начальник научно-просветительского отдела музея тяжелых бомбардировщиков, служил заместителем командира 35-й авиагруппы оперативного назначения — украинской «правопреемницы» 13-й гвардейской Днепропетровско-Будапештской тяжелой бомбардировочной авиадивизии, что перебазировалась в Полтаву из Польши сразу после Второй мировой.

Просто для памяти: 13-я дивизия первой в Союзе, в 1987-м году, освоила Ту-160. Именно тут первыми научились дозаправлять в воздухе Ту-16-е: профессиональный уровень личного состава был не просто высоким — эталонным.

— В конечном счете порезали десять «лебедей» из одиннадцати, — говорит Пётр Васильевич. — Мы смогли добиться, чтобы один уцелел. Из Прилук в Полтаву своим ходом еще перелетел. Помахал крыльями, попрощался. Стал Ту-160 пока единственным в мире экспонатом.

Отступаю с плит далеко в траву, чтобы в кадр попал весь Ту-160: профиль с «горбинкой», крылья. Они, объясняет Романюк, имеют изменяемую стреловидность, и в полете действительно напоминают лебединые.

Переходим к следующему ракетоносцу.

— Ту-95МС, турбовинтовой стратегический бомбардировщик, разработка сталинских времен. По кодам НАТО — «Медведь». Тоже носитель ядерного оружия, — продолжает мой собеседник. — Двадцать пять их было в Украине, многие совсем новые. К 1993-му оказалось дорого содержать. Что значит «дорого»? Запчасти неоткуда взять, авиакеросина не хватало для полетов. И постепенно начали переводить самолеты на консервацию, до лучших времен. Смазали, зачехлили. За каждым закрепили старшего техника и техсостав: ухаживать за узлами, агрегатами, двигателями, самим планером. Так продолжалось, пока государство не приняло решение часть Ту-95 тоже утилизовать, что успешно и выполнили. Эта машина оказалась в музее благодаря командующему ВВС Украины генерал-полковнику Стрельникову, он разрешил перегон. Конечно, самолет приведен в нерабочее состояние. Еще два перегнали в Николаев. Сборный экипаж полковника Ванеева из КБ Антонова занимался. Помните, фото вам показывал со стоянки авиаремонтного завода в Николаеве? Красавцы! Там и пропали. То ли порезали, то ли продали, то ли на месте раздерибанили… Не знаю.

Операция «Обезоруживание»

В начале 1994-го президенты Клинтон, Ельцин и Кравчук подписали в Кремле так называемое трехстороннее соглашение, по которому Киев обязался отдать Москве за бесценок стратегические бомбардировщики, турбореактивные и турбовинтовые двигатели к самолетам и крылатые ракеты воздушного базирования большой дальности.

Прошли годы. 23 апреля 2022-го, ночью, накануне Пасхи, турбовинтовые стратегические бомбардировщики Ту-95 ударили с акватории Каспийского моря ракетами по Одессе. Погибло восемь гражданских, в том числе трехмесячный ребенок.

Романюк старается строить фразы максимально бесстрастно. Понимаю, почему.

Сейчас военная и финансовая помощь США Украине, которая подверглась российской агрессии, нужна как воздух.

в отличие от перспектив ельцинской России с «ядерным чемоданчиком», полноправной наследницы Союза. Россия участвовала в СНВ-1 (Договоре о сокращении стратегических наступательных вооружений, подписанном между США и СССР в 1991 году). И с воодушевлением приняла роль помощника-координатора «обезоруживания» Киева.

Ряд авторитетных украинских экспертов в сфере международной безопасности, в частности Юрий Костенко, автор книги «История ядерного разоружения Украины», министр охраны окружающей среды и ядерной безопасности в 1992–1998 годах (он возглавлял украинскую делегацию на соответствующих переговорах с РФ в 1992–1994 годах), называют процесс ядерного разоружения Украины «спецоперацией России».

Впрочем, сразу после обретения независимости официальный Киев подчеркивал: военная доктрина страны — сугубо оборонная. Но ядерное оружие на территории государства (речь шла о 176 пунктах размещения ракет стратегического назначения) — безусловно украинская собственность, причем весьма ценная. Авторка этого репортажа присутствовала на историческом заседании парламента, когда депутаты приступили к слушанию пакета законов о создании украинских вооруженных сил. Привела в своей публикации слова первого министра обороны Константина Морозова: мол, Украина, выступая за централизованное управление стратегическим и ядерным потенциалом, намерена на равных участвовать в реализации Договора о сокращении вооружений, подписанного между СССР и США, а в дальнейшем будет самостоятельно заключать подобные соглашения, пока не достигнет цели — полной ликвидации ядерного «добра». В 1993-м Морозов подал рапорт об отставке с министерского поста «по собственному желанию»: разошелся с президентом Кравчуком во взглядах на несправедливый раздел с Россией Черноморского флота.

На равных не получилось и с реализацией Договора СНВ-1. До середины 1992 года из Украины в РФ вывезли тактические ядерные боезаряды — без каких-либо условий и компенсаций.

— Тут поблизости (Романюк делает неопределенный взмах рукой в сторону взлетной полосы. — Прим. авт.), рядом с селом Жуки, находился склад ядерных боеголовок, что давно не военная тайна. Специальная часть в специальных бетонных укрытиях это дело содержала. Всё изъяли, погрузили в вагоны и — на Россию.

«Мы вам возвращаем»

Идем дальше. На корпусе самолета надпись «Олександр Молодчий».

— Ту-22М3, «Backfire», то есть «Встречный огонь». Молодчий — один из самых прославленных пилотов авиации дальнего действия прошлой войны. Легенда, можно сказать. Бортовой номер «80», видите? — спрашивает Романюк. — Номер не «родной», а музейный, присвоен в честь юбилея Александра Игнатовича. Такие самолеты не подпадали под договоренности о ликвидации. Мы в дивизии писали в штаб ВВС Украины, а они, наверное, дальше: президенту Кучме, премьеру Януковичу. Это уже после 2000 года. На тот момент с топливом вообще плохо стало. Летчики по пять часов налетывали при минимуме хотя бы семьдесят часов за год. Хотя мы доказывали, что в состоянии содержать два авиаполка, в Прилуках и здесь, в Полтаве. Простите за выражение, до последней портянки просчитали, во сколько обойдется! Но Штаты настояли: придется избавляться. Так нам ответили, по крайней мере.

— Почему, как думаете?

Пётр Васильевич чуть медлит. Потом произносит:

— Да тоже не секрет, только… Хорошо. В 2000-м два наших экипажа, Савченко и Ткаченко, участвовали в совместных учениях с морской авиацией Северного флота РФ. Взлетели отсюда, из Полтавы, с ракетами Х-22, прошли всю Украину, часть Российской Федерации, с рубежа пуска, на линии 300 километров, поразили надводную мишень, баржу. И успешно вернулись обратно. Началось повышенное внимание со стороны наблюдателей, США и стран блока НАТО. Мощная техника, высокий уровень мастерства даже в сложнейших условиях…

— Потенциально опасные украинцы?

Дипломатичное молчание Романюка выглядит как знак согласия.

Под крылом «Молодчего», на подвеске, закреплена небоеспособная ракета Х-22. Она холодная на ощупь даже в жару.

— Именно такой российский самолет именно такой ракетой ударил по жилому дому в Днепре в январе нынешнего года, — говорит Пётр Васильевич.

— Была в Днепре, писала, — отвечаю. — Знаю теперь в лицо, по крайней мере, от чего и сама прячусь при тревоге в Киеве, в квартире, за двумя стенами.

После атаки на Днепр спикер Военно-воздушных сил Украины Юрий Игнат официально подтвердил:

«Собственно, судьба ракет такова, что они возвращаются в Украину, — уточнил Игнат. — Это стало мемом в российских пабликах: “Мы вам возвращаем”. Всё, что нужно знать о “братских отношениях”».

Полтысячи Х-55, которые Украина отдала Российской Федерации по трехстороннему соглашению якобы для переработки на ядерное топливо для АЭС, тоже нашли себе применение у агрессора. Украинские военные эксперты утверждают: топливо из ракет слили, а болванки россияне используют как фальш-цели для отвлечения украинских сил ПВО.

— В начале 2000-х мы не подозревали, что Ту-22 подлежат утилизации, — вспоминает Романюк. —Просветили немецкие военные, когда экипаж полковника Меншикова принимал участие в авиашоу в Германии. Подошли, похвалили: «Отличный самолет! Но скоро у вас их не будет, коллеги». А мы только-только создали авиагруппу оперативного назначения, которая входила в состав сил быстрого реагирования. Авиагруппа включала в себя тяжелые бомбардировщики, истребители-бомбардировщики Су-24, истребительный полк прикрытия, военно-транспортный полк Ил-76-х. Целый комплекс! И в один непрекрасный день поступила директива: расформировать.

В Полтаву, с разрешения командования военно-воздушных сил Украины, зачастили делегации «покупателей» из России. Оценивали состояние оставшегося летного парка, как на базаре.

— В ценах не сошлись, наверное, — добавляет с невеселой усмешкой Пётр Васильевич. — А открыть какие-то тайны россиянам было невозможно. И так всё знали. Многие, уроженцы Украины, служили и в Полтаве, и в Узине под Киевом, и в Прилуках. Потом перебрались в Россию, присягнули на верность… Профессиональный летчик, если возраст позволяет, должен летать, а не таксистом наниматься или на станции уголь грузить.

Лобное место

Спрашиваю Петра Васильевича, приходилось ли ему присутствовать при утилизации самолетов.

— Конечно. Я же был заместителем командира авиагруппы, куда денешься. Но многие подчиненные отказывались смотреть на это… мероприятие. Или приходили и на колени становились, слезы утирали. Вот тут, где мы с вами находимся, это и происходило. На первом этапе выводили машины из состояния боеготовности: сливали топливо, снимали оборудование, вооружение, двигатели. Подгоняли спецтехнику, гидравлическим резаком прежде всего обрезали крылья.

Пауза.

— Дальше отделяли головную часть, фюзеляж, — продолжает Романюк. — И так, по частям, пока самолет не превращался в груду металлолома. Драгоценные металлы и цветные, что использовались в аппаратуре ракетоносцев, отбирали отдельно. Остальное плющили прессом. За проведение работ отвечала американская фирма «Рэйтион» (Raytheon Technical Service Company. — Прим. авт.) Исполнителей нанимали из местных, платили очень хорошо, так что очередь стояла: сокращения же везде, безработица.

В украинских медиа можно найти описание события, которым завершился процесс утилизации.

За процедурой наблюдали заместитель начальника Генерального штаба ВСУ контр-адмирал Игорь Тенюх, заместитель командующего Воздушных Сил генерал-лейтенант Сергей Онищенко, посол США в Украине Джон Хербст, а также представители «Агентства уменьшения угрозы» министерства обороны США во главе с заместителем помощника министра обороны Ингландом Дагом. Субподрядчиком «Raytheon Technical Service Company» в деле ликвидации самолетов выступало государственное предприятие министерства обороны Украины «Украинская авиационная транспортная компания».

Ради памятной даты в технологию «расчленения», о которой мне рассказывал Пётр Романюк, внесли изменения. Начали не с крыльев, а с кончика носа Ту-22. 15-сантиметровый конус отсекли и вручили послу Хербсту в качестве сувенира.

Вопрос «почему Киев согласился порезать весь парк стратегической авиации, тогда как условия Лиссабонского (1992 г.) протокола требовали ликвидации лишь 36 процентов ядерных носителей?» украинские военные эксперты считают риторическим. Скорее всего, американские партнеры привели бронебойный аргумент: зачем вам носители ядерного оружия, если боеголовок уже нет?

Какие «сувениры» от утилизации получила по ходу украинская сторона, мне узнать не удалось — законы военного времени не позволяют. Всё, что известно из открытых источников: с 2016 года деятельность госпредприятия минобороны «Украинская авиационная транспортная компания» изучает Хозяйственный суд Киева: возбуждено дело о банкротстве (санация). Зато журналисты-расследователи установили прямую и давнюю связь нынешних банкротов с Владимиром Сивковичем, депутатом Рады нескольких созывов, главой парламентского подкомитета по вопросам безопасности и деятельности оборонно-промышленного комплекса, вице-премьером, куратором силового блока в правительстве Николая Азарова, заместителем секретаря СНБО, и прочая, и прочая. К стратегической авиации и разоружению Украины Сивкович питал особый интерес — российский.

В апреле 2023 года СБУ и Государственное бюро расследований обнаружили в столице и области полтора десятка подконтрольных Сивковичу предприятий, которые продолжали работать в интересах страны-агрессора. Сам «шеф», подозреваемый в государственной измене и шпионаже в пользу РФ, сразу после Майдана катапультировался в Москву. Возглавил под крышей ФСБ некий «политический офис». По данным Службы безопасности, «офис» занимается разведывательно-подрывной деятельностью против Украины и координацией агентурной сети в прифронтовых районах.

А «Raytheon Technical Service Company», одна из крупнейших в мире американских оборонных корпораций, теперь поставляет Киеву зенитные комплексы Patriot для защиты от крылатых и баллистических ракет.

Будем жить

Здание Полтавского музея тяжелой бомбардировочной авиации (филиал Национального военно-исторического музея Украины), обшитое по фасаду синими, под цвет неба, и белыми, как облака, алюминиевыми квадратами, находится в парковой зоне. По аллее, мимо бюстов героев, мимо бывшего бортинженера Валерия Владимировича Железнова, который освежает краской из пульверизатора вертолетные бока, прогуливаются посетители. Несколько младших школьников, оторвавшись от преследования со стороны мам, предпринимают попытку взобраться на Ми-2У. Несколько пожилых мужчин беседуют в холодке. Они, похоже, показали бы детям, как это делать правильно, да не положено.

— До ковида и вторжения тут экскурсантов было — автобусы в колонну строились! — Виктор Дейнега, полковник запаса, директор музея, проводит для меня индивидуальную экскурсию, поглядывая на часы: сценарий надо «добивать». К 26-му августа, дню украинской авиации, готовят праздничный концерт, пригласили из столицы народного артиста Владимира Талашко, звезду советского культового фильма «В бой идут одни “старики”». Название концерта — «Будем жить!»

— Дальние бомбардировщики должны только ночью летать: малая скорость! А если днем, то с прикрытием истребителями! — хорошо поставленным командирским голосом чеканит Дейнега. — Но их посылали днем, одних, когда фашисты подошли к Киеву!

У меня возникает ассоциация с началом нынешнего российского вторжения.

Аэродром стал последним плацдармом для советских частей, которые обороняли Полтаву. Они отступили отсюда 19 сентября 1941 года, и «точка» перешла в распоряжение четвертого взвода «Люфтваффе». А после освобождения города, 2 июня 1944-го, на поле приземлились десятки американских самолетов В-17. Началась сверхсекретная операция «Фрэнтик», о которой союзники антигитлеровской коалиции окончательно договорились в конце 1943-го, в Москве. Цель: сквозные бомбардировки промышленных районов Германии и ее сателлитов, чтобы в точке, равноудаленной от Англии и Италии, пополнять запасы топлива, боекомплекты, и осуществлять срочный ремонт. Полтава подошла идеально (подробнее читайте в «Новой газете», в материале от 27 апреля 2020-го «Крылом к крылу. Как русские и американцы воевали в одних небесах против немецких самолетов»).

Продолжаем с Дейнегой разговор, укрывшись от солнца в парковой беседке. От истории добрались до современности, до двухтысячных, и я пробую выяснить, не случались ли в летной среде попытки противиться уничтожению самолетов. На звук подходит один из посетителей, знакомый директора. Представлю его, как договорились, «местным жителем, ветераном силовых структур»:

— В армии не протестуют, иначе это не армия уже, а черт-те что. Жены летчиков — да, выходили, и не раз. Взлетно-посадочную полосу перекрывали: «Нам детей нечем кормить, верните мужьям работу!» Но постоянные акции проводили только коммунисты. С плакатами, с транспарантами «Позор НАТО!» и так дальше, из песни слова не выкинешь… (разводит руками) Депутат Рады по фамилии Гавриков у них за главного был. Особенно серьезный дебош устроили 27 января 2006-го, когда резали последний Ту-22. Тысячу человек привели, не меньше. Мы держали периметр возле проходной, а они забор проломили, ворота. Был приказ сомкнуть ряды, никого руками не трогать, только на камеру снимать. Я УАЗик поставил поперек аллейки — перевернули, прорвались к самой площадке. Шапку мне порвали, мать как раз за очередное звание подарила… Посла Хербста вывезли окольными путями, чтобы не получить неприятность международного масштаба. В глубине души, сейчас можно признаться, мы с коммунистами соглашались. Верить, что на нас никто не нападет, и всё свое отдать?! Не нападут, когда ты сильный, вооруженный, и можешь сдачи дать.

«Украинцы вернутся и вернут свое»

По залам музея меня сопровождает уже Анатолий Макаренко, заместитель директора, историк по образованию.

В экспозиции, посвященной «Фрэнтику», надолго «залипаю» среди артефактов. До сих пор сложно вообразить, как в глубине территории СССР могла существовать военная база США с личным составом более тысячи человек. Ни до, ни после Полтава такого не видела. Свой клуб с библиотекой, молельной комнатой, кинозалом, где фильмы чередовались с концертами самодеятельности, танцпол с лаковой барной стойкой: кока-кола, виски, сигары… Операторам разрешали работать везде: история! Журналистов брали даже на борт «летающих крепостей» — совсем не то же самое, что снимать, как бойцы двух союзных армий рассматривают вместе журнал Yank с Ритой Хейворт на обложке или играют, стенка на стенку, в волейбол на дворовой площадке.

— На дом с аркой обратили внимание? — уточняет Макаренко. — Вот он, везде в кадр попадал. До войны наши строили авиагородок для комсостава, чтобы с воздуха «читалось» как буквы «СССР». Успели только два дома «СС». При оккупации там жили немцы.

Несколько лет назад в российском документальном фильме «Сквозной удар. Авиабаза особого назначения» показали оригинал армейского журнала из Национального музея США: «Ричард Кришнер, рядовой первого класса, покончил жизнь самоубийством на аэродроме “Полтава”». «Не позволили ему жениться на любимой девушке…», — подтвердила в камеру, беспомощно улыбнувшись, очень-очень пожилая бывшая связистка. Эта же история легла в основу романа «Летающий джаз» уроженца Полтавы Эдуарда Тополя. Спрашиваю Анатолия Алексеевича, что музею известно о романтической драме времен «Фрэнтика». Спешу с предположением сама: конечно, юная полтавчанка давно сгинула в сталинских лагерях как изменница Родины…

— Наоборот, благополучно встретила смерть в старости. В Москве, с большими звездами на погонах — не армейских, — парирует Макаренко. — А начинала с внештатной осведомительницы «органов».

50-летний юбилей операции в 1994-м, при президенте Кучме, отмечали с размахом, с гостями-ветеранами из Америки и России. На 75-ю годовщину, в 2019-м, после аннексии Крыма и оккупации части Донецкой и Луганской областей, вообразить россиян среди участников торжеств было невозможно. Представители посольства США открыли памятный знак и пообещали Украине поддержку в противостоянии агрессору. В подножье памятника замуровали капсулу. Послание должны открыть и прочесть на столетие «Фрэнтика», в 2044-м году.

Советский период музейной экспозиции заканчивается, и перед нами —большой портрет Джохара Дудаева в парадной форме — начальника штаба 13-й гвардейской дивизии тяжелых бомбардировщиков с 1985 по 1987 год. Рядом цитата из книги Дудаева «Атака Ичкерийского волка. Очерки политической истории Украины», похожая на предупреждение: «Самая большая ошибка — это пренебречь украинцами. Посчитать украинцев слабыми. Обидеть украинцев. Никогда не обижайте украинцев. Не дай Всемогущий Аллах изгнать украинцев или отобрать что-то у украинцев. Украинцы вернутся и вернут свое. Но когда они возвращаются, они не умеют рассчитать силу и применить ее пропорционально…»

С-образный дом с аркой я обошла со всех сторон. Он был узнаваем, несмотря на балконы, обшитые сайдингом, и блины спутниковых тарелок. Правда, на месте волейбольной площадки во дворе, где когда-то мерялись силами союзники по антигитлеровской коалиции, молодые американские пилоты и их ровесники, советские фронтовики, сомкнулись кронами старые клены.

Всё давно заросло.

Полтава – Киев