Юриста закатывают в бетон

В 2018 году Анна Нурцеханова заключила два договора на оказание юридической помощи бизнесменам Муминову и Козлову. По первому договору Анна обязалась собрать документы и обратиться в администрацию Сочи, чтобы получить разрешение на строительство многоквартирного дома. Для этого ей требовалось объединить в кадастровом плане два земельных участка в один. Анна работала несколько месяцев и собрала два тома документации. Но во время оформления документов выяснилось, что предприниматели при покупке земли полностью не рассчитались с продавцом, задолжав ему 30 млн рублей. Участки у них изъяли. Но договор с Анной, предполагавший сбор документации по участкам, так и остался действующим. 

Почти сразу после заключения первого договора предприниматели предложили Анне заключить другой. В рамках этого договора им необходимо было оформить муниципальную землю Сочи в аренду. По договору юристка должна была в кадастровом плане сформировать из двух расположенных рядом земельных участков один (около 2 га), а после этого запустить процедуру оформления аренды единого участка. Законодательству такая процедура не противоречит. Граждане имеют право обозначить территорию, на которую претендуют, чтобы потом выкупить земли на аукционе или взять в аренду. 

Бизнесмены объяснили юристу, что эта незастроенная территория находится в районе улицы Светлой около санатория «Красный шторм». Анна начала проверку. Оказалось, что на участках, где по закону можно строить только гостиницы или торговые центры, уже расположено «грязное» промышленное предприятие — бетоно-разборная установка (РБУ). Все отходы производства сливались в море через реку Ахун. У бизнесменов не было никаких прав на муниципальную землю, где находилось их РБУ. При этом они не выдали юристке доверенность, чтобы она могла начать оформлять документы, и самое главное, не сообщили, что просто хотели узаконить свой бизнес, рассказала юристка российской «Новой Газете» полтора года назад.

— Я могу много с кем сотрудничать, но если речь идет о нарушении закона, то я не хочу быть соучастницей преступления, — пояснила Анна Нурцеханова в разговоре с «Новой-Европа». — Когда я узнала о незаконном РБУ, то договор был уже подписан. Я предложила его расторгнуть. Заказчики сказали, что завод — разборная конструкция, и они ее уберут; но время шло, а они здание убирать не собирались. Время от времени они пытались договориться со мной «по-хорошему»: обещали, что всё будет нормально. Козлов рассказал, что у него есть служба безопасности для решения деликатных вопросов — бывший полковник МВД в отставке Станислав Пустотин. Тогда я не знала, что это отец моего будущего следователя.

Она продолжала настаивать на расторжении договоров в досудебном порядке и намеревалась вернуть деньги, поскольку исполнить условия двух договоров она не смогла по вине нанимателей. 

Но предприниматели перестали выходить на связь и даже не требовали остаток денег, хотя по условиям договора имели право. 

— Я хотела отчитаться по расходам и вернуть оставшиеся 540 тысяч рублей. Бизнесмены не отвечали на звонки, мессенджеры, электронную почту и телеграм, всё это зафиксировано. Я так поняла, что они озлобились из-за того, что я не пошла на сделку и не стала помогать нарушать закон, — считает Анна. 

Юристка начала жаловаться на незаконное токсичное производство в природоохранные, правоохранительные инстанции, а также в федеральные и региональные органы государственной власти.

Но ни сочинские власти, ни правоохранителей не интересовал ни захват муниципальной собственности, ни то, что вблизи моря и реки Ахун какие-то люди льют бетон, нарушая экологические нормы. В ответе на запрос российской «Новой газеты» в 2021 году в администрации Сочи признали, что нарушения, о которых рассказывает юрист, действительно есть. Но законных оснований проводить проверку нелегального промышленного предприятия у администрации не нашлось. Запрос перенаправили в природоохранную прокуратуру — и на этом всё закончилось. 

Не хочешь сотрудничать — сядешь 

В начале 2019 года Анна сломала ногу. Лечение длилось семь месяцев, ей установили аппарат Илизарова и провели несколько операций. Из-за гнойного остеомелита у девушки возник риск ампутации. Именно в это время ей позвонил следователь по особо важным делам сочинского ГУ МВД РФ подполковник Максим Станиславович Пустотин (сын сотрудника службы безопасности предпринимателей, с которыми юристка заключила договор). Он сообщил, что Анне необходимо явиться в отделение полиции для объяснений в рамках доследственной проверки по заявлению Козлова В. А. и Муминова С. Н. Оказалось, что бизнесмены обвинили Анну в мошенничестве по 159 УК РФ. Якобы она не работала и умышленно не выполняла взятые на себя обязательства, а изначально заключила договоры с целью похитить деньги. 

Анна предоставила следователю медицинские справки, подтверждающие, что она не может явиться лично, а также доказательства проделанной работы. После этого с юристкой следователь Пустотин не связывался: ни в письменной форме, ни по телефону для дачи показаний ее больше не вызывали.

Оказалось, что доследственной проверкой дело не закончилось. Юристка продолжала лечение и даже не знала, что было возбуждено уголовное дело.

Выяснилось это внезапно. В конце августа 2019 года, когда Анна уже встала на ноги, она ехала на машине по Сочи. Ее остановили сотрудники ДПС. Так юристка узнала, что она несколько месяцев скрывается от следствия по возбужденному уголовному делу и поэтому находится в федеральном розыске. Анну задержали, доставили к следователю и поместили в ИВС. Пустотин стал ходатайствовать о заключении юристки под стражу: якобы она может скрыться до завершения следствия. 

Через четыре дня после задержания Сочинский суд отправил Анну под арест на два месяца. 14 октября 2019 года арест был отменен в апелляционной инстанции Краснодарского краевого суда. Последующие девять месяцев юристка провела под домашним арестом по месту прописки — в недостроенном доме бабушки в Адлере. До конца февраля 2023 года она жила там под подпиской о невыезде. 

До общения со следователем бывшая клиентка не имела никаких претензий к Анне, а теперь вдруг они появились. Также Пустотин дважды отказывался приобщать к делу документы, подтверждающие объем выполненных работ по договорам с Муминовым и Козловым. Обязать следователя оценить объем выполненных работ по заключенным договорам не помогло и обращение в прокуратуру Сочи. 

Правосудие по-кубански

Весной 2021 года было подписано обвинительное заключение, и дело ушло в суд. Судьей назначили Екатерину Остапенко. Несмотря на то, что следователь в материалы уголовного дела так и не добавил документы, подтверждающие выполненный Нурцехановой объем работ, судья отказалась отправить дело на доследование. 

Кроме того, на одном из заседаний она постановила наложить арест на недвижимость 86-летней бабушки Анны в Адлере, расположенную недалеко от Олимпийского парка. В доме юристка проживает с детьми. Стоимость дома с участком в этом районе по рыночной стоимости составляет примерно 17 млн руб. Поводом для ареста имущества стало ходатайство одного из «потерпевших». Он оценил свои моральные страдания, возникшие из-за того, что Нурцеханова не выполнила условия договора, в 400 тысяч рублей. Чтобы обеспечить ему выплату компенсации, суд распорядился арестовать имущество бабушки, потому что оно предположительно было добыто Анной незаконным путем. При этом участок под застройку дома был приобретен пенсионеркой в 2017 году после продажи собственного дома в Анапе, и эти документы суду были предоставлены. «У нее своя жизнь, свое имущество и свои средства», — поясняла Анна. И теперь у 86-летней женщины, которая к этому делу не имеет отношения, могут изъять дом. 

«Новая-Европа» в августе прошлого года уже писала, как судья пыталась изменить Анне меру пресечения на арест вместо подписки о невыезде. Якобы та скрывалась от следствия, а на заседаниях присутствовал лишь ее адвокат. Причина для неявки в суд у Анны была уважительная: у полуторагодовалой дочки случился коклюш. Это подтвердили три независимые медицинские комиссии, все необходимые справки и документы были переданы в суд. Но судья просто отказалась их приобщить к делу, и решила инициировать принудительный привод на заседание. Когда пришли приставы, дома Анны не оказалось — она как раз поехала с дочкой в поликлинику. Но по закону подписка о невыезде не обязывает человека, которому избрана эта мера пресечения, круглосуточно находиться по месту проживания. Анне запрещено покидать без специального разрешения судьи только территорию города Сочи. 

— Я же не могу целыми днями сидеть и ждать, когда ко мне придут. Мне надо возить ребенка в школу, на секции. Младшую постоянно лечу, езжу по врачам — она слабенькой родилась. И это не говоря о других бытовых вопросах. У всех есть мой номер телефона, есть контакты моего адвоката, а меня просто объявляют в федеральный розыск, и 7 июля городской суд Сочи выносит решение об аресте. Получается, меня преследуют за то, что я лечила свою дочь от коклюша.

Тогда юристке удалось оспорить постановление об аресте в краевом суде Краснодара. Высшая инстанция признала несостоятельными основания для ареста. Теперь ситуация повторяется.

20 января 2023 года судья Остапенко на очередном заседании вынесла постановление объявить Нурцеханову в федеральный розыск. 

— Мне предъявляют, что я скрываюсь, — объясняет Анна Нурцеханова. — Но я никуда не выезжала из Сочи и живу по прописке. Причем судья в новом постановлении о розыске упоминает эпизоды, которые уже были оспорены в сентябре и признаны несостоятельными решением Краснодарского краевого суда. Кроме того, по закону для объявления в розыск необходимо зафиксировать два принудительных привода, в связи с которыми обвиняемого не смогли найти. Но меня приставы лишь один раз не застали дома. 

Юристка пояснила, почему она не могла присутствовать 20 января на заседании. Во-первых, она находилась на больничном из-за пневмонии. Все медицинские справки и даже результаты компьютерной томографии были переданы в суд. 

Во-вторых, о проведении заседания не было известно заранее. Адвокат Анны Сергей Костюк заранее подал ходатайство о переносе даты, так как у него именно на этот день уже было назначено другое заседание в Краснодаре. По закону это является уважительной причиной для переноса даты судебного заседания. Но сочинская судья это проигнорировала. 

— Вместо того чтобы отложить заседание, она назначила мне нового защитника Петрова, которого я не видела ни разу в жизни.

Адвокат Сергей Костюк в разговоре с «Новой-Европа» отметил, что по закону подсудимый не может оставаться без адвоката в суде, поэтому судья может распорядиться предоставить адвоката по назначению. Но если у подсудимого уже есть адвокат по соглашению, то закон не допускает привлечения защитника по назначению.

Защитник Петров, с легкой руки судьи вступивший в это дело, каким-то образом за несколько минут успел ознакомиться с материалами дела (а в нем несколько увесистых томов). При этом адвокат по назначению даже не уведомил свою подзащитную о вынесенном решении. О том, что заседание состоялось, Анна и ее адвокат узнали случайно — и сразу обжаловали решение об аресте. По закону, до обжалования постановления о розыске он должен быть приостановлен.

Судья Краснодарского краевого суда назначил апелляционное заседание на десятое февраля в десять часов утра — Анну о нём уведомили менее чем за сутки.

— Мне просто не дают возможности себя защищать, — возмущается она. — Меньше чем за сутки мне сообщают, что на следующий день утром назначено заседание. Я нахожусь под подпиской о невыезде, и мне надо запросить у судьи в Сочи разрешение поехать в краевой суд в Краснодар. Телеграма в канцелярию сочинского суда дошла только в семь вечером накануне заседания, когда уже никто не работал. А до Краснодара из Сочи ехать восемь часов без пробок. Но если я и приеду себя защищать — то меня точно арестуют, потому что я прибыла бы без разрешения судьи нижестоящей инстанции.

Анна считает, что, отправляя ее в СИЗО, следствие надеется убедить ее оговорить себя. 

 «Но если им удастся убедить меня признать вину, то после вынесения приговора вышестоящая инстанция не будет рассматривать доказательства дела», — поясняет юристка.

Больше, чем за свою свободу, Анна переживает за судьбу детей. По закону ребенок не может оставаться без опеки: если родителя арестовывают, то суд должен побеспокоиться о детях. В постановлении об аресте суд Сочи распорядился передать детей под опеку бывшего мужа Анны — как отца и опекуна. Но если он как отец является одним из опекунов дочери Анны, то к старшему сыну он не имеет никакого отношения. А в постановлении сочинского суда он назван его отцом и опекуном. «Отец старшего сына умер, бывший муж не является его опекуном и совершенно чужой для сына. Я его единственный опекун», — сообщила Анна Нурцеханова накануне апелляционного заседания по телефону. После этого связаться с ней больше не получилось.

Попасть на свое заседание в краевом суде в Краснодаре у Анны не вышло. Разрешение на выезд из Сочи от судьи первой инстанции дошло через шесть дней после того, как состоялось заседание в Краснодаре. Апелляция оставила постановление о розыске в силе. Основной аргумент суда сводился к тому, что подсудимая «злоупотребляет правом» и «под предлогом лечения себя и детей» пропустила 30 заседаний из более чем 80. Доводы защиты — медсправки и факт подмены адвоката — судья краевого суда Андрей Мосин счел недостаточными доводами для отмены розыска. 

— Пока Аню не арестовали и обыска еще не было, полиция даже перестала появляться под домом, — рассказывает сестра юристки Алёна Сыркина. — Дело приостановлено, пока не поймают Анну. Апелляция признала розыск законным. Адвокат говорил, что судья апелляции даже дело не открыл и решение принял буквально за десять минут. Такое впечатление, что он уже с готовым решением пришел. 

Адвокат Нурцехановой Сергей Костюк в разговоре с корреспондентом «Новой-Европы» отметил, что считает ужесточение меры пресечения незаконным. Как только он получит на руки постановление о решении апелляции, то будет обжаловать его в кассации. Но срок обжалования до полугода, до этого времени Анну могут посадить в СИЗО, а могут и осудить.