15 августа у Анны Нурцехановой в Краевом суде Краснодарского края должно пройти апелляция на обжалование меры пресечения. Обвинение просит отправить ее под арест. Сейчас судья городского Сочинского суда Екатерина Остапенко, которая ведет ее дело, не разрешила выезд на это заседание. Так как Анна по закону находится под подпиской о невыезде, то покидать пределы большого Сочи ей запрещено и она физически не может присутствовать на своей апелляции в Краснодаре. И это еще не самое интересный штрих кубанского правосудия в этом деле.

***

С лета 2019 года жизнь Анны и ее семьи — бесконечные суды, аресты, постоянные визиты судебных приставов.

У Анны двое детей — сын перешел во второй класс, дочку Анна родила под домашним арестом. Дочке полтора года, она еще на грудном вскармливании. В пять лет сын Анны уже знал, что такое «домашний арест», «прокурор», «адвокат» и «судебный пристав». Мальчик рисует не машинки, а тюрьму.

Отцы у детей разные, папа старшего мальчика несколько лет назад погиб после избиения сотрудниками ГИБДД. Год назад Анна развелась: второй муж не выдержал правоохранительного прессинга и бесконечной череды судов. Сейчас ее полуторогодовалая дочь после коклюша лежит в больнице с осложнением, а Городской суд Сочи отправил ее под арест. Если апелляция в Краснодарском краевом суде оставит это решение в силе, то Анна отправится в СИЗО прямо после выписки из больницы. Детей отдадут бывшему мужу или сдадут в детдом.

Российская «Новая газета» писала, что Анна Нурцеханова — юрист, специализируется на земельных вопросах. Стоимость земли в Сочи иногда превышает расценки в элитных районах Подмосковья — это известный факт. Мошенничество с землей в Сочи давно уже не считается новостью. Люди, купившие «золотой» участок, часто остаются ни с чем, а требовать справедливости у городской администрации и местных силовиков бессмысленно — дела вязнут в бюрократии без результатов.

В 2018 году к Анне обратились двое бизнесменов — просили помочь в оформлении сделки с землей. Она заключила два договора о юридической поддержке с предпринимателями Муминовым и Козловым.

В первом договоре юрист обязалась собрать документы и обратиться в администрацию Сочи, чтобы получить разрешение на строительство многоквартирного дома. Нужно было объединить два земельных участка. Но пока Анна пыталась оформить документы, выяснилось, что предприниматели не рассчитались за землю, и участки у них изъяли. Несколько месяцев работы, два тома документации, потраченные деньги — впустую.

Параллельно Муминов и Козлов предложили юристу объединить еще два участка (почти 2 га), чтобы потом взять эту землю в аренду целиком. По их словам, речь шла о незастроенной территории недалеко от моря в Хостиском районе на улице Светлой.

После проверки оказалось, что на участках, где по закону можно строить только гостиницы или торговые центры, расположено «грязное» промышленное предприятие — бетонный завод (РБУ). Все отходы производства сливаются в море через реку Ахун, поясняет Анна Нурцеханова. Причем земля находится в муниципальной собственности.

О том, что им просто надо «узаконить» свой бизнес, причем полулегальным путем, Анну никто заранее не предупреждал.

— Тогда, три года назад, эти два участка стоили более 300 миллионов рублей, а сейчас ценник на землю в Сочи вырос почти в два раза. Ежемесячная аренда обошлась бы бизнесменам в шестизначную сумму. Если, конечно, не договориться с чиновниками о более выгодных условиях, что нередко практикуется в городе-курорте, — говорит Анна.

Она предложила расторгнуть договор. Предприниматели пообещали убрать бетонный завод. А Козлов успокоил Анну, заверив, что у него есть «крыша» — бывший полковник МВД в отставке, которому он якобы платит в месяц 100 тысяч рублей за оказание услуг как службе безопасности, и ей «не стоит бояться последствий».

Завод продолжал работать. Юрист написала досудебную претензию с просьбой расторгнуть договор. Ответа не последовало. Бизнесмены просто перестали выходить на связь. По первому договору Анна к тому же получила деньги — 1,1 млн руб. на расходы по оформлению и гонорар за 8 месяцев работы (около 150 тысяч рублей). У нее на руках оставалось почти 540 тысяч рублей, которые она готова была вернуть, отчитавшись по остальным расходам. Но бизнесмены свои деньги не хотели забирать и не расторгли договор до сих пор.

Анна поняла, что ее хотят «подставить», и стала жаловаться в различные госструктуры на нелегальный бетонный завод: от природоохранной прокуратуры до администрации президента. В ответ пришли отписки. «Люди просто льют бетон на чужой земле в непосредственной близости от моря — и никого в Сочи и федеральных структурах это не удивляет. Именно после того, как я начала писать жалобы, было инициировано мое уголовное преследование», — рассказывала Анна «Новой газете».

И действительно, в администрации Сочи про проблему знают, как и местные правоохранители, но до сих пор закрывают глаза на незаконное промышленное предприятие.

В начале 2019 года Анна сломала ногу и семь месяцев проходила тяжелое лечение. В это время ей позвонил следователь по особо важным делам сочинского ГУ МВД РФ подполковник Максим Пустотин. Он сообщил, что по заявлению Козлова В. А. и Муминова С. Н. проводилась доследственная проверка. Ей нужно прийти в отделение и дать объяснения по проверочному материалу (тогда уголовное дело еще не завели). Бизнесмены обвинили юриста в мошенничестве. Якобы профессиональные предприниматели не обладали специальными знаниями для подписания договоров, хотя по закону договор может подписывать любой дееспособный человек. Вторая претензия: в договорах нет срока исполнения работы — они заключены на результат. Хотя чем эта форма договора незаконна, тоже не сильно понятно.

Нурцеханова предоставила следователю медицинские справки, что не может явиться лично, и доказательства проделанной работы. Больше ее никто не беспокоил.

В конце августа 2019 года оказалось, что на женщину не только завели уголовное дело, но объявили в федеральный розыск, хотя она жила по прописке. В Сочи ее остановили сотрудники ДПС и отвезли к тому же следователю Максиму Пустотину, который задержал Нурцеханову на двое суток. Якобы юрист намеренно скрывалась от следствия. Центральный районный суд Сочи присудил ей два месяца ареста. Это решение 14 октября 2019 года было отменено в апелляционной инстанции Краснодарского краевого суда. Решение по апелляции Анна ожидала в армавирском СИЗО. На девять месяцев ее перевели под домашний арест, а затем выпустили под подписку о невыезде.

Весной 2021 года дело передали в суд. Судьей назначили Екатерину Остапенко, которая носит мантию чуть больше двух лет. Судья отказалась отправить дело на доследование в прокуратуру, чтобы там изучили доказательства защиты. «Через некоторое время судья арестовала дом моей бабушки. В 2017 году бабушка продала дом в Анапе и купила участок под застройку в селе Черешня под Адлером, — поясняет Анна. — Просто «потерпевший», который даже не признан гражданским истцом, оценил свои страдания в 400 тысяч рублей от «преступления» Нурцехановой и попросил судью арестовать дом моей бабушки. Бабушке 86 лет, она не имеет никакого отношения к этому делу».

Недвижимость в поселке между Адлером и Олимпийским парком — дорогое удовольствие. На портале ЦИАН стоимость частного дома в Черешне стартует от 15 млн рублей.

Сейчас судебный процесс в финальной стадии. На одном из недавних заседаний судья решила снова отправить Анну в СИЗО на два месяца. Формальная причина: Нурцеханова не явилась на процесс лично, а только прислала адвоката. Якобы она нарушает подписку о невыезде. По словам Анны, причина была уважительная. У полуторогодовалой дочки был коклюш. Это подтвердили три независимые медицинские комиссии, все необходимые справки и документы были переданы в суд. Но судья просто отказалась их приобщить к делу. И решила инициировать принудительный привод на заседание. Когда пришли приставы, дома ее не оказалось — ездила с дочкой в поликлинику.

— Я же не могу целыми днями сидеть и ждать, когда ко мне придут? Мне надо возить ребенка в школу, на секции. Младшую постоянно лечу, езжу по врачам — она слабенькой родилась. И это не говоря о других бытовых вопросах. У всех есть мой номер телефона, есть контакты моего адвоката, а меня просто объявляют в федеральный розыск, и 7 июля городской суд Сочи просто выносит решение об аресте. Получается, что меня преследуют за то, что я лечила свою дочь от коклюша.

Анна рассказывает, что бизнесменов, которые написали заявления, после публикации российской «Новой газеты» даже проверила прокуратура, но, по сочинской традиции, никаких нарушений они не нашли и замяли дело.

— К моим знакомым недавно приходили какие-то люди и просили передать мне несколько советов: не жаловаться в вышестоящие инстанции, ничего не рассказывать журналистам, просто признать вину и получить условный срок, — рассказывает Анна. — В СИЗО могут помещать с маленькими детьми, но какие там условия для грудничка, тем более с целым букетом заболевании? Ни душа, ни воды.

И «бизнесмены» эти до сих пор не понесли никакого наказания за незаконный бизнес. Мы должны жить, как рабы, а им за все нарушения закона ничего не будет. Все, что мы читали в книгах про сталинские времена, происходит и сейчас. На тебя пишут донос, и ты получаешь одну из самых популярных статей — 159 УК, по которой часто фабрикуются дела против неугодных.

Несколько лет назад Анна уже провела два месяца в СИЗО. Воспоминания не из приятных. И дело даже не в условиях содержания и антисанитарии. Однажды арестованные попросили у сотрудника разрешения использовать косметику.

— Мы же все-таки женщины, — просили арестованные.

— Вы не женщины, вы — зеки, — ответил им сотрудник.