Темнота идет из России

В начале декабря в Кишиневе, столице Молдовы, вовсю идет подготовка к Рождеству и Новому году. На площади Великого Национального Собрания устанавливают ярмарочные ларьки и большую елку. А в сквере у Национального театра оперы и балета имени Мария Биешу уже предновогодняя суета: продают сладости, горячие напитки, шапки и варежки, праздничные сувениры. Работают аттракционы для детей, громко играет музыка, народу — не протолкнуться. Вечером весь сквер зажигается огнями: разноцветные гирлянды опутывают деревья, образуют сетку над головами прохожих, подсвечивают многочисленные инсталляции.

Окажешься здесь случайно — ни за что не догадаешься, что в паре часов езды отсюда идет война. Что совсем рядом сотни тысяч людей сидят без света, горячей воды и отопления. Да и сама Молдова уже не раз полностью оставалась без электричества. Массированные обстрелы Россией инфраструктуры Украины и ее погружали во тьму.

Были полные блэкауты. Были массовые отключения электричества.

Первый раз свет в стране полностью погас 15 ноября — в день, когда Россия выпустила по территории Украины порядка 100 ракет. В районы Кишинева электроэнергия вернулась через несколько минут, в регионах электроснабжение восстановили в течение часа.

23 ноября ситуация повторилась, но электричества в столице не было уже больше часа. 

— К таким глобальным проблемам, как в Украине, это, конечно не приводило, но без электричества вся страна уже оставалась, — рассказывает журналист молдавского издания NewsMaker Евгений Чебан. — Для нас это было очень непривычное зрелище, помню, мы вышли из редакции и увидели, что не работают ни светофоры, ни уличное освещение — вообще ничего. Огромное количество людей стояло на тротуарах. Нельзя сказать, что в связи с этим мы пережили какие-то тяготы и лишения, но тревожности у нас добавилось. С полок магазинов начали сметать фонарики и свечи.

Тревога подкреплялась энергетическим кризисом, который обострился в Молдове в начале октября этого года после того, как «Газпром» объявил о сокращении поставок газа в страну, включая неподконтрольное Кишиневу Приднестровье, на 30% — до 5,7 млн кубометров в сутки. В компании это объяснили отказом «Нафтогаз Украины» предоставлять услуги по транспортировке газа через пункт Сохрановка. Но в Молдове уверены: всё это российский шантаж, который на два месяца поставил страну на грань гуманитарной катастрофы. Вслед за сокращением поставок газа в стране начались перебои с электричеством. Даже без учета массированных обстрелов, которые сделали невозможным использование энергоресурсов Украины, топлива просто не хватало для производства на территории страны и приднестровского региона достаточного для обоих берегов Днестра количества электроэнергии.

«Россия оставила Молдову в темноте. Война России в Украине убивает людей, разрушает жилые кварталы и энергетическую инфраструктуру ракетами. Обстрелы Украины продолжаются и сейчас, — написала на своей странице в фейсбуке президент Молдовы Майя Санду после блэкаута 23 ноября. — Мы не можем доверять режиму, который оставляет нас в темноте и холоде, который намеренно убивает людей, только чтобы держать другие народы в нищете и унижении. Как бы трудно ни было сейчас, нашим единственным путем, путем будущего Республики Молдова остается путь в направлении к свободному миру».

Но путь этот тернистый. Страна, экономически связанная как и с Украиной, так и с Россией, после начала войны оказалась в ловушке.

Избавиться от зависимости

Мы встречаемся с вице-премьером Андреем Спыну, министром инфраструктуры и регионального развития, в его кабинете, в здании правительства. Молодой чиновник (Спыну всего 36 лет) из команды партии власти «Действие и солидарность» (ПДС) занимает этот пост с 2021 года и в правительстве курирует также энергетику. На вопросы он отвечает коротко, не отклоняясь от темы. Уменьшение поставок газа министр называет инструментом, который Россия использует в политических целях.

— Сокращение поставок «Газпрома» сильно повлияло на Молдову, снизив возможности Молдавской ГРЭС предоставлять электричество на правый берег Днестра. Из-за этого в конце октября Румыния покрыла необходимые объемы электроэнергии, которая, однако, более дорогая, — говорит министр. — Наиболее тяжелыми месяцами в этом году должны выйти ноябрь и декабрь. «Газпром» в это время сократил поставки сначала на 50%, а потом — на 58%.

Кризис сильно бьет по финансовому состоянию людей. По словам Спыну, с прошлого года тарифы на газ для населения выросли в восемь раз, на электричество — в четыре. 

Чтобы молдаване в принципе могли платить по счетам, в правительстве разработали схему компенсаций. Наиболее уязвимым группам государство собирается покрывать вплоть до 60% от суммы счета.

В такое положение Молдову поставила сильная зависимость от российского газа и производимого из него на территории непризнанного Приднестровья электричества. Собеседники «Новой-Европа» сходятся во мнении, что до 2019 года Молдова зависела от «Газпрома» на 100%. Возможности покупать газ у других поставщиков не было: инфраструктура страны этого просто не предусматривала. Не было и политической воли для начала диверсификации потоков. Как замечает экономист Виктор Чобану, прежних министров интересовали скорее серые схемы, чем решение реальных проблем.

Сейчас, по словам эксперта в области энергетики и экс-советника президента Серджиу Тофилата, техническая возможность отказаться от российского газа есть, и Молдова может покупать газ у любого другого поставщика. Собственно, этим страна и занимается: закупает газ на спотовом рынке и импортирует его по реверсной схеме из Словакии, потом газ хранят в хранилищах в Румынии и Украины. Проблема в цене: слишком дорого, без дотаций Евросоюза не обойтись.

Куда сложнее дела обстоят с электроэнергией. В Молдове этот вопрос практически неразрывно связан с Приднестровским конфликтом. Сейчас, говорит Тофилат, только 20% электроэнергии, которую потребляет страна, вырабатывается на территории, подконтрольной Кишиневу. Остальные 80% необходимо импортировать. До недавнего времени импорт между собой делили Молдавская ГРЭС на территории Приднестровья (70%) и украинские электростанции (30%).

Молдавская ГРЭС для региона — магистральная точка. Предприятие обеспечивает Молдову электричеством по низким ценам, вырабатывая его из газа, который «Газпром» долгие годы поставляет на территорию Приднестровья, считай, бесплатно. Несмотря на название (ГРЭС — государственная районная электростанция), еще с середины нулевых предприятие полностью принадлежит российской компании ПАО «Интер РАО ЕЭС». Председатель правления фирмы — Борис Ковальчук, сын миллиардера и друга Владимира Путина Юрия Ковальчука. Председатель совета директоров — глава «Роснефти» Игорь Сечин.

МГРЭС важна не только для Молдовы, но и для Украины, особенно для юго-западной части Одесской области. Молдавскую транспортную энергосеть проектировали еще в СССР, поэтому связана с энергосистемой Украины (из-за этого блэкауты происходили и в Кишиневе). Когда начались массированные бомбардировки Украины, приведшие к почти полному разрушению энергетической системы страны, импорт электричества оттуда прекратился, и Молдова стала больше рассчитывать на ГРЭС. 

21 октября МГРЭС резко снизила поставки электроэнергии в Молдову — с 70% до 27% от необходимого объема, газа для выработки электроэнергии просто не хватало. В стране перешли на режим жесткой экономии: вечером начали отключать уличное освещение, в часы пик — лифты в жилых домах. В общественных зданиях на 30% сократили освещение и понизили температуру до 19 градусов Цельсия, а в нерабочие дни — до 15.

Власти продолжили закупать электроэнергию у Румынии, но даже ее могло не хватить, если бы договоренности с Тирасполем не были достигнуты.

Снять напряжение удалось только в начале декабря, после того как Кишинев и Тирасполь подписали договор о поставках электроэнергии на правый берег Днестра в обмен на увеличение объемов поставляемого в Приднестровье газа. Согласно решению, Кишинев будет покупать более половины объема электроэнергии по 73 доллара за 1 МВт/ч (у Румынии лишь часть электроэнергии республика покупала за 90 долларов, основные объемы — по биржевым ценам в 300–400 долларов). Взамен Тирасполю достанется весь газ «Газпрома». Запасов газа Молдовы, хранящихся в соседних странах, должно хватить на два месяца зимы, даже если Россия решит оставить страну совсем без поставок.

Как говорит Спыну, соглашение с непризнанной территорией было оптимальным решением, чтобы предоставить молдаванам с обоих берегов Днестра электричество и сохранить доступ к нему у страны. В противном случае каждая атака на критическую инфраструктуру Украины затрагивала бы как Молдову, так и неконтролируемое ей левобережье Днестра.

Аттракцион невиданного сепаратизма

Тирасполь, столица Приднестровской Молдавской Республики (ПМР), от Кишинева находится в 78 километрах, но жизнь там от Молдовы отличается разительно. Раньше ПМР называли «заповедником СССР», но, судя по рассказам местных, от СССР там остались только всеобщая скрытность и серп и молот на гербе.

Формирование непризнанной ПМР происходило вместе с распадом СССР. Предпосылки к конфликту были еще в 1980-х, а в 1992 году вылились в недолгую, но кровопролитную войну. Как объясняет директор ассоциации Initiative for Peace и экс-вице-премьер по реинтеграции в правительстве Молдовы Александр Фленкя, сценарий создания ПМР в целом был идентичен формированию непризнанных «ЛДНР» в Украине, за исключением того, что общих границ с Россией у левобережья Днестра нет. Конфликт также начался с вопроса о якобы притеснении местного русскоязычного населения. Только если в Донбассе сепаратистами стали «трактористы и шахтеры», то в Приднестровье ими были рабочие заводов, у которых вдруг появились автоматы Калашникова и даже танки. 

— Безусловно, Приднестровье — пророссийский регион, который зависит от России и был ею создан, — описывает Фленкя противоречивость этих отношений. — Но в то же время Приднестровье от России далеко. Россию с Приднестровьем разделяет Украина. Даже люди, которые живут в ПМР, не столько россияне и русские, сколько именно что русскоязычные

(сейчас ПМР примерно в равной степени населяют молдаване, русские и украинцы. — Прим. ред.). Так что Россия на регион действует опосредованно, интересы и элиты там местные.

Особое место среди приднестровских элит занимает «Шериф» — компания, основанная еще в 1990-е бывшими милиционерами Виктором Гушаном и Ильей Казмалы. Бизнесмены начинали путь с супермаркетов и контрабанды: продуктовые магазины им достались от первого лидера непризнанной республики Игоря Смирнова, а близость Тирасполя к украинским портам в Одессе и Ильичевске позволила нелегально снабжать через Приднестровье сигаретами и алкоголем страны бывшего СССР и Восточной Европы. Товар на территории квазигосударства бывал «проездом», перемещение помогало избежать налогообложения в Украине и воспользоваться зоной свободной торговли СНГ, доступной Молдове. По некоторым данным, сигарет в непризнанную республику ввозили столько, что каждый ее житель, включая новорожденных, должен был бы выкуривать не меньше 12 пачек в неделю.

Спустя годы «Шериф» разросся до огромного холдинга, а предприимчивые правоохранители заработали на нем миллиарды и фактически стали хозяевами региона (Казмалы покинул компанию в 2012 году. — Прим. ред.). Состояние Виктора Гушана еще в 2015 году оценивалось в 2 миллиарда долларов. Для сравнения, средняя зарплата в ПМР — 360 долларов в месяц. Через «Шериф» Гушан контролирует в Приднестровье всё, что может принести доход: супермаркеты, автозаправки, отели, заводы, СМИ, связь и даже одноименный футбольный клуб, кстати, довольно известный в мире. Считается, что под холдингом находится 60% экономики региона, и, как замечает Фленкя, даже нынешний глава ПМР Вадим Красносельский и министр обороны непризнанной республики Олег Обручков — ставленники «Шерифа». При этом силовые позиции во власти в непризнанной республике обычно согласовываются с Москвой.

— В этом плане Россия сохраняет точечные рычаги давления. Были четыре ключевые позиции, на которые приднестровцы не могли назначать без согласования с Москвой: министр обороны, министр внутренних дел, министр государственной безопасности и министр иностранных дел. Обычно их посты занимали россияне, — говорит Фленкя. — Правда, в последнее время ситуация несколько меняется, и сейчас в ПМР только один чиновник, которого полностью контролирует Москва, — это министр иностранных дел Виталий Игнатьев. Он почти местный, из Одессы, но переориентировался [на Россию]. [То, что контролируют чиновников разные группы,] очень заметно, часто Игнатьев и Красносельский в один день делают заявления, которые противоречат друг другу.

С Москвой у «Шерифа» отношения партнерские. Стараются не ссориться, хоть раньше и бывали конфликты. От благосклонности России зависит существование не только их бизнеса, но и вообще всего Приднестровья. Прибыльность компаниям дает фактически бесплатный российский газ и вырабатываемая из него электроэнергия.

Если описывать схему кратко, работает это так: «Газпром» поставляет в Приднестровье газ. Население за него платит (правда, тариф на газ меньше молдавского примерно в 30 раз), деньги идут в бюджет непризнанной республики. Но «Газпрому» ПМР за этот газ деньги не отдает, его стоимость записывается на Молдову и уходит в уже исторический молдавский долг. Сейчас его сумма превышает 9 миллиардов долларов и в прошлом использовалась «Газпромом» как повод для энергетического шантажа страны: при любых политических конфликтах компания угрожает оставить Молдову без газа из-за непогашенного долга.

При этом даже Владимир Путин в начале декабря признал, что Россия поставляет в Приднестровье газ бесплатно.

— Молдавская ГРЭС еще с 2005 года подконтрольна российскому холдингу «Интер РАО», Молдавский металлургический завод в 2000-х был подконтролен российскому холдингу «Металлоинвест», основанному [бизнесменом] Алишером Усмановым (в 2015 году предприятие передали ПМР. — Прим. ред.). Другой бенефициар — майнинговые фермы, которые связывают с сыном бывшего Генпрокурора России Игорем Чайкой, потому что он публично заявлял, что готов в это инвестировать, — перечисляет Тофилат (в 2020 году СМИ сообщали, что с майнингом у сына бывшего Генпрокурора в Приднестровье не задалось. — Прим. ред.).

Кроме того, Кремль использует газ как инструмент политического влияния: финансирует приднестровский режим и не дает Молдове самостоятельно определять внешнюю политику.

Замороженный конфликт

Этой осенью российские власти ПМР газ сократили. Глава МИДа непризнанной республики обратился к российским властям с просьбой разобраться в ситуации. Правда, при этом обвинил во всем молдавскую сторону.

«У нас введено чрезвычайное экономическое положение. Ограничен режим подачи горячей воды, сокращен рабочий день в госучреждениях, продлены на неделю каникулы, — говорил Игнатьев в интервью телеканалу «Москва 24». — Мы предложили несколько моделей решения проблемы и сейчас ждем реакции со стороны России и готовности к тому, чтобы отработать оптимальные механизмы выхода из этой сложной ситуации».

Отсутствие газа поставило регион в крайне сложные условия. После начала октябрьского витка энергокризиса в Приднестровье из-за дефицита газа остановились несколько промышленных предприятий, в том числе Молдавская ГРЭС, которая поставляет электроэнергию Молдове и является основным потребителем российского газа. Вся выручка от перепродажи российского газа в Приднестровье накапливается на так называемом «специальном газовом счете», за счет которого финансируется почти половина приднестровского бюджета (газовый долг перед «Газпромом» накапливает предприятие «Молдовагаз», в котором «Газпром» владеет контрольным пакетом акций). Без газа остался и Молдавский металлургический завод (ММЗ), который поставляет продукцию в страны Евросоюза, а также в США, Канаду, Австралию. Как рассказывает приднестровский журналист и политолог Николай Кузьмин, для региона это предприятие знаковое. На заводе трудятся свыше двух тысяч человек. Работа ММЗ — это гарантия поставок электроэнергии с Молдавской ГРЭС для Молдовы по более дешевой цене, поэтому взамен республика регулярно продлевает ММЗ экологическое разрешение, несмотря на устаревшее оборудование, которое не проходит экологическую проверку. Для Приднестровья же завод — источник валюты. Помимо этого, был остановлен Рыбницкий цементный завод, а некоторые предприятия, по словам Кузьмина, перешли на ночной режим работы, чтобы сократить уровень энергопотребления.

В квартирах уменьшили мощность отопления, троллейбусы начали пускать по специальному графику. Горячую воду начали также давать по часам. Первоначально ее подачу ограничили интервалом с 18:00 до 21:00. Но, как объясняет Кузьмин, из-за того что все люди стали мыться одновременно, на системе это отразилось плохо. 

Когда я спрашиваю у Кузьмина, бесили ли его бытовые неудобства, он, как и жители Молдовы, раздражается. Это всё неважно, когда рядом война.

— Слушайте, у меня родственники в Украине. Я сам учился в Украине, у меня некоторые друзья в армию пошли, некоторые — под обстрелами сидят. То, что у меня не было несколько часов воды, — это вообще всё мелочи, — уверенно говорит Кузьмин. — Я сейчас списываюсь с братом, он в Одессе, у них есть свет всего по несколько часов в день. Поэтому какая разница? Там людей убивают. В задницу это, «бесило меня или нет».

Но бытовые неудобства показались бы Приднестровью мелкими проблемами, если бы договоренность с Кишиневом не была достигнута и регион остался без газа. Собеседники «Новой-Европа» сходятся во мнении: еще месяц — и в ПМР произошел бы экономический коллапс, закончились бы деньги.

Как рассказывает Сержиу Тофилат, в период, когда Приднестровье перестало получать достаточно газа, чтобы вырабатывать электроэнергию и поставлять ее в Молдову, бюджет региона потерял половину своей доходной части (всего годовой доход ПМР — 212,7 миллиона долларов. — Прим. ред.). 4 ноября Вадим Красносельский внес изменения в бюджет ПМР на 2022 год. В новом варианте все остатки на фондах капиталовложений, будь то дорожный фонд или фонд развития бизнеса, были переброшены в резервный фонд, чтобы у непризнанной республики была возможность выплачивать людям пенсии, социальные пособия и зарплаты. Чуть позже министр экономического развития Сергей Оболоник заявил, что деньги закончатся до конца года. Это бы привело уже к реальному «гуманитарному кризису».

Тофилат считает достигнутую с Приднестровьем договоренность единственным возможным решением в такой ситуации для минимизации расходов на энергоносители для молдавских потребителей этой зимой и недопущение гуманитарного кризиса в ПМР. Его позицию разделяют и другие эксперты — Виктор Чобану и председатель сообщества экспертов WatchDog Валериу Паша, хотя оба видят в договоренности недостатки.

— Над вариантом заставить российских бандитов и олигархов, которые стоят за теми же майнинговыми фермами, к примеру, Игоря Чайку, платить больше за электричество в Приднестровье как-то не подумали. Просто не привыкли. Но так или иначе это приводило бы к экономическому коллапсу. И что нам с этим делать? — возмущается Паша. — Пускай там даже 250 тысяч населения. Но это почти все граждане Молдовы, это наша территория. Этот кризис в любом случае нам решать. Если бы ситуация была подготовлена, это могло бы помочь с реинтеграцией Молдовы. Но пока в этом плане слишком много неизвестных переменных.

Другая проблема — стоимость электроэнергии, полученной от Приднестровья. Несмотря на то что для Молдовы это всё равно самая дешевая альтернатива румынскому электричеству, цена оказалась выше, чем была еще два месяца назад: 73 доллара против 62 долларов за 1 МВт/ч. Хотя, казалось бы, выступая с позиции силы, Молдова могла, наоборот, понизить цену еще больше.

Критики договоренности между Тирасполем и Кишиневом считают, что Молдова, отдав весь газ Приднестровью, фактически поддержала сепаратистов. Однако Виктор Чобану называет такие высказывания псевдопатриотическими, а за ценообразование просит критиковать лично переговорщиков. Возможности для другого решения конфликта он тоже не видит.

— Ну хорошо, мы забрали бы более дешевый российский газ, и Приднестровье не дало бы нам дешевое электричество. Мы оказались бы без электричества. Кроме того, я не вижу причин, почему «Газпром» не мог бы вообще перекрыть весь газ, если бы Молдова не отдала его Приднестровью? Так что нам вырубили бы еще и газ, пришлось бы решать вопрос и с дорогой электроэнергией, и с дорогим газом и еще иметь дело с проблемой Приднестровья, — оценивает Чобану альтернативные сценарии.

Еще одна проблема заключается в том, что временная договоренность конфликт не решает, а только замораживает. Даже сейчас экономист уверен, что, несмотря на успешную сделку, Молдове стоить быть начеку: «Кто может спрогнозировать поведение «Газпрома»?» На стабильные долгосрочные отношения с Москвой точно рассчитывать нельзя.

План на оккупацию

Пока что договор между Тирасполем и Кишиневом сможет снизить цены на коммунальные услуги и постепенно восстановить спокойствие в стране.

Вызовы, к которым война привела Молдову, схожи для всей Европы: инфляция и рост цен на коммунальные услуги из-за энергокризиса. Только по Молдове эти последствия ударили куда сильнее, чем по другим более обеспеченным европейским странам. Из-за тесного взаимодействия с Россией и Украиной Молдове с начала войны пришлось перестроить почти всю экономику, что не могло пройти бесследно. 

— Понятно, что молдавская власть сейчас сталкивается с беспрецедентными проблемами. Это война, которая не может не вносить коррективы в планы, даже самые неамбициозные. Сложно вообще брать предвыборную программу ПДС и пытаться ее оценивать, ставить галочки у каждого пункта, не учитывая того, что происходит к востоку от наших границ, — рассуждает журналист Евгений Чебан.

Однако учитывать фактор войны хотят не все жители страны, и недовольство действующей властью растет. Рейтинги ПДС и Майи Санду постепенно снижаются, этот процесс начался еще до войны. По данным «Барометра общественного мнения» (БОМ) за 11 декабря этого года, сейчас за ПДС готовы были бы проголосовать 24,6% респондентов. За месяц до парламентских выборов, прошедших в июле 2021 года, БОМ фиксировал поддержку ПДС в 33,7%. С таким рейтингом партия получила большинство, набрав

52,8% голосов.

Как замечает Валериу Паша, если бы выборы в Молдове прошли завтра, парламентское большинство могла бы спокойно получить пророссийская оппозиция. При этом Евгений Чебан просит относиться к этим цифрам здраво и не видеть в них большой симпатии России.

— Вы должны понимать, что Молдова очень небогатая страна, нам и до этого было нелегко, — сетует журналист. 

Этим недовольством решила воспользоваться Россия и попытаться дестабилизировать страну через протесты. Демонстрации в стране начались еще летом этого года, но широко о них стало известно в сентябре. Организатором протестов выступила партия «Шор» — оппозиционная политическая сила, возглавляемая беглым олигархом и политиком Иланом Шором и поддерживаемая в Москве.

Российская угроза для Молдовы вовсе не шутка даже после того, как вероятная апрельская эскалация войны обошла республику стороной.

О планах России напасть на Молдову в мае этого года писала The Times, ссылаясь на данные украинских военных источников. В начале ноября издание «Досье» и ассоциация журналистов-расследователей Молдовы (RISE Moldova) смогли узнать, что ФСБ России поручено готовить «второй фронт» на территориях Приднестровья и Молдовы. Как выяснили расследователи, связанный с ФСБ аналитический центр «Альфа-групп» рассматривал несколько сценариев захвата страны. Три предполагали силовое решение: создание коридора до ПМР через южную Украину, с последующим признанием региона; выход к границам ПМР без признания республик; захват всей страны. Еще одно — несиловое: получение контроля над регионом через создание новых политических сил. Стоит при этом отметить, что «аналитику» российские спецслужбы готовили в июне 2022 года, когда в целом уже было понятно, что успехов России в Украине ждать не стоит.

Тем не менее даже сейчас, в декабре 2022 года, угроза втягивания Молдовы в войну продолжает сохраняться. 19 декабря власти снова заговорили о том, что Россия всё еще хочет создать сухопутный коридор в Приднестровье. По словам директора Службы разведки и безопасности страны Александру Мустяцэ, риск начала наступления в 2023 году «реален и высок» и зависит от хода военных действий в Украине.

— Молдова интересует Россию как плацдарм для захода в Украину, еще одна территория, с которой можно планировать нападение, — объясняет редактор RISE Moldova Владимир Тхорик мотивацию Кремля. — К тому же Россия считает Молдову частью постсоветского пространства. Им не хватает ⅙ суши, нужна еще маленькая Молдова. Это всё имперские амбиции.

По словам Тхорика, Россия пытается влиять на Молдову через два центра: Администрацию президента и 5-ю службу ФСБ, эти же службы работают с другими постсоветскими странами. В Молдове они взаимодействуют с ведущими политиками и координируют тех, кто декларирует себя «друзьями России». Одним из таких «друзей» был бывший президент республики, долгое время возглавлявший Партию социалистов страны Игорь Додон. Даже в мессенджерах он подписывался «Кремлиновичем» — RISE Moldova совместно с центром «Досье» это выяснили еще в 2020 году, буквально получив в распоряжение телефон экс-президента. Связи с Кремлем также находили у политиков автономной Гагаузии: башкана (главы) региона Ирины Влах, экс-башкана Михаила Формузалы и главы администрации Комратского района (крупнейшего в АТО) Ивана Топала.

— Молдавский отдел Кремля согласовывал молдавских политиков, а также редактировал их предвыборные тезисы. Данные показали, что Кремль занимается в стране политиками всех уровней, от президента до региональных руководителей, — поясняет Тхорик.

После начала войны Россия сделала ставку на партию «Шор» и ее руководителя, депутата Илана Шора.

Почти Робин Гуд

Если рисовать образ Илана Шора со слов собеседников «Новой газеты Европа», он чем-то будет напоминать этакого Робина Гуда. Часть его имиджа строится на поддержке бедного населения Молдовы. Правда, как уверены собеседники газеты, поддержка эта берется из украденных денег.

Первое, что упоминают в Кишиневе, когда речь заходит о Шоре, — воровство. На территории Молдовы Шор был заочно приговорен к семи годам и шести месяцам лишения свободы по делу о «краже миллиарда». Громкое событие произошло в конце 2014 года, когда за неделю до парламентских выборов из трех молдавских банков (Banca de Economii, Banca Sociala и Unibank) вывели порядка 1 миллиарда евро (около 17,7 миллиарда леев, по тогдашнему курсу). Эта сумма равнялась примерно одной трети всех банковских активов страны, или 15% ВВП Молдовы.

Как установило следствие, организатором кражи был Илан Шор — на тот момент 27-летний бизнесмен и муж российской певицы Жасмин. По данным американского детективного агентства Kroll, которое молдавское правительство привлекло для расследования, в краже участвовали 77 компаний и физических лиц, так или иначе связанных с Шором. Деньги выдавались компаниям в виде кредитов, которые не были ничем обеспечены. В 2020 году молдавские власти назвали главного «бенефициара» аферы. Им оказался политик Владимир Плахотнюк — экс-депутат парламента Молдавии и один из наиболее богатых и влиятельных людей в стране в 2010-е.

Пока шло расследование, Шор успел уйти в политику и, несмотря на возмущение в обществе из-за «кражи века», построил не такую уж и плохую карьеру. Находясь под домашним арестом, Шор в 2015 году выиграл выборы мэра в Оргееве, небольшом городе в 40 км от Кишинева. Тогда же он присоединился к партии «Равноправие», затем возглавил ее и переименовал в «Шор», а в 2019 году получил парламентский мандат. Однако нормально «подепутатствовать» политик так и не смог: летом 2019 года Шор бежал за границу, как и Владимир Плахотнюк.

— Есть даже легенда, что они с Плахотнюком чуть ли не в одной машине бежали, — смеется Паша. — С тех пор [Шор] находится в Израиле, он получил гражданство и оттуда ведет политическую деятельность. Он основал свою партию и подкупает электорат (то, что партия неоднократно дарила подарки людям перед выборами, фиксировали СМИ. — Прим. ред.). Это его основное занятие.

Евгений Чебан, правда, говорит, что и настоящий рейтинг у «Шор» тоже есть. Для начала Шор действительно «влил» много денег в Оргеев, там починили дороги и наладили работу общественного транспорта, так что город с таким менеджментом визуально «похорошел», особенно в сравнении с другими небольшими молдавскими городами. В Оргеевском районе политик также открыл сеть «социальных магазинов» с более дешевыми продуктами, а потом распространил ее и на другие районы страны. По словам Чебана, некоторых граждан это действительно подкупает, особенно пенсионеров.

Он, может быть, и Робин Гуд, только ворует-то он тоже у бедных, — замечает журналист.

— Выведенный миллиард переложили на плечи налогоплательщиков, потому что деньги из частных банков за рубеж выводили под государственные гарантии. Так что соратники Санду считают, что Шор украл у людей 100 рублей, а компенсирует теперь по 1 рублю, — объясняет Тхорик.

Сам Шор приговор, который ему дали на родине, пытается оспорить. Вину в краже он отрицает и считает, что расследование Kroll ничего не доказывает. «Новая газета Европа» отправляла запрос в партию с просьбой об интервью с ее представителями, однако на момент выхода материала не получила ответа.

Токсичный друг Москвы

Если смотреть на заголовки новостей (особенно российских государственных СМИ), в этом году Шору удалось поднять в Молдове настоящую протестную волну. В разное время несогласные в Кишиневе строили палаточный городок напротив здания парламента и пытались блокировать дороги, с молдавскими флагами выходили на антиправительственные демонстрации, которые даже претендовали на то, чтобы называться масштабными. По крайней мере, по оценке организаторов, число протестующих на самой массовой акции 18 сентября доходило аж до 50 тысяч человек. Только молдавская полиция оценивает его намного скромнее — в 6,5 тысячи. В это число собеседники «Новой-Европа» и очевидцы верят куда больше. Как и в то, что искренних симпатизантов Шора на улицах было не так-то просто встретить.

— По нашим данным, по данным наших коллег, правоохранителей, людей, которых свозили из разных городов на протест в Кишинев (был организован подвоз), платили по 15–20 евро за участие. Для Молдовы это неплохие деньги, особенно в селах. В Кишиневе средняя зарплата — 450 евро в месяц. Доходы жителей молдавских регионов — меньше 300 евро, — говорит Тхорик. — Были обыски правоохранительных органов, сливали аудиозаписи разговоров людей «Шор», где они обсуждали, кому сколько надо дать. Да и сам Шор говорил: «Да, я людей поддерживаю, потому что они попали в сложную жизненную ситуацию». Так что на протесты подвозили людей, как правило, безработных, нуждающихся.

В мой приезд в начале декабря в Кишиневе о недавних протестах уже не напоминает почти ничего. Даже несмотря на аномально теплую для декабря погоду, «Шор» чуть ли не в первый раз отказывается от выхода на улицу.

Тхорик замечает, что, хотя финансирование у партии не закончилось, после первых задержаний многие теперь боятся выходить протестовать. А в самой «Шор», видимо, перестали форсировать тему протестов. 15 декабря Илан Шор заявил, что протестное движение взяло «техническую паузу» на время новогодних праздников. Политик пообещал, что протесты скоро вернутся в более «активном и жестком» формате. Но пока есть и другие механизмы влияния.

Как замечает Паша, с июня этого года «Шор» начала активно вводить пророссийскую риторику. И пусть даже они и не поддерживают российскую агрессию в Украине, в остальном послушно следуют «линии партии». Кроме того, Паша и Тхорик указывают на то, что «Шор» в этом году начала получать инструменты влияния, ранее доступные Партии социалистов. В первую очередь, это телевидение.

За последние полгода Илан Шор стал самым крупным медиамагнатом в Молдове. По данным NewsMaker, олигарх получил контроль над телеканалами Primul in Moldova («Первый в Молдове») и Accent TV, которые ретранслируют в стране контент российского «Первого канала» и «Пятницы». Гендиректором компании Telesistem TV, владеющей двумя этими телеканалами, стала Арина Коршикова, близкая к партии «Шор».

Другой медиаресурс, которым обзавелся Шор, — НТВ. Права на эксклюзивный показ программ российского канала в ноябре получил молдавский телеканал TV6 (раньше ретрансляцией занимались социалисты на NTV-Moldova). TV6 и телеканал Orhei TV принадлежат компании Media Resurse. По информации СМИ, ее также контролирует Илан Шор. С именем олигарха начали связывать и сам «НТВ-Молдова», а еще «ТНT-Exclusiv TV» и RTR-Moldova.

— [Переход контроля над телеканалами] всегда шел вслед за интересами Москвы. Кто у власти, тот получал «Первый канал». Понятно, что сейчас медиарынок в Молдове наконец-то изменился, но с 1992 по 2015 год тенденция оставалась стабильной: у кого кнопка «Первого канала», тот самый влиятельный на рынке. Канал помог прийти к власти даже Плахотнюку, несмотря на всю его антироссийскую риторику и уголовные дела против в него в России. Политик контролировал канал до последнего, это был такой переходящий тотем, — объясняет Паша.

16 декабря молдавские власти приостановили вещание TV6, Orhei TV, Primul in Moldova, Accent TV, NTV-V и RTR Moldova на время действия в стране чрезвычайного положения, введенного в день полномасштабного вторжения России на территорию Украины.

У Шора остается возможность поддерживать свой рейтинг другими преференциями от России. В сентябре, к примеру, Россельхознадзор разрешил семи компаниям из Оргеевского района экспортировать сельхозпродукцию на российский рынок. До этого, в августе, Россия ввела эмбарго на молдавскую плодоовощную сельхозпродукцию — формально из-за нарушений фитосанитарной безопасности. Для производителей молдавских яблок запрет оказался сильным ударом: Россия для них была основным импортером, альтернативу которому найти так и не удалось.

Первого декабря количество молдавских компаний, которых вывели из-под экспортных ограничений, увеличилось до двадцати. Сейчас политики «Шора» пытаются распространить снятие ограничений на всю страну, правда, делают это через партию ЛДПР и ее председателя Леонида Слуцкого.

— Эта схема была создана еще при Игоре Додоне, у него была возможность формировать списки компаний, которые имеют право экспортировать в Россию свою продукцию, — поясняет Чебан. — В результате сельскохозяйственным производителям приходилось с Додоном договариваться, продавать ему свою лояльность. В регионах производители чаще всего люди влиятельные, так что их лояльность можно было конвертировать в политический ресурс.

Другая идея, которую, опять же, через ЛДПР пытался продвинуть «Шор», — специальные цены на газ для Оргеевского района. Для этого представители оппозиционных партий ездят в Москву на переговоры. Правда, от «Шор» на переговоры представители ездят без своего лидера. Беглый политик и сам был бы готов поехать, но ему запретили въезд в Россию еще в 2015 году.

— После того как в Молдове выиграла выборы Майя Санду, Шор смог продвинуть в России идею, что он перспективный помощник [Кремля], соратник российских интересов. Основным его активом является [пресс-секретарь президента России] Дмитрий Песков, то есть понятно, как это лобби идет. В [пророссийской] оппозиции вообще есть обширные связи. Политики по-разному понимают, что такое представлять интересы России, но их партии так или иначе являются окольными партиями Кремля, — рассказывает Паша (цитата приведена с сокращением. — Прим. ред.). — Специально их никто не выуживал. Всегда были инициаторы из Кишинева, которые говорили: «Давайте в Москву поедем. Тогда нам будут и деньги, и медийная поддержка, так мы и будем выигрывать выборы». Так продолжалось десятки лет. На Игоря Додона уже завели немало уголовных дел, так что ставку решили сделать на Шора, который пообещал организовывать протесты. Теперь кремлевские медиа пытаются загнать на них всю оппозицию.

Однако хоть в какой-то успех Шора эксперты, с которыми общалась «Новая газета Европа», не верят. Говорят, что он слишком «токсичный» персонаж, и ассоциировать себя с ним не хотят как другие партии (боятся, что он испугает избирателей), так и большая часть жителей. Такой протест оппозицию только дискредитирует.

— Для власти такие протесты даже более выгодны, чем если бы их попытался возглавить кто-то с незапятнанной репутацией, — резюмирует Чебан.

Но воспользоваться этой «выгодой» в Молдове не рискуют: партию «Шор» хотят запретить. Да и в мире бизнесмену не очень рады: из-за дестабилизации ситуации в Молдове США и Великобритания ввели против Шора санкции. Эту меру политик назвал «последней конвульсией нынешнего диктаторского режима».

11 декабря на улицы Кишинева с антиправительственными лозунгами вышли около сотни сторонников и членов партии «Строим Европу дома» (PACE). С лозунгами «Долой Майю Санду» и «Майя Санду равно бедность» участники акции дошли до штаб-квартиры ПДС, а потом направились к зданию Делегации ЕС в Молдове.

В интернете шутили: «У Кремля не получилось зайти с Востока. Теперь заходят с Запада».

«Мы не одиноки»

Война в Украине и энергетический кризис усилили интеграцию Молдовы в Евросоюз. Еще летом Молдова в один день с Украиной получила статус кандидата в члены ЕС: страна подала заявку 3 марта этого года, уже после начала полномасштабной российской агрессии. Несмотря на то что это решение было скорее политическим, а вступление в ЕС может ожидать страну, вероятно, только через 10–15 лет, политики страны новость воспринимают с воодушевлением.

— [Вступление в ЕС — ] это гарантия превращения Молдовы в современное, процветающее, хорошо управляемое европейское государство с устойчивой экономикой и независимой судебной системой. Впервые с момента обретения независимости у нас есть настоящий проект страны, завершить который — наш исторический долг на благо всех людей на этой земле, — говорила в середине декабря премьер-министр Наталья Гаврилица, выступая на ежегодном Форуме европейской интеграции Молдовы.

Помощь от Европы приходит не только политическая, но и материальная: в ноябре председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Европейский союз выделит Молдове для преодоления энергетического кризиса 250 миллионов евро. 

40 миллионов евро бюджетной помощи Молдове также выделила Германия, и еще 100 миллионов евро — Франция.

Эти цифры не рекордные. Еще в апреле по итогам конференции доноров в Германии 9 международных организаций и 36 стран-доноров решили выдать Молдове в качестве помощи 695 миллионов евро, в том числе кредитами, и 108 миллионов евро прямых дотаций в государственный бюджет страны.

Деньги Евросоюза, в частности на компенсации потребителям, — далеко не единственное, что сейчас сближает страну с Западом. Как рассказывает депутат парламента от партии ПДС Наталья Давидович, в этом году в Молдове впервые почувствовали, что не одиноки. В страну один за другим приезжали топовые европейские чиновники: главы Европарламента Роберта Метсола и Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, президенты и премьер-министры европейских стран (еще до войны в Молдове впервые побывали премьер Нидерландов Марк Рютте, президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер и президент Франции Эммануэль Макрон). И приезжали в страну не только со словами поддержки, но и с реальными проектами.

— Мы почувствовали, что у нас в Европе очень много друзей, которые готовы оказать поддержку, чтобы мы справились с этим кризисом и не свернули с выбранного пути, — говорит Давидович. — Мне кажется, никогда европейская перспектива не была настолько реальной для Молдовы, как сейчас. Понятно, что это не только наша заслуга, так сложились обстоятельства. Но ситуация такова, что сейчас созданы все условия для нашего вступления в ЕС.

Однако перед этим предстоит еще много работы. Как замечает Чебан, Молдове сделали огромную скидку, и, если почитать заключение Еврокомиссии, в целом понятно, что Молдова даже до статуса кандидата по многим параметрам не дотягивает. Для вступления нужно будет реформировать всю страну: провести преобразования в системах правосудия, выполнить обязательства по борьбе с коррупцией, усилить борьбу с организованной преступностью, активизировать курс на «деолигархизацию» — перечислять можно долго.

Кроме того, конфликт в Приднестровье всё еще находится в замороженном состоянии, то есть является территориальным спором, без решения которого страну просто формально никуда не возьмут. Как говорят Фленкя, только в июне, после получения статуса, власти начали понимать, что это не просто сепаратистский регион, от которого можно попробовать изолироваться, а проблема, требующего немедленного решения.

— Было бы обидно, если бы Молдова решила все внутренние вопросы, и единственное, что ее отделяло бы от вхождения в ЕС, — территориальный конфликт, — говорит Фленкя.

— Рано или поздно эта война закончится, и в Европе будут созданы новые механизмы поддержания безопасности. Приднестровье будет встроено в эту архитектуру, а Кишиневу и Тирасполю придется подстраиваться, — размышляет Фленкя.

Экс-министр проводит параллели с 1940-ми годами, когда территории Молдовы несколько раз переходили от Румынии к Советскому Союзу.

— На мой взгляд, это произойдет по щелчку. Я не знаю, насколько хорошо вы знаете историю Молдовы, но людей тут никто никогда не спрашивает. У моей бабушки было четыре брата, и все они воевали во Вторую мировую войну. Два старших брата были призваны в Румынскую армию и воевали против Советского Союза. Младший был призван в Красную Армию и воевал против румынской. А четвертый успел повоевать и там, и там.

Все собеседники «Новой-Европа» сходятся во мнении, что без России режим Тирасполя просто не выживет. Даже сейчас экономически регион в какой-то степени реинтегрировался: после начала войны Украина закрыла приднестровский участок границы, так что весь экспорт и импорт ПМР стал проходить через Молдову. Поэтому в территориальном споре Валериу Паша видит даже меньшую преграду, чем в решении других внутренних вопросов.

По мнению Паша, важным фактором для вступления в ЕС является удержание честной проевропейской власти, четкого парламентского большинства. Если это будет пророссийская власть, процесс затормозится. Если проевропейская, но коррумпированная — тоже. При этом зависеть это будет не только от помощи условного Запада, но и от качества борьбы с российским влиянием.

— Выбор граждан основан не только на том, откуда идет помощь. В противном случае в Молдове бы вообще никто не поддерживал идею сближения с Россией. Популярность России и Путина основана на дезинформации и пропаганде, — говорит Паша. — Нападением на Украину и всеми недружественными действиями в сторону Молдовы российская власть показала свое истинное лицо, так что многие теперь переосмысляют свое отношение к ней. Сейчас у нас большинство смотрит только в сторону Евросоюза и не поддерживает так называемый многовекторный подход к внешней политике.