Сама идея — взять бонвивана и бонвиваншу российской поп-сцены, исполнителей и авторов страшно прилипчивых песен для широких масс, чтобы они вместе поупражнялись у микрофона, — кажется идеальной. Ну что может пойти не так? А всё. Альбом «Бумеры и зумеры» Инстасамки и Сергея Шнурова — самое жалкое и нелепое, что случалось с поп-музыкой на русском в 2024 году.

Дело тут прежде всего в Шнурове. Вычти его, получится средний, не самый яркий мини-альбом Дарьи Зотеевой. Бывает, не проблема. Хороший повод отправиться в тур — если Мизулина опять не явится со своими запретами. Но приходит Шнур и превращает просто никакой альбом в кошмарный.

20 лет Сергей Шнуров был главным русскоязычным хитмейкером. От ска до диско, от советских хитов до музыки из бонда, от хип-хопа до алкогольного блюза — всё поддавалось ему и превращалось в настоящее золото. Его можно было запрещать, как это сделал Юрий Лужков в нулевые, но кассеты с «Пиратами XXI века» продавались влет. Брутальный и небритый, вечно пьяный и совсем не молодой душой Шнуров олицетворял собой типичного обывателя лет 30, который пришел к успеху и ни на йоту не изменился. Песни «Ленинграда» ценили и школьники, и Леонид Парфенов, и Людмила Путина.

Шнуров сам понимал про свою музыку всё очень хорошо.

Он мог распустить группу и собрать дикий панк-коллектив «Рубль». Он мог дерзить модным журналам — просить ставить на обложку автора книги о себе в обмен на выступление на фестивале — и ругаться с политизированной публикой, увлеченной Химкинским лесом. Шнуровский бухой хрип, его природная хабалистость, помноженная на утонченный артистизм петербургского отщепенца, давали удивительный результат. Шнуров был всем. И даже когда он сменил амплуа, обзавелся модными пальто и строгой женой, запел песни-мемы, начал менять певиц у микрофона — он всё равно оставался тем же Шнуровым. Он сиял ярко и невозмутимо. А потом перестал.

Где же случилась необратимая перемена? Возможно, дело в работе с Евгением Пригожиным. Сотрудничество с основателем ЧВК «Вагнер» в деле борьбы против губернатора Беглова выглядело жалко. Пародии на антивоенные лозунги — тоже. Возможно, дело вообще в работе с политиками и политикой. Участие в партии Бориса Титова выглядело мелко и жалко для «махновца», его подобострастный вопрос про мат Путину, придуманный в Администрации президента, — тоже. Участие в руководстве RTVI — тоже странная история. Зачем человеку-медиа руководить другим медиа, которое живет за счет таких, как он, ньюсмейкеров? Шнуров сам не понял, в какой момент исчез за повесткой.

И когда Шнуров на новом мини-альбоме поет: «Нам похуй, что им похуй, на том стоим, за сумму мутим суматоху, в рот ноги им», — это выглядит странно. Мы же знаем, что ему не похуй. (Инстасамке, кстати, тоже. Когда она в песне «Русские вперед» говорит: «Я вообще делаю, что хочу, я даже за деньги не замолчу», — это выглядит смешно на фоне скандала с Мизулиной и запрета концертов.)

Вайб Шнурова на альбоме бумерский в самом худшем смысле этого слова. Он напоминает здесь возрастного мужчину с деньгами и запросами, который в баре пристает к девушкам и изо всех сил демонстрирует свою брутальность. А выходит нелепо. «Давай-ка мась-колбась, нам сделай горячо», — натужно он хрипит в открывающей «Хорошо». «Увидел я ее еблет. Такое и за деньги нет», — голосит он в «За деньги нет» (пародии на «За деньги да» Инстасамки). «Русские, вперед!» — орет он с той же интонацией, с какой рекламировал ставки на спорт. «Любовь качают к России. Сиськи качаются в блузке. Мужик качается синий», — перечисляет он всё, что качается (поняли иронию, нет? Нет?!). И так далее.

Сергей Шнуров проигрывает, потому что он теперь хочет кому-то что-то доказать. Он уже не дикий мужчина, у него всё хорошо с деньгами и возможностями, но образ-то надо демонстрировать. Он уже не проклятый безумный и беззубый поэт, и русский мат он будто выучил заново и радуется, как школьник, возможности сказать слово «хуй» на огромную публику.

Мужчины приосанились, приоделись, присмирели, сменили водку на дорогие напитки, привезенные по параллельному импорту, сменили частные партнерства на игры с государством, как-то успели посидеть на всех стульях — но иногда веселья ради ходят «в молодежь» и делают вид, что им похуй-похуй-похуй. Сперва смешно, потом стыдно.

Чем хорош альбом «Бумеры и зумеры» — он неплохо чует дух времени. В мире Шнурова и Инстасамки есть и прокуратура, и нефть, и певец Шаман, и прочие признаки эпохи. Нет войны, но ее и в жизни героя обоих музыкантов нет. «Нам похуй, что им похуй. На том стоим», — ну да, всё так.

Неизвестно, зачем этот эпизод в карьере понадобился и Шнурову, и Инстасамке. Им и без того было нормально: при деньгах, без зашкваров и поездок в Мелитополь, с нормальной аудиторией. Но этот эпизод максимально стыдный и позорный для обоих. Наверное, лучшее к нему отношение — тот самый похуй.