Без точек соприкосновения

Если в России есть выражение «Москва не Россия» и принято считать, что столица — это фактически отдельное государство, то в США страна делится иначе — на города и сельскую местность. Подавляющее большинство жителей крупных городов на восточном и западном побережьях страны (это самые населенные части Америки) всегда голосуют за кандидата в президенты от Демократической партии. Сельские округа — наоборот.

Пенсильвания не исключение. Ее главный город Филадельфия дала Джо Байдену в 2020 году 81% голосов, Хиллари Клинтон в 2016 году — 82%, а Бараку Обаме в 2012-м — 85%. Видимо, из-за заметной тенденции к снижению числа голосующих за кандидата от Демократической партии именно в Филадельфии Харрис устроила заключительный митинг кампании 4 ноября (в итоге в городе за нее проголосовало лишь 79% избирателей).

В последние дни перед выборами весь центр Филадельфии был забит одинаковыми агитационными плакатами, на которых были изображены Харрис, Обама и Мартин Лютер Кинг с надписью: «Защити демократию, проголосуй 5 ноября». Буквально на каждом перекрестке сразу на трех или четырех столбах были прикреплены эти плакаты.

Очередь на митинг Харрис около здания Художественного музея начала выстраиваться сильно заранее, а к моменту официального начала в 5 часов вечера растянулась уже на километры. Вдоль нее ходили чернокожие барабанщики, скандировавшие «Ка-ма-ла Хар-рис», и вызывавшая аплодисменты белая девушка с плакатом «Квакеры за Харрис» (это религиозное общество сыграло большую роль в борьбе за отмену рабства в США).

Люди выстроились длинной змейкой в несколько колец вдоль бульвара Бенджамина Франклина, который всегда украшен флагами государств мира. Есть здесь и российский триколор, несмотря на то, что антивоенные активисты не раз пытались его убрать и даже меняли на бело-сине-белый флаг российской оппозиции. Сейчас триколор по-прежнему на месте, потому что мэрия Филадельфии настаивает на том, что на бульваре должны быть именно государственные флаги.

Улыбчивая женщина в шапочке, к который прицеплен большой значок кампании Камалы Харрис, когда я подошел к ней, стояла в очереди уже час. Социальный работник Стефани Сава рассказала, что за неделю до этого ходила на митинг с участием Обамы и «настолько зарядилась положительной энергией», что решила прийти на этот раз с дочерью, которая в 2024 году голосовала первый раз.

— Почему вы за Камалу? — спрашиваю я ее.

— Во-первых, она может говорить законченными предложениями, и это уже довольно захватывающе, — отвечает, заливаясь смехом, Сава. — Плюс я знаю, что налоговые и экономические идеи Трампа будут стоить среднему классу дополнительные 4 тысячи долларов в год. Камала больше заботится о среднем классе, а у нас тут ужасная система здравоохранения, направленная на прибыль. Страховые компании предоставляют людям всё меньше медицинской помощи, продолжая повышать наши страховые взносы.

Сава хвалит Харрис за то, что та хочет распространить план Medicare на уход сиделок за пожилыми людьми.

— Но я бы поддержала любого, кто баллотируется против Трампа, даже собаку, потому что он сумасшедший. Я вообще-то еще и терапевт. Мне нужно что-то еще говорить? — смеется Сава.

— Почему половина населения его поддерживает? — задаю я вопрос, ответа на который так и не нашел за неделю пребывания в Америке.

— Честно говоря, я каждый день ломаю голову, пытаясь это понять. Я думаю, что дело в пропаганде Fox News, и нужен коллективный иск против телекомпании за то, скольким людям она промыла мозги, — говорит Сава. — Я пыталась в течение девяти лет найти общие точки соприкосновения с республиканцами, но все они в какой-то момент говорят: «Нет, я не могу голосовать за коммунистку». Хотя она не коммунистка, а на самом деле довольно умеренная.

У моей собеседницы, которая назвала себя терапевтом, есть теория, что Трамп похож на абьюзивных отцов многих его сторонников.

Она, как и большинство демократов, с которыми я общался в США, уверена, что Трамп в случае своей победы не отдаст власть в 2028 году и станет «диктатором».

— Я никогда не видела, чтобы люди были так разделены. Я никогда не видела президента, выступление которого хочется выключить при детях, потому что он звучит безумно. И, конечно, он полностью против женщин, управляющих своими телами. Он постоянно устраивает нападки в твиттере. Если ты с ним не согласен или не поддерживаешь его, то он ненавидит тебя

— Но быть диктатором — это все-таки более серьезное дело, — возражаю я.

— Да, но все диктаторы же с чего-то начинают, люди не становятся диктаторами с самого начала.

Почему-то в очереди на митинг Харрис стояли в основном белые, хотя черное население города составляет минимум треть. Пройти мимо колоритной пары из высоченного афроамериканца Флетчера Джонсона и коренастого еврея Айры Коэна было просто невозможно.

На футболке у Флетчера написано “Fox news sucks”. «Это пропагандистская машина для Трампа и правых, с помощью которой они манипулируют фактами и держат людей дезинформированными. Это работает, ведь больше половины республиканцев считают, что Байден не был легитимно избранным президентом, а многие плохо образованные считают врагами черных и коричневых», — говорит Флетчер.

— Трамп хочет сконцентрировать власть в Соединенных Штатах у исполнительной ветви власти, — вмешивается в разговор Айра. — Он хочет дать себе полномочия, которые не придется согласовывать с Конгрессом. Вокруг него собрались желающие стать олигархами (wannabe oligarchs), например Илон Маск, который теперь будет Царем эффективности (Efficiency tzar), но такие при Трампе будут в каждой сфере.

Я спрашиваю двух друзей, должна ли Америка продолжать поддерживать Украину оружием и будет ли это делать Трамп, если победит.

— Конечно, должна! — вскрикивают оба в унисон.

— Это самое опасное в возможной победе Трампа. Он может и из НАТО выйти, — говорит Флетчер.

— Если он изберется, то скажет, что никакой помощи больше не будет, а Украине скажет отдать России завоеванные той земли, — соглашается Айра.

— Если Украина проиграет, то Путин дальше пойдет в Польшу? — тут же интересуется у друга Флетчер.

— Конечно, — отвечает тот.

Флетчер уверен, что у Путина есть компромат на Трампа, и поэтому тот «у него в кармане».

— Я раньше думал так же, но теперь мне кажется, что Трамп просто обожает Путина и хочет быть таким же, — рассуждает Айра. — Я 20 лет проработал в НАТО и около 25 раз был в Советском Союзе. Поверь мне, Трамп просто следует старой советской программе: «Напугайте людей, скажите, что вы нужны им для безопасности. Говорите, что проблемы реальны и только вы можете их решить». Это просто.

Еще один афроамериканец, 55-летний Черри Дерут в футболке баскетбольной команды 76ers и кулоном с фотографией матери на шее, не согласен с Айрой и Флетчером. Я встретил его утром в день выборов, на которых он поддержал Камалу Харрис, потому что она выступает за право женщин на аборты и обещает снизить налоги.

Черри не считает, что Америка должна помогать Украине оружием: «Я не поощряю насилие! Люди должны решать проблемы без войн. Там погибают дети, целые семьи. Зачем? Ради чего? Я не знаю, почему, но это надо заканчивать».

Дебаты за кружкой

Юрий Митчелл тоже был на митинге 4 ноября в поддержку Камалы Харрис. Он переехал в Штаты еще ребенком и по-русски говорит неидеально. Работает адвокатом и волонтерствует для Демократической партии. Мы встречаемся с ним поздно вечером в баре, когда Камала еще даже не начала выступать со своей заключительной речью.

Он показывает мне приложение, с которым волонтеры Демократической партии ходят по избирателям. Здесь есть полный сценарий возможного разговора с многочисленными развилками — в приложении появляется список людей, с которыми надо поговорить, информация о них, собранная с помощью big data. Потом в приложении надо отметить, как прошел разговор.

— Тут и демократы, и республиканцы, и независимые. В августе, когда кампания начиналась, мы говорили только с демократами, потом переубеждали и республиканцев, а в последние две недели задача убедить всех твоих выйти голосовать, — объясняет Юрий.

Сам он сценарием не пользуется, полагается на свои адвокатские скиллы, но от ответа на вопрос, сколько республиканцев ему удалось переубедить, уходит.

— Мало монолитных сторонников Трампа. Есть республиканцы, которые про геев волнуются, есть которые про экономику переживают, а есть те, кто думает, что мужчины сильнее женщин и, значит, нужно выбрать президентом мужчину, — говорит Юрий.

С ним меня познакомил Александр Куниловский, бывший глава штаба Навального в Тюмени, который переехал сюда еще в 2019 году, когда понял, что нормально заниматься политикой в России уже не получится, да и хорошая работа с таким бэкграундом не светит. В Америке он освоил программирование, устроился в крупную компанию и ни о чем не жалеет, хотя как подавшемуся на убежище в одиночку, ему пришлось много лет добиваться права перевезти к себе в Штаты семью.

На встрече с Юрием он решает задать тому накопившиеся вопросы об избирательной кампании Харрис, а я с интересом наблюдаю за этим противостоянием двух русскоязычных жителей США.

— Почему Камала может провести митинг в центре крупнейшего города в ключевом штате в последний вечер перед выборами? Это же символ коррупции, когда один кандидат, который должен быть в таком же положении, как другой, получает преимущество! — спрашивает он для затравки.

— Но это не преимущество! — возмущенно отвечает Юрий. — Думаю, что она пошла в мэрию, попросила разрешение и получила его.

— Ты правда так наивен? — удивляется Александр.

— Он же был в Мэдисон-сквер-гарден!

— Но это голубой (цвет Демократической партии. — Прим. авт.) штат!

— Значит, в Филадельфии он не получил разрешения.

— Ты говоришь как Путин: «Идите в суд», — применяет Александр аргумент из современной версии закона Годвина, но Юрий не так прост, как кажется.

— Путин — в России, где нет судов, а всё, как Путин скажет. Здесь — власть закона, и получить разрешение из-за коррупции нельзя, — чеканит он.

— Трамп не платит по счетам, поэтому ему теперь не дают большие стадионы, — объясняет жена Юрия, которая тоже присутствует на нашей встрече. Она гречанка, поэтому все стараются говорить по-английски.

— То есть твоя теория в том, что Трамп глупый и ему просто не пришла в голову такая идея, — не сдается Александр.

— Да, я думаю, что он тупой, но главное, что он не платит по счетам, а за места для мероприятий надо платить, поэтому он и проводит их обычно на открытом воздухе. Да и зачем ему Филадельфия, ведь на его митинг не пришли бы люди, а наоборот, в городе были бы протесты с лозунгами “F-off”. — отвечает Юрий.

Поскольку журналист тут вообще-то я, вклиниваюсь в беседу Александра и Юрия и задаю последнему вопрос: «От сторонников демократов я слышал, что устраивать заключительный митинг в городе, где все и так поддерживают демократов и Камалу, так себе идея. Зачем она это сделала?»

Юрий, конечно, не согласен: «Идея в том, чтобы зажечь сторонников, чтобы они пришли на выборы. Если вся демократическая Филадельфия проголосует за нее, этого будет достаточно — тут живет 5 млн человек». Он доказывает свой тезис примером из волонтерской практики:

— Мне только сегодня пришлось убеждать зарегистрированного демократического избирателя пойти голосовать. Он, владелец малого бизнеса с двумя маленькими дочерьми, говорил: «Никто из них никогда ничего не сделал для меня». Он вечером принимал рабочие звонки, а значит, много работает, — рассказывает Юрий.

Александр тем временем переходит ко второму острому вопросу: «Каким образом Камала стала кандидатом?

Юрий и тут не тушуется: «Во-первых, я голосовал за Байдена, но когда я отдавал за него свой голос, в бюллетене была и Харрис».

— Но Байден был кандидатом в президенты, а Харрис — это никто, ее лично ты не выбирал, — не сдается Юрий.

— Но если бы с Байденом вместе был Гитлер, то я бы, наверное, подумал, голосовать ли за него, — с явной иронией в голосе говорит Юрий. — Во-вторых, демократы и республиканцы — это частные партии, так что могут выбирать кандидатов, как хотят. А в-третьих, [формально] мы голосовали на праймериз за делегатов, а она обзвонила всех, и 2 тысячи сказали ей «да». Мне этого достаточно!

Третий вопрос Александра очень объемный, а начинает он его с классической журналистской формулы:

— Есть мнение, что власть в Америке в основном переходит из рук в руки внутри узкого круга лиц, принадлежащих к элите. Есть мнение, что клан Обамы назначил быть президентом Харрис из привилегированной семьи, которая не имеет отношения к среднему классу. Мне не нравится здесь душок, я вижу тут признаки коррупции — не финансовой, а той, когда те, кто был у власти, не хотят с ней расставаться и продолжают ее удерживать.

— Я думаю, что она хороший кандидат и на дебатах поводила Трампа за поводок, как собачку. Еще ей удалось сделать такую мощную кампанию всего за 100 дней — это большое дело, — отвечает Юрий на незаданный вопрос.

— Но что с коррупцией? — возвращает его к теме беседы Александр.

— Я думаю, что ее выдвинул именно Байден, а Обама и все другие хотели кого-то другого и предлагали делать открытые праймериз прямо на общем собрании делегатов, — говорит Юрий. Они еще долго спорят о том, может ли 82-летний Байден в его состоянии выполнять обязанности президента и зачем ради его выдвижения остальных кандидатов от Демпартии просили снять свои кандидатуры, но это тема для другого текста.

Заканчивается разговор двух приятелей на том, что Александр говорит: «Хорошо, что я не голосую, потому что не хотел бы голосовать ни за кого из них».

— Я подозреваю, что она продолжит ту же линию с Украиной, а значит, не будет давать Украине достаточно оружия, а во-вторых, я очень сильно произраильский и думаю, что она любит террористов из Палестины больше, чем израильтян, — объясняет Александр, и дальнейшая дискуссия тонет в большом споре о палестино-израильском конфликте.

Не только Трамп

Далеко не все республиканцы хотят лишить Украину оружия и финансирования. Пример — 38-летний Роман Жуков. Лысый череп, черная борода с намечающейся сединой, зеленая футболка с украинским трезубцем, на руке желто-синий браслет.

Он родился а Магадане, но еще в детстве переехал с родителями в Украину, откуда в 18 лет попал в США. Занимался разной работой, а сейчас учит людей ездить на фурах.

Роман давно получил американский паспорт и активно занимается политикой. Пять лет был членом избирательной комиссии, а два года назад баллотировался в городской совет Филадельфии от русскоязычного района Бастлтон (проиграл, но собирается пробовать еще). «Не всё сразу, всему свое время, — объясняет он спокойным и уверенным тоном.

Выборы 2024 года он не считает «историческими» и судьбоносными для Америки. «Этот совковый менталитет, который требует сильную руку, идет на выборы голосовать за Трампа. Точно так же, как в России он шел поддержать Путина, а в Белоруссии Лукашенко. Выбирают еще сенаторов и конгрессменов, а президент без Конгресса не может сделать ни хрена. Нам повезло, что в данный момент или пока еще здесь не диктатура. Значит, Конгресс может остановить президента, и наоборот», — успокаивает меня Жуков.

После этой речи я на автомате подумал, что Жуков — демократ, но ошибся.

— Станет ли Трамп диктатором в случае победы? — спрашиваю я.

— США — это катастрофически свободная страна, в которой можно сделать очень много непредсказуемых вещей. То, что Трамп кричит о том, что нам нужно строить стену вдоль южных границ, это, конечно, замечательная инициатива, но в данный момент он строит стену исключительно внутри американского гражданского общества, которое разделено максимально полярно. Меня пугает, что если вдруг что-то пойдет не так, достаточно одной искры, но я не думаю, что местная демократия настолько иссякла, что сложит руки при первом на нее покушении, — отвечает Жуков.

— То есть скорее будет гражданская война, чем диктатура?

— Да, узурпация власти едва ли возможна. Трамп совершенно непредсказуемый, но легко поддается влиянию. Всё зависит от того, каким это окружение будет, — отвечает Жуков.

Волонтер Демократической партии Юрий Митчелл, кстати, допускает и диктатуру Трампа, и гражданскую войну. «Трамп уже пытался это сделать, и если бы не Майк Пенс, он остался бы у власти, — говорит он. — При вице-президенте Вэнсе и с помощью «Проекта-2025» (подробнее о нем здесь) он возьмет на работу только тех, кто полностью ему подчиняется. Сначала потихоньку, потихоньку, а потом раз — и вот тебе и диктатор.

— А общество проглотит?

— Так у него в кармане Верховный суд, а это единственный орган, который может сказать, что происходящее незаконно. А если нет, то что, армия, что ли, зайдет в Вашингтон?

— Почему тогда все удивляются, что российское общество не восстает против диктатуры? — не выдерживаю я.

— Но в других советских республиках [восстания] работали или почти работали, но в России такого восстания не было, — отвечает Юрий.

— А что будешь делать ты, если начнется гражданская война? Присоединишься к военному сопротивлению? — ехидно спрашивает у Юрия Александр.

— Может, уеду, потому что воевать не хотелось бы — я не был солдатом, а смысла просто погибать я не вижу. Сначала я пойду на протесты, но если всех будут бить, то не знаю, что сделаю. Если армия будет за президента, то мой маленький пистолет, который хранится дома, вряд ли поможет.

Жуков, как и все американцы, признает, что уровень раскола в американском обществе сейчас максимальный. «Мне сегодня пришло 17 текстовых сообщений. Вот еще одно пришло, — говорит Жуков и показывает экран своего телефона, — “Голосуйте за Камалу”. Мне приходят звонки, мне приходят имейлы, мне оставляют килограммами почту под дверью, и там не говорится, почему тот или иной кандидат будет лучше, а говорится, почему другой кандидат сделает мою жизнь невозможной».

— Когда ты живешь в постоянной агрессии и ненависти, для тебя это становится нормой, а всё, что извне, становится раздражителем и начинает бесить. Ты начинаешь вступать в споры, и чаще это не аргументированный разговор, а перегавкивание через забор, — сокрушается Жуков.

Он признаётся, что республиканец, но сказать, за кого голосовал на выборах, отказывается: «Это слишком интимное». Но тем не менее намекает: «Даже если ты республиканец, это не значит, что ты должен слепо следовать партийной линии».

— Но что вы думаете о Трампе?

— Я считаю, что это максимально непредсказуемая личность из всех в современной истории США. Камала тоже не является идеальным представителем демократов, но я хотя бы знаю, чего от нее ожидать, а про Трампа я ничего не знаю. Возможно, он сделает хорошо. Возможно, он сделает плохо. Я очень много с чем не согласен, но и очень много с чем согласен в его политике. Но непредсказуемость не для сегодняшнего мира, который стоит сейчас на очень тонкому льду. Хотелось бы уже понимать, где искать этот гребаный плот и как выбираться, — отвечает Жуков.

Глядя на тризуб на футболке уроженца Магадана, странно спрашивать его, поддерживает ли он помощь американцев Украине, хотя считается, что республиканцы не хотят выделять Киеву ни денег, ни оружия.

— Я знаю много республиканцев, например Брайана Фицпатрика, который является одним из главных адвокатов для Украины в США. Будет ли Америка помогать Украине? Да, будет. Если Трамп будет против, Конгресс может это обойти. Не без боя, но о'кей, — говорит Жуков.

Я спрашиваю его и про отношение к иммиграции, ведь это одна из главных тем, которые беспокоят республиканцев.

— В последние лет 30 иммиграция очень сильно изменилась — она стала неселективной. Если раньше сюда приезжали в большинстве своем лучшие из лучших или те, за кого поручились, то сейчас этого нет. Я считаю, что должна быть какая-то селекция и департамент труда должен предоставлять списки, кого не хватает, чтобы подходящие визы проходили первыми, — отвечает Жуков.

Русскоязычное гетто

Если победа Харрис в центре Филадельфии не вызывала никаких сомнений, то в других районах города ситуация была сложнее. В Бастлтоне исторически концентрируются выходцы из стран бывшего Советского Союза, и не секрет, что среди них Трамп очень популярен.

Чтобы попасть в Бастлтон, нужно добраться до конечной станции метро, откуда еще полчаса ехать на автобусе. Чем ближе к окраинам, тем люди в ожидании выборов всё больше нервничают.

В метро белая женщина с абсолютно пьяным другом, повисшим на плече беседует про выборы с молодым афроамериканцем в бейсболке. Тот объясняет, что проголосует за Харрис просто потому, что во время предыдущего срока Трампа в обществе было слишком много разделения, а то, что денег было меньше, не так важно.

На выходе из метро вижу двух молодых людей — черного и белого.

— Ты что, не голосовал за Дональда Трампа? — почти истерично спрашивает белый. Его приятель молча качает головой, и белый громко возмущается.

Вся дорога до Бастлтона усеяна табличками в поддержку Харрис, и увидеть баннер в пользу Трампа практически невозможно. В самом русскоязычном районе всё наоборот.

То, что в Бастлтоне популярен русский язык, становится понятно на избирательном участке в школе Анны Франк. При входе в нее запрет для родителей входить на спортивную площадку дублируется на русском языке, а информация о том, что можно и чего нельзя делать на избирательном участке, предоставляется на множестве языков, в том числе и на русском.

На заборе школы (а в этот день еще и избирательного участка) куча рекламы про всех кандидатов на выборах разных уровней (в Америке запрета на агитацию в день выборов нет), а представительница республиканцев в красной жилетке (символ трампистов) выдает сторонникам буклетик со списком кандидатов, которых поддерживает партия.

Она отходит подальше, когда немного нервная волонтерка Демократической партии Фэй Гринфилд начинает рассказывать мне про то, как проходил захват Капитолия сторонниками Трампа 6 января 2021 года и что, на ее взгляд, Трамп — это Гитлер, если внимательно слушать, что он говорит.

— Человек пропагандирует насилие и ложь, а потом утверждает, что ничего такого не говорил, — возмущается Фэй. Она специально приехала в Бастлтон из Нью-Йорка, чтобы контролировать выборы для Демократической партии. По ее словам, буквально на днях ее знакомая россиянка наконец приехала в Штаты и сейчас живет у нее.

Русскоязычных избирателей на участке не видно. Я предполагаю, что шанс встретить их у «русского магазина» куда выше, и не ошибаюсь. В 15 минутах ходьбы от школы Анны Франк находится магазин «Петровский». Поток выходцев из стран бывшего Советского Союза, кажется, не ослабевает тут никогда.

В самом магазине есть товары из России (например, рыбные продукты «Санта-Бремор»), Украины (конфеты «Рошен» или сухарики «Флинт») и продукция местных производителей, которые стараются угодить вкусам своих покупателей, поэтому в холодильнике стоит рижская и израильская сметана или израильский и одесский кефир.

Здесь быстро начинаешь чувствовать себя как будто на родине.

Впрочем, были и вежливые отказы: одна пожилая женщина, опираясь на ходунки, ждет у магазина, что ее заберет машина. Спрашиваю ее, не голосовала ли она на выборах. Она объясняет, что всегда это делает по почте, но в этот раз не заметила анкету и выбросила ее в мусор.

— А за кого бы проголосовали?

— Я поняла ваше желание узнать мое мнение, но я вам много не расскажу, — говорит она и отворачивается в сторону.

— Почему?

— Потому что так складываются обстоятельства, — бросает она через плечо и бочком отходит от меня подальше.

Украинская семья на ходу отвечает мне, что голосовать ее члены не имеют права (нет паспорта США), но всё равно не знают, за кого. «И один плохой, и другая», — отвечает мужчина по-украински.

— Почему?

— Трамп обещал полностью прекратить помощь всякую Украине, — переходит он на русский. — А Харрис будет продолжать политику Байдена, а это тоже болото. Надеяться на Европу будем!

Иммигрантам, постоянно приезжающим в Бастлтон, помогает организация New World Association. Ее руководительница Марина Липковская отказывается говорить со мной о политике — объясняет, что после предыдущей заметки с ее участием у ассоциации были проблемы. «Мы вне политики, — говорит она. — Голосование — дело очень личное, и я никому не задаю вопросы. Мы людям говорим, что не нужно просто кричать, что какой-то кандидат не поможет Украине, а лучше посмотреть, что было на самом деле сделано, ведь ни один президент свои обещания еще не исполнил».

Прихода к власти Трампа Липковская не боится, говорит, что во время первого его срока в организации «не почувствовали разницы со стороны федерального правительства». Она рассказывает, что на первом сроке писала Трампу письмо, в котором попросила «не выделываться», ведь все три его жены — иммигрантки. Ей даже пришел ответ: «Мы учтем ваши пожелания в решении этого вопроса».

— Но все-таки один кандидат выступает за иммиграцию, а другой против. Это касается ваших подопечных? — спрашиваю я.

— Никогда не касалось, — уверенно отвечает Липковская. Так-то New World Association помогает беженцам с 1997 года, и поток иммигрантов никогда не останавливается.

По словам Жукова, после 2022 года в Бастлтон приехало не меньше 37 тысяч. «Грузин, насколько я знаю, около 5,5 тысячи. Узбекская популяция очень быстро растет, и в крайний раз, когда я с ними общался, их было около 12 тысяч. Русских я не могу сказать сколько здесь, потому что при переписи населения все стараются уйти от ответа на вопрос о гражданстве», — рассказывает он.

По оценке Липковской, в Бастлтон приехало «немерено украинцев», но есть и афганцы, узбеки или таджики. «Россияне не в таких больших количествах, но тоже есть», — говорит она.

— От чего россиянам-то убегать? — скептически говорит одна из сотрудниц Липковской Анастасия. Она приехала сюда после войны из Украины.

— Убегают от режима, — отвечает Липковская, пока я не успел открыть рот. — И то, что они рассказывают, это тоже катастрофа.

New World Association помогает продлить грин-карту, подать документы на гражданство, оформить социальную помощь, пожилым людям предоставляют переводчиков, проводят уроки английского языка, оформляют социальную помощь беженцам.

— Отношение к россиянам со стороны государства ухудшилось в последнее время?

— Я не думаю. Если россияне ведут себя нормально, — отвечает Липковская.

— Если не ходят с коммунистическими флагами! — вмешивается Анастасия.

— А ходят?

— К сожалению.

— Многие россияне, когда началась война, приносили сюда вещи. Белорусы тоже очень много помогали, — урезонивает Анастасию Липковская.

Может быть, и так, но те выходцы из бывшего Советского Союза, с кем я поговорил в Бастлтоне, высказывались против войны, но не в поддержку Украины.

Роберт, пожилой мужчина в растянутой майке, говорит мне, что проголосовал за того, кто считает, что сделает Америку опять великой.

— Почему?

— Во-первых, я не знаю Харрис, — начинает отвечать он.

— Из двух зол выбирают меньшее, — прерывает его жена, которая, по ее словам, работала когда-то в «РИА Новости», а еще была одногруппницей убитого в 2000 году журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова, но говорить со мной подробнее позже отказывается наотрез.

— Во-вторых, — продолжает Роберт, — то, что 60-летняя женщина, у которой нет детей, выступает за аборты, меня выводит из себя.

— У меня внучка проголосовала за Харрис из-за абортов, потому что им, видно, в школе лапши на уши навешали! — еще раз вступает в разговор его жена.

Трамп нравится Роберту, потому что он бизнесмен. Он, явно смакуя, перечисляет его владения в Филадельфии, Атлантик-сити и Нью-Йорке. «Он это богатство создал своими руками! Своей головой! И четыре года, что он был у власти, цены не повышались, бензин был примерно 2 доллара, а сейчас 3 с чем-то», — говорит Роберт.

Житель Бастлтона родился в Украине, хотя 30 лет прослужил в армии в РСФСР. Он надеется, что Трамп прекратит войну, которую, не отрицает Роберт, развязал Путин и его соратники.

— Какая разница, какую пенсию будет получать человек в Запорожье, российскую или украинскую? Я жил в СССР и всюду ездил, а они разделили! И я, например, не хочу, чтобы русские и украинские молодые парни умирали, они же как братья. У меня один внук, Егор, родился в Киеве, а второй, Марат, — в Рязани. Представляете, сейчас они бы воевали друг против друга? — говорит он.

Схожие соображения высказывают Вера и Лев Татурашвили, евреи, переехавшие в Америку из Баку 35 лет назад.

— А что было плохого при Байдене? — спрашиваю я так, как будто еще не знаю, что она ответит.

— Экономика пошла down (вниз), открыли дорогу всем подряд иммигрантам. Мы сами иммигранты, но нас проверяли перед въездом, а сейчас что творится? Нам это не нравится! Приезжает god knows (бог знает) кто, — говорит Вера, периодически вставляя в русскую речь английские слова.

— Демократы опасаются, что он станет диктатором и не уйдет с поста. А вы что думаете?

— У нас большая семья, и некоторые дети, которые родились здесь, ярые демократы, — не отвечая на вопрос, переходит к критике демократов Вера. — Я им пытаюсь объяснить, что это мы, а не они жили при социализме, и free (бесплатной) учебы не будет, потому что free ничего не бывает. Они умные ребята, доктор и программист, но brainwashed (с промытыми мозгами) в колледжах или whatever где. Это страшно, что и в школах идет ЛГБТ-пропаганда, понимаете? Я сама работала на город, и там очень много было таких меньшинств, я к ним очень хорошо отношусь, но я не хочу, чтобы моя внучка не знала, кто она! Ну come on (хватит)!

На вопрос о том, что Трамп будет делать с происходящим в Украине, Вера говорит: «Мы вообще против войны. Period (и точка). Любой войны. Неповинные дети и старики не должны страдать с обеих сторон. Трамп обещает войну остановить, но я не верю, что это так легко. Вот так, дорогой».

На прощание она рассказывает, что ее двоюродного брата Льва недавно отправили в России в СИЗО из-за антивоенной позиции. «В России всё вернулось чуть ли не к сталинским временам — он попал под гребенку», — говорит Вера, поправляя темные очки. В Пенсильвании в начале ноября светит солнце, воздух прогрелся до 25 градусов.

Уставшая женщина с седыми волосами — Анна, переехавшая из Украины 34 года тому назад, — ни за кого не голосовала, потому что оба кандидата «ее не привлекают»: Камала не сделала ничего за четыре года, будучи вице-президентом, а Трамп неуравновешенный, бесконечно сыплет оскорблениями, а на таком уровне этого не должно быть.

Кошмарная ночь либерала

В Америке из подсчета результатов выборов давно привыкли делать захватывающее шоу. Несколько часов подряд ведущие основных телеканалов жонглируют статистическими данными этих и предыдущих выборов на огромных интерактивных картах, перемежая это прямыми включениями корреспондентов с избирательных участков по всей стране. Большинство американцев смотрят это действо дома, но в любом крупном городе Election night («Ночь выборов») устраивают и в питейных заведениях.

В одном из баров Филадельфии вечером 5 ноября собрался клуб Drinking liberally («Пьем либерально»). Пить пиво, наблюдая, как растет результат кандидатов, приближаясь к заветной цифре в 270 выборщиков, собрались около 30 человек. Организатор вечера Жан-Пьер Вэллон рассказывает мне, что Drinking liberally — это «безопасное место, где либералы могут собираться вместе и разговаривать о политике и разных других вещах».

По его словам, клуб впервые собрался в Нью-Йорке в 2001 году, но уже через несколько лет у Drinking liberally было 75 отделений, а сейчас около 250. «Это очень неформальная штука, тут нет бюджета, и любой может организовать клуб в своем городе. Отделение в Филадельфии работает с 2002 года, на наши собрания раз в месяц приходит обычно 10–15 человек, но на ночь выборов, конечно, больше», — говорит он.

Он рассказывает, что в клубе когда-то состояли даже республиканцы, но после появления в политике Дональда Трампа такого больше не было. «Но мы не судим людей. Хочешь быть с нами — приходи, просто не будь придурком», — называет главное правило членов клуба Жан-Пьер.

За бокалом пива мы обсуждаем раскол в американском обществе. Я спрашиваю, почему все говорят, что многие семьи даже перестали собираться вместе на День благодарения.

— Это не из-за Америки, это из-за Трампа. В моей семье с республиканцами мы общаемся, потому что они открытые люди. Но Трамп отравил и разделил так много семей. Он такой негативный человек! Его сторонники говорят, что он успешный бизнесмен, но на самом деле он посредственный актер и мошенник. Вот его сильные стороны. Он заставил множество американцев ненавидеть друг друга.

— Говорят даже, что в Америке может начаться гражданская война.

— Нет, в нее не втянет нас даже Трамп! Да, несколько тысяч сумасшедших людей атаковали Капитолий, но они не понимали, что делают. Этого больше не произойдет, — говорит Жан-Пьер, который не верит и в то, что Трамп станет диктатором и не уйдет с поста в 2028 году.

С самого начала подсчета голосов Трамп выходит вперед, и уже к 9 часам вечера его преимущество выглядит угрожающим.

— Вас не пугает эта картинка? — спрашиваю я Жан-Пьера про карту Америки, почти сплошь красную (демократические штаты к этому времени еще не были подсчитаны).

— Я осторожно оптимистичен, — отвечает Жан-Пьер и с деланным (как кажется мне) оптимизмом говорит, что республиканские штаты всегда считают раньше.

Чуть позже парень, выглядящий как программист, подходит к Жан-Пьеру и с тревогой сообщает, что в Джорджии после подсчета 70% бюллетеней разрыв составляет уже 20 тысяч голосов.

— Я родом из Атланты и думаю, что не всё потеряно. В любом случае приятно было бы выиграть в Джорджии, но это не обязательно, — успокаивает члена клуба Жан-Пьер.

— Что-то вроде insurance policy (страховки), да?

— Да-да!

К 10 часам вечера становится понятно, что Трамп побеждает в Пенсильвании, но Жан-Пьер всё еще не готов принять реальность: «По данным из Филадельфии, 87% — за Харрис, и это, кажется, лучше, чем в прошлый раз. Если эти цифры устоят, то Харрис выиграла в штате, а значит, и на выборах».

Еще до полуночи поддерживающие демократов американские СМИ вроде CNN и New York Times признают очевидное: Трамп победил. Позже становится известно, что республиканцы получили контроль и над Сенатом, и над Конгрессом, а значит, вернувшийся к власти сможет сделать в США почти всё, что захочет. Может быть, даже установить диктатуру.

***

Вечером 4 ноября в центре Филадельфии ко мне подошел мужчина в фиолетовой толстовке и черной шапочке с кучей пакетов в руках (явный маркер отсутствия у него определенного места жительства) и стрельнул сигарету.

— Ну, кто победил? — спросил он меня.

— Так рано же еще, выборы идут, — ответил я, а он хмыкнул в ответ. Я выяснил, что сам он не голосовал, потому что зарегистрирован в Нью-Йорке, куда ради такого пустяка ехать ему лень.

Для поддержания беседы мужик решил выяснить, за кого голосовал я, после чего я долго объяснял ему, что вообще-то я из России, а в Филадельфию приехал в командировку.

— А, — наконец понял он и, улыбнувшись, спросил. — Россия — классная же страна?

— Да, но есть проблемы с демократией, — не раздумывая ответил я.

— Тут не лучше, — сказал тот, собрал пакеты в руку и пошел дальше.