«Мы уже в кризисе. Не признавать этого — значит игнорировать реальность», — сообщил Марио Драги СМИ на пресс-конференции, посвященной представлению его доклада. На вопрос журналистки: «Считаете ли вы эти вызовы для Европы вопросом жизни или смерти?» — он ответил: «Нет, но мы либо действуем, либо ждем медленной агонии».

Ответ на разнообразные кризисы, финансовая стабильность и непростые, но успешные экономические реформы — это именно то, с чем в последние три десятилетия связано имя итальянского экономиста и технократа Марио Драги. Не случайно, анонсируя его выступление на пресс-конференции, Урсула фон дер Ляйен заявила, что если кто и может провести глубокий анализ конкурентоспособности ЕС, так это Драги, и добавила, обращаясь к нему: «Ваш послужной список говорит сам за себя».

Кризисный менеджер

Проработав с 1991 по 2001 год главой казначейства Италии, Марио Драги сыграл ключевую роль в сокращении госдолга и преодолении бюджетного дефицита страны. На момент прихода Драги дефицит составлял 11% ВВП Италии, а к 1999 году сократился до 1,8%. Благодаря этим усилиям Марио Италия смогла в 1999 году войти в состав Еврозоны на правах одного из государств-основателей, поскольку соответствовала ключевому критерию для вступления — дефициту менее 3%. Добиться этого Риму удалось реформами, нацеленными на приватизацию госпредприятий, сокращением расходов на социальные программы и повышением собираемости налогов.

После короткого перерыва на работу в одном из крупнейших инвестиционных банков мира Goldman Sachs (2002–2006) Драги вернулся в родную страну и на следующие пять лет занял пост главы Банка Италии. В этой роли Драги также вошел в Совет Европейского центрального банка (ЕЦБ). В 2012 году, когда экономика Еврозоны находилась в глубоком кризисе, именно Драги заявил, что ЕЦБ «сделает всё возможное, чтобы спасти евро». Считается, что эти слова стали поворотным моментом в восстановлении доверия к евро и стабилизации экономики ЕС. После этого заявления ЕЦБ начал выкупать гособлигации стран-членов, что помогло нормализовать ситуацию на рынках и предотвратить надвигающийся дефолт государств Южной Европы.

В 2021 году, когда Италия зависла на пороге очередного политического кризиса, президент страны Серджо Маттарелла призвал Драги как одного из самых авторитетных итальянских политиков возглавить правительство. Так

В частности, Драги разработал инвестиционный план по восстановлению экономики и получил для Италии доступ к займам ЕС на сумму свыше 200 млрд евро.

Теперь же, оставаясь в свои 77 лет одним из самых влиятельных технократов Европы, Драги взялся за анализ проблем, стоящих перед европейской экономикой в целом, и предложил реформы, которые должны повысить ее конкурентоспособность. Идеи, высказанные Драги, уже сравнивают с горбачевской перестройкой, одновременно замечая, что, как и всякие большие реформы, они понравятся не всем.

«Основные ценности Европы — это процветание, справедливость, свобода, мир и демократия в устойчивой окружающей среде, — рассказывает Драги. — ЕС существует, чтобы гарантировать, что европейцы всегда могут пользоваться этими фундаментальными правами. Если Европа больше не сможет предоставлять их своему народу или будет вынуждена жертвовать одним ради другого — она потеряет смысл своего существования».

Именно поэтому не стоит, по мнению Драги, сомневаться в серьезности вызовов, с которыми сейчас столкнулся ЕС. На представлении своего доклада в Европарламенте он заявил, что Европа стоит перед выбором: «распад, паралич или интеграция». «Верю, что мы сможем достичь консенсуса, потому что остальные варианты значительно хуже», — резюмировал он.

Разрыв в продуктивности

Речь, которую Драги произнес 17 сентября в Европарламенте, временами напоминала отрывки из семинаров по личностному росту, где превозносится продуктивность и порицается прокрастинация. Правда, под продуктивностью Драги подразумевал в первую очередь экономическую производительность, которая и должна стать ключом к усилению конкурентоспособности Европы.

Проблема в том, полагает Драги, что темпы роста экономики в ЕС замедляются во многом из-за слабого роста производительности труда — показателя, говорящего о том, сколько товаров и услуг производится за час работы. Чем выше производительность, тем эффективнее используются человеческие ресурсы и тем быстрее растет экономика.

За последние двадцать лет ЕС по этому показателю сильно отстал от США. Разрыв в уровне ВВП между ЕС и США увеличился с 15% в 2002 году до 30% в 2023 году (в ценах 2015 года). По паритету покупательной способности ВВП США сейчас опережает ВВП ЕС на 12%.

Драги пишет, что около 70% разницы в ВВП на душу населения между ЕС и США объясняется именно более низкой производительностью труда в Европе. Поэтому доходы на душу населения в США растут почти в два раза быстрее, чем в ЕС, что снижает внутренний спрос и замедляет экономический рост Европы.

Ситуацию с производительностью усугубляет демография: по подсчетам ООН, к 2040 году в ЕС количество рабочих рук будет сокращаться на 2 млн человек ежегодно. При этом миграция не может компенсировать этот спад, и пока население США будет медленно, но всё же увеличиваться, население ЕC будет убывать. Это серьезно ограничивает потенциал экономического роста, поэтому важно уже сейчас работать хотя бы на повышение производительности труда.

Европа без «единорогов» 

По словам Драги, мешает ЕС и то, что он слишком забюрократизирован. Бюрократия тормозит и экономическое развитие, и инновации, которые должны как раз способствовать росту. Драги подчеркивает, что система регулирования в ЕС слишком сложна и разрозненна, и это сильно затрудняет работу компаний, особенно малых и средних бизнесов. Так, по его данным, более 60% компаний в ЕС называют регулирование главной преградой для инвестиций.

Эти барьеры особенно вредны для технологического сектора, где секрет успеха — это способность к быстрой адаптации. Постоянные задержки, согласования, высокие затраты на соблюдение норм (compliance costs) не дают компаниям возможности коммерциализироваться и масштабироваться. По словам Драги, на сегодняшний день Европа застряла в «статической индустриальной структуре», которая ведет к низким инвестициям и медленным инновациям, а новые компании не появляются.

Еще один гвоздь в крышку гроба инноваций в Европе — фрагментированный рынок: стартапы в попытке расшириться сталкиваются с барьерами в разных странах — членах ЕС, что затрудняет их работу на континенте.

Как итог,

Усугубляет проблему и очень медленное принятие решений и законов в ЕС: в среднем оно занимает 19 месяцев, и это время для технологического сектора практически равно смерти. Например, пока летом 2024 года принимали AI Act — первое законодательство ЕС в области искусственного интеллекта, — вычислительные мощности ИИ уже успели в несколько раз превзойти лимиты, прописанные в законе. Более того, как заметил Драги на презентации в Страсбурге, ИИ развивается так быстро, что даже за неделю между двумя его выступлениями с этим докладом появились более совершенные модели (например, модель GPT o1 от OpenAI).

Из-за всех этих факторов разрыв в инвестициях между США, Китаем и ЕС огромен и продолжает увеличиваться: на поздних стадиях финансирования европейские компании привлекают на 80% меньше средств, чем их американские конкуренты. Сейчас из-за устаревшей индустриальной структуры Европа тратит на R&D (research & development — исследования и инновации) на 270 млрд евро меньше, чем США, а основными инвесторами в R&D остаются традиционные отрасли, такие как автомобильная промышленность, как это было в США двадцать лет назад.

В результате за последние 50 лет в ЕС не появилось ни одной компании с рыночной капитализацией более 100 млрд евро, созданной с нуля, тогда как в США за тот же период было основано 32 таких компании, включая шесть с капитализацией свыше 1 трлн долларов.

Цена зеленой сделки

Проблемы с низкой производительностью, нехваткой рабочих рук и технологическим отставанием — только часть большой картины. Эти вызовы напрямую связаны с энергетическим кризисом, зависимостью от внешних поставщиков и слабостью оборонного сектора, пишет Драги дальше в докладе. Бюрократия и медленные решения не только мешают инновациям, но и затрудняют быструю реакцию Европы на глобальные изменения. Все эти проблемы переплетаются, создавая клубок взаимосвязанных вызовов, с которыми Европе придется справляться одновременно.

Европейский энергетический кризис усугубился после потери доступа к дешевому российскому природному газу, что привело к значительному росту цен на энергоносители. Драги подчеркивает, что

Последствия энергетического кризиса ощутимы не только для домохозяйств, но и для экономики в целом: ЕС направил огромные денежные ресурсы на субсидии и инфраструктуру для импорта сжиженного природного газа, что привело к потере целого года роста ВВП.

В то же время политика декарбонизации, заложенная в рамках Зеленого пакта ЕС (EU Green Deal), требует огромных инвестиций для перехода к углеродно-нейтральной экономике. Драги указывает, что для достижения целей ЕС необходимо ежегодно увеличивать инвестиции на 5% ВВП. Европа действительно лидирует в области чистых технологий: на ее долю приходится более 20% глобальных инноваций в этой сфере. Однако если не снизить высокие затраты на энергию и не согласовать политику декарбонизации с экономическим ростом, европейские компании рискуют потерять свои конкурентные позиции на глобальной арене.

Зависимость от Китая

Зависимость Европы от импорта важных ресурсов делает ее уязвимой перед глобальными кризисами и внешним давлением.

В докладе Драги отмечает, что ЕС особенно подвержен геополитическим рискам из-за зависимости от энергетических поставок из России и сырья из Китая. До 2022 года около 45% природного газа в ЕС поступало из России, и сейчас, когда этот источник больше недоступен, ЕС вынужден тратить огромные ресурсы на субсидии и инфраструктуру для альтернативных путей поставок. Китай является ключевым поставщиком редкоземельных металлов, необходимых для развития чистых технологий и оборонной промышленности, в частности полупроводников.

Более того,

Если Китай ограничит экспорт исходных материалов для этих секторов или нарушит цепочки поставок, это может всерьез подорвать экономику Европы и ее способность к технологическому развитию и промышленной независимости.

Экономические и энергетические зависимости также усиливают слабость оборонного сектора Европы. Драги отмечает, что, хотя страны ЕС тратят значительные средства на оборону (второе место в мире по расходам), эти инвестиции остаются неэффективными из-за фрагментации и отсутствия координации. Например, государства — члены ЕС используют 12 различных моделей боевых танков, в то время как в США применяется только одна модель, что делает европейские оборонные закупки и производство более сложными и дорогими.

Все эти проблемы не существуют изолированно. Высокие затраты на энергию и необходимость декарбонизации напрямую влияют на способность ЕС инвестировать в технологическое развитие и инновации. В то же время зависимость от внешних поставок сырья и критических технологий снижает способность Европы сохранять независимость на международном рынке. Оборонная несостоятельность только усиливает уязвимости, делая ЕС менее защищенным в условиях напряженной геополитической ситуации.

План перестройки Марио Драги 

Но несмотря на количество проблем, по мнению Драги, всё преодолимо. ЕС имеет все шансы оставаться конкурентоспособным благодаря своей модели, которая сочетает в себе открытую экономику, сильные правовые институты и социальную политику. Эти преимущества уже позволили ЕС создать единый рынок для 440 млн потребителей и 23 млн компаний, которые и формируют 17% мирового ВВП.

В Европе, в отличие от США и Китая, более низкий уровень неравенства доходов, а также лучшие показатели в здравоохранении, образовании и экологии. Как минимум европейцы живут дольше американцев и китайцев — и живут по более высоким экологическим стандартам. Европа лидирует в области устойчивого развития и может похвастаться крупнейшей в мире эксклюзивной экономической зоной, что дает исключительные возможности для развития.

в сферах искусственного интеллекта и робототехники. Но чтобы сделать это и переломить ситуацию в пользу ЕС, нужны реформы.

Драги считает, что для укрепления инновационной экосистемы ЕС необходимы налоговые льготы для стартапов, упрощение регулирования и стимулирование венчурного капитала. Драги также предлагает создать публично-частные фонды для поддержки стартапов на поздних стадиях, чтобы предотвратить их уход в США или Азию. Для развития инноваций планируется активно подключать европейскую науку, особенно в сфере ИИ, преодолевать бюрократические барьеры в университетах и исследовательских институтах и создавать новые справедливые и прозрачные механизмы разделения роялти. Ключевым шагом тут станет завершение создания единого цифрового рынка, что облегчит масштабирование компаний внутри ЕС.

Демографический кризис, по мнению Драги, решается активным привлечением высококвалифицированных специалистов из-за рубежа и упрощением визовых процедур. Кроме того, Драги подчеркивает необходимость увеличения занятости женщин и пожилых людей через гибкие условия работы и программы переквалификации, в том числе через программы обучения на протяжении всей жизни (lifelong learning). Дополнительно он предлагает ввести налоговые льготы для работающих родителей и программы поддержки системы дошкольного образования. Это поможет снизить нагрузку на домохозяйства с низкими доходами и стимулирует участие в трудовой деятельности, что будет способствовать сокращению дефицита рабочих мест.

Одним из важнейших направлений реформ, анонсированных Драги, является гармонизация налоговых систем стран ЕС. Это позволит устранить фрагментацию внутреннего рынка и предотвратить налоговые гонки, когда компании перемещаются в другие страны с более благоприятными условиями налогообложения. Драги также поддерживает введение единой корпоративной налоговой базы (common corporate tax base), что упростит налоговую среду для бизнеса и сократит затраты на соблюдение налогового законодательства.

Европе также предстоит снизить свою зависимость от внешних поставщиков в стратегически важных отраслях, таких как производство полупроводников и редкоземельных металлов. Драги предлагает отказаться от спотовых рынков в пользу долгосрочных торговых соглашений и взаимодействия с ресурсообеспеченными странами. Это необходимо для того, чтобы гарантировать стабильный доступ к критически важным материалам и энергоресурсам, которые необходимы для цифровой и зеленой трансформаций.

В поисках этих денег Драги предлагает создать фонд совместных заимствований, то есть, по сути, общий госдолг всех стран ЕС. Этого можно добиться выпуском европейских облигаций, тем более что такое уже использовалось для формирования фонда постпандемийного восстановления NextGenerationEU. Кроме того, можно было бы завершить создание Союза рынков капиталов (Capital markets union) для эффективного использования частных сбережений, которых в Европе накопилось около 14 трлн евро.

Понимая, что столь масштабные реформы ЕС вызовут сопротивление национальных правительств, Драги предлагает отказаться от принципа единогласия и перейти к голосованию квалифицированным большинством (qualified majority voting — QMV) в Евросовете по вопросам налогообложения, внешней политики, безопасности и обороны. Сейчас в этих сферах действует принцип обязательного консенсуса, что дает возможность любой стране ЕС заблокировать решение, даже если 26 остальных государств, голосуют «за».

Вопрос политической воли

По итогам двух недель дискуссий на тему доклада Драги в ЕС уже понятно, что если с анализом проблем согласны все, то с планом реформ всё куда сложнее.

В Италии поддерживают предложения своего бывшего премьера. 18 сентября Марио лично встретился с главой итальянского правительства Джорджей Мелони, чтобы обсудить доклад, и та согласна с ним по большинству пунктов. Кроме того, представитель крайне правой партии Мелони «Братья Италии» Никола Прокачини уже высказался за бизнес-ориентированные меры, изложенные в докладе, призвав к снижению уровня бюрократии в ЕС.

Поддержал доклад и глава самой крупной в Европарламенте Европейской народной партии немец Манфред Вебер. Однако в целом в Германии, крупнейшей экономике ЕС, отзывы на доклад негативные. Министр финансов Германии Кристиан Линднер сразу после публикации доклада раскритиковал призыв Драги к увеличению общего долга. С этим мнением согласны и на севере Европы. Шведский премьер-министр Ульф Кристерссон прокомментировал предложения Драги так: «Каждый раз, когда вы хотите чего-то достичь, это не должно заканчиваться тем, что нам приходится брать на себя больше долгов».

Европейские СМИ пока что отзываются о докладе положительно, но к перспективам тоже относятся скептически. Например, Мартин Сандбу в колонке для Financial Times отмечает, что Драги не пытается увильнуть или смягчить свои высказывания. Тем не менее, по мнению Мартина, несмотря на хорошую работу Драги, Брюссель всё же остается «местом, куда хорошие доклады приходят умирать».

Так что, несмотря на все достижения Марио Драги и его репутацию хорошего технократа и кризисного менеджера, реализация инициатив из его доклада будет зависеть не столько от него самого, сколько от политической воли обновленной Еврокомиссии под руководством фон дер Ляйен и широкой поддержки других европейских лидеров. А такого консенсуса в европейских столицах в последние годы не наблюдается.