Министры и руководители госкомпаний, которые почти четверть века управляют российской экономикой, каждый год съезжаются на Петербургский экономический форум, чтобы похвастаться своими успехами. В этом июне на традиционном завтраке Сбербанка они хвалили себя за особое достижение, как умело они смогли приспособить страну к войне.

Но ложку дегтя в бочку комплиментов внес владелец «Северстали» Алексей Мордашов. Под звяканье вилок о тарелки с чизкейками он сообщил министру финансов Антону Силуанову и его сподвижникам-технократам о том, что в середине третьего года войны крупный бизнес перестал им доверять. Всё то, что делает правительство, «подрывает доверие и подрывает нашу уверенность <…>, подрывает мотивацию», с извиняющейся интонацией и заискивающей улыбкой просвещал чиновников обладатель четвертого в России состояния.

Мордашов отчетливо проговорил, что это не его личное недовольство — он выражает мнение бизнес-сообщества. И в нем, и в чиновничьей среде всё чаще ругают технократов, а некоторые их недоброжелатели в последнее время усилили свои аппаратные позиции. «Новая-Европа» рассказывает, кто и почему недоволен экономическим блоком во власти и грозит ли ему опала.

Три вопроса к технократам

Тех, кто у Путина отвечают за экономику (а с 2022 года — и за финансирование полномасштабной войны), называют «технократами», или «монетаристами», а раньше их еще называли «либеральными экономистами». Кремль в последние годы окончательно избавился от любых проявлений либерализма в политике, но на основах экономической политики это не отразилось. Ее суть за 25 лет правления российского диктатора осталась прежней.

Вот совсем короткая формула: отсечение нефтяных сверхдоходов и откладывание их в резервы на черный день + жесткий контроль над расходами + таргетирование инфляции + высокая ставка ЦБ. И двое главных действующих лиц. Антон Силуанов еще в 2003 году стал замминистра финансов, а спустя восемь лет возглавил это ведомство. Эльвира Набиуллина в 1990-е и 2000-е работала замминистра экономики, после чего возглавила это министерство в 2008 году, а в 2013 году стала главой ЦБ.

Как раз за все элементы формулы технократов (то есть экономблок правительства и ЦБ) и ругают, причем самые разные фигуры из бизнеса и власти. Примечательно, что многие из записных критиков набрали аппаратный вес за последнее время.

Возьмем, например, Андрея Белоусова, который уже 18 лет во власти и всё это время доказывал, что надо строить государственную экономику. Теперь у него появились новые возможности для этого: Путин поставил его руководить Министерством обороны, которое распоряжается примерно 6% ВВП страны.

После того как в 2006 году Белоусов пришел в правительство на пост замминистра экономики, роль регулярного обличителя технократов взял на себя созданный им Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Его возглавляет брат нового министра обороны Дмитрий Белоусов.

До войны у ЦМАКП были три фундаментальные претензии к технократам из ЦБ и экономблока правительства. Раньше правительство их игнорировало, но после начала вторжения по двум пунктам из трех власти изменили свою позицию.

Во-первых, «сверхприбыли» бизнеса. Экспортеры зарабатывают слишком много, поэтому следует изымать у них больше выручки через налоги и пошлины, говорили аналитики ЦМАКП. У граждан центр тоже предлагал забрать деньги — ввести для них прогрессивную шкалу налога на доходы. В итоге у экспортеров начали забирать больше в первый и особенно во второй год войны, реформу налогообложения доходов физлиц провели на третий год.

Во-вторых, выручку от экспорта и другие доходы казны нужно тратить на мегапроекты, а не сберегать на черный день в резервах (в 2000-е это был Стабфонд, с 2008 года его разделили на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, или ФНБ, а спустя десять лет их объединили на базе ФНБ). Белоусов писал еще в 2003 году, когда он сам возглавлял ЦМАКП: Россия откладывает на черный день очень много (около 30% ВВП) при крайне низких госинвестициях (2–2,5% ВВП), а это тормозит экономику. Деньги надо не копить, а вложить в модернизацию индустриальной базы. Частично это и было сделано после начала войны, когда заморозили, а потом изменили бюджетное правило, направив в экономику часть нефтяных доходов.

Третье, что требовал ЦМАКП, — снижать ключевую ставку ЦБ, чтобы росло кредитование. Центр даже предлагал покуситься на святое — защищенную законом независимость ЦБ от правительства и Кремля. Для надзора за его деятельностью Путин должен сформировать «экспертную группу», писал ЦМАКП в статье сразу в двух номерах «Ведомостей» в 2014 году.

То, что не получалось до войны, стало политикой экономблока после ее начала. В 2022 году был узаконен windfall tax («налог на сверхприбыли»), тогда же появилась «нашлепка» на НДПИ для производителей газа, нефти и угля. А уже в 2023 году, когда рубль стремительно падал и инфляция ускорялась, правительство ввело экспортные пошлины на металлы, уголь, удобрения и другие ненефтегазовые товары, а также обязало репатриировать в Россию и продавать экспортную выручку. Эти ограничения на движение капиталов были введены вопреки мнению Набиуллиной, которая традиционно выступает против таких мер.

Повышение налога на прибыль в 2024 году также в основном может затронуть экспортеров, потому что у обрабатывающей промышленности больше шансов получить налоговые льготы за внедрение инноваций («Новая-Европа» уже писала об этом). Еще одна победа Белоусова — налоговая прогрессия для физлиц. В 2020 году появилась повышенная «ковидная» ставка НДФЛ в 15% для тех, кто зарабатывает больше 5 млн рублей в год, а в 2024 году в России уже ввели полноценную прогрессивную шкалу.

Партия «печатного станка»

С еще более радикальных «государственнических» позиций экономблок давно критикует Сергей Глазьев. Летом 2024 года стало известно о новом витке его карьеры: противника свободной экономики и приватизации взяла на работу главным научным сотрудником Высшая школа экономики, бывшая кузница либеральных кадров. Теперь с кафедры университета, который основал один из отцов либеральной экономической мысли России Евгений Ясин, Глазьев получил возможность требовать печатать и раздавать как можно больше денег, чтобы победить всех врагов Кремля.

Глазьев — яростный противник приватизации, сторонник раздачи денег «производству» и апологет ограничений на движение капитала. Главной идеей Глазьева были льготные кредиты для предприятий по нерыночным ставкам, для чего ЦБ, разумеется, должен снизить ставку. Он выступал против свободного курса рубля, для чего предлагал ограничить вывоз капитала, а ЦБ должен был зафиксировать рубль и заменить таргетирование инфляции таргетированием курса национальной валюты.

Источник Forbes в правительстве говорил, что идеи Глазьева обсуждали на совещаниях с Путиным, но лишь прикалывали к решению как «особое мнение». Зато в 2013 году он получил свои 15 минут славы, когда его кандидатура всерьез обсуждалась в качестве возможного председателя ЦБ, но пост заняла Набиуллина, его антипод.

В 2012–2019 годах он работал советником Путина, но не по экономике, а по евразийской интеграции. «Русской весной» 2014 года Глазьев по поручению Кремля курировал сепаратистов в Донбассе. Журналист-расследователь Андрей Захаров в фильме «Его война» рассказал об опубликованной Генпрокуратурой Украины прослушке, где чиновник говорит: «У меня есть прямое поручение всех поднимать, поднимать народ».

Теперь в «Вышке» он, судя по описанию задач подразделения, в которое его приняли, будет составлять рекомендации для стран Африки, Азии и бывшего СССР о том, как им избежать «социально-политической дестабилизации». Экономические взгляды Глазьева не изменились и по состоянию на конец 2023 года подробно изложены здесь. Если кратко, это запрет на экспорт капитала, госфинансирование критического импорта, льготные кредиты промышленности и раскупорка резервов для всего этого.

Большой бизнес и ястреб президента 

Технократов ругают не только апологеты госкапитализма и печатания денег, но и миллиардеры — владельцы крупнейших частных компаний. Им экономический блок сильно насолил, пытаясь поддерживать экономику на плаву во время войны и находить на нее деньги. Для бюджетной и монетарной стабильности технократам пришлось принять массу крайне непопулярных у бизнеса решений: загнать ключевую ставку ЦБ на исторические пики ради обуздания инфляции и обложить бизнес дополнительными поборами, чтобы раздуть бюджет войны.

За эти поборы властями недоволен не только упомянутый выше владелец «Северстали» Мордашов, но и алюминиевый магнат Олег Дерипаска. Много лет он регулярно ругает ЦБ, а заодно и правительство за политику «тотального изъятия средств у граждан через запредельные ставки и поборы у частного бизнеса». Это «не сделает нашу страну богаче», дипломатично выражается олигарх.

За тот же рост налогов не упускает случая раскритиковать технократов и Максим Орешкин, тоже набравший аппаратный вес после очередной инаугурации Путина: он стал заместителем главы кремлевской администрации по экономике, а был помощником президента. Разумеется, он ругает их не за то, что они плохо строят госкапитализм, а с прямо противоположных позиций.

Например, Орешкин умеет «включать либерала»: на том же Петербургском форуме 2024 года он назвал повышение налогов «контрпродуктивным», продолжив многолетнюю полемику с Минфином. Тот же Орешкин пенял экономблоку на высокую инфляцию, а также на перекос в индустрии в сторону обрабатывающей промышленности в ущерб потребительским товарам. Что чистая правда: ширпотреб Россия в основном импортирует.

А год назад Орешкин раскритиковал сторонницу монетаризма главу ЦБ Эльвиру Набиуллину с еще более монетарных позиций. То есть как раз не за высокую ставку, за что ее годами ругает бизнес, выразителем интересов которого часто называют бывшего инвестбанкира Орешкина. Наоброт, тогда через госагентство ТАСС он упрекнул главу ЦБ в том, что из-за ее слишком мягкой денежно-кредитной политики раздувшееся кредитование разогнало инфляцию и ударило по курсу рубля.

Движитель этих заявлений Орешкина, который хорошо зарекомендовал себя в Кремле и как советник, и как практик на ниве борьбы с санкциями, — его честолюбие и личные устремления.

— сказал нам российский экономист на условиях анонимности.

«И Глазьев в засаде сидит»

Всё время правления Путина регулярно обсуждалось, не заменит ли Кремль команду «наследников Гайдара и Кудрина» и отдаст ли экономический руль людям с альтернативными взглядами. Например, кому-то из «реального сектора», кто считает, что надо снижать налоги и ставку ЦБ. Или «военным кейнсианцам» и «госплановцам» вроде Белоусова (который в бытность работы в правительстве с 2020 года не отвечал за макроэкономику и бюджет) или Глазьева.

После февраля 2022 года власти на время отказались от части монетарных методов, в частности заморозили «бюджетное правило», разрешили тратить резервы на поддержанире экономики на плаву после санкционного шока. А также первые два года войны одобряли огромный дефицит бюджета. Когда выяснилось, что война — это надолго и денег на нее нужно много, правительство взяло на вооружение две идеи, которые Белоусов и его экспертная команда из ЦМАКП проповедовали четверть века (об этом мы писали в первой главе этого материала).

Но если бы все решения принимали сторонники наращивания госинвестиций и снижения ставки, то это привело бы к спирали неконтролируемой инфляции, говорит экономист Дмитрий Некрасов. Сейчас все индикаторы — например, низкая безработица и высокая загрузка производственных мощностей — указывают на перегрев экономики, чреватый экономический кризисом.

— говорит Некрасов. ЦБ так и поступил в июле, увеличив ставку до 18% (и это один из рекордов, на таких уровнях она была только в начале 2000-х, а также в 2022 году). — Очевидно, что основные используемые рецепты взяты из монетаристского, а не кейнсианского арсенала, — считает эксперт.

«Кейнсианские» рецепты в России не сработали, потому что не создали нового гражданского производства и роста невоенной продукции. По оценке Андрея Мовчана, невоенный негосударственный ВВП в этом году сократится на 2–3% — и это на фоне общего прогнозного роста экономики. Вброшенные в нее бюджетные деньги ушли главным образом в импорт и разогнали инфляцию. Экономика, несмотря на все вливания в нее, выдыхается: после одного из рекордных за постсоветскую историю скачков ВВП в 2023 и (по прогнозам) в 2024 годах темпы роста рухнут вдвое в ближайшие три года, показывает июльский опрос 33 экспертов.

— У Путина перед глазами пример Эрдогана, который делал всё то, что делать нельзя. Когда очередной руководитель ЦБ ему говорил, что надо увеличивать ставку, Эрдоган его посылал и ставку либо не повышал, либо даже снижал, считая, что снижение ставки приведет к росту производства, который ликвидирует инфляцию, — сказал «Новой-Европа» руководитель одного из экономических исследовательских центров в России. Не вышло: инфляция в Турции превышает 70%.

Однако сложно сказать, как долго продлится симбиоз диктатуры и «технократов».

— добавляет наш собеседник.

Парадокс в том, что экономикой агрессивной войны продолжают управлять наследники так называемых «либералов» — Егора Гайдара, Анатолия Чубайса и Алексея Кудрина. Жесткие монетарные методы — это именно их взгляды. С одной стороны, в правительстве сейчас один из самых профессиональных экономических блоков в мире. В то же время эта политика позволяет Кремлю продолжать войну в Украине.

В отличие от нынешних управленцев, исторически «либеральные экономисты» предлагали в пакете с монетаризмом экономическую и политическую либерализацию. Но на повестке Кремля вместо приватизации — национализация и передача активов «кому надо», вместо создания институтов и политической реформы — диктатура, вместо судебной реформы, без которой немыслима конкуренция, — полная управляемость правосудия. И судя по тому, что эта модель выдерживает третий год войны и пока демонстрирует гибкость, у российского руководства нет причин от нее отказываться.