— Можно ли сейчас понять, что случилось на Запорожской АЭС и что там происходит? Насколько это опасно?

— Пока можно уверенно сказать: что мы видели, было горением чего-то внутри одной из градирен Запорожской АЭС. Пожар был вечером 11 августа, он уже потушен, он закончился. Для самой Запорожской АЭС, с точки зрения радиационных и ядерных угроз, рисков никаких нет. На таких оценках сходятся все стороны, включая Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), и мои оценки тоже с этим совпадают.

Градирня — это башня, которая используется в штатной работе атомной станции для охлаждения воды. Но уже два года все шесть энергоблоков Запорожской АЭС заглушены, им это не нужно. То есть башня не используется, она никак не влияет на работу атомной станции. К тому же она находится в отдалении, примерно в полутора километрах от ближайших атомных энергоблоков. Градирня из-за пожара пострадала и после этого, видимо, не сможет работать без серьезного капитального ремонта. В будущем, когда станция вернется Украине и ее будут перезапускать, башню придется ремонтировать. Но сейчас это был пожар в отдалении, так что непосредственной угрозы нет.

— Можно ли сказать, кто устроил пожар и зачем?

— Почему это произошло? Что конкретно там внутри горело? На эти вопросы пока ответов нет. Есть разные версии. Украина обвиняет Россию, что российские военные сами какие-то покрышки сложили и подожгли их. Но не очень понятно, зачем. Если это провокация, то что она должна показать? Видимо, что Украина пыталась ударить [по оборудованию ЗАЭС]. Но зачем? Россия говорит, что это Украина ударила дроном и подожгла эту градирню. Но тоже возникает вопрос — зачем? Может быть, эту градирню как-то использовали военные: там вблизи есть траншеи российских военных. Возможно, они там складировали и хранили какое-то оборудование и оно было взрывоопасным и пожароопасным. И случайность привела к этому пожару. А может быть, из-за наличия рядом военных этот объект как раз и стал атакой дронов ВСУ. Это всё гипотезы и ответа у нас пока нет. Но однозначно можно сказать, что для Запорожской АЭС пожар и его последствия большой угрозы сейчас не представляют.

Если миссию МАГАТЭ в ближайшее время пустят осмотреть объект, можно будет делать выводы на основе анализа агентства. Инспекторы уже официально запросили туда доступ, но пока их не пускают, ссылаясь на меры безопасности.

— Российская сторона уже пускала инспекторов МАГАТЭ на Запорожскую АЭС? Они вообще имеют возможность независимо и объективно исследовать ее?

— Постоянная миссия МАГАТЭ, то есть минимум четыре инспектора, постоянно присутствуют на Запорожской АЭС уже почти два года, с сентября 2022-го. Несколько раз на станцию приезжал глава МАГАТЭ.

Инспекторы каждый месяц меняются на вахтовой основе. Они стараются осматривать все объекты станции и проверять, насколько там безопасно, как они функционируют. Но мы знаем много случаев, когда их куда-то не пускали, объясняя это мерами безопасности. Иногда период между запросом и осмотром может составлять несколько месяцев и даже до полугода. А некоторые объекты им принципиально не показывают, особенно те, которые находятся за периметром самой площадки.

Надо понимать, что Запорожская АЭС, по сути, находится на линии фронта, там постоянно могут быть атаки и обстрелы. Поэтому определенные соображения безопасности реально существуют. Но, с другой стороны, это удобный аргумент, чтобы под этим предлогом не пускать инспекторов куда угодно. Поэтому они стараются делать свою работу, помогают получать более объективную информацию, но их ресурсы очень ограничены.

— В МАГАТЭ уже сказали, что уровень радиации в норме. Может ли ситуация стать критической? Какие последствия пожара могут быть и может ли быть сценарий подобный чернобыльскому?

— Неудивительно, что уровень радиации никак не изменился: в градирне нет никаких радиоактивных веществ и материалов. И это отмечает не только МАГАТЭ, но и Россия, и Украина.

Все радиоактивные материалы находятся на площадке самой атомной станции. Они, прежде всего, внутри шести энергоблоков: там реакторы и ядерное топливо, а также бассейны и хранилища отработавшего топлива. Также на площадке Запорожской АЭС есть отдельный объект — сухое хранилище ядерного топлива с большим количеством бетонных контейнеров. То есть радиоактивных материалов много, поэтому любой обстрел крупным вооружением, например, артиллерийскими или крылатыми ракетами, авиабомбами, сопряжен с рисками. Есть вероятность, что всё это попадет в опасные объекты.

И тут уже могут быть самые разные сценарии. Но все шесть блоков уже почти два года заглушены: там не идет цепная реакция, там понижены все параметры давления и температуры.

Там был другой сценарий аварии и другое состояние самого реактора. В текущем состоянии энергоблоки ЗАЭС гораздо более безопасные. Поэтому даже если туда прилетит бомба, это в теории может привести к выбросу радиоактивного материала, но он вряд ли улетит сильно далеко. Потому что внутренних напряжений в самих реакторах сейчас нет, они не работают.

К тому же короткоживущие радионуклиды, которые могут быть наиболее опасны для населения и персонала, там уже распались. Распался и радиоактивный изотоп йод-131, который обычно в случае аварии на действующем реакторе наиболее опасен, потому что он летучий. При разгерметизации он может далеко улететь и он может накапливаться в щитовидной железе человека. Но поскольку период полураспада у него всего восемь дней, можно сказать, что на Запорожской АЭС его в принципе нет. То есть даже в случае аварии и разгерметизации он никуда не улетит.

Но мы говорим не о потенциале чернобыльской аварии, даже не о потенциальном масштабе фукусимской аварии. Скорее всего, может быть какая-то локальная авария на ограниченной площадке.

— На какую площадь может распространиться потенциальная авария на ЗАЭС, даже если там все реакторы заглушены?

— Сложно прогнозировать, потому что всё сильно зависит не только от ситуации на самой площадке, но и от состоянии окружающей среды и погодных условий. На станции мало летучих радиоактивных элементов. Так что большая часть из них, скорее всего, осядет рядом или распространится максимум на десятки километров.

— Как так получилось, что за 2,5 года войны на АЭС не было никаких выбросов, несмотря на постоянные обстрелы?

— Площадка Запорожской АЭС за 2,5 года оккупации не раз подвергалась обстрелам. К счастью, это действительно не привело к радиоактивным инцидентам и выбросам. Отчасти, возможно, потому, что военные не попадали в наиболее опасные объекты. Конечно, были взрывы рядом с площадкой хранения отработавшего топлива, и на крышу энергоблока прилетали дроны.

С одной стороны, повезло, что не попали чем-то мощным в наиболее опасные объекты. С другой стороны, наиболее опасные вещи чисто физически сильнее всего защищены. То есть сами энергоблоки атомной станции и реакторы закрыты мощным бетонным колпаком, намеренно постараться его разрушить — непростая задача. А случайно попасть так, чтобы разрушить, еще сложнее.

Влияет и то, что АЭС перевели в более безопасное состояние и что все реакторы заглушили. То же самое, видимо, сейчас лучше сделать и на Курской АЭС, чтобы снизить вероятность аварий и возможный масштаб последствий. Надо привести станцию в более безопасное состояние: это значит заглушить все реакторы, снизить количество людей, чтобы они не пострадали.

— Можно ли сравнить ситуации на Курской и Запорожской АЭС? К чему может привести тот факт, что по сути целых две АЭС сейчас в зоне опасности и что всё это происходит во время войны?

— Три года назад мы не могли представить себе полномасштабную войну в Украине. Еще неделю назад мы не могли себе представить, что на территории Курской области будет идти наступление ВСУ в сторону Курской АЭС. Да, жизнь подбрасывает такие невероятные сюрпризы.

Когда идет масштабная война, ядерные объекты так или иначе попадают в зону боевых действий. Запорожская АЭС до сих пор оккупирована, и вот сейчас начинаются очень опасные военные действия вокруг Курской АЭС. Фронт движется в ее сторону.

Но мы не знаем конечных целей. Все задаются вопросом: может быть, цель — сама Курская АЭС? И если это так, как это будет происходить? Будут ли ее захватывать в лоб, штурмом или будут обходить?

Понятно, что в условиях войны этого, к сожалению, избежать сложно, но хотя бы тогда это надо делать наиболее безопасным способом. Такой объект ни в коем случае не надо брать штурмом с применением тяжелой техники, нельзя прямо атаковать, как это было на Запорожской АЭС в 2022 году, когда на территории станции стреляли танки.

Если цель — захватить объект, то лучше его обходить, окружать, брать в кольцо, оставлять у себя в тылу и дальше вести переговоры с теми, кто обороняет АЭС. Не надо штурмовать. И защитники тоже должны понимать, что не надо превращать этот объект в военный укрепрайон. То есть нельзя делать из мирного объекта военную цель. Если там будут военные и техника, которая может вести огонь, то, согласно международному законодательству и Женевской конвенции, это сделает объект легитимной военной целью со всеми вытекающими последствиями, которые могут привести к разрушению объекта.

Вопрос ядерной безопасности — на первом месте. Поэтому когда к вам подошли превосходящие военные силы, лучше всего начать вести переговоры с участием третьих сторон и международных организаций, таких как МАГАТЭ.

чтобы все стороны понимали, что третья сторона наблюдает за этим объектом.

Россия, конечно, будет пытаться огрызаться и обороняться. Но защищать подобную АЭС надо на отдалении от нее. Если к ней подойдут вплотную, надо сдавать. Это не тот объект, из которого надо делать укрепленную военную базу.

— Если ВСУ дойдут до Курской АЭС, чем это грозит в плане обеспечения энергией РФ?

— Россия — одна из самых больших по площади стран мира. Всего в России 11 атомных станций, то есть не всё завязано на Курской АЭС. Генерирующие мощности и крупные станции связаны в единую энергосистему. Это огромное количество линий электропередач и подстанций. Система рассчитана на то, что какие-то станции включаются, какие-то выключаются на ремонт и обслуживание. Всегда есть запас прочности.

В центральной России, конкретно в Курской области сейчас нет каких-то экстремальных ситуаций в плане потребления электроэнергии. Общая сумма мощностей в энергосистеме центра России составляет примерно 50 гигаватт. Из них Курская АЭС — всего 2000 мегаватт, это около 4%, Поэтому если в теории произойдет отключение Курской АЭС, это будет решаемым вопросом и не самой большой проблемой. Вопрос ядерной безопасности гораздо важнее и острее. Если будут обстрелы, ее обязательно надо будет глушить. Есть другие источники в других регионах (в частности, одна из ближайших АЭС — Нововоронежская. — Прим. ред.). В случае аварии на атомной станции всё можно будет заместить.

— А если говорить про Запорожскую АЭС, чувствует ли Украина дефицит электричества после того, как ее оккупировали российские войска?

— Запорожскую АЭС остановили в сентябре 2022 года, через полгода после того, как ее оккупировали российские военные. Все реакторы заглушены, она не вырабатывает электроэнергию. То есть Россия в этом плане ничего себе не получила. Однако ЗАЭС до сих пор подключена к украинской энергосистеме, но она не отдает туда электричество, а наоборот, только потребляет.

Для Украины Запорожская АЭС — гораздо более значимый объект в плане источника энергии, чем Курская АЭС для России. Потому что и Украина сама меньше по размерам, и Запорожская АЭС гораздо больше: она в три раза мощнее, чем Курская АЭС.

До войны ЗАЭС давала для Украины примерно 20% всей электроэнергии. Курская АЭС дает несколько процентов только для Центральной России, а уж для всей России это меньше процента.

Для Украины, естественно, потеря Запорожской АЭС — огромная проблема. Россия методично пытается уничтожить украинскую энергосистему, лишить ее источников энергии, сетей и подстанций. Поэтому каждый источник энергии на пересчет и очень ценен, в стране огромный дефицит электроэнергии.

— Как в целом АЭС работают во время войны? Всегда ли их отключают, всегда ли их приглушают? Какие могут быть сценарии работы?

— Запорожская АЭС — первая в истории действующая атомная станция, которая была захвачена в ходе войны. Поэтому никаких правил нет.

Есть международные конвенции об актах ядерного терроризма, где прописано, что захват ядерного объекта — это ядерный терроризм или угроза шантажа особенно опасным способом. Есть определенные правила, но понятно, что жизнь гораздо шире и богаче. Видно, что ни международное законодательство, ни международные организации (МАГАТЭ, ООН) ничего не могут сделать, чтобы повлиять на эту войну, остановить ее или предотвратить какие-то опасные вещи. Они пытаются. Но это всё, по большому счету, экспромт, который делается по ходу.

Поэтому у нас нет никакого опыта и правил, как АЭС должны работать во время войны. Но есть общие правила ядерной безопасности для атомных объектов, которые существуют давно.

Любая угроза ядерной безопасности обязывает принять меры для снижения рисков. Понятно, что боевые действия рядом — это угроза ядерной безопасности. Что вы можете сделать? Вы можете снизить ядерные риски, приведя установку в более безопасное состояние, то есть остановить ее или заглушить.

Другое дело, что в это начинают вмешиваться разные политические и экономические аргументы. В первые полгода после захвата Запорожской АЭС она продолжала работать: два энергоблока поставляли электроэнергию в Украину — просто потому, что им нужна была электроэнергия. Это такой баланс общей и энергетической безопасности. Когда у вас нет электроэнергии совсем, это тоже плохо.

Сейчас в контексте Курской АЭС для Росатома и для руководства России глушить атомную станцию — это признавать, что ситуация очень опасная, и, возможно, для них это более существенный аргумент. Но я надеюсь, что если реально будет угроза, то они всё-таки АЭС заглушат.