«Жители Германии скупают недвижимость в Калининграде», «Немцы бегут из Германии в Калининград», «Немцы покупают, россияне побаиваются» — такими заголовками пестрят сайты прогосударственных медиа Калининградской области. Бывший губернатор региона Антон Алиханов, теперь занимающий должность федерального министра промышленности, заявлял в прошлом году, что ему постоянно поступает «огромное количество запросов» о переезде от русских немцев и от «бывших соотечественников из Прибалтики».
В ютубе можно найти обзоры недвижимости, ориентированные на переселенцев из Германии, которые планируют купить жилье в Калининграде. А местные риелторы говорят, что только «и ждут богатеньких немцев с наличными».
Действительно ли граждане Германии массово покупают квартиры в Калининграде, решение каких проблем они ищут в России и почему не все спешат переселяться — разбиралась корреспондентка «Новой-Европа» Юлия Ахмедова.
«Тяга в Россию меня не покидала»
47-летний Юрий (все имена героев изменены в целях безопасности. — Прим. ред.) — этнический немец, родившийся в СССР на территории современного Казахстана. В конце 1990-х, когда ему был 21 год, Юрий решил переехать на родину предков — в Германию, как он говорит, за лучшей жизнью. Там он получил второе высшее образование, выучил немецкий язык, завел семью и открыл собственный бизнес.
Юрий — один из поздних переселенцев, или русских немцев, — потомков этнических немцев, которые в результате разных исторических событий оказались на территории советских республик. Сразу после падения Берлинской стены объединенная Германия запустила государственную программу, по которой русские немцы, доказав свое родство и подтвердив владение языком, могли переехать и получить немецкое гражданство. Так в 1990-е и в начале 2000-х из республик бывшего СССР в Германию перебрались более 2 млн человек. В их числе был и Юрий. Но спустя 25 лет они вместе с женой решили сменить Баварию — экономически самый успешный регион Германии — на Россию.
— После долгих размышлений я пришел к выводу, что всё-таки это не моя родная среда, — говорит мужчина. — То есть, конечно, немецкое общество мне стало очень близко. Я хорошо говорю по-немецки, но всё равно постоянно чувствую там замкнутость, ограниченность. И, понимаете,
какая-то тяга именно в Россию, не в Казахстан, меня не покидала. Хотелось жить в русском обществе, в русской культуре с ее многонациональностью, говорить на русском языке.
Для переезда Юрий выбрал Калининград, в первую очередь из-за географической близости к Германии, где остались его дети, сейчас обучающиеся в университетах.
— Я думаю, что большинство выбирают Калининград именно из-за его расположения: например, из Москвы до Мюнхена сейчас уже за три часа не долетишь. А из Калининграда пусть и долго, но всё же реально добраться на машине, чтобы навестить родственников, — объясняет мужчина.
По его словам, европейское прошлое Калининграда, которое отчасти сохранилось во внешнем облике города, вообще не играет роли для переселенцев:
— За 25 лет я так насмотрелся на эту Европу, что мне, наоборот, хочется теперь посещать только русские города — Тулу, Калугу, Суздаль. Поэтому я не думаю, что люди выбирают Калининград, потому что он похож на немецкие города. Помимо расположения это развивающийся город с хорошими перспективами.
Напоминает Германию, но русский
Возросший спрос на жилье в Калининградской области среди клиентов с немецкими паспортами подтверждают и местные специалисты по продаже недвижимости. Риелтор Татьяна в разговоре с «Новой-Европа» утверждает, что особенно активно русские немцы стали к ней обращаться полтора года назад. Первые клиенты находили ее в соцсетях, а потом передавали контакт своим знакомым.
Вид на «Рыбацкую деревню», Калининград, 12 апреля 2018 года. Фото: Сергей Карпухин / Reuters / Scanpix / LETA
По ее словам, в целом русские немцы покупают жилье по всей России, часто в том регионе, откуда они родом. Но Калиниград пользуется популярностью у тех, у кого в Германии остались родственники. Другая риелтор, Светлана, считает, что Калининград всё-таки в целом нравится немцам больше.
— Почему выбирают Калининград? Потому что в этом городе есть европейское настроение, веяние. Возможно, им так психологически легче перебраться оттуда: напоминает Германию, но русское,
— рассуждает Светлана.
В России, как и в Германии, существует госпрограмма по переселению, направленная на помощь людям, которые оказались за пределами страны после распада СССР и желают перебраться в Россию. Для этого нужно подтвердить знание русского языка, а также прожить не менее трех лет в определенном регионе. При этом количество субъектов, участвующих в программе, постоянно меняется в зависимости от экономической ситуации: не все регионы могут позволить себе выплачивать соотечественникам финансовую помощь при переезде. В силу этого программу не раз критиковали.
Чтобы упростить возвращение желающих, президент России Владимир Путин подписал указ о создании с 2024 года института репатриации. Изменения коснулись и языковых требований, и выбора региона. Теперь желающим вернуться не нужно подтверждать знание русского языка, а кроме того, они могут выбрать для возвращения абсолютно любой субъект РФ. При этом репатриантам не полагаются никакие меры социальной поддержки на федеральном уровне, но регион может ввести свои льготы.
Первой в стране это сделала Калининградская область.
Переезжающие в Калининград по госпрограмме переселения могут получить разовую выплату в 32 тысячи рублей на каждого члена семьи, а также возместить ряд других расходов, в том числе на аренду квартиры за полгода.
При этом общая сумма компенсации не должна превышать 135 тысяч рублей. Помимо этого, пока репатрианты не нашли жилье, они могут поселиться в Центре временного размещения в поселке Северный в 20 километрах от Калининграда. А всю информацию получить либо на специально созданном для этого сайте, либо в сервисном центре «Балтийский маяк».
По данным МВД, с 2006 по 2018 годы по программе переселения в Россию переехали 826 тысяч человек. Но начиная с ковидного 2020 года количество желающих начало уменьшаться. Самый низкий показатель зафиксирован в 2023 году: заявку на участие подали 63,6 тысячи человек, а до России добрались лишь 45 тысяч, что в два раза меньше показателей 2021 года.
В Калининградской области ситуация аналогичная.
Несмотря на принятые решения о финансовой помощи и общие заявления государственных СМИ о наплыве «возвращенцев» в регион, официальная статистика это опровергает. По сравнению с 2021 годом число переселенцев в 2023-м сократилось почти в три раза
— с 16 до 5 тысяч человек. Всего в Калининградскую область с 2007 по 2023 годы по программе переехали 54 тысячи человек.
Вид на букву Z в Советске Калининградской области, граничащем с литовским городом Панямуне, 10 июля 2023. Фото: Omar Marques / Anadolu Agency / Abaca Press / ddp images / Vida Press
«Германия меня сломала»
Ирина переехала в Германию к мужу — русскому немцу. Но спустя шесть с половиной лет они решили купить землю в Калининграде и теперь строят там дом.
— Германия меня сломала психологически, — рассказывает Ирина. — Знаете, я человек активный, творческий, амбициозный. Мне надо всегда что-то творить и созидать. Я всегда жила в больших городах, а тут приехала в Хагенов — город на 11 тысяч человек. Для меня это просто деревня. Тут всё закрыто по выходным. А когда катаешься на велосипеде, проезжаешь 20–23 километра — и всё это время ни одного прохожего не встретишь. Понимаете, Германия пустая.
Впрочем, Ирина оговаривается, что дело всё-таки не в размере города, в котором живешь, а в «ментальности».
Больше всего Ирина жалуется на подход немцев к оказанию медицинских услуг. По ее словам, немецкая «скорая помощь» отказалась забирать ее ребенка с температурой 41,2 градуса в больницу, и это для женщины «стало шоком».
— У меня была паника, истерика. Вы думаете, они нам что-то прописали? Нет, они даже температуру не сбили. Это был первый такой удар для меня, когда я всерьез сказала, что больше не могу там жить, — рассказывает Ирина.
В результате Ирина несколько лет назад решила возвращаться в Россию, но останавливало ее беспокойство о муже. Женщина считает, что ему будет довольно сложно интегрироваться в российское общество, потому что о стране он знает только с ее слов, а большую часть жизни прожил в Германии. В первые пару лет, когда Ирина начала поднимать вопрос о переезде, муж был категорически против, а во время их визита в Калининград город не понравился ему вовсе.
— Мужу и сейчас город не очень нравится. Но он, видимо, уже свыкся с этой мыслью. У нас получается так: в Германии ничего не знаю я, в России — он. Поэтому здесь первое время он будет ходить со мной за ручку. Но я настроена решительно,
— утверждает женщина.
По словам Ирины, в поселке, где они строят дом, земельные участки «разлетаются» благодаря спросу среди переселенцев из Германии и стран Балтии.
Пропаганда для переселенцев
Немецкая журналистка и поздняя переселенка из Казахстана Валерия Добральская отмечает, что русские немцы, которые возвращались в Россию, прожив долгое время в Германии, были всегда. Просто без соцсетей они были не так заметны. Сейчас же многие «возвращенцы» фиксирует весь процесс переезда онлайн — заводят блоги в TikTok или на YouTube.
— Мне кажется, часть из них — по крайней мере в тиктоке точно есть несколько инфлюэнсеров — целенаправленно ведут медиакампанию в рамках российской пропагандистской стратегии: рисуют картину прекрасной России вне войны, где как будто бы нет репрессий, угнетения, где лучший сервис, технологии, маникюр по воскресеньям и так далее, — рассказывает Валерия Добральская.
Например,
Вид на Калининград с высоты, август 2017 года. Фото: Татьяна Зенькович / EPA
один из таких инфлюэнсеров — ведущая немецкого отделения RT Марго Зверева. Она регулярно рассказывает в своих соцсетях о том, какая в России прекрасная медицина, какие красивые новые дома, многофункционые центры «Мои документы».
Но российская пропаганда не всегда целенаправленно работала на соотечественников за рубежом. Лилия Саблина, политолог из Центрально-Европейского университета, изучающая медиапотребление русскоязычной диаспоры в Германии, отмечает, что Россия стала выстраивать политику в отношении диаспор после аннексии Крыма в 2014 году и начала вкладывать много денег в пропаганду и программы возвращения домой.
— С 2008-2009 годов мы видим, как начали укреплять связи с Россией, люди стали больше потреблять российского контента, потому что его в целом стало больше, — рассказывает Лилия Саблина. — С 2014 года отмечается рост политизации этой части диаспоры. Но особую популярность российская повестка получила в 2015–2016 годах, во время миграционного кризиса в Германии. Тогда многие мобилизовались вокруг так называемой русскости, а группы и чаты в вотсапе и фейсбуке, где раньше обсуждали бытовые вопросы, стали еще больше политизироваться.
Сегодня одна из главных площадок российской пропаганды — телеграм. После февраля 2022 года количество и число подписчиков каналов, которые ориентированы на русскоязычные диаспоры за рубежом, выросло в два раза.
— Администраторы этих каналов умело мобилизуют публику. Они специально вбрасывают опросы, где можно указать, из какой федеральной земли ты. Дальше люди из одного города встречаются оффлайн, организовывают мероприятия в честь 9 мая или Дня России.
Поэтому телеграм играет такую гигантскую роль: он позволяет переносить онлайн-мобилизацию в реальную жизнь. И там очень легко найти то, с чем можно себя ассоциировать,
— рассказывает Саблина.
Точно отследить, связаны ли эти каналы с официальной российской пропагандой или их авторы — простые энтузиасты, довольно сложно. Но, по наблюдениям Лилии Саблиной и Валерии Добральской, цель у этих каналов одна — увеличить недоверие к немецкому правительству и к европейским политикам в целом.
— Но при этом они не говорят, что в России всё очень хорошо. Нет, они даже что-то критикуют. Например, могут написать про экономические проблемы в России, но с посылом, что несмотря на это у страны есть будущее, так как в России традиционные ценности, порядок на улицах и белые христиане. А во Франкфурте у вокзала проститутки и бездомные. То есть они дают читателям возможность думать, что те мыслят критически, — объясняет Саблина.
«Склоняют детей не в ту сторону»
Марина переехала в Берлин одиннадцать лет назад, сразу после окончания университета в России. Тогда ей было 22 года, и она влюбилась в Мартина — русского немца, которого родители увезли в Германию еще в раннем детстве.
— Мы были очень молоды и влюблены, всё было интересно: новая страна, новый язык, жизнь без родителей, — рассказывает Марина.
— Конечно, уже тогда на улицах я видела геев, мне это резало глаз, но я старалась просто не смотреть. Но потом появились другие проблемы.
По словам Марины, когда она начинала пытаться разговаривать с носителями на немецком языке, она часто сталкивалась с насмешками из-за ошибок.
— Для подтверждения своего диплома я проходила переквалификацию, и в моей группе были в основном немцы. Они были, грубо говоря, крысоватые — подшучивали надо мной, задевали. Я думаю, из-за моего немецкого. А я даже отпор не могла дать на неродном языке, просто впадала в ступор. И такие ситуации копились и копились.
Более осознанно Марина начала думать про возвращение в Россию после рождения детей. Женщина проводила много времени за чтением родительских форумов и чатов, где часто обсуждали «гендерную политику» Германии.
— Тут очень сильная ЛГБТ-пропаганда, они склоняют детей не в ту сторону. Кроме того, я узнала, что Германию неофициально называют раем для педофилов, потому что здесь за педофилию дают условный срок. Меня это очень сильно отпугнуло. В нашем детском саду половина воспитателей — мужчины. Из-за этого я в постоянном стрессе, — говорит женщина.
Девушки целуются на фоне гомофобного рекламного плаката партии «Альтернатива для Германии» (AfD), Берлин, 23 июля 2016 года. Фото: snapshot-photography / K M Krause / Shutterstock / Rex Features / Vida Press
В результате именно это и стало решающим аргументом в пользу переезда в Россию.
— Это наша последняя возможность, чтобы дети впитали российскую культуру, менталитет, традиционные ценности. Мы понимаем, если они вырастут в Германии, то сами они потом возвращаться не захотят. Мы хотим детям привить другие ценности. И ни в коем случае не развратить их, для нас это самый большой приоритет.
Муж Марины говорит на немецком идеально, но, по его словам, у него всё равно есть проблема идентичности, он не чувствует себя своим ни в Германии, ни в России.
Чувство непринадлежности
Действительно, чаще всего решение о переезде связано с тем, что русские немцы не чувствуют себя своими в Германии. Они могут хорошо знать язык, разбираться в немецкой бюрократии, но продолжать общаться в русскоязычных коммьюнити, жить в «русских кварталах», сформированных во время основного потока миграции, а значит, разделять ценности, сохранившиеся еще со времен 1990-х.
— Многие [переезжающие] — люди 35–40 лет, которые выросли в Германии, знают немецкий в совершенстве, у них есть работа, — говорит политолог Лилия Саблина. — Но, по моим наблюдениям, они не чувствуют себя полноценными гражданами Германии. Они вроде и не русские, но и не немцы. И они глубоко этим недовольны, несмотря на экономический статус. Им не хватает чувства принадлежности к какой-то большой нации.
То, что переселенцы в Россию не чувствовали себя интегрированными в немецкое общество, упоминает и риелтор Татьяна из Калининграда. Сначала она удивлялась и спрашивала своих клиентов, почему спустя много лет жизни в Европе они решили переехать в Россию. Из их ответов она сделала следующий вывод: «Высокие цены на всё, особенно на коммунальные услуги. Плохое отношения к русским, в том числе к переселенцам: у них из-за этого бывают проблемы на работе. У половины похожие истории: коренного немца оставляют, а русского немца — сокращают».
Именно на этой потребности в принадлежности к какой-то крупной общности и ловит поздних переселенцев российская пропаганда. Причем Лилия Саблина отмечает, что пророссийская медиастратегия работает очень эффективно.
Cами люди не всегда осознают, что попадают под ее влияние и начинают транслировать пророссийские нарративы.
Так, например, во время пандемии очень много русскоязычных участвовали в антипрививочном движении в Германии, поскольку среди них в целом распространено недоверие к правительству и всему официальному. Вокруг государственной программы по вакцинации витало множество конспирологических теорий. Когда стали появляться данные о последствиях прививки, это еще больше убедило русских немцев во мнении, что никому нельзя доверять.
Всеобщая вакцинация и обязательное ношение масок в общественных местах в Германии стали одним из катализаторов для мыслей о переезде в Россию и у первого героя этого текста, 47-летнего русского немца Юрия.
— Больше всего мне не нравилась реакция общества на введенные правительством меры во время пандемии, оно раскололось на два лагеря: тех, кто за прививки и маски, и тех, кто против. Вторые стали изгоями. Началась настоящая дискриминация, понимаете? Если кто-то приходил в магазин без маски, на него могли напасть или донести («Новой-Европа» удалось найти информацию только о штрафах за неношение маски. — Прим. ред.). Хотя действительно ли маска защищала нас от эпидемии? В России тоже нужно было носить маски, но при этом, если ты этого не делал, никто на тебя не нападал, — объясняет Юрий.
Вход в магазин продуктов из пост-советских стран, Берлин, август 2017 года. Фото: dpa picture alliance / Alamy / Vida Press
Он считает, что большинство немцев оказались подвержены пропаганде, поэтому соблюдали все требования правительства.
— Они этому поддаются, но у нас-то, русских немцев, есть другая перспектива, поэтому нам была видна реальная картина происходящего. Но когда большинство ведет себя вот так, то, естественно, это наталкивает на мысли, в том ли обществе я нахожусь.
Еще один из самых эффективных нарративов российской пропаганды, который отлично работает на диаспору, — демонизация ЛГБТ-движения.
— В представлении людей, подвергшихся российской пропаганде, ЛГБТ-человек — это чуть ли не антихрист, существо, которое максимально противоречит природе. Сама идея о возможности смены пола означает для них, что Запад вымирает. Поэтому они убеждены, что обязаны оградить от этого своих детей и, если надо, убежать туда, где безопасно,
— рассказывает Лилия Саблина.
«Гендерной политикой» Германии обеспокоен и Юрий:
— За 25 лет я ведь тоже привык к этой стране, врос в нее, мне не всё равно, что с ней происходит. Но на данном этапе она развивается не в ту сторону. Особенно если в семье маленькие дети, в каких ценностях они будут расти? Мои дети уже взрослые, я за них не переживаю, но что будет с внуками?
По мнению Юрия, мейнстримная повестка Германии направлена на то, чтобы разрушить традиционные ценности и перестроить общество. Поэтому он черпает информацию из ютуб- и телеграм-каналов (в том числе немецкоязычных), имеющих схожую с ним точку зрения.
Как ЛГБТ-пропаганда воспринимаются и простые уроки о половом воспитании, так как люди подсознательно ищут любые намеки на это. По словам Саблиной, в русскоязычных чатах в Германии постоянно обсуждают эти занятия с посылом, что их ребенку якобы навязывают ЛГБТ-пропаганду.
— Чаты только способствуют раздуванию этих тем. В этом вся суть социальных сетей. Возможно, без них люди даже не задумывались бы о какой-то ЛГБТ-пропаганде, — говорит Саблина.
Надежда ультраправых
Однако русскими немцами в Германии интересуется не только российская пропаганда.
Одним из переломных моментов, после которого в российской диаспоре увидела свою аудиторию и ультраправая партия «Альтернатива для Германии» (AfD), стало так называемое «дело Лизы». В 2016 году 13-летняя жительница Берлина, девочка Лиза из семьи поздних переселенцев из России, заявила, что ее похитили и изнасиловали трое мужчин «арабской внешности», плохо говорившие по-немецки.
Пророссийская демонстрантка на митинге в честь дня победы, Берлин, 9 мая 2023 года. Фото: Caro / Schuelke / Scanpix / LETA
После этого в соцсетях, в частности в русскоязычных антимигрантских группах в фейсбуке, стали появляться сотни сообщений, сопровождавшихся обвинениями в адрес немецкого правительства и СМИ в замалчивании ситуации и призывами к отставке канцлера Ангелы Меркель. Материалы с похожей риторикой стали выходить в российских провластных СМИ. Вскоре по всей Германии начались митинги против мигрантов и исламизации, организованные выходцами из России.
Однако в ходе расследования выяснилось, что никакого похищения и изнасилования не было, девочка пряталась у друзей, опасаясь вызова родителей в школу. Тем не менее за год до этого у Лизы, действительно, были сексуальные отношения с совершеннолетними мужчинами турецкого происхождения, но они не были беженцами, и — насколько это возможно в этом возрасте — речь шла о добровольных сексуальных контактах. В итоге против одного из мужчин завели уголовное дело по растлению, приговорили к условному сроку в год и девять месяцев и оштрафовали на 3000 евро.
Валерия Добральская отмечает, что до этой истории поздние переселенцы чаще всего были приверженцами партии «Христианско-демократический союз Германии» в силу благодарности бывшему канцлеру и председателю этой партии Гельмуту Колю, при котором была запущена программа их переезда в Германию.
Но после «дела Лизы» с русскими немцами стала больше работать ультраправая партия «Альтернатива для Германии». Там поняли, что переселенцы способны создавать заметные инфоповоды.
— Так родилось убеждение, что переселенцы голосуют за ультраправых. Однако исследования показывают, что поздние переселенцы голосуют так же, как и немцы, и мало отличаются в своем избирательном поведении от местного населения. Но в то же время мы не можем отрицать, что AfD всё же пользуется у них большой популярностью, — отмечает Добральская.
— Не только же у русских такие ценности, среди немцев тоже много тех, кто поддерживает партию «Альтернатива для Германии». Они стоят за те же ценности, которые поддерживаем мы, выходцы из Советского Союза, — объясняет переселившийся в Россию русский немец Юрий. — Поэтому это не только русская позиция, это просто позиция, которая опирается на традиционные ценности. Неважно, какой нации человек, — говорит мужчина.
«Альтернатива» продолжает целенаправленно работать с российской диаспорой в Германии. Например, она единственная из всех немецких политических сил начала обращаться к поздним переселенцам на русском языке. По спискам AfD в 2017 году в Бундестаг прошли сразу два русских немца. На только что прошедших выборах в Европарламент AfD также пыталась специально таргетировать свою политическую рекламу на русскоязычных немцев, даже несмотря на свою жесткую антимигрантскую платформу.
Запасной вариант
Почему сегодня о переезде задумываются даже те, кто прекрасно говорит на немецком, работает в немецкой компании и вообще никогда не был в России, пытается объяснить Валерия Добральская. По ее мнению, с одной стороны, дело в строгом регулировании всех сфер жизни в Германии, а с другой — в отсутствии активной гражданской позиции, без которой люди на бытовом уровне редко беспокоятся о политическом режиме в России.
— Живя в Германии, ты не думаешь каждый день про демократические ценности, которые у тебя тут есть. Ты просыпаешься утром и понимаешь, что, если не отведешь ребенка в школу три дня подряд, может наступить административная ответственность, потому что в Германии есть обязанность родителя следить за тем, чтобы ребенок ходил в школу. То есть здесь у людей создается впечатление, что их жизнь очень регламентирована, шаг вправо, шаг влево — расстрел. И многим кажется, что в России жизнь течет по-другому — более легко, свободно, — объясняет она.
Тем не менее, подчеркивает Добральская, нельзя забывать, что многие из этих людей никогда не были в России или посещали только туристические места. Поэтому они не знают местных реалий и могут на полном серьезе говорить, что в Москве можно спокойно выходить с любым плакатом на площадь и говорить всё что угодно.
Юрий, принявший решение спустя 25 лет переехать из Баварии в Россию, отмечает, что с переездом в Калининград его жизнь, конечно, «не превратилась сразу в рай».
— Немецкие проблемы закончились, начались российские.
Поэтому если кто-то бежит оттуда, надеясь, что здесь начнется идеальная жизнь, то, конечно, нет, — говорит он.
Марина с мужем решили, что пока что ему лучше сохранить удаленную работу в немецкой компании. Именно поэтому для переезда они и выбрали Калининград: оттуда можно относительно беспроблемно добраться до Германии.
Ирина с детьми уже уехала в Россию и строит дом в Калининградской области, но ее муж, русский немец, еще завершает свои дела в Германии.
Риелтор Татьяна из Калининграда также отмечает, что далеко не все граждане Германии, присмотрев недвижимость в Калининграде, сразу переезжают. Зачастую они используют ее в качестве «запасного плацдарма» на случай, «если окончательно погонят из Германии, потому что там всё непонятно и нестабильно». Однако после покупки квартиры часть «возвращенцев» уезжает обратно в Германию, потому что, как говорит Татьяна, «в России они таких денег не заработают».
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
