Как Апти Алаудинов сыграл в «ящик»

16 апреля глава Чечни в своем телеграм-канале опубликовал пост о назначении Апти Алаудинова, командира 204-го полка специального назначения МО РФ, известного как спецназ «Ахмат», на высокую должность в Министерстве обороны: «Указом Президента РФ дорогой БРАТ, генерал-майор командир спецназа “АХМАТ” Апты Алаудинов, назначен заместителем начальника Главного управления по военно-политической работе МО РФ… Я с большим удовольствием поздравляю его с этим значимым событием! Это важное решение подтверждает его выдающиеся способности, личное мужество и преданность избранному делу. Без преувеличения, Апты Аронович — настоящий боевой генерал, обладающий исключительными личными, лидерскими и воинскими качествами. Этот шаг является признанием его выдающихся качеств как стратега и бойца…»

Главное управление по военно-политической работе было воссоздано в 2018 году, возглавляет это управление военный чиновник в ранге заместителя министра обороны РФ. То есть Апти Алаудинов, весь боевой опыт которого составлял год и десять месяцев на войне в Украине в качестве сначала командира добровольческого подразделения, а затем заместителя командующего 2-м армейским корпусом ЛНР (бывшая «Народная милиция ЛНР»), стал, по сути, заместителем заместителя министра обороны России.

Это — головокружительная военная карьера для человека, фактически никогда не служившего в регулярной армии и, что важно, самая высокая федеральная должность, на которую когда-либо был назначен человек из окружения Рамзана Кадырова за всё время его правления Чечней.

Принято считать, что Кадыров — очень сильный лоббист своих интересов. Но это не совсем так, когда его интересы выходят за пределы республики или пересекаются с интересами федеральных ведомств. Например, глава Чечни без проблем может назначать своих детей на высокие должности в республиканском правительстве, но все ключевые кадровые решения в Чечне и тем более за ее пределами, для которых необходимо одобрение администрации президента РФ и лично Путина, Кадыров выбивает очень непросто. И часто его усилия в этом плане оказываются тщетными.

Все годы правления Чечней Кадыров упорно добивался того, чтобы республиканские силовые ведомства возглавляли не русские, а чеченцы. В 2012 году, впервые за почти двадцать лет, прокурором Чечни стал житель республики Шарпудди Абдул-Кадыров. Тогда это преподносилось как большая кадровая победа Рамзана Кадырова. Однако на этом победы и закончились: ни Управление Следственного комитета, ни тем более республиканское УФСБ Кадырову не отдали, их по-прежнему возглавляют «варяги» (правда, их реальные полномочия крайне ограничены, а практика назначения в Чечню приезжих силовиков скорее просто символизирует, что регион хотя бы формально еще остается частью России).

…Только в прошлом году главе Чечни удалось наконец добиться отставки министра МВД по ЧР Руслана Алханова, который много лет устраивал Москву, но давно перестал устраивать самого Кадырова. МВД Чечни — это ключевое для Кадырова силовое ведомство, потому что тот, кто контролирует МВД, — контролирует и личную армию Кадырова, состоящую в основном из сотрудников чеченской полиции. Сейчас глава Чечни пытается согласовать в Москве на должность министра кандидатуру юного племянника своей жены — Дэни Айдамирова, но пока безуспешно.

Одно из самых больших фиаско Кадыров потерпел, когда пытался летом 2022 года продвинуть своего верного советника по силовому блоку Даниила Мартынова на должность заместителя директора Росгвардии РФ Виктора Золотова. Администрация президента категорически заблокировала эту попытку, и Кадырову пришлось просить своего большого друга, министра МЧС Куренкова, пристроить Мартынова хотя бы своим советником.

Еще один человек главы Чечни — Абубакар Эдельгериев — уже много лет работает в администрации президента РФ на совершенно невнятной должности советника по климатическим вопросам. Достижения Эдельгериева по части климата не особо известны, но зато он активно знакомит детей Кадырова с федеральным истеблишментом, организуя и присутствуя на всех встречах отпрысков главы Чечни с высокопоставленными чиновниками (включая встречу старшего сына Кадырова с президентом Путиным в марте прошлого года).

Собственно, это всё, чего глава Чечни добился с точки зрения кадровой политики на федеральном уровне. Поэтому назначение Апти Алаудинова на должность заместителя начальника Управления Минобороны РФ можно считать безусловным достижением. Вот только вопрос, является ли это достижением Рамзана Кадырова? Или это подготовленный администрацией президента трамплин для грядущего назначения Алаудинова на высокую должность в Чечне?

В предыдущей части сериала «Преемник падишаха» мы подробно рассказали о том, как Апти Алаудинов был сослан своим патроном на войну в Украину «до победного конца», как грамотно он стал отмежевываться от своего «кадыровского» прошлого и дрейфовать в сторону идеологической повестки «русского мира».

Главным инструментом выстраивания нового образа стала активная телевизионная деятельность Алаудинова. За короткое время он превратился в любимчика самых монструозных российских пропагандистов — Соловьёва, Скабеевой и Симоньян, а корреспонденты Первого канала, «Russia Today», «Соловьёв Live» фактически прописались в спецназе «Ахмат», расхваливая достижения и личные качества его командира на всю страну. В итоге Алаудинов стал вторым по узнаваемости чеченцем в России, а по количеству своих интервью федеральным СМИ давно обошел и превзошел (в плане ораторского искусства) Рамзана Кадырова. В администрации президента РФ не могли не заметить такую активность. Точнее, без согласования с администрацией президента РФ и, в частности, лично с первым заместителем руководителя администрации президента Алексеем Громовым, такая активность вряд была бы возможна. А вот учли ли при этом мнение Рамзана Кадырова, привыкшего быть главным чеченцем России, — большой вопрос. Предположим, однако, что изначально глава Чечни не возражал против частого мелькания Алаудинова на федеральных каналах и использовал это как доказательство якобы активного участия чеченцев в войне в Украине.

Но всё дело в том, что рост популярности Алаудинова пришелся на рост сообщений в российских и зарубежных СМИ о проблемах со здоровьем самого главы Чечни. После того как в сентябре прошлого года его еле откачали в ЦКБ Управделами президента РФ, остро встал вопрос о поиске преемника и разработке сценария управления Чечней без Рамзана Кадырова. Кандидатура Апти Алаудинова логично вписалась в этот сценарий, так как к тому моменту многомиллионная аудитория главных кремлевских пропагандистов уже хорошо знала это имя и, что важно, Алаудинов не вызывал у россиян такого стойкого раздражения, как глава Чечни и самые одиозные его сторонники.

«Ядерная кнопка» Рамзана

Давайте проведем короткий сеанс коллективного психоанализа, чтобы ответить на один вопрос: что на самом деле лежит в основе нелюбви к Кадырову, которую разделяют как российские z-патриоты, так и либералы?

Вот навскидку несколько типичных новостных поводов из множества им подобных, вызывавших всеобщее возмущение.

…В автомобиле Исы Геремеева, племянника российского сенатора от Чечни Сулеймана Геремеева, сотрудники ДПС Подмосковья нашли целый арсенал огнестрельного оружия (несколько автоматов Калашникова и сотни патронов к ним). Кадыров назвал этот инцидент «позорной провокацией». Геремеева после личного заступничества депутата Госдумы от Чечни Адама Делимханова отпустили без каких-либо юридических последствий.

…Командир батальона «Восток-Ахмат» Ваха Хамбулатов и сопровождающие его чеченцы угрожали огнестрельным оружием, избили и обматерили постового, который остановил их машину для проверки документов. Документы оказались недействительными, инцидент был зафиксирован на видео, но Кадыров назвал его «позорной провокацией», никакого наказания для кадыровцев не последовало.

…Министр МЧС Чечни Алихан Цакаев в состоянии алкогольного опьянения чуть не совершил ДТП с наездом на человека и был задержан на федеральном контрольно-пропускном посту «Герзель». Из Грозного на подмогу ему приехал вице-премьер Чечни Абузейд Висмурадов с бойцами чеченского СОБРа «Терек» и отбил у федералов в зюзю пьяного министра. Проверка МВД Северо-Кавказского округа установила факт нарушения закона в действиях Цакаева, но Кадыров назвал этот инцидент «позорной провокацией» и никаких юридических последствий опять не было.

…Ну и, наконец, нашумевшее видео, на котором сын Кадырова Адам избивает скованного наручниками русского парня Никиту Журавеля…

Что объединяет все эти инциденты, которые за время правления Кадырова стали обыденным явлением российской действительности? Правильный ответ —

Именно эта безнаказанность порождает страх, который сидит в подкорке у любого гражданина России, независимо от его положения в иерархии российской власти, будь то председатель Следственного комитета, министр МВД, пресс-секретарь президента РФ или даже директор ФСБ. Связываться с Кадыровым и его людьми боятся все без исключения, и именно этот страх — подлинная причина неприятия российским обществом лидера Чечни, его диковатого окружения и, к сожалению, всех чеченцев.

Еще раз подчеркнем. Причина этого страха — не первая чеченская война, не унизительный с точки зрения некоторых российских военных Хасавюртовский мир и уж точно не вторая чеченская кампания, а именно гарантии безнаказанности, легшие в начале 2000-х в основу «мирного договора» между федеральным правительством и чеченскими боевиками, перешедшими на сторону России.

Автором этих гарантий является Владимир Путин, который даровал чеченским коллаборационистам полную безнаказанность прежде всего для убийства чеченских боевиков, продолжающих воевать против России, и, что важнее, для репрессий мирного населения Чечни, поддержавшего чеченское подполье и идею независимости от России.

В оправдание Путина можно сказать, что он был далеко не первым российским (и даже мировым) политиком, решающим таким образом проблему сепаратистских территорий. Более того, договор, в основе которого лежали эти гарантии безнаказанности, Путин заключал вовсе не с Рамзаном Кадыровым, а с чеченскими коллаборационистами, интересы которых представлял тогда отец Рамзана — Ахмат Кадыров. И на тот момент у Путина были все основания считать, что Ахмат Кадыров злоупотреблять этими гарантиями не будет, так как Кадыров-старший являлся политиком, представляющим большую часть чеченского общества, строго приверженного своим адатам. А чеченские адаты как раз-таки жестко регулируют и жестоко наказывают чеченцев за злоупотребление личной властью.

Но в 2004-м году Ахмат Кадыров был убит. Сегодня многие считают, что Рамзан Кадыров унаследовал власть в республике после смерти своего отца. Это мнение категорически не точное. После гибели Кадырова-старшего власть в Чечне стала призом, который мог получить любой, кто превзошел бы своих конкурентов в жестокости, дерзости и удачливости. Например, если бы закончилось успехом в тот период хоть одно из многочисленных покушений на Рамзана Кадырова, то власть в Чечне получил бы один из его конкурентов, и крайне сомнительно, что заказчики и даже исполнители убийства молодого Кадырова попали бы за решетку. Точно так же, как не были привлечены к ответственности убийцы политических соперников самого Рамзана. Причина этого была всё та же: безнаказанность, гарантированная договором Путина с чеченскими коллаборационистами. И действие этого договора не отменили ни гибель Кадырова-старшего, ни приход к власти буквально по трупам врагов Кадырова-младшего. Вот только у сына тормозов и уважения к чеченским традициям оказалось куда меньше, чем у его отца.

И гарантии безнаказанности, которые Путин предоставил чеченским коллаборационистам для борьбы с чеченским сепаратизмом, в итоге стали для Кадырова чем-то вроде личной «ядерной кнопки», позволив постепенно создать свой, не подчиняющийся никаким российским законам и понятиям султанат. Как зонтиком, Кадыров накрыл иммунитетом от уголовного преследования всё свое окружение. И только одна вещь могла эти гарантии аннулировать — смерть. Либо Путина, либо Кадырова.

Второй шанс президента

В силу естественных причин (разницы в возрасте) априори казалось очевидным, что Рамзан Кадыров переживет Владимира Путина, и расхлебывать последствия его правления Чечней придется уже следующему президенту России. Но смертельная болезнь чеченского падишаха поменяла весь расклад и поставила Путина перед необходимостью снова вернуться к тому, с чего он начинал, — к решению «чеченского вопроса». В этом есть некая историческая справедливость. Но, кроме того, это еще и второй шанс, дающий возможность провести работу над собственными ошибками.

Воспользуется ли Путин этим шансом?

Анализ политического ландшафта Чечни накануне смены в ней власти позволяет предположить, что у Путина нет другого выхода, кроме как кардинально поменять существующую модель управления этим регионом. Только возвращение Чечни в правовое поле России (каким бы расшатанным оно сейчас ни было) может гарантировать стабильность в этом регионе.

Все остальные варианты: назначение регента до момента, когда сыновья Кадырова смогут избираться / назначаться главами региона, или же техническая смена одного только лидера Чечни — вызовут внутри республики острую межклановую борьбу за власть и могут привести к кровавой междоусобице, которую опять придется разгребать российской армии.

Еще один вариант — назначение в Чечню губернатора-варяга — способен, наоборот, привести к консолидации всех серьезных игроков внутри республики против федеральной власти. То есть он также не отменяет угрозы вооруженного конфликта, учитывая тот факт, насколько накачана сегодня республика оружием и насколько развращены безнаказанностью его владельцы.

Что можно полностью исключить из повестки дня, так это вероятность повторения недавней сепаратистской истории Чечни. Имплементированная Путиным модель по усмирению чеченских сепаратистов хоть и не уничтожила их идеи полностью, но оказалась вполне эффективной с точки зрения их нейтрализации. Кроме того, очень сильно подкосила чеченский сепаратизм начавшаяся одновременно с войной за независимость и не прекращающаяся с тех пор исламизация Чечни и Кавказа в целом.

На сегодняшний день нет ни исторических условий (слабости центральной власти и сильных националистических движений на Кавказе), ни экономической базы (в отличие от конца 80-х и начала 90-х годов прошлого века, нынешняя Чечня больше не располагает нефтяными ресурсами и промышленным потенциалом, а полностью зависит в финансовом плане от федеральных трансфертов и субсидий). На ближайшем горизонте не наблюдаются чеченские политические и религиозные лидеры, способные воодушевить народ на новый поход за независимостью, а само чеченское общество до предела измучено войнами и тоталитарным правлением Кадырова. Подавляющему большинству чеченцев просто хочется пожить хотя бы так, как живут соседние кавказские народы. Пусть скромно, без грандиозных «строек века» а-ля Дубай, но зато и без ежемесячной дани в фонд Кадырова, безумной коррупции его наглых детей и чиновников и, главное, без нескончаемого безнаказанного насилия его силовиков.

Все эти предпосылки дают возможность провести даже не столько смену власти в республике, сколько смену модели управления, совершив мирный переход от опасной формулы «государства в государстве» с собственными вооруженными силами и совершенно непрозрачной и неконтролируемой Москвой финансовой системой к воскрешению и усилению всех подавленных Кадыровым российских институтов, в первую очередь, конечно же, правоохранительных.

Только отстраивающиеся в республике после двух войн федеральные институты (прокуратура, следственный комитет, МВД и суд) на самом деле всегда были главной мишенью Кадырова. Создаваемый им тоталитарный режим не предполагал никаких других центров власти, поэтому полиция была полностью «чеченизирована» и стала личной опричниной Рамзана, а суд превратился в рейдерский инструмент Адама Делимханова по вымогательству и захвату собственности по всей России, начиная с Сочи и заканчивая глубокой Сибирью.

Управление следственного комитета Чечни, куда Москва упорно назначает руководителем какого-нибудь несчастного русского, расследует лишь те дела, которые позволяет Кадыров. Только один раз взбунтовался чеченский СУСК (точнее, его молодой и амбициозный начальник генерал Сергей Бобров). И тогда в Чечне следователи начали возбуждать дела против чеченских полицейских. Но этот бунт очень скоро закончился отставкой генерала Боброва, имевшего до Чечни безукоризненный послужной список и, тем не менее, безжалостно уволенного Бастрыкиным в угоду Рамзану Кадырову.

Республиканская прокуратура в силу характера своего бессменного руководителя Шарпудди Абдул-Кадырова вес в Чечне безусловно имела (прокурора республики, например, панически боялся весь судебный состав Чечни), но с исполнительной властью Шарпудди никогда не ссорился и всегда прикрывал Кадырова. После же назначения в 2022 году нового прокурора республики (не все, кстати, в Чечне знают даже его имя) прокуратура скатилась до надзора за детскими садиками и школами, а послать подальше без последствий сотрудника прокуратуры сегодня может даже чеченский участковый.

Что же касается Управления ФСБ по Чечне, то оно, между прочим, самое большое из всех региональных управлений (около 1700 человек в общей сложности), и сотрудничает с кадыровцами только в части борьбы с терроризмом. В остальные дела республики эфэсбэшники не вмешиваются, ограничиваясь сбором компромата на всех влиятельных чеченцев и их родственников. Сейфы УФСБ по ЧР забиты этим компроматом, который ждет и не может дождаться своего часа.

И вот этот час, вполне возможно, настал.

Враг друзей Кадырова

10 ноября 2023 года, когда в Кремле уже активно готовились к неизбежному уходу Кадырова, в Чечне появился новый начальник УФСБ. Им довольно-таки неожиданно был назначен Дмитрий Николаевич Кечкин.

О том, что это назначение было форс-мажорным, косвенно говорил тот факт, что всего год назад (в октябре 2022 года) Кечкин возглавил ингушское УФСБ и очередная ротация ему, по идее, в ближайшее время не светила (на Кавказе начальники региональных управлений ФСБ, как правило, меняются раз в три-четыре года).

Глава Чечни высказался о назначении нового руководителя УФСБ очень обтекаемо: «Дмитрий Кечкин — не новый человек в органах государственной безопасности. За плечами у него богатый опыт работы в различных субъектах нашей страны. Все знают его как настоящего патриота России, мужественного, исполнительного и очень ответственного руководителя, для которого безопасность страны и его общества превыше всего… Уверен, что под руководством Дмитрия Кечкина значительно повысится эффективность ведомства и вместе с тем выйдет на более качественный уровень взаимодействие с местными правоохранительными органами и органами власти…»

Между тем, Рамзан Кадыров опустил два очень важных момента. Во-первых, он почему-то не конкретизировал, в каких именно «субъектах нашей страны» Дмитрий Кечкин работал до своего назначения в Чечню. А это — исключительно важная деталь. В отличие от всех своих предшественников, направленных в Чечню из регионов, не имеющих никакого отношения к Кавказу, Дмитрий Кечкин большую часть своей карьеры прослужил именно в Северо-Кавказском округе. В должности первого заместителя начальника УФСБ Дагестана он был причастен к начавшейся еще при дагестанском губернаторе Рамзане Абдулатипове войне с влиятельными дагестанскими криминальными кланами. Кроме того, Кечкин имел прямое отношение к активизировавшейся последние годы в Дагестане борьбе с коррупцией и посадкам крупных региональных чиновников.

Рамзан Кадыров не мог забыть эту часть дагестанской истории, так как пытался использовать свое влияние для защиты ближайшего друга и «дорогого брата», крупного дагестанского чиновника и одновременно кровавого мафиози Сагида Муртазалиева. Заступничество Кадырова, впрочем, не помогло. Сагид Муртазалиев по-прежнему находится в бегах в Объединенных Арабских Эмиратах и не может вернуться в Россию, так как заочно арестован по обвинению в серии заказных убийств и покушении на убийство, а также в финансировании терроризма.

Но о чём точно не мог не думать Кадыров, когда представлял нового начальника УФСБ по ЧР, так это о том, как совсем недавно (в 2022 году, как раз когда Дмитрий Кечкин возглавил ингушское УФСБ) ему пришлось встать на защиту членов влиятельного и очень закрытого ингушского клана Белхороевых. Этот клан больше известен как «братство баталхаджинцев». По данным ингушского муфтията, в республике насчитывается 4,5% последователей этого братства от общего числа верующих (то есть около 20 тысяч человек). Само «братство» по своему устройству очень похоже на секту (браки заключаются только между участниками, все его члены платят налог с доходов в пользу семьи основателей братства — Белхороевых, существует казна взаимопомощи, с одной стороны, с другой — членов братства, которые хотят его покинуть, преследуют и убивают). Есть основания считать, что одним из основных бизнесов «батлаков», как еще называют баталхаджинцев, являются золотые прииски в Магадане, сами «батлаки» широко представлены в ингушской элите. Основатели братства Белхароевы, в свою очередь, тесно связаны с Рамзаном Кадыровым.

В ноябре 2019 года в Москве были убиты начальник ЦПЭ МВД по Ингушетии Ибрагим Эльджаркиев и его брат. В их убийстве обвинили «батлаков», которые таким образом отомстили начальнику ЦПЭ МВД по Ингушетии за ликвидацию своего лидера — Ибрагима Белхароева.

После этого силовые структуры республики начали планомерно преследовать членов братства. Оно, по версии Следственного Комитета РФ, было «создано в угоду личным интересам его организаторов, которые намеревались подорвать политическую, экономическую и социальную обстановку в республике».

Дмитрий Кечкин после назначения в Ингушетию продолжил линию преследования «батлаков», и осенью 2022-го года произошла очередная серия задержаний влиятельных членов клана, которых обвинили в создании и финансировании террористического сообщества и коррупции. Тогда в их защиту и выступил Рамзан Кадыров.

— Если они террористы, то я номер один террорист, если они секта, то я номер один секта, потому что мы единоверцы, — заявил лидер Чечни и, как это у него часто водится, пригрозил заказчикам преследования «батлаков» (то есть, по сути, ФСБ). — Мы будем жестко работать над теми людьми, чтобы они пожалели об этом...

В ответ ФСБ внесла «боевое крыло братства баталхаджинцев» в список террористических организаций. И «батлакам» тут не помогло даже участие в войне в Украине, куда в качестве добровольцев через кадыровский «Российский университет спецназа» отправились несколько отрядов, сформированных из членов «братства». А еще через несколько месяцев Дмитрия Кечкина, врага друзей Кадырова, набившего руку на преследовании влиятельных и, казалось бы, еще вчера неприкосновенных кавказских кланов, назначили главой УФСБ по Чечне.

«Как при падишахе — больше не будет»

По мнению нашего источника в центральном аппарате ФСБ,

В архиве Следственного комитета лежит многотомный материал проверки по нашумевшей истории о внесудебной казни по меньшей мере 27 чеченцев, задержанных в декабре 2016-го — январе 2017-го. Ирасханов тогда как раз возглавлял полк специального назначения им. Кадырова, на территории которого и произошло массовое убийство задержанных.

В марте 2018 года Следственный комитет России вынес постановление об отказе в возбуждения уголовного дела, но, по словам источника, это постановление легко могут отменить, вернуть материалы на новую проверку и сразу возбудить уголовное дело. «Доказательной базы, а также живых свидетелей казни более чем достаточно. Нужна лишь команда “фас”», — утверждает наш источник.

На вопрос, почему первой жертвой новых правил игры может стать именно Аслан Ирасханов, источник ответил следующим образом: «При смене власти в Чечне ключевой будет должность вовсе не главы республики, а министра МВД по ЧР. Это министерство будет интересовать Москву в первую очередь, так как надо будет оперативно решать вопрос с вооруженной гвардией Кадырова, а это формально — сотрудники полиции. Поэтому сменщик Кадырова точно не придет в республику в гордом одиночестве: это будет целый десант, главная цель которого — оперативно взять под контроль ситуацию в Чечне. Угроза уголовного преследования в данном контексте — самое эффективное средство, если, например, до Ирасханова или ему подобных быстро не дойдет, что настала смена караула. Все неконтролируемые нынче кадыровские гвардейцы либо впишутся в систему МВД, либо их аннигилируют. От “армии Кадырова” должны остаться только воспоминания. И это должно быть сделано быстро.

Кроме того, Алаудинов точно не может быть единственным кандидатом Москвы. Очень рискованно в данной ситуации ставить на одного человека и надеяться, что с ним ничего не случится. Слишком уж высоки ставки для очень многих силовиков из окружения Кадырова, даже если сам он пообещал сотрудничать с Кремлем в этом вопросе в обмен на гарантии безопасности его семье».

Тот факт, что Апти Алаудинов действительно не единственный кандидат в преемники и есть как минимум еще одна очень весомая кандидатура, нам подтвердили сразу несколько источников. Однако все они отказались назвать имя этого человека, указав только, что он — чеченец и также военный («Гражданских в качестве преемников даже не рассматривают, не то сейчас время», — пояснил один из источников).

«Новой газете Европа» всё-таки удалось выяснить данные этого человека и даже найти его фотографию, но разрешения на их публикацию мы не получили. Мы можем только подтвердить, что этот человек действительно занимает высокую должность в Министерстве обороны, никогда не сотрудничал с властями Чечни, сведений о нём в открытых источниках нет и на это есть весомая причина. Несколько раз на его жизнь покушались, и есть основания считать, что заказчик покушений находится в Чечне.

Это косвенно подтверждает тот факт, что вероятный сценарий смены власти Чечни предполагает назначение не только нового главы республики, но и замену сразу нескольких сторонников Кадырова, занимающих ныне ключевые посты. В случае, если они проявят несогласие, им предложат выбор: либо украинский фронт, либо скамья подсудимых. Потому что, сказал наш источник, «как при падишахе — больше не будет».