Студентка журфака на пути к просветлению: сериал «20/22» от Первого канала

Данила и Алиса — студенты журфака МГУ. Влюблены и счастливы. Он снимает квартирку — в выхинской хрущевке, но уютную. Предлагает жить вместе. Она из обеспеченной семьи, на полках в роскошной квартире родителей стоят статуэтки ТЭФИ («за лучшую информационную программу»), а значит, ей обеспечена карьера, но сейчас она влюблена, потому бросает всё и переезжает к любимому. Они проводят прекрасную ночь. А наутро слышат новость про бомбежку населенного пункта в ДНР. Даня родом из Севастополя, у него есть старший брат, и, пока младший прожигает жизнь на тусовках в столице, старший вот уже восемь лет защищает русскоязычное население на Донбассе.

Склейка, взрывы, ямы да канавы, переносимся на Донбасс к ополченцам. «Укроп опять попер? Или это провокация какая-то? — орут бегущие откуда-то куда-то бойцы. — Да мы восемь лет уже тут танцуем, а россияне всё запрягают!»

Еще склейка, теперь мы где-то под Мариуполем. Расположение украинской армии. Приезжают боевики «Азова» с инспекцией: «Где БК? Где укрепления? Говорят, завтра русня попрет!» Но командир отряда пьян, поэтому азовец дает ему в морду и начинает палить по своим.

24 февраля 2022 года. Данила и Алиса утром в постели, игнорируют телефонные звонки. Но новости врываются в их идиллию. «Журналистам здесь нечего больше делать, пора валить из страны», — сразу заявляет их дальновидный однокурсник Миша (у него папа в органах, но Миша не сомневается, что папа первым его и сдаст).

Алиса собирается на митинг. Даня пытается ее не пустить, но в результате отправляется с ней.

На митинг приходят 20 студентов с плакатами «Нет войне» и «Я/МЫ Украина», митингуют спокойно под охраной отряда модно экипированной Росгвардии. Всё по Конституции, пока Кристина, внешне неотличимая от мужика, не бросается на росгвардейца с кулаками. Тот вежливо просит ее соблюдать закон, но Кристина не унимается, и силовикам приходится ее скрутить. Даня приходит ей на помощь и попадает под камеры. После студенты идут в бар пить коктейли, «смотреть видосики», обсуждать, как они «топтали режим» и «записывать кружочки нашим друзьям из Киева, чтобы они видели, что не все тут людоеды и ватники».

Даня смотрит на всю эту компанию с сожалением: «борцы с режимом» выглядят вульгарно и жалко. Он хочет уйти, но Алиса должна остаться, она же против войны. Это разрыв.

На следующее утро прямо на журфак за Даней придут менты — шить ему статью за неповиновение власти. Кристина пытается отмазать от статьи с помощью Мишиных связей в органах, но ситуация выходит из-под контроля — Даня застает Кристину в Мишиных объятиях! Да еще и с журфака его отчисляют!

Полностью разочаровавшись в Москве и москвичах, Даня сдает в ломбард айфон, планшет, наушники и остальные гаджеты, на эти деньги покупает камуфляж и отправляется в ДНР, прямиком в отряд штурмовиков «Сомали».

Тем временем в Москве Алиса решает Даню спасти, для этого ей надо попасть на Донбасс. А как это сделать? Так она же будущая журналистка, поэтому надо вписаться стажеркой к какому-нибудь военкору. На фронт как раз отправился депутат Госдумы, и съемочная группа едет его снимать. Алису принимают стажеркой, а Миша (тот самый, кто хотел валить) зачем-то едет с ней. Военкором оказывается бойкая журналистка Ульяна Разумовская, которая тут же разоблачает антивоенную позицию Алисы фразой: «Вы сюда помогать приехали или хера лысого гонять?» Алиса, гордо расправив плечи, говорит, что приехала спасать любимого и пойдет до конца.

Видавшая виды журналистка Разумовская, которая за восемь лет прошла на Донбассе и огонь, и пытки, смахивает слезу и предлагает Алисе помощь в обмен на эксклюзив — она снимет про них, влюбленных, сюжет! «Редакторы Первого канала с ума сойдут», — мечтательно уточняет она.

Воюющий депутат тем временем играет с крупнокалиберным оружием и снимает тик-токи. Его тоже посвящают в историю о поиске возлюбленного (а также о беременности Алисы), и тот благословляет отважных журналистов. «Я про Малого как про героя снимаю, придержи про контрнаступление ВСУ», — просит военкорша продюсера эфира, и тот, конечно, соглашается. «Малой» — это позывной Дани, данный ему после отказа от позывного «Москвич».

Параллельно развивается сюжет спасения русскоязычных детей. Простой русскоговорящий парень Семён ищет в пылающем Мариуполе свою пятилетнюю дочь Сашу. Зритель видит, как милая Саша с пухлыми щечками и русыми косичками бежит через город мимо танков и руин, а потом вместе с другими детьми, учительницей и каким-то мужчиной прячется в школе, куда приходят «укронацисты». Их вожак — красавец, похожий на Никиту Ефремова, — берет детей в заложники и отправляет Семёна минировать поля. Русские бойцы в фильме выглядят потертыми и побитыми жизнью, зато кастинг украинцев будто проходил в модельном агентстве.

История повышенной достоверности

Сериал Первого канала снят на грант Института развития интернета (ИРИ) — госструктуры, получившей на производство контента в 2023 году 20 млрд рублей, а в 2024-м — без малого 18 млрд. Свой продукт создатели называют первым фильмом про «СВО», совершенно обесценивая таким образом достижения фильма «Свидетель».

Премьера состоялась в кинотеатре «Художественный» 22 февраля. Как и в случае со «Свидетелем», она прошла в тайном формате, при участии только согласованных «своих» гостей и «своей» лояльной прессы. Как и в случае с фильмом «Свидетель», даже в госСМИ премьера почти не освещалась, а ведь на нее приехал аж сам Денис Пушилин.

В немногих материалах в СМИ можно найти информацию, что «продюсер Андрей Кретов подчеркнул, что для съемочной группы было важно снять фильм, за который было бы не стыдно перед теми, кто непосредственно принимает участие в СВО, а потому каждый член команды вложил душу в работу над фильмом». А о значении картины для молодежи высказался исполнитель главной роли Аристарх Венес: «Многие не понимают, что происходит на самом деле в зоне СВО, и для того, чтобы это понять, нужно съездить на Донбасс, где живут точно такие же люди — чьи-то родители, дети, но на их долю выпали огромные испытания».

Субтильный красавчик Венес, в свои 34 играющий студента-первокурсника, в кино с раннего подросткового возраста. Он влюбил в себя не одну сотню девочек после сериала «Кадетство», а с начала войны высказывается в ее поддержку и неоднократно заявлял, что помогает российским бойцам в зоне боевых действий. Не так давно избавившийся от наркозависимости актер теперь нередко вживается в роль политического аналитика и высказывается по актуальным вопросам (что-то в духе: «Мы начали играть вдолгую, то, что всегда делал и делает Запад»).

Режиссер сериала — Андрей Симонов, в фильмографии которого сплошь страстные мелодрамы с названиями «Поцелуй над пропастью», «Любовь по найму» и «Больше, чем любовь». Почему именно он был выбран для выполнения столь ответственного задания, не ясно. Он же является одним из авторов сценария, но также в сценарной команде — весьма именитый сценарист Денис Родимин («Бумер-2», «Духless», «Олимпус Инферно» и российско-украинская мелодрама «От любви до кохання»), некие дебютанты Галина Попова и Александр Рябышев, а также реальный боец Отдельного гвардейского штурмового батальона «Сомали» Ринат Есеналиев. Он же играет в фильме одну из главных ролей.

«Потому что правдиво исполнить то, что он написал, практически невозможно, — правдиво говорит режиссер Симонов. — По крайней мере, мы не нашли профессионального актера, который смог бы это сыграть достаточно жизненно, харизматично и достоверно. Благодаря этому нам удалось достичь нужного градуса достоверности фильма».

Этот градус хорошо иллюстрирует следующая сцена.

Отряд штурмует пустой дом. Красивый разрушенный дом, все этажи которого выложены мозаикой из кафеля. Мозаика не только красивая, но и бронированная — пули ее не берут, и она остается невредимой. Самой «правдоподобной» на Первом канале считается как раз эта сцена. Приготовившись умирать в неравном бою, как раз реальный боец «Сомали» Ринат Есеналиев срывает с себя всю защиту, отрывает лицо и, отстреливаясь от врага, криком читает Дане лекцию об истории Украины.

В другой достоверной сцене «укронацисты» жгут в школе костер из учебников истории, ножницами вырезают глаза Гоголю, а Пушкину рисуют рога, а дальше и вовсе проводят буквально сатанинский обряд: один из азовцев рубит топором сотрудника школы и умывается его кровью. Русские же идут на вооруженных бойцов без брони: «из защиты у нас только крестик».

Всё увидела и всё поняла

В финале самыми человекоподобными и здравомыслящими оказываются слащавый мажор из Москвы Миша (он представлен как циничный эгоист, но только его слова и действия поддаются логике и только он совершает нормальные мужские поступки), а еще — главарь ВСУ (только у него есть совесть и гуманизм), которого свои же изгоняют за то, что он отказывается зарубить дизайнерским топором пленного главного героя.

Вместо этого главарь головорезов и Малой погружаются в воспоминания об общей юности в родном для обоих Севастополе. Позже Павло (так зовут азовца) убьет Малого выстрелом прямо в член, но в честном бою. Перед доблестной гибелью возлюбленного Алиса сообщит ему, что она «всё увидела и всё поняла».

«По признанию режиссера картины Андрея Симонова, для него было приятно узнать, что в обществе есть запрос на фильм, который освещает разные точки зрения на начало СВО», — написано в одном из российских изданий.

Моя попытка номер два: «Позывной “Пассажир”» от «России 1»

Если «20/22» Первый канал рекламирует будто бы стесняясь, то промоушен полнометражного блокбастера «Позывной “Пассажир”» на канале «Россия 1» вполне масштабный. Премьера на выставке «Россия» на ВДНХ. За две с половиной недели проката фильм собрал в кинотеатрах 122 млн рублей и без малого 400 тысяч зрителей.

Фильм основан на романе Александра Проханова «Гибель городов» (издан в 2015 году). Его однажды уже пытались экранизировать: проект подали на рассмотрение в Фонд кино, но часть экспертного совета высказалась против. По сообщениям собеседника «Новой-Европа», знакомого с ситуацией, окончательно его отклонили в администрации президента: вероятно, причина была не в антивоенных настроениях в ведомстве, а в том, что роман содержал линию Президента — нерешительного и неспособного принять волевое решение бомбить врага восемь лет назад. То есть вопрос «Где вы были восемь лет?» был обращен на самый верх.

Но времена поменялись, и вторую жизнь сценарию решил подарить известный пламенным патриотизмом продюсер Максим Королев. Сценарий быстренько переделали, а в актерскую команду собрали весь отряд Z-ориентированных актеров — Антон Шагин, Сергей Горобченко, Владимир Стеклов. Прямо с войны на съемочную площадку вернулся Сослан Фидаров (тот самый партнер Артура Смольянинова по «Девятой роте», с которым он недавно вступил в непримиримую словесную перепалку).

Вместе с ними и актер-затворник Виталий Кищенко, всегда отвечающий на экране за мудрость и мужественность. Кищенко — большой и уважаемый актер, о котором почти ничего не известно. Он никогда не дает интервью, не ведет страниц в соцсетях и всячески избегает публичности, никакой позиции по «СВО» он тоже не высказывал. Но в фильме именно он и произносит кульминационный монолог: «Не мы эту войну начали, но мы ее закончим, страну заново соберем. Крым подобрали, подберем и Донбасс», — говорит его герой, «батяня комбат», своему однокашнику, который ныне командует войсками Украины и отказывается изъясняться по-русски. «Наш язык, Миша, русский, родной, на котором мы учились, взрослели, вы истоптали его, исковеркали. Вы в ненависти живете, а мы в любви» (следующая роль Кищенко — в экранизации «Ополченского романса» Захара Прилепина).

Писатель с Патриарших едет в ДНР

Дело происходит в 2015 году. Москва. Герой Шагина пьет в баре, хватает девиц за разные места, его носят на руках, писатель празднует выход новой книги (чуть позже мы узнаем, что она называется «Омары на Патриках»).

Но тут приходит весть, что его брат погиб на Донбассе. Модный писатель должен отправиться на Донбасс вывозить груз-200. На дорожку отец писателя (Александр Михайлов, «Любовь и голуби»!) обвинит сына в том, что война началась из-за таких, как он, — безразличных прожигателей жизни, не думающих о судьбах русскоязычного населения, угнетаемого в чужой стране.

Не переодеваясь, в белоснежных кроссовках, укороченных брюках и коричневой кожаной куртке, поправив укладку, модный писатель с похмелья телепортируется прямо на Донбасс. Там бравые бойцы со всех концов России защищают русское население. Вот чеченец Адам (Сослан Фидаров), вот якуты или буряты, главный называет их «братьями», вот несколько представителей титульной нации (их «братьями» никто не называет). Вот покрытый гарью командир (Виталий Кищенко). Есть еще герой Сергея Горобченко, загримированный под Евгения Пригожина, — он тоже «наш», то есть защитник русских, но ведет себя по-хамски, за едой лезет без очереди, а, завезя книжки в библиотеку, тут же намекает светлой непорочной девушке в нежно-голубом платье, что за разгрузку хочет получить ее. Этот же герой вдруг ни с того ни с сего начинает бить писателя из Москвы.

В казарме у героя Шагина тоже автографов не просят, но после избиения бойцы делятся с ним едой и вещами. Переодевшись в камуфляж, Шагин всё в тех же белоснежных кроссовках шагает прямо в штаб армии, где ему и присваивают позывной «Пассажир».

Удивительно: никаких признаков войны в кадре не видно. Чистые домики, обои в цветочек, на дворе пасутся куры, работает библиотека, над ней развеваются флаги СССР, а библиотекарша нежно улыбается модному писателю.

С помощью склейки герои телепортируются на пару километров, где уже рвутся бомбы и вся земля разворочена. «А здесь вот уже война», — говорит герой актера Алексея Верткова, который попал сюда прямо из сериала «20/22», тоже не переодевшись. Когда в бомбежке наступает пауза, один из солдат, не слезая с брони, пишет стихи:

Мне врач пришил оторванную ногу,

Скроил лицо, порезанное миной,

Так дом за домом, трудно, понемногу

Россия прирастала Украиной

(стихи — самого Александра Проханова).

На глазах однополчан — слезы.

Тем временем «Пассажира» отправляют за водой, и он ненароком убивает человека. Это первый украинец в фильме, он появляется ровно на 30-й минуте и подло ворует кур со двора русскоязычного населения. Писатель не хотел его убивать, переживал, но расстегнул его ворот, а там татуировка свастики, так и не жалко.

Авианалет. Очнувшись от контузии, писатель видит, что товарищи полегли как один. Следующий кадр — одуванчиковое поле, по которому погибшие бойцы, как живые, под грустную мелодию в рапиде отправляются куда-то вроде рая.

Шагин же отправляется на полевую кухню, где получает тарелку каши из рук Надежды Маркиной (актрисы, сыгравшей Елену в фильме Андрея Звягинцева). Маркина — актриса большая и востребованная, зачем она оказалась в фильме, где вся ее актерская задача — это разливать кашу по тарелкам, понять невозможно.

Зато артист Сергей Горобченко (тот самый блондин из «Бумера», запомнившийся репликой «Не мы такие, жизнь такая») развернулся в полную мощь.

«Брать надо всё, что плохо лежит, война всё спишет, — поучает он молодого бойца. — Один воюет за Сталина, второй за Гитлера, третий за Христа, кто-то за еврейского бога, кто-то за мусульманского, всем воевать надо. Вот и получается, что бог у всех один — война. Я люблю войну, она меня из тюрьмы увела и дальше поведет, надо только взяться покрепче и протянуть подольше, чтобы не кончалась она», — произносит он русскую версию монолога подполковника Килгора из «Апокалипсиса сегодня».

Без кадра «ребенок и танк» тут, разумеется, тоже не обходится. Но если в «20/22» белокурая девчонка бежит от танка, то здесь ясноглазый мальчик идет прямо на танк. Он давно просил командира взять его в ополченцы. «Я даже кольчужку справил», — жалобно говорит пацан. «Кольчужка» его сделана из школьных портретов Пушкина, которые парень повесил на грудь, и портрета Гоголя, которым он защитил спину. Но командир его не взял, и вот когда защитники ушли на дальний кордон, а в пустую деревню въехал украинский танк, то мальчик в пушкинско-гоголевской броне хватает советский флаг и выбегает на дорогу.

«Отойди, пацан», — говорит ему на чистом русском украинский танкист. Мальчик качает головой и получает пулю в лоб.

Тут же на фронте наступает кульминационная встреча бывших друзей-командиров, которых разделила война. Не получив от «своих» денег, «Пригожин» продается врагу. Бывший друг Миша привязывает своего однокашника Славу (Кищенко) к стулу и на чистом русском просит его рассказать на камеру о том, что «переброшены на Донбасс регулярные войска, обеспеченные танками и артиллерией, что пользуются они данными российской разведки», в общем, что это не ополченцы, а профессиональная армия РФ.

Кищенко отказывается «продать Родину». Тогда ему начинают лить на голову раскаленную смолу, а запертые в подвале писатель с музыкантом, дабы поддержать командира, начинают играть на раздолбанном пианино и горлопанить «Белые розы», за что музыкант получает пулю, а писатель — возможность уйти.

Так и не найдя брата, о котором к финалу фильма все уже забыли, автор «Омаров на Патриках» едет в автобусе к границе с РФ. «Сзади война, впереди мир! Красота-то какая!» — говорит водитель.

Но не тут-то было.

Шагин требует остановить автобус, выходит и в рапиде бежит в обратном направлении, сверкая теми же, всё столь же белыми кроссовками. Он полностью перековался и больше не хочет омаров на Патриках.

***

Как видно из приведенных выше пересказов, вышедшие в последнее время «фильмы про СВО» сняты будто по единому лекалу. Схема такая: начинаем мы с разногласий между близкими по поводу войны. После — раскол. Герой уходит на Донбасс, либерал-«нетвойнист» колеблется, но отправляется следом и перековывается под огнем. Вот эта «перековка» усомнившихся в необходимости войны и есть лейтмотив всех этих фильмов, будь то швейцарский музыкант в «Свидетеле», экзальтированная Джульетта, умчавшаяся на фронт за своим Ромео в «20/22», или главный герой «Пассажира».

Означает ли это, что картины изначально адресованы тем, кто против войны? Или создатели тайно подозревают, что против этой войны вообще все, и потому даже с самой лояльной аудиторией разговор надо вести не о прославлении войны, а всё еще о ее оправдании, повторном убеждении друг друга в ее правомерности?

P. S.

Как известно, диктаторы очень любят кино — и смотреть, и создавать. Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини, Ким Чен Ир — все считали кино важнейшим из искусств и использовали в качестве ударного орудия пропаганды.

Но вот у Владимира Путина с этим как-то не сложилось. Да, в конце нулевых в России завелась традиция показывать ему блокбастеры: команду созывали по тревоге и привозили в резиденцию вождя в Ново-Огарево, где он вместе с кинематографистами смотрел новый фильм, хвалил его, а потом сюжет об этом эпохальном событии показывали по телевизору — в качестве блока пиар-кампании. Потом эта традиция сменилась просмотрами фильмов исключительно про ВОВ или блокаду с ветеранами, а при выходе важного патриотического продукта «Нюрнберг» Путин и вовсе ограничился лишь просмотром трейлера с блокадниками.

До новых шедевров, посвященных развязанной им войне, он и вовсе не снизошел (по крайней мере публично).