Математика и анархиста Азата Мифтахова, которого осенью 2023 года задержали на выходе из колонии, где он отбывал срок по делу о хулиганстве, приговорили к четырем годам колонии по новому обвинению в оправдании терроризма за разговоры с другим осужденным. Ни по одному из обвинений Мифтахов вину не признал. Тот срок, что назначил суд, оказался больше, чем запрашивало гособвинение. Хотя прокурору итог процесса, видимо, был известен. Он не дождался вынесения приговора и ушел из суда раньше времени.
31-летний Мифтахов в начале сентября прошлого года должен был выйти на свободу. Он отбывал свой шестилетний срок по делу о разбитом окне офиса «Единой России». На выходе из колонии его встречали родные и друзья, но повидаться с ними он смог всего несколько минут.
Уже в самом конце его срока стали появляться сообщения о том, что против математика готовится очередное дело. Но никакой конкретики не было. Еще до появления дела о разбитом окне единороссов Азата задерживали по делу о найденной в Балашихе взрывчатке — никаких улик следствие тогда не нашло, но дело так и не закрыли; также всплывали предположения, что Мифтахова собираются привлечь по делу так называемой московской ячейки «Сети». И всё это сопровождалось давлением на самого математика в колонии: к нему приезжали оперативники, угрожали новым преследованием и требовали дать нужные им показания, а перед освобождением водворяли в ШИЗО. Но Азат отказался от какого-либо сотрудничества с силовиками. А отказы, как известно, они не принимают и свои угрозы воплощают с особым цинизмом.
Пять минут на свободе
В августе 2023-го Азата внесли в реестр «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, тогда уже стало очевидно — его не выпустят на волю. Чуть позже в СМИ появилась информация, что против математика возбудили новое уголовное дело. Поводом для преследования послужили комментарии Мифтахова при просмотре телепередачи в кругу заключенных. 31 августа группа поддержки Азата сообщила, что дело возбудили из-за разговора с другим осужденным об анархисте Михаиле Жлобицком, совершившем теракт: самоподрыв в архангельском управлении ФСБ в октябре 2018 года.
Ключевые показания против Мифтахова дал заключенный Евгений Трушков, с которым Азат подружился в колонии. Не обошлось и без секретного свидетеля, заявившего на допросе, что Мифтахов якобы одобрял поступок Жлобицкого в беседе с Трушковым. Также свидетелями выступили трое заключенных ИК-17. Все они на допросе говорили, что после освобождения математик собирался уехать из страны.
«Сказал, что продолжит борьбу, но для этого надо уехать из России»,
— говорится в материалах дела.
Друзья и родные Мифтахова всё равно приехали 4 сентября к кировской колонии встретить Азата. Вместе с ними математика поджидали пятеро оперативников на белом фургоне Fiat Ducato с чеченскими номерами. «Ржали над нами и факи показывали», — рассказали друзья Азата.
Елена Горбань, супргуга Азата. Фото: Медиазона
Оперативники поставили фургон у самого КПП, а людей из группы поддержки отогнали за шлагбаум, так что они смогли увидеть Азата только «на долю секунды».
С родными Азату разрешили поговорить всего пять минут и потом сразу увезли в Киров на допрос. 5 сентября Первомайский районный суд арестовал Мифтахова по обвинению в оправдании терроризма (ст. 205.2 УК РФ).
«Ничего неожиданного, мы это всё уже проходили, надежд никаких не было уже с того момента, как следователь к Азату приезжал еще до его освобождения, — говорила журналистам супруга Мифтахова Елена Горбань. — Потом началась вся эта история с делом «Сети». Видимо, единственное, чего у них хватило, — это вот такой очевидный трюк. Можно сказать, что они не справились, снова засекреченный третий свидетель в деле. Хоть они и затерроризировали двух каких-то несчастных заключенных, всё равно без костылей не справились».
Поддержать независимую журналистику
«Богобоязненные» свидетели
29 февраля Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге приступил к рассмотрению второго дела Мифтахова. Специально для этого из Кирова анархиста этапировали в столицу Урала. На первом заседании судья позволил супруге Азата стать общественным защитником наравне с основным адвокатом Светланой Сидоркиной.
В тот же день были заслушаны свидетели обвинения — заключенные из ИК-17. Один из основных — Трушков. Его допрашивали по видеосвязи из СИЗО Кирова. Свидетель утверждал, что Мифтахов был знаком с анархистом Жлобицким, якобы «одобрял» его поступок со взрывом у здания ФСБ и высказывался в поддержку борьбы против «русских оккупантов». Между тем во время этого высказывания присутствовали около десяти человек, но Трушков вспомнил только одного — свидетеля обвинения Руфана Гаджимурадова. Трушков пояснил, что дал показания на Мифтахова, чтобы защитить простых граждан, и считает себя патриотом.
Трушков отрицает наличие каких-либо привилегий и договоренностей с администрацией колонии. Он также внезапно заявил, что про анархизм Мифтахову рассказал преподаватель МГУ Михаил Лобанов.
Другой свидетель Гаджимурадов давал показания, уже находясь на воле. Как считает группа поддержки Мифтахова, после нужных показаний против Азата свидетель получил УДО. Гаджимурадов много раз в суде называл себя «богобоязненным человеком», который был глубоко возмущен тем, что Азат одобрительно высказывался о Жлобицком, из-за которого «пострадали мирные люди». Эти высказывания свидетель якобы услышал, сидя перед телевизором.
Примечательно, что два других свидетеля из числа заключенных отрицают, что во время просмотра телепередач слышали от Мифтахова что-либо про Жлобицкого. Хотя и подтвердили, что Азат был анархистом и много общался с Трушковым.
Азат Мифтахов на заседании суда. Фото: SOTA
«Речевой материал» непригоден
В свою очередь защита представила в суде экспертизу и допросила лингвиста Елену Новожилову, которая заявила, что вменяемые высказывания не принадлежат Мифтахову. По ее мнению, эту речь следователь представил в пересказе двух свидетелей: заключенных Гаджимуратова и Трушкова, которые вместе с Мифтаховым смотрели телевизор.
Она заметила, что фрагменты с показаниями свидетелей, в которых они пересказывают слова Мифтахова, скопированы из одного протокола допроса в другой, а значит, изложены в интерпретации следователя. Таким образом, по ее словам, эксперты анализировали только речь следователя. А раз речь Мифтахова дана в пересказе, Новожилова сделала заключение, что «речевой материал» непригоден для исследования.
На одном из последних заседаний Мифтахов рассказал свою версию того вечера, 25 мая 2023 года, когда он смотрел телевизор с другими заключенными. В комнате по воспитательной работе показывали сюжет о взятии российскими войсками Бахмута. Тогда у него завязалась дискуссия с заключенным Трушковым. Мифтахов отметил, что в споре только указывал на нестыковки фактов в репортаже, а о Жлобицком не было ни слова. Тем более, по словам подсудимого, он не был с ним знаком.
Математик также указал, что открыто мог дискутировать только с Трушковым, «поскольку ему доверял и считал, что мог при нем называть все вещи своими именами».
После серии вопросов от защитников Азат заявил, что сотрудники ФСБ и Центра по борьбе с экстремизмом неоднократно угрожали ему уголовными делами. Подсудимый утверждал, что при задержании в феврале 2019 года силовики сказали, что если у них не получится завести на Азата уголовное дело из-за погрома офиса «Единой России», то они «повесят» на него еще и дело о покушении на теракт из-за взрывного устройства, найденного в Балашихе. На этом допрос закончили, поскольку на вопросы судьи и прокурора Мифтахов отвечать отказался.
Последнее слово и приговор
28 марта прокурор в ходе прений просил приговорить математика к трем годам колонии. По его мнению, вина подсудимого полностью доказана. Сам Мифтахов не признал вину. В последнем слове он сказал, что доказательства по обоим его уголовным делам были сфальсифицированы, а «очевидность и наглость такой фальсификации их [силовиков] не смущает, а даже играет им на руку». Судья резко прервал выступление Мифтахова через полторы минуты и запретил журналистам снимать его речь.
Полную версию последнего слова опубликовала «Медуза»:
«Государство проявляет свою террористическую сущность, на что анархисты указывали перед прошлыми президентскими выборами, выходя на улицы с лозунгом «ФСБ — главный террорист». Теперь то, что говорили тогда мы, стало очевидно не только в нашей стране, но и во всем мире. Теперь мы видим, как вся внешняя и внутренняя политика государства [сводится] к конвейеру убийств и запугивания. В то время как оправдание мною терроризма доказывают фейковые свидетели, на федеральных каналах вовсю звучат призывы к массовым убийствам несогласных с политикой государства. Мы видим, что государство, провозглашая на словах борьбу с терроризмом, на деле стремится сохранить свою монополию на террор.
Однако, как бы чекисты ни пытались запугать гражданское общество, даже в нынешние темные времена мы видим людей, которые находят в себе смелость противостоять террору, вылившемуся за границы государства. Рискуя не только свободой, но и жизнью, своими действиями они пробуждают совесть нашего общества, дефицит которой мы так остро сейчас ощущаем, а их стойкость до самого конца становится примером для всех нас <…>.
Огромное спасибо всем, кто высказывался обо мне публично. И отдельное спасибо Михаилу Лобанову, который за активную поддержку меня в том числе вынужден был эмигрировать во Францию. Но даже оттуда, несмотря на все эмигрантские трудности, его солидарность со мной так же сильна, как и прежде.
Огромное спасибо российским активистам, которые, солидаризируясь со мной в условиях диктатуры, рискуют своим комфортом. Я очень благодарен всем слушателям этого процесса, приходившим поддержать меня своим присутствием. Некоторые из вас преодолели для этого сотни километров, а кто-то делал это не раз и не два. Мне в очередной раз пришлось приятно удивиться такому огромному вниманию ко мне.
Большое спасибо всем честным работникам прессы, которые своей работой помогают обществу следить за моим процессом.
Я благодарю свою защитницу Светлану Сидоркину за ее преданность своему делу, с какой она защищает меня на процессах. Я не перестаю восхищаться ее профессионализмом и убежден, что мне сильно с ней повезло. Наконец, я хочу поблагодарить Лену — мою главную опору в моих испытаниях. Она со всей самоотдачей помогает мне преодолевать все трудности моего заключения. И кроме того, я счастлив тем, что ее люблю.
Я заканчиваю свои благодарности, и при этом меня не покидает ощущение того, что кого-то мог упустить из виду. Это следствие той колоссальной поддержки, которая не покидает меня с самого моего ареста. Мне отрадно видеть, что далеко не я один стал объектом вашей поддержки. Что, вопреки мрачным событиям последних лет, ваша солидарность не знает территориальных границ. Именно это дает мне надежду на скорое светлое будущее для всех нас».
В тот же день судья удалился для вынесения приговора. В совещательной комнате ему потребовалась всего пара часов, чтобы принять решение. Однако у прокурора нашлись дела поважнее, и он ушел, не дождавшись оглашения приговора. В результате Мифтахову назначили четыре года лишения свободы: первые два с половиной года он должен провести в тюрьме, остальной срок — в колонии строгого режима.
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
