«Пока не работает. Чинят»

По подсчетам «Новой-Европа», за два месяца, с середины января по середину марта, ВСУ нанесли 23 атаки по объектам российской нефтяной инфраструктуры — НПЗ и нефтехранилищам. Почти в половине случаях, или в девяти из них, дроны целились в заводы и хранилища крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть». По двум объектам, нефтебазе в Курской области и по «Петербургскому нефтяному терминалу», удары наносились дважды.

11 атак не увенчались успехом. В этих случаях дроны либо были сбиты, либо не нанесли ущерба (включая бомбардировку Новошахтинского НПЗ, который вначале был остановлен, но уже в день атаки восстановил работу). В том числе не принесли результата атаки на три НПЗ, которые входят в число крупнейших в России: Киришский, Новокуйбышевский и Ярославский «Славнефть-ЯНОС».

11 других пострадавших объектов — это четыре региональных нефтехранилища, которые горели после ударов дронов, а также семь НПЗ. Из последних пять перерабатывающих заводов — крупные и очень значимые как для внутреннего рынка, так и для экспорта. Их важность еще и в том, что они выпускают авиационное и судовое топливо, необходимое армии.

Самые серьезные повреждения получили два завода «Роснефти», в Туапсе и Сызрани, — сейчас они больше не выпускают нефтепродукты. В Сызрани ситуацию ухудшает то, что одну перерабатывающую установку разбомбили дроны, а вторую еще в июле 2023 года остановили на длительный ремонт. Его должны были закончить к апрелю 2024 года. Что касается НПЗ в Туапсе, то он, похоже, получил самые серьезные повреждения: пожар после удара дронов был почти два месяца назад, 25 января, но завод всё еще не функционирует. «Пока не работает. Чинят», — сказал нам эксперт одной из международных аналитических компаний, которая мониторит рынок нефтепродуктов России.

На рязанском НПЗ «Роснефти» дроны вывели из строя 70% мощности первичной переработки, на заводе «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез» — половину. Полностью останавливалась переработка в Усть-Луге (это предприятие работает на экспорт и не поставляет топливо на внутренний рынок), наполовину — на Ильском НПЗ в Краснодарском крае, и на четверть — на Волгоградском заводе «Лукойла».

Пропавшее топливо

По подсчетам «Новой-Европа», которые базируются на данных компаний и участников рынка, а также сообщениях СМИ, на выведенные из строя установки суммарно приходится 16% российского производства бензина и такая же доля — дизельного топлива. Похожие оценки дает эксперт «Фонда Карнеги за международный мир» Сергей Вакуленко: «Если считать по мощности поврежденных установок, то производство товарных видов топлива — бензина, дизельного топлива и керосина — может снизиться на 15%».

По расчетам Reuters, удары дронов вывели из строя около 7% российских мощностей первичной переработки нефти — около 4,6 млн тонн суммарно в пересчете на производство в течение первого квартала. Оценки банка JPMorgan Chase & Co — выше: около 3,7 млн тонн в среднемесячном выражении.

Есть более оптимистичные для России расчеты. Например, по анализу S&P Global Commodity Insights, которым аналитики этой компании поделились с «Новой-Европа», сейчас с рынка «выбиты» мощности по производству около 500 тыс тонн бензина и чуть большего объема дизтоплива, или примерно 2,5 млн тонн переработки нефти — всё это в пересчете на среднемесячные объемы.

Поврежденные колонны первичной переработки нефти починить несложно, потому что в них используются достаточно простые технологии, а нужное оборудование можно изготовить в России, сказали «Новой-Европа» два эксперта нефтяного рынка.

Это достаточно простые агрегаты, большинство деталей которых производятся в России, они могут быть относительно просто отремонтированы на месте, пишет эксперт «Фонда Карнеги за международный мир» Сергей Вакуленко. «Потеря более сложных химических реакторов вторичной переработки, систем управления, насосов и другого динамического оборудования могла бы быть куда более болезненной, но такие атаки труднее организовать: колонны первичной переработки — куда более заметная цель», — считает он.

Из крупных заводов уже больше месяца не работает НПЗ в Туапсе и на такой же срок может затянуться ремонт установок на нижегородском «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез», а также на НПЗ «Роснефти» в Рязани. Сроки ремонта завода в Сызрани только сейчас устанавливают специалисты «Роснефти»: восстановление может занять от трех недель до нескольких месяцев, говорит источник «Новой-Европа» на рынке.

Ильский НПЗ, а также комплекс по переработке вакуумного газойля «Новатэка» в порту Усть-Луга останавливались меньше чем на месяц. Оба они — не очень большие и, кроме того, почти полностью работают на экспорт. Не очень ясна ситуация с установкой первичной переработки на заводе «Лукойла» в Волгограде: по одним данным, простой в феврале длился 18 дней, по словам других наших источников — ремонт продолжается и продлится до конца мая

«Создать социальное недовольство»

Потеря около 1 млн тонн каждого наименования топлива в среднемесячном исчислении — не очень большой удар для российского рынка нефтепродуктов и не может вызвать дефицита и резкого роста цен на федеральном уровне, сказали участники рынка и эксперты, с которыми поговорила «Новая газета Европа».

Российские НПЗ в 2023 году произвели 44 млн тонн бензина и 88 млн тонн дизельного топлива, и это с лихвой перекрывает потребности внутреннего рынка. При этом, по разным оценкам (точные данные об этом российские власти сейчас не публикуют), на экспорт отправляется 3–4 млн тонн бензина и около 40 млн дизельного топлива. «Поэтому о дефиците дизтоплива речи идти не может. В худшем сценарии, если удары будут продолжаться, можно предположить подорожание бензина и авиакеросина», — сказал «Новой-Европа» глава профильного российского аналитического центра.

Цены на бензин могут начать расти не во всей стране, а в отдельных регионах — тех, которые наиболее зависят от поставок с пострадавших заводов. Усугубить локальный дефицит могут пробки цистерн на железной дороге, которые возникнут из-за необходимости перенаправлять поставки топлива, говорят два участника рынка. Но эти местные кризисы вряд ли будут продолжительными, считают они.

Есть и другая точка зрения, о которой говорят в исследовательском центре CREA. Цены на топливо в России могут вырасти из-за подорожания нефти на мировых рынках, которая растет в цене в том числе и на фоне ударов по российской энергетической инфраструктуре. «Экспортные цены и внутренние цены на нефтепродукты связаны. Цель ударов по нефтепереработке как раз в том, чтобы вызвать рост цен на топливо и создать социальное недовольство», — сказал «Новой-Европа» аналитик CREA по Европе и России Вайбхав Рагхунандан.

Розничные цены на бензин, по данным Росстата, за период с 31 декабря 2023-го до 18 марта 2024-го выросли на 0,6%, а на дизтопливо упали на 0,1%. А вот оптовая цена на АИ-92 на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже с начала года выросла на треть.

Рост оптовых цен может создавать проблемы для региональных рынков; именно так начинался бензиновый кризис 2023 года. Тогда весной резко выросла стоимость топлива на бирже, что обернулось ростом розничных цен и дефицитом в регионах, особенно на Юге России и в Сибири из-за повышенного летнего спроса в сельском хозяйстве на фоне ремонтов НПЗ.

Для того чтобы избежать нехватки топлива, власти уже ввели полугодовой запрет на экспорт бензина с 1 марта. «Если атаки будут продолжаться, то вероятны поставки топлива с НПЗ Беларуси, для которых правительство может ввести субсидии или преференции», — говорит российский нефтяной эксперт. Суммарная мощность двух крупных белорусских НПЗ в три с половиной раза превосходит потребности Беларуси, отмечает Вакуленко. Поэтому, по его расчетам, даже если атаки продолжатся и дефицит бензина и авиакеросина для гражданской авиации достигнет 20–30%, то его закроют поставки из «союзной» страны. В целом же, по мнению Вакуленко, 40% российской нефтепереработки находится вне досягаемости нового украинского оружия.

Бюджет скорее выиграет, чем проиграет

Экспорт уже упал, но российский бюджет ничего не потерял. С начала 2024 года в России действуют нулевые пошлины на экспорт нефти и нефтепродуктов. Власти перешли от взимания платы за вывоз сырья к налогообложению добычи «на скважине», повысив налог на добычу полезных ископаемых и скорректировав ряд других сборов.

«Удары по российским НПЗ создают убытки для российских нефтяных компаний, но не наносят ущерба российскому бюджету и практически не влияют на объем российской экспортной выручки», — пишет Вакуленко. Бюджет не теряет от остановок НПЗ потому, что, строго говоря, именно от их работы он ничего и не получает: российская нефтепереработка субсидируется из бюджета (в январе и феврале 2024 года — в объеме около 260 млрд рублей в месяц)

За полтора месяца, с 1 января по середину февраля (пока еще не действовал запрет экспорта), Россия отправила за границу почти на треть меньше бензина по сравнению с тем же периодом 2023 года, потому что компании перенаправляли поставки на внутренний рынок на фоне остановок НПЗ. Экспорт дизельного топлива и вакуумного газойля, по данным Bloomberg, в марте упал на треть к январю 2024 года.

При этом последний факт скорее выгоден для российского бюджета: дело в том, что Россия, даже несмотря на эмбарго и «ценовой потолок», остается одним из крупнейших в мире поставщиков дизтоплива. И сильное падение поставок (вместе с запретом на экспорт бензина) вносят свою лепту в то, что глобальные цены на нефть идут вверх. Цена на российский сорт Urals сейчас находится на полугодовых максимумах, приближаясь к 78 долларам за баррель. Падение мощности НПЗ уже привело к росту экспорта российской нефти, часть которой стало некуда направлять на переработку (но расширение предложения сырья на мировом рынке может притормозить ценовое ралли).

Кроме того, по оценке Saxo Bank, на которую ссылается Bloomberg, удары по российским НПЗ спровоцировали рост цен на газ в Европе, куда Россия поставляет сжиженный и трубопроводный газ. Его стоимость на нидерландской торговой площадке TTF 18 марта выросла на 7,7%, что стало максимальным скачком цен с 3 января.

Дроны не заменят бомбы и ракеты

Проблемы с производством топлива, которые есть сейчас на НПЗ, не создадут крупный дефицит топлива для российской армии по тем же причинам: у России большие перерабатывающие мощности и «на черный день» есть НПЗ Беларуси. По мнению Вакуленко, нужды Минобороны покрывают те заводы, которые недоступны для дронов, потому что находятся далеко от границы.

«Если сразу вывести из строя, то есть отправить на ремонт несколько НПЗ, то будет эффект, а пока это укусы. Больно, но ничего ужасного», — сказал эксперт одного из международных аналитических центров. По его мнению, дроны не могут заменить дальнобойные ракеты и бомбы ВСУ, которые действительно представляли бы угрозу для российских заводов, если бы позволял их радиус действия.

Впрочем, если в России начнется рост цен на топливо, то это всё-таки скажется на мобильности российских военных в Украине, сказал «Новой-Европа» OSINT-аналитик Кирилл Михайлов.

Причина в том, что «возобладавшая на фронте тактика малых групп не может быть обеспечена громоздкой централизованной логистикой, основанной на крупных грузовиках, а менять эту систему никто не торопится», объясняет Михайлов.

И поэтому любое подорожание бензина косвенно скажется на материальном обеспечении группировки в Украине, считает аналитик. Если удары продолжатся, то возможный рост цен увеличит расходы Минобороны, но не создаст дефицита нефтепродуктов для армии: вероятно, топливо, необходимое для военной техники, заберут из объемов, предназначенных на экспорт, сказал «Новой-Европа» аналитик CREA по Европе и России Вайбхав Рагхунандан.