Без учета электронного голосования, по итогам обработки 97% протоколов, в выборах приняли участие 74,5 млн избирателей. Из них 64,7 млн человек, по данным ЦИК, проголосовали за Путина. Однако это не единственный рекордный показатель прошедших президентских выборов. По уровню фальсификаций эти выборы превзошли все предыдущие президентские и парламентские выборы (исключение — голосование по поправкам в Конституцию), причем отличались и способы рисовки результатов.

Ранее мы опубликовали оценку фальсификаций в 31,6 миллиона, которая основана на методе физика и эксперта по электоральной статистике Сергея Шпилькина. Но в этом году выборы настолько «грязные», что стандартные методы анализа фальсификаций работают с оговорками.

На распределении участков по явке и результату победителя в случае честного голосования должно быть одно «облако» относительно ровной формы. В случае, когда вбрасывают бюллетени, у лидера повышается и явка, и результат, и таким образом у «облака» вырастает «хвост».

Почти всегда при этом остается видным «честное ядро», взяв которое за точку отсчета, можно оценить фальсификации. Это было возможным на всех голосованиях федерального уровня в России до этого года.

Причиной этого могут быть не только прямые фальсификации, такие как вбросы, но и «административный ресурс», то есть принуждение бюджетников к голосованию. Всё это размывает «облако» и затрудняет анализ. Почти все голоса за Путина находятся в области, где результат возрастает вместе с явкой, в то время как для альтернативных кандидатов (особенно для Даванкова) эта зависимость обратная.

Еще одна причина — широкое использование ДЭГ. Больше всего здесь отличилась Москва: по данным эксперта по ДЭГ Петра Жижина, в электронном голосовании там участвовали 71% избирателей. Участки ДЭГ нельзя анализировать наравне с офлайн-участками, потому что явка на них составляет более 90%. Рассматривать офлайн-участки без учета ДЭГ в Москве тоже оказалось нельзя: учитывая, что большинство людей голосовали онлайн, явка офлайн снизилась, что отражается на графике как отдельное «облако» результатов, относящихся только к Москве.

Поэтому для максимально строгой оценки фальсификаций нужно исключить из рассмотрения Москву. Тогда получается оценка в 22 млн сфальсифицированных голосов, или 35% от всех офлайн-голосов в России. Скорее всего, это оценка по нижней границе, а в реальности нарушений было еще больше: в данных, на основе которых мы делаем оценку, не учитывается ДЭГ, а также недавно оккупированные территории.

Если считать, что все голоса, которые мы считаем фальсификациями, были вбросами бюллетеней, и исключить их из расчетов, то «реальный результат» Путина окажется в районе 81%. Однако на деле может происходить «переброс» голосов от одного кандидата другому, то есть аномальные голоса надо учитывать в пользу других кандидатов. В таком случае «реальный результат» Путина может опуститься до 57% или даже ниже — в зависимости от реальных масштабов и механизмов фальсификаций, точно оценить которые мы не можем.

Фальсификации на офлайн-участках в Москве тоже оказались необычными, и снова причина здесь — ДЭГ. По версии аналитика Максима Гонгальского, с которым поговорила «Новая-Европа», просто вбросить бюллетени за Путина так, чтобы получить нужный процент, не получилось бы: из-за того, что большинство избирателей голосовали электронно, оставшихся избирателей могло просто не хватить для рисовки нужного процента. А если вкинуть слишком много бюллетеней, можно было бы получить явку больше 100%.

Поэтому, вероятно, была выбрана другая стратегия:

потому что они не увеличивают явку на участках.

В качестве альтернативы Гонгальский предлагает раскладывать результаты в Москве на два «нормальных» распределения, одно из которых соответствует «честному» результату, другое — результату с фальсификациями. По его оценкам, реальный результат Путина на офлайн-участках в Москве — 68% вместо 76%, а Даванкова — 17%. Таким образом, в Москве только на офлайн-голосовании сфальсифицировали около 150 тысяч голосов.

Фальсификации за счет Даванкова, уже на федеральном уровне, подтверждаются и нашими расчетами: на графике «Новой-Европа» видно, что на участках с явкой до 70% Даванков обгонял и Слуцкого, и Харитонова. После явки 70% соотношение меняется, за счет чего Харитонов и занял второе место по официальным итогам.

При этом на графике появляются пики на круглых числах, кратных десяти, что обычно говорит о рисовке голосов. На графике по методу Шпилькина также видно, что расхождение реального и скорректированного результатов Путина начинается именно с 70%.

Число голосов, добавленное путем «рисовки» протоколов, которые и выражаются как пики на графике, можно оценить отдельно. По нашим расчетам, за счет манипуляций с итоговыми протоколами в пользу Путина было добавлено 5,9 миллионов голосов (часть из этих аномалий уже учтены при расчетах методом Шпилькина).

Аномалии в данных указывают на то, что «спущенный» администрацией президента желаемый результат и явку могли с «нуля» нарисовать 6,7% УИКов в стране (5900 комиссий). Массовые свидетельства этого появлялись в СМИ на протяжении всех трех дней: например, в первый день голосования все 136 участков Старого Оскола в Белгородской области отчитались об одинаковой явке в 47% (отклонение от ровных 47% на сайте ГАС «Выборы» составило не более половины процентного пункта); то же самое случилось в одном из районов Тульской области, где одинаковая явка была на 16 из 21 участках.

Важно отметить, что статистические методы не улавливают ряд других серьезных проблем, которые влияют на результаты выборов в России не меньше, чем вбросы и рисовки. Сюда входит отсутствие равного доступа кандидатов к избирательному процессу, контроль над СМИ, различные формы принуждения к голосованию и многие другие недемократические элементы, на которые обращает внимание «Голос». Все это приводит к тому, что точно узнать реальные предпочтения невозможно ни с помощью опросов, ни с помощью статистики и других косвенных методов.

Инфографика: Александр Богачев