Прошедшее 8 марта стало по-настоящему праздничной датой для Елены Копосовой: власти Сербии решили, что она больше не представляет «угрозы национальной безопасности» и может остаться в стране. Об этом Копосова написала в своей группе в фейсбуке после визита в МВД: «Мне срочно выдали вид на жительство. Также пообещали, что у меня, моего мужа и детей всё будет нормально с ПМЖ. Посмотрим в ближайшие дни. Спасибо вам всем! Без вас, ребята, ничего бы не получилось».

«Новая-Европа» поговорила с Еленой Копосовой о том, почему ее семья решила переехать в Сербию, как именно ей удалось отстоять свое право на то, чтобы остаться в этой стране, и как обстоят дела у других российских семей, оказавшихся в похожей ситуации.

Общественная кампания в поддержку 54-летней россиянки шла дольше месяца. В начале февраля ей было предписано покинуть страну, в которой она с семьей прожила пять лет. О решении ей объявили, когда Копосова пришла оформлять ПМЖ. После проверки спецслужб выяснилось, что россиянка представляет «угрозу для национальной безопасности».

«Нам закрыли ВНЖ и отказали в ПМЖ на основании п. 45.1.4 закона о странцах (иностранцах, серб. — Прим. ред.) — риск для безопасности граждан Сербии — и предписали выехать из страны в течение 30 дней», — написала Копосова 2 февраля в одном из сообществ в фейсбуке.

«Продали недвижимость и начали строить в Сербии дом»

Елена Копосова переехала в Сербию из Санкт-Петербурга в начале 2019 года вместе с мужем и двумя сыновьями. На родине она около 20 лет проработала в издательствах, занималась литературными переводами. В ее резюме — работа более чем с 50 книгами. Муж занимался строительством.

— Нам не нравилось и до сих пор не нравится то, куда Россия пошла, начиная с 2000 года, — рассказала Копосова в беседе с «Новой-Европа». — Сначала просто не нравилось — без каких-то опасений, что это как-то будет влиять на нашу жизнь, а потом <…> всё вызывало просто страх. А когда стали вокруг нас люди меняться под влиянием этого всего, что лилось с телевизора (и какие-то законы, само собой), ну, в общем, стягивалась вокруг нас эта ужасная удавка, и мы думали, что нас вот-вот тоже затянет и наших детей.

По словам Копосовой, семья выбрала для переезда Сербию из-за простых миграционных правил, к тому же «тогда Сербия была на пути в Евросоюз более выраженно, чем сейчас». Отдельным и немаловажным плюсом она выделила дружелюбие и гостеприимство местных жителей.

Семья продала недвижимость в Санкт-Петербурге и начала строить дом в пригороде Белграда — муниципалитете Сопот, в 50 км к югу от столицы.

— Мы купили недостроенный каркас здания в чистом поле. Мы строили дом, который, предполагалось, станет отчасти нашим домом, а отчасти — Bed and Breakfast на четыре номера (небольшим мини-отелем. — Прим. ред.).

По закону Сербии, через три года жизни на основании ВНЖ иностранцы, владеющие в стране жильем, могут претендовать на постоянный вид на жительство. Однако когда Копосова отправилась оформлять документ, Агентство безопасности и информации Сербии (ВIA, аналог российского ФСБ. — Прим. ред.) отказало ей в ПМЖ и лишило ВНЖ.

Так Елена узнала, что может законно оставаться в стране не дольше месяца. Семья рисковала потерять дом и вложенные в него средства.

«Чтобы сербы видели, что мы русские, но против войны»

Свое выдворение Копосова связывала с антивоенным письмом, которое она подписала в феврале 2022 года:

— Где-то в конце февраля я на фейсбуке увидела открытое письмо от россиян, в котором сказано <...>, что мы не хотим эту войну, не мы ее начали <...> Оно полностью отвечало моим ощущениям.

Копосова вспоминает, что в те дни ей было очень важно заявить, что она русская и россиянка, которая против войны.

— Я подписала его на фейсбуке, просто оставила в комментариях свои имя и фамилию.

В письме также был призыв прийти на антивоенный митинг, но так как Копосова живет далеко от центра Белграда, то ограничилась лишь подписью. Вскоре письмо вместе с фамилиями подписантов опубликовало сербское издание Danas. Всего в письме указаны 27 имен, среди которых числится и Копосова.

А я отвечала: я не против, наоборот, я рада, что это письмо в сербской печати, чтобы сербы видели, что мы русские, но против войны, — говорит Елена.

Текст письма написал Петр Никитин — гражданин России и Нидерландов, постоянно живущий в Сербии с 2016 года. В русскоязычных сербских кругах его знают как одного из основателей РДО (Российского демократического общества). Волонтеры РДО проводят в Сербии антивоенные пикеты, акции в поддержку российских политзаключенных и сборы гумпомощи для украинцев.

В июле 2023 года Никитина пытались не пустить в Сербию, когда он прилетел в Белград из Португалии. Формальная причина — «угроза нацбезопасности». Тем не менее Петр, обладающий сербским ПМЖ, остался в аэропорту и более суток провел в транзитной зоне. Прямо оттуда он общался с журналистами, давал комментарии и выходил в эфиры. «Новая газета Европа» подробно писала об этом случае.

Уже на следующий день Никитина впустили в страну. Никаких объяснений от властей не последовало. Он считает, что ему помогла огласка в СМИ.

— Формально не было никакого решения. Меня просто впустили в страну, но когда я пожаловался на решение меня не впускать, моя жалоба была отклонена на том основании, что БИА вынесло заключение, что я представляю опасность, поэтому имели права меня не впускать, — рассказал Никитин в беседе с «Новой-Европа».

С тех пор он уже три раза пересекал границы Сербии, никаких проблем у него не возникло. Суд по его делу всё еще идет.

Выдворение из страны антивоенно настроенных россиян не закончилось. В июле в ВНЖ отказали другому учредителю РДО — петербургскому экс-мундепу Владимиру Волохонскому. Причина всё та же — угроза нацбезопасности. Волохонский переехал в Германию. В августе власти Сербии аннулировали ВНЖ организатору концертов Евгению Иржанскому. Вместе с женой он переехал в Аргентину. С запретом на въезд столкнулся связанный с РДО активист Илья Зернов, который в начале 2023 года пытался закрасить в Белграде мурал в честь ЧВК «Вагнер».

— Лена Копосова — это самый шокирующий случай из всех, потому что у нее дети, она давно здесь живет и она ничего такого не делала, она даже на митинги не ходила, а только подписала одно обращение, — говорит Никитин.

Однако активист тут же отмечает, что внимание властей к письму могла привлечь его фамилия:

— Это обращение написал я, и подписи собирал тоже я, и я первый, кто подписался, поэтому можно привязать ко мне. Непонятно с Иржанским, который устраивал концерты, потому что он никак не связан ни со мной, ни с РДО.

«Сделайте ей ВНЖ, и пусть она уже замолчит»

Копосова признается, что ничего не знала про Никитина, пока у нее не начались проблемы:

— Выйдя из МВД [2 февраля], я прямо в машине написала в фейсбук: кто что знает, помогите, что за ерунда вообще? <...> И пока мы ехали домой из Белграда, со мной связался Петр. Он сам мне позвонил, увидев мою публикацию.

Никитин сказал ей, что, скорее всего, дело действительно в антивоенном письме, и предложил Елене помощь, так как, по его словам, «чувствовал ответственность», говорит женщина.

— Поэтому я пошла по пути, предложенному Петром, — решила Копосова и запустила кампанию в свою поддержку. — Роль Петра была организационная. Он поднял всю прессу и направлял ко мне. Моя задача была только давать интервью в неограниченных количествах всё это время, — рассказывает женщина.

О деле Копосовой написали многие местные и зарубежные СМИ. В фейсбуке появилась сербская группа в ее поддержку. За Елену вступились общественные организации, включая сербский ПЕН-центр. Онлайн-петицию на сербском языке с требованием отменить решение о выдворении Копосовой подписали более трех тысяч человек. На улицах Белграда до сих пор можно встретить листовки с информацией о деле Копосовой.

Женщина рассказывает, что очень вдохновлена поддержкой именно сербского общества. По ее словам, люди писали в комментариях под петицией, что Путин и местные спецслужбы не должны хозяйничать в их стране и что каждый имеет право высказывать свою точку зрения.

— Весь месяц мы не знали, это всё еще наш дом или нет, куда наши дети пойдут в школу завтра, — делится Елена.

Одновременно ее адвокат подал апелляцию на решение БИА, чтобы отсрочить ее отъезд. Копосова говорит, что оценивала шансы остаться в Сербии как невысокие.

Когда петицию подписали три тысячи человек, ей «позвонили [из МВД] и сказали: “Ваше решение пересмотрено”». Сама она точно не понимает, что именно стало решающим фактором. Обстановку в МВД, куда Копосова пришла продлевать документы 8 марта, она описывает как «странную»:

— Они все [в МВД] были перепуганы. <...> Мне там вручали в каких-то кабинетах глубоко в здании новые решения, хотя раньше просто вынесли всё вниз и сказали: распишись и уйди. И они, казалось, все хотели, чтобы я как можно скорее подала на ВНЖ, им как будто дали команду срочно: «Сделайте ей ВНЖ, и пусть она уже замолчит». Мне казалось, что это не МВД все решает.

«Я всё чаще слышу про новые случаи, но не все хотят огласки»

В конце февраля агентство Associated Press сообщило, что порядка десяти россиян из Сербии лишились своих ВНЖ и получили запреты на въезд в страну из-за антивоенной позиции. Эту информацию подтверждают и Копосова, и Никитин, которые лично знают тех, кого коснулись запреты. Отказы начались после августа 2023 года.

— На самом деле, я всё чаще и чаще слышу про новые случаи, но большинство людей не хотят огласки, — рассказал Никитин «Новой-Европа».

Некоторых он знает лично, а про других только слышал. Из СМИ известно лишь про пятерых человек, которые столкнулись с подобной ситуацией.

— Я слышал еще про десять случаев, когда людей попросили из Сербии, и два случая отказа в гражданстве. И всё это с одним и тем же обоснованием, что типа препятствует госбезопасность, — поясняет Петр.

Копосова также рассказывает про знакомого, которому, как и ей, отказали в ПМЖ на аналогичном основании. Кроме того, ей писала жена еще одного человека, чья фамилия есть среди подписантов письма Никитина.

— Ему одобрили ВНЖ. На ПМЖ еще рано, и вот они боятся подавать на ПМЖ и думают, что подадут на ВНЖ еще раз, потому что при ПМЖ идет эта проверка, где подключаются органы безопасности, — объясняет Елена.

Когда стало известно о том, что Копосова остается в Сербии, с ней связалась семья, получившая отказ после четырех лет жизни по ВНЖ. В продлении документа отказали всей семье (муж, жена и ребенок).

— Они боятся обращаться в прессу, но они также проявили себя как противники войны. И одновременно мы узнали, что еще одна семья (тоже с ребенком) оказалась в похожей ситуации, — добавляет Елена.

Все они опасаются открыто рассказывать о своих кейсах, так как боятся преследований в России. Все те, кто явным образом задокументировал свою антивоенную позицию, теперь находятся под ударом, говорит Копосова. При этом никто из них не связан с РДО или Петром Никитиным.

Активист говорит, что знает про семью, которая в начале войны помогала украинским беженцам и предоставляла им бесплатное жилье в своей гостинице:

— И вот они тоже подали на ПМЖ, и им отказали с тем же основанием, что они якобы представляют опасность для государства.

— Нигде в Европе нет такого количества (150 тысяч человек), приехавших после начала полномасштабной войны. И все они, понятное дело, против войны и против Путина. Не все они готовы активно выходить [на митинги], но по крайней мере сторонников «СВО» среди них нет, — говорит Петр.

По его словам, если бы у активистов была полная свобода действий («как и должно быть по закону и конституции Сербии»), то Белград превратился бы в самый крупный центр российского антивоенного движения.

Сейчас Елена Копосова ждет продления ПМЖ, которое было обещано ей на словах. В случае отказа она намерена продолжать бороться. Женщина признается, что очень благодарна Петру Никитину за помощь и возмущена тем, что в русскоязычном сообществе его всё чаще называют провокатором и источником проблем для россиян.