Девушка с цветами

До войны Надя была фотографом, а также работала в семейном бизнесе — цветочной теплице. «Одна из самых больших коллекций, — хвасталась она мне. — Шесть лет собирали».

Соцсети девушки с несколькими тысячами подписчиков до войны выглядят ярко: фотосессии, тикток с шутками, фиолетовые волосы, посты о психологии и сексологии, посещение тематических выставок. Но главная любовь, конечно, — яркие съемки: в основном фотографировала сама, но иногда появлялась и в роли модели.

А потом началась война. Наде было 26.

В тот день она проснулась от взрывов. А еще через несколько дней, 7 марта, ее бывшая клиентка попросила помочь маме подруги из Харьковской области, которая переходила границу. С собой у той были только документы и собака. Ночевать ей было негде. Да и как выбраться из города под такими сильными обстрелами, тоже было непонятно. Надя помогла выехать маме подруги, но оказалось, та ехала не одна. Так в однокомнатной квартире, где жили Надя и ее сестра Елена, поселились 11 человек, одна кошка и четыре собаки.

Кроватей не хватало: люди спали просто на полу, подстилая себе одежду, сами сестры спали на балконе под пледом. Позже в однушку свезли еще и гуманитарку на 150 человек, поэтому Надин стала спать, как она шутит, на «прокладках» — мешках с гигиеническими средствами.

Эти первые дни после начала войны были очень тяжелые. Для всех. Беженцы за сестер очень переживали. Они просили их не выходить ни на какие акции или пикеты, чтобы их не посадили.

Самая классная малина. И восстанавливать нужно будет, конечно: так вы нам с озеленением будете помогать».

«С того момента больше нельзя было спать, не думая о людях Там», — написала Надин у себя в телеграм-канале.

В воскресенье 20 марта 2022 года Надин надела голубую юбку и желтые колготки. Ее сестра Лена оделась в такие же цвета. Однако в саму акцию девушки намеренно не заложили никакой политики. Они просто вышли на Соборную площадь, главную площадь Белгорода, и стали раздавать цветы. В руках у них были плакаты «Колеусы вегетативные в дар» и «Алоэ, изолепис в дар». Однако правоохранители считали замысел молниеносно. Вскоре после начала акции к девушкам подошел неизвестный мужчина в штатском и со словами: «А ну пошли со мной в машину!» — начал вырывать плакат сначала у Елены, а потом уже и у Надин. Быстро прибежали еще какие-то мужчины, которые тоже стали тащить девушек в эту машину. Все они были в штатском, так что сестры даже испугались похищения. Они стали кричать, но на главной площади города не нашлось никого, кто бы хоть как-то отозвался или хотя бы снял «похищение».

Позже выяснилось, что сестер задержали сотрудники полиции. Девушки были доставлены в отделение.

Потом в одном из своих стримов Надин рассказывала, переходя, как и многие из нас, белгородцев, на суржик: «У нас так неожиданно по цветовой гамме гардероб сошелся, и мы пошли. Мы половину города так прошли и думали: «А мы вообще дойдем ли?» На нас смотрели с выражениями на лицах «боже, яке кончене». Ну а что может быть страшнее, чем смерть людей? От обстрелов, от голода. Ну что нам за это? По асфальту рожей провезут? Это не умереть под снарядами, это не видеть голод своего ребенка».

Раздачей цветов заинтересовались сразу все: полиция, Росгвардия, уголовный розыск, контрразведка. «Какая клоунада вокруг», — прокомментировала это сама Надин.

Девушек обвинили в несогласованном пикете, в качестве главного аргумента обвинения упоминались цвета их одежды. На суде сестры заявляли, что цветовая палитра была подобрана случайно, но совпала с флагом Казахстана, где они обе и родились. Надин присудили штраф в 15 тысяч рублей, а сестра подала апелляцию и была оправдана. Надин обжаловать приговор не стала: времени не хватало на это. Уже тогда в наших белгородских СМИ и в соцсетях это дело стали называть «делом цветочниц», а самих девушек — «цветочницами». Но больше никаких публичных акций — даже безобидных, даже про цветочки — девушки не проводили.

Они сосредоточились на помощи людям.

«Армия красоток» в деле

Та самая «Армия красоток», которую придумала Надин, появилась весной 2022 года.

«Две сестры, которые не хотят проходить мимо чужого горя», — так она описала свою организацию.

О своем новом деле она рассказывала в соцсетях, и вскоре к сестрам присоединились другие белгородские красотки.

Вместе они стали ездить на подконтрольные России территории, чтобы доставлять туда гуманитарную помощь и помогать с эвакуацией. Самым частым направлением для них стала Харьковская область. Оттуда многие беженцы ехали именно в Белгород, чтобы была возможность быстро вернуться домой: от города до границы — всего 30 километров.

Тогда же красотки стали собирать деньги на аренду помещения для склада гуманитарки: в однокомнатной квартире места уже совсем не осталось. Надин с сестрой попытались снять отдельный дом, но их выгнали буквально через три дня и даже арендную плату не вернули. Хозяевам не понравилась круглосуточная активность в доме. Уезжать нужно было срочно, так что времени на сбор новых пожертвований не оказалось. Пришлось переехать в недостроенный дом одной из волонтерок, позже удалось найти другой дом. Без воды, без отопления, со спартанскими условиями — но дом.

Как они выходили на улицу за снегом, топили его, потому что пить больше нечего. Ты видишь этих голодных детей, ты видишь, как двухлетний ребенок ест трясущимися руками, — вспоминала Надин в каком-то из стримов в соцсетях. — В получасе езды от нас такое происходит. И это не то же самое, что прочитать статью в интернете или посмотреть ролик на YouTube, что где-то там всё плохо. Нет, это самое худшее, что я видела в своей жизни».

Сначала участницы «Армии красоток» ездили на войну на обычном автомобиле, но однажды в Харьковской области они попали под обстрел. Никто не пострадал: водитель вышел покурить, а сама Надин раздавала гуманитарку. Но после этого «Армия красоток» собрала донаты и купила бронированную инкассаторскую машину.

Именно из-за этих поездок, которые многим казались какими-то легкими, будто игрушечными, «Армию красоток» другие волонтеры стали обвинять в связях с российскими спецслужбами, якобы без договоренностей было бы невозможно ездить на подконтрольные России территории. И мне тоже приходилось слышать лично, что Надин не стоит доверять. Но сама Надин такие связи отрицала: она всем объясняла, что в Харьковскую область проезжала просто по внутреннему паспорту России.

К тому же и проблемы на блокпостах у волонтеров, на самом деле, случались. «Я, бывало, разворачивалась и уезжала. Пограничники говорили, что сейчас обстрелы и туда ехать опасно. Я же гражданская, и они за меня ответственность несут, — рассказывала Надежда. — Я давно с собой вожу записки для каждого из родственников (на случай гибели. — Прим. ред.).

Также у «красоток» появились два бронежилета и одна каска. С ними не стало менее опасно, но стало поспокойнее.

«Приехали — опять какие-то там прилеты были. Мы в подвале переждали, гуманитарку пораздавали, потом — опять в подвал. Я там уже была, именно в этом подвале, в третий раз. Заходила, как к себе домой. Люди меня даже не видели, но знают, что если фиолетовая голова и камуфляжная жопа бегает по Украине — то это я. Там это норма, вылеты (выстрелы) и прилеты. Уже не дергаешься ни от каких хлопков, просто стоишь и разговариваешь», — так о своих поездках активистка рассказывала в интервью «7х7».

Самое сложное, как говорила Надин, было отказывать в помощи, те моменты, когда раздал уже вообще всё, — и вдруг еду просит худющая беременная женщина. Или ребенок. Надин специально сохраняла себе фото таких вот людей. Которым не хватило. Чтобы когда вдруг станет страшно прорываться под обстрелы — посмотреть и поехать.

«Вот ездишь, начинается обстрел, а там (в селах Харьковской области. — Прим. ред.) самый большой подвал — сельсовет. И все, кто рядом, естественно, туда сбегаются сразу. Сидишь несколько часов, начинаешь болтать, там девчонки местные сидят, говорят: «А у нас по гинекологии зеркал нет, у бабушек нет каптоприла (лекарство от давления. — Прим. ред.)». Так мы сидим, просто общаемся, что нужно селу, узнаем», — вспоминала Надин.

Иногда волонтерам приходилось собирать и на похороны подопечных.

На одном из стримов у себя в инстаграме девушки в объяснение своей «бесстрашности» описывали истории своих подопечных. Например, в Харьковской области заболел ребенок с астмой. Нурофена уже не было нигде, и соседи с детьми по капле сцеживали свои лекарства, чтобы спасти чужого ребенка. Если бы не соседи, ребенок бы погиб.

«Может быть, когда ты читаешь об этом, это не так пробирает, но когда ты слышишь это лично от человека, который это прошел… Ты видишь этого малыша, который мог там просто умереть, задохнуться, просто потому что нет света, нет лекарств, и ты не можешь уехать, пока обстрел. И вот это ответ на вопрос: «Где взять храбрость?»», — объясняла на стриме Россинская.

Надин вспоминала и еще одну историю. Одна женщина очень просила ее вывезти своего пожилого отца из Харьковской области. А тот отказывался. Тогда Надин «психанула» и попросила его сказать на видео, что она до него доехала, но он хочет остаться дома. Так и сделали. Надя сгрузила ему консервы, и дедушка остался в Харьковской области. Позже дочка того деда вновь позвонила Наде, рассказала, что отец умер. «В последние дни своей жизни он ел оставшиеся от твоей гуманитарки консервы, — сказала женщина. — И мы благодарны».

Пожар, арест

Проблемы с эвакуацией людей появилась после того, как украинцев, по словам Надин, почему-то перестали селить в гостиницы на территории Белгородской области. Разрешали заезжать только в палаточные лагеря — в Белгороде, например, такой был возле автоспортивного комплекса «Вираж». И если беженцы приезжали с ранениями, нужно было искать жилье, чтобы не жить в палатке после больницы. Белгородцы боялись сдавать украинцам квартиры, так что договоры на себя оформляли сами активисты из команды.

После контрнаступления ВСУ на Харьковском направлении прекратились и поездки с гуманитаркой. Тогда Россия потеряла контроль над Харьковской областью. А еще у «Армии красоток» угнали бронированный автомобиль. После этого, жалуется Надин, гуманитарку даже в другие города просто невозможно было доставить.

В конце осени 2022 года склад с гуманитарной помощью обстреляли неизвестные. Надин вспоминает в разговоре со мной, что в ту ночь действительно испугалась, что ее могут так «затрехсотить или задвухсотить».

Спустя недели две после этого обстрела на пустыре возле склада начала останавливаться подозрительная машина. А после эта машина стала преследовать автомобили волонтеров уже практически в открытую. Однажды возле склада затаились двое мужчин и, когда увидели одну из волонтерок, побежали за ней: догнать не смогли, девушка сумела убежать.

Также красоткам обрезали провода у камер наружного наблюдения и оставляли записочки с угрозами.

Конечно, девушки обращались в полицию, но полиция бездействовала.

«Не всем нравится, кому мы помогаем. В Белгороде много волонтеров, но они помогают военным. А мы: «За беженцев усрусь». Видимо, не всем нравится», — объясняла в эфире глава «Армии красоток».

А еще на номера телефона для сбора пожертвований стали поступать переводы по 10 копеек с надписями в стиле «это на гроб и венок». Надин обращалась в полицию, но полиция никакого дела заводить не стала. Хотя в переводе было видно имя отправителя, его якобы не нашли. А в один из вызовов полиция приехала на склад и начала «успокаивать»:

В ночь с 30 на 31 марта 2023 года у семьи Надин сгорела теплица со всеми растениями, которые семья выращивала на продажу. Надин уверена: это был поджог. Официальная версия причин возгорания, озвученная прибывшими пожарными, — короткое замыкание.

Погибли многие ценные растения, саженцы которых семья привезла из других стран: Германии, Турции, Тайланда. А при попытке потушить строение пострадали родители. Часто кто-то из семьи ночевал в теплице, там было оборудовано спальное место, но в эту ночь, по счастью, никто там не остался.

Весной сестры планировали засадить огород на участке у дома-склада, чтобы кормить беженцев, но сгорели даже маленькие пластиковые стаканчики, в которых была рассада.

Теплица была самым дорогим местом для семьи. Они осталась без заработка, но сестры продолжили заниматься беженцами.

В стриме у себя в инстаграме они рассказывали и о других проблемах. Например, у Надин «полетел» Сбербанк: карту заблокировали. Как полагала девушка, это был «привет» за активное освещение проблем с эвакуацией Казачьей Лопани в Харьковской области. В конце эфира Надин спрашивает у сестры: «Ну что, наговорили на подвал?» (полевые тюрьмы — пыточные российской армии. — Прим. ред.).

Спустя несколько недель, в мае 2023 года, Надин занималась возвращением 14-летней дочки военнослужащей ВСУ в Украину. «Девочку держали в изоляторе российского детдома. Я поехала в детдом, представилась как тетя этой девочки, купила билеты. И в этот момент со мной связался адвокат Дмитрий Захватов и сказал, что одну женщину в аэропорту допрашивали фсбшники из-за перевода 300 рублей на мою карту. Они сказали ей, что в России я признана экстремисткой, спонсирующей украинскую армию», — рассказывала активистка в интервью «7х7».

Надин экстренно успела покинуть Россию.

«Армия красоток» к тому моменту уже фактически перестала существовать: Надин рассорилась со многими волонтерами и с сестрой. Елена прекратила заниматься активизмом.

Задержание 

Меньше чем через год Надин всё же решила вернуться в Россию. Знакомые девушки рассказывают, что она вернулась, чтобы организовать чью-то сложную эвакуацию. Ну а еще хотела продолжать помогать и даже собиралась регистрировать организацию. Кроме того, просто тосковала по дому.

В Россию Надин въехала на обычном поезде, выбрав путь через Беларусь. Не стала скрываться. Границу прошла нормально, ночью просто спала, ее никто не будил. В России она спокойно прожила чуть больше недели.

Задержали Надин дома рано утром 1 февраля. В квартире в этот момент также находился ее несовершеннолетний брат Равиль и ее друг Александр Ковачевич, который приехал в гости. Он и рассказал мне, как это было.

— Для нас утро началось не с кофе. Я проснулся от того, что кто-то ломился в дверь, — вспоминает он. — Некоторое время у нас не было понимания, что это сотрудники правоохранительных органов, потому что они не сразу представились. Надя спросила, кто вы. Они сказали: не ломай комедию, ты прекрасно знаешь, кто мы. Дальше я сделал самую лучшую вещь в своей жизни: я пошел курить на балкон. Надя в этот момент одевалась. Естественно, человек только проснулся, не в труселях же встречать гостей. И вот я курю, а на балкон врываются люди в балаклавах.

Задержание силовики сопровождали странными шутками, похожими скорее на угрозы: Александру сотрудники пообещали «сменить прическу» и даже успели взять ножницы, а про несовершеннолетнего брата Надежды, который ночевал тут же, в квартире, сказали, что «такого пиздюка можно в окно выкинуть». Впрочем, от слов к действию переходить не стали.

Александр и брат активистки были задержаны, но их отпустили. Сейчас Александру удалось покинуть Россию.

Ночью 1 февраля волонтеры собрали более 700 тысяч рублей для задержанной Надин: адвокат сообщил, будто бы есть вероятность, что ее отпустят под залог. Но девушку оставили под стражей до 31 марта. Ей вменяют публичные призывы к осуществлению деятельности, направленной против безопасности государства, — ст. 280.4 УК РФ. Надин грозит до шести лет лишения свободы.

В СИЗО у девушки обострились проблемы со здоровьем. Однажды у нее уже случился приступ, во время которого она «лежала на полу и задыхалась». У нее онемели руки, ноги и лицо, и она не могла еще громче звать на помощь или стучать в дверь камеры. Помощь пришла только через полчаса. Теперь Надин боится, что может просто умереть в камере, так и не дождавшись помощи.

«Всё это теперь неважно»

Сейчас, когда Надин сидит в СИЗО, я листаю телеграмм-канал «Армии красоток» и нахожу там вот такую запись, она одна из первых, сделана в самом начале войны:

«Я не планировала всё это. Конечно, я так же, как и все, начинала своё утро с просмотра пабликов, ютуба и телеги. Вздрагивала от грохота с границы. Оплакивала погибших. Сходила с ума от осознания происходящего и безысходности.

С самого первого своего поста я не понимала, что я делаю. Я знала одно: если сидеть без действий и молчать, люди могут умереть.

Я полностью забросила работу и свою деятельность фотографа — садовода — женского наставника. Потому что всё это теперь не важно лично для меня.

Мне тяжело, очень. Мне страшно не потянуть. Но когда я получаю сообщение/звонок о том, что люди плачут от вида еды, что я им отправила, во мне включается «запасной резерв сил»».