Германию охватила новая масштабная волна забастовок. С декабря протестуют фермеры: проводят автопробеги на тракторах, блокируют автобаны, въезжают на главные площади городов, в том числе в Берлине, а также, подобно своим французским коллегам, забрасывают навозом правительственные здания. В январе 2024 года началась самая длительная в современной истории Германии забастовка железнодорожников, на пять дней парализовавшая движение поездов по всей стране. И хотя в этом случае стороны согласились вернуться к переговорам в феврале и забастовка была закончена на день раньше запланированного, она нанесла стране ощутимый ущерб. Общие убытки оцениваются в 1 млрд евро.

Забастовки в Германии — обычное дело. Они проходят каждый год и часто связаны с истечением срока действия предыдущего коллективного договора работников с работодателем. Однако эта волна протестов пришлась на важный с политической точки зрения момент для ФРГ. В июне в семи из 16 земель Германии пройдут муниципальные выборы. Тогда же состоятся общеевропейские выборы в Европарламент, куда от Германии изберут около ста депутатов. Наконец, на осень запланированы выборы в региональные парламенты в трех землях: Бранденбург, Саксония и Тюрингия.

Помимо того, что все эти земли раньше входили в состав ГДР, сейчас их объединяет тот факт, что в них на первом месте по популярности находится ультраправая партия «Альтернатива для Германии» (AfD). Она, в свою очередь, уже пытается использовать забастовки для того, чтобы расширить электорат. На фоне и так не слишком высокой поддержки нынешнего правительства это может стать еще одной серьезной угрозой кабинету Олафа Шольца.

Право на протест

Право на забастовки гарантируется конституцией Германии. Согласно ей, бастовать имеют право профсоюзы, и делать это они могут только в момент истечения срока действия предыдущего коллективного соглашения с работодателем перед подписанием следующего.

Сейчас забастовочное движение находится на подъеме. По данным Европейского института профсоюзов, если в 2019 году время, потраченное на забастовки, составляло десять рабочих дней на тысячу человек, то в 2022-м оно увеличилось почти в два раза — до 18 дней. В 2019 году лишь семь человек из тысячи принимали участие в забастовках, в 2022-м это число выросло почти в четыре раза — бастовали 25 человек. Наконец, за последние несколько лет заметно расширилось и количество компаний, затронутых забастовками: в 2019 году таких было 1252, в 2022-м — уже 1532.

Хотя забастовки на инфраструктурных предприятиях вроде Deutsche Bahn (немецкие железные дороги, DB) обычно более заметны, куда больше протесты распространены на промышленных предприятиях. Именно сфера промышленного производства в 2022 году вышла на первое место по количеству нерабочих дней из-за забастовок — на нее пришлось в среднем 47 нерабочих дней на тысячу человек. На втором месте с большим отрывом идет сфера финансов и страхования (14,7 дня), на третьем — торговля, транспорт и туризм (9,5 дня).

При этом забастовки не проходят незамеченными для граждан. Несмотря на то, что январский протест железнодорожников коснулся только междугородних поездов, а не городского общественного транспорта, больше четверти респондентов испытали неудобства. Кроме того, участившиеся забастовки вызывают у граждан ощутимое раздражение — больше половины немцев текущую забастовку железнодорожников не одобрили.

Время пересмотреть условия

О причинах самой длительной в истории забастовки немецких железнодорожников «Новой-Европа» рассказал пресс-секретарь немецкого Профсоюза машинистов поездов (GDL) Штефан Мусиоль. Одной из главных функций профсоюза является заключение с работодателем коллективных соглашений, в которых фиксируются нормы оплаты труда и права сотрудников.

«18 компаний с более чем 10 тысячами сотрудников заключили с нами коллективные трудовые соглашения на основе наших требований. Но DB отказывается их принимать, потому что не хочет допустить роста влияния GDL. До сих пор так было в каждом споре о заключении коллективных договоров, но мы всегда добивались успеха», — говорит он.

Требования железнодорожников обосновываются экономическими переменами. С момента полномасштабного вторжения России в Украину стоимость жизни в стране сильно выросла. Только за 2022 год потребительские цены повысились на 8,7%, а за 2023 год — еще почти на 4%. При этом сейчас в Германии достаточно низкий уровень безработицы — около 5%, а это значит, что свободных рук для замены бастующих нет и с их требованиями придется считаться.

Протесты немецких фермеров стали ответом на решение правительства сократить субсидии на дизельное топливо, чтобы уменьшить и без того высокие траты бюджета на 2024 год.

При этом сам процесс согласования бюджета осенью 2023 года едва не вылился в очередной политический кризис. Поскольку коалиционное правительство, возглавляемое канцлером Олафом Шольцем, состоит из трех партий (социал-демократов, зеленых и либералов из Свободной демократической партии), в нем постоянно возникают внутренние противоречия. Изначально немецкий бюджет на 2024 год должен был обеспечивать и поддержку экономики, и зеленый переход, и наращивание военной мощи, и помощь Украине. Однако в итоге выбор был сделан в пользу обязательств в отношении Украины и сокращения некоторых государственных субсидий. «Правительство будет придерживаться своих целей… но мы должны делать это с меньшими затратами, что означает сокращения и экономию», — объяснял тогда Шольц.

Помимо этого, у расширения забастовочного движения именно сейчас есть и структурные причины, объясняет в комментарии «Новой-Европа» политолог, руководитель российской программы Фонда имени Фридриха Эберта Алексей Юсупов.

Прошлые коллективные соглашения были заключены в разгар пандемии коронавируса на достаточно «мирных» условиях. «Тогда превалировало ощущение, что сейчас не время для «завышенных» ожиданий по зарплатам, социальным благам, условиям труда. Было непонятно, выстоит ли экономика вообще», — отмечает Юсупов.

Цена для экономики 

Проблема, однако, заключается в том, что, несмотря на завершение пандемии коронавируса, экономическая ситуация в Германии сильно не улучшилась. В пандемийном 2020 году ВВП сократился на 3,8%, и хотя в 2021-м он вырос на 3,2%, в 2022 году вновь наметилась тенденция к стагнации — прирост составил всего 1,8%, а в 2023 году и вовсе случилось падение. После полномасштабного российского вторжения в Украину экономика Германии столкнулась с новыми вызовами.

Прежде всего, это энергетический кризис — Германия потеряла доступ к дешевым российским энергоносителям (нефти и газу). Это, в свою очередь, подстегнуло инфляцию, которая в 2022 году достигла рекордного со времен энергетического кризиса 1970-х годов показателя в 7%. Всё это усугублялось другими экономическими проблемами, в том числе дефицитом рабочей силы.

В этих условиях масштабные протесты рабочих несут дополнительные угрозы для экономики. Согласно собственным оценкам DB, каждый день забастовки железнодорожников означает для компании ущерб в размере 25 млн евро. То есть даже с учетом того, что протест закончился раньше и продлился только пять дней, это уже 125 млн евро.

При этом, поскольку DB — инфраструктурное предприятие, от которого зависит функционирование всей транспортной сети страны (на его долю приходится больше 90% междугородних перевозок на дальние расстояния), забастовка безусловно повлияла и на другие отрасли, и на экономику в целом. Только в транспортном секторе она сократила создание добавленной стоимости на 30 млн евро в день, что равняется 0,3% дневного ВВП.

Правительство теряет поддержку

Однако помимо экономического важен и политический эффект забастовочного движения. Протестующие либо открыто выступают против правительства, либо недовольны его действиями. Так, фермеры высказались против бюджетной политики кабинета Шольца и получили заметную народную поддержку. А железнодорожники хоть и протестовали против условий работодателя, тоже были не в восторге от действий власти.

«Федеральное правительство как владелец корпорации (DB полностью находится в собственности государства. — Прим. ред.) должно надавить на DB, чтобы компания прекратила саботаж переговоров и больше не тратила деньги налогоплательщиков понапрасну», — считает Мусиоль. Руководство же страны, по мнению бастующих, принимало в урегулировании споров недостаточно участия.

Кроме того, проходящие всё чаще на фоне экономических и политических проблем забастовки усиливают у граждан впечатление, что правительство не контролирует происходящее в стране и не способно решать системные проблемы, считает Юсупов. «Складывается общее ощущение, что в тучные и спокойные годы надо было бы заниматься подготовкой к этим очевидно приближающимся вызовам, чего сделано не было. Сейчас же накладывается эффект от миллиона украинцев, большого количества других беженцев, забастовок и протестов на тракторах по всей стране. Всё это цементирует картину неуправляемости или плохой управляемости государством», — отмечает эксперт.

Сам лидер правительства Олаф Шольц, в свою очередь, может заручиться поддержкой лишь 20% респондентов — это худший результат федерального канцлера за всю историю наблюдений.

Ультраправые пожинают плоды 

Обычно трудовые протесты служат базой для расширения поддержки левых сил — социалистов и коммунистов. В случае Германии, однако, забастовками успешно пользуется и ультраправая партия «Альтернатива для Германии».

В AfD поддержали протесты фермеров — заявление об этом было опубликовано в социальных сетях партии, партийные функционеры участвовали в митингах, а на самих демонстрациях можно было заметить партийную атрибутику. «Фермеры встали на пути светофора (имеются в виду цвета партий, входящих в правящую коалицию. — Прим. ред.). Мы выступаем за сельское хозяйство!» — говорится в заявлении ультраправых.

Что касается других рабочих протестов, то

Помимо этого, функционеры AfD проникают через выборы и в существующие трудовые объединения и советы. В попытках заручиться поддержкой рабочих они прибегают к разным риторическим приемам. Во-первых, это эксплуатация антииммигрантской повестки с акцентом на конкуренции коренных немцев с мигрантами за рабочие места. А во-вторых, обвинения нынешнего правительства в «политике деиндустриализации», из-за которой число рабочих мест также сокращается. Таким образом AfD укрепляет свои позиции среди рабочих — при том, что традиционно те составляют не их электорат, а скорее электорат левых партий.

Более того, экономическая программа AfD базируется на правой, прорыночной логике, предлагая урезать меры соцподдержки, отказаться от субсидий и сократить налоги на бизнес. Однако это не мешает AfD завоевывать поддержку среди фермеров, требующих увеличения субсидий, и железнодорожников, выступающих за расширение мер социальной поддержки.

Вероятно, главной причиной такого парадокса является то, что, как уже писала «Новая-Европа», AfD успешно заявила о себе как о главной антисистемной силе, аккумулирующей недовольство правящей коалицией. Следствием же может стать то, что при такой поддержке со стороны ультраправых забастовки еще больше пошатнут стабильность немецкого правительства.

Сейчас у правительственной коалиции нет инструментов, которые могли бы привести к немедленному улучшению ситуации в стране, — это могут быть лишь долгосрочные меры, результат которых станет заметен только через несколько лет, считает Юсупов. А вот результаты поддержки бастующих со стороны AfD могут быть заметны уже на предстоящих в этом году выборах.

Если по итогам осенних выборов регионального уровня AfD войдет в правящие коалиции в землях, она получит возможность блокировать законопроекты через Бундесрат — вторую палату немецкого парламента. В таком случае управлять страной и проводить нужные законы через парламент нынешнему правительству станет еще тяжелее.