Канун Католического Рождества 2022 года. Заполярный российский городок Никель.

Бетонные коробки пятиэтажек, трубы, исторгающие черный дым, накрытые утеплением автомобили, в которых уединяется молодежь, — кто бухать, кто целоваться. На центральной площади — караоке-будка, где девчонки поют про лето и солнце, которое здесь не всходит никогда. В этой России 2022 года нет ни войны, ни мобилизации, — но градус депрессии, духоты и безысходности высок и без того. Не потому, что в город пришла беда. Она здесь и так всегда была.

Градообразующее предприятие в Никеле — металлургический завод с сернокислотным цехами; от выбросов жители заболевают. В реальности интоксикация никелем приводит к повальной астме и онкологии, в фильме Твердовского — поражает нервную систему. У главной героини Вики (Лена Тронина) от никеля (или от Никеля) — панические атаки. Она страшно боится закрытых дверей. И она мечтает свалить отсюда в Норвегию. Рождественский подарок ей от Юлениссена (норвежского Деда Мороза) — мультивиза на полгода. За это время надо успеть в Норвегии легализоваться: либо работу найти, либо замуж выйти. Но главное — вырваться. Навсегда.

Фильм начинается с того, что Вика с подружками приходит к местной ведьме, чтобы совершить что-то вроде обряда экзорцизма. Мать Вики утверждает, что у дочери — «кликушество», то есть «бесы внутри сидят». Ведьма (Марина Клещева) запирает Вику в ванной и читает над ней какой-то замогильный псалом. А Вика истошно орет: «Открой дверь!». От заговора лучше не становится, одна надежда — на норвежский снег.

Только вот мать (Светлана Камынина) не отпускает. Одна ее дочь уже сбежала к «норгам», теперь и вторая намылилась, а матери что — одной оставаться? «Зачем я вас рожала и растила тогда?»

увеличивая громкость на телевизоре, где показывают MMA. Очередная паническая атака, звуки MMA и макабрические обои не оставляют выбора — Вика выпрыгивает в окно.

Режиссер Твердовский называет свою историю «сказкой». Сказкой о том, как девушка идет к своей мечте и доходит до нее. Вот только путь ее окажется настолько тернистым и цена его так высока, что от этой сказки кровь стынет в жилах.

Чтобы пересечь границу, Вика подсаживается в фургон к бывшему своей сестры (Сергей Двойников). По дороге белокурая русская принцесса в песцовой шубе (взяла в шкафу у подруги) репетирует диалог с пограничником:

— Количество дней?

— Я бы хотела навсегда остаться в вашем Королевстве.

— Куда дальше?

— Не знаю, у меня пока нет идей, как остаться в вашем Королевстве…

По дороге (ну как не заехать) местная достопримечательность — Кольская сверхглубокая (с 1979 года — самая глубокая скважина в мире). На деле — торчащая из земли труба и ничего больше. Но есть поверье — если прокричать в нее свое желание, оно точно сбудется, «ведь ты кричишь прямо в уши дьяволу». Кричать Вика с Никитой будут по очереди одно матерное слово с разными интонациями — как заклинание из «Гарри Поттера», превращающее мечту в реальность.

После того как Вика вырывается из запертых квартир с обоями беспощадных расцветок, и сбегает от токсичной матери, которая хуже любой сказочной мачехи, и заключает сделку с дьяволом, — ей предстоит последнее прощание с родиной. Но даже пограничник окажется чудовищем, которого в сказке непременно бы убил принц на белом коне; тут же Вике приходится вытерпеть унижение и еще больше утвердиться в своей мечте — пересечь границу навсегда.

В рождественскую ночь белая принцесса въезжает в искрящиеся снега сказочного Королевства, и мечта ее сбывается — карета не превращается в тыкву (всё ж тут рука дьявола, а не какой-то феи-крестной). Она действительно останется здесь навсегда — в светлом дворце, из огромных окон которого виден бескрайний искрящийся снег, а внутри — вкусная пицца с авокадо и уютная постель.

Конечно, это спойлер. Но финал уже много где описан, да и в фильме важен не столько сюжет, сколько детали, подробности и атмосфера, которую режиссер создает лязгающими звуками, обоями, светом, цветом, утробным воем и хлопками закрывающихся дверей.

Зимнее обострение

Фильм должен был стать едва ли не первой российско-норвежской копродукцией, но начавшаяся война поставила на этих планах крест — как и на самой картине, которая лишилась части финансирования. Тогда щедрый российский Минкульт спас этот и другие подобные проекты, выделив дополнительный бюджет. Фильм сняли, но его международные фестивальные перспективы сузились до российского фестиваля «Зимний» — нового фестиваля российского авторского кино, призванного заменить сочинский «Кинотавр» (напомним, что его устраивал продюсер Александр Роднянский, которого министр Шойгу просил исключить «из культурной повестки России». — Прим. ред.).

В декабре 2023 года «Панические атаки» одержали на фестивале сокрушительную победу — но в неравной борьбе. Неравной, потому что фильм Твердовского буквально возвышался над унылой программой, и никаких конкурентов у него не было и близко. Даже председательнице жюри Софье Митрофановой, продюсерке пропагандистского фильма «Свидетель», пришлось с этим согласиться.

Сам фестиваль старательно открещивался от имиджа «замены «Кинотавру», поясняя, что тот был в Сочи, а этот — в Москве, тот — летом, этот — зимой, там — красная дорожка, тут — синяя, и так далее. Аргументация бесспорная, если бы не горькая ирония «для своих» — «Зимним» назывался главный зал кинотавровских показов («Зимний театр» в Сочи). Но продюсер и программный директор «Зимнего» Наталья Мокрицкая настаивала на том, что все совпадения случайны, и —

Именно Мокрицкая была продюсером всех фильмов Ивана Твердовского, кроме этого. Представляя фильм на сцене, она шутливо ревновала Ивана к новому продюсеру Катерине Михайловой, говоря, что мечтала бы быть продюсером «Панических атак».

«Кинотавр» всегда (а прожил он 32 года) называл себя «лицом российского кино». У этого лица были разные выражения, но складывался объективный общий портрет. «Зимний» показал, как это лицо меняется: если в 2022-м в конкурсе «Зимнего» было представлено 10 фильмов важных и интересных режиссеров, среди которых были Контантинопольский, Федорченко, Шамиров, Брашинский, Бурнашов, Тамара Дондурей и тот же Твердовский, то в 2023-м Твердовский остался единственным из значимых представителей российского авторского кино.

На втором «Зимнем» тот летний сочинский уже не вспоминали и уверенно говорили о новом смотре как о «главном фестивале авторского кино в России». Между тем за два месяца до начала «Зимнего» сайт Кинотавра по-тихому отключили, так тихо, что никто в индустрии на это внимания никто не обратил.