В 2005 году в колонию ИК-3 в Харпе после вступления первого — девятилетнего — приговора в силу (по налоговому делу) этапировали одного из совладельцев компании ЮКОС, экс-главу международного холдинга GML Платона Лебедева. В Харп его несколько дней везли поездом в так называемом столыпинском вагоне. Причем к нему прицепили еще один — с сотрудниками ФСБ и спецназом.

В своем вагоне Лебедев из заключенных был один (не считая охранявших его конвоиров). Словом, этапировали как особо опасного преступника. Впрочем, ИК-3 в Харпе, зона особого режима с соответствующими строгими условиями, предназначена как раз для особо опасных — рецидивистов, воров в законе и прочих осужденных по тяжелым статьям. И это несмотря на то, что Мещанский суд Москвы приговорил Лебедева к отбыванию срока на общем режиме с обычными условиями. Но в связи с тем, что в ИК-3 (во всяком случае на момент 2005–2006 годов) всё еще находился небольшой участок общего режима, Лебедева поместили именно туда, сперва отправив в одиночную камеру на 15-дневный карантин.

По словам самого Лебедева из интервью «Новой газете», которое он через адвокатов дал летом 2006 года, условия, быт, тяготы, в том числе в виде длинной полярной ночи зимой и засилья мошки и комаров летом, его особо не беспокоили.

— Как вы перезимовали в Харпе? Как пережили полярную ночь? — спрашивал журналист издания.

— отмечал Лебедев.

— Комары вас сильно достают? Как вы с ними боретесь?

— Борюсь традиционными методами — бью себя по лбу. В бараке есть «Раптор», на улице допускаются мази, но не жидкие вещества, чтобы я их не выпил. Говорят, мошка будет хуже комаров. Сравню — сообщу дополнительно.

— А что вообще беспокоит сильнее всего?

— Идиотизм судей и всяких там вершителей судеб страны.

В Заполярье партнер Михаила Ходорковского был трудоустроен, как и весь остальной контингент. На участке общего режима заключенные изготавливали тротуарную плитку, дробили камни для укладки площадей, работали на швейном производстве, ремонтировали автомобили. Бывший руководитель крупнейшего международного холдинга GML, в частности, крутил колючую проволоку.

— говорил Лебедев всё в том же интервью.

Отношение как со стороны контингента, так и со стороны администрации ИК-3 к известному зэку, по словам адвокатов, было нормальным. Очевидно, в тот период никто не спускал из Москвы особых разнарядок, как в случае с Навальным в каждой из зон, куда его переводят. Совладельца ЮКОСа здесь уважали и в силу возраста: Лебедев был почти вдвое старше основного контингента, по зоновским понятиям его называли «дедом». Администрация не устраивала в отношении него провокаций. По рассказам очевидцев, однажды, когда не нашлось места для свидания адвокатов с доверителем, тогдашний начальник ИК-3 отдал им под встречу свой кабинет.

В ИК-3 в Харпе в те годы заключенных лечили хорошие профессиональные врачи, хотя медикаментов и оборудования в колонии не хватало, отмечали адвокаты Лебедева в 2005 году сразу после его этапирования. Со слов защитников, у экс-главы GML были проблемы с печенью, пик ухудшения здоровья он испытал еще в Москве, в СИЗО «Матросская Тишина». В Харпе его состояние улучшилось.

По данным «Новой газеты», некоторые из врачей ИК-3 (тогда, во всяком случае) были людьми весьма не аполитичными и разбирались во многом. К «политическим» они относились с почтением, в том числе к Лебедеву.

В декабре 2006 года Лебедева этапировали из ИК-3 в Харпе в СИЗО города Читы для проведения следственных действий по новому обвинению. На этот раз — в хищении всей нефти ЮКОСа и легализации вырученных средств с ее продажи. Из Харпа в Читу Лебедева везли четыре с половиной дня — через Москву. Сначала на поезде, на машине, потом на самолете и снова на машине. В итоге по второму делу ему и Ходорковскому дали уже 14 лет колонии общего режима.