Какие изменения вносит законопроект?

Изменения касаются верхней границы призывного возраста (его планируют снизить с нынешних 27 до 25 лет), а также отсрочек и права на увольнение из ВСУ. Отсрочки распространяются на людей с инвалидностью и на тех, кто имеет троих и более детей. Если родители военнослужащие, отцу и матери придется самостоятельно выбрать, кто из них остается дома растить ребенка. Документ уточняет: отсрочки от службы полагаются только действующим народным депутатам. Парламентарии призывного возраста предыдущих созывов должны надеть камуфляж на общих основаниях. Обязанность по прохождению военной службы не распространится на тех граждан, чьи близкие родственники погибли, пропали без вести во время АТО либо в период широкомасштабной агрессии со стороны России.

Отсрочку, но не основание для увольнения обещают получающим первое высшее образование в возрасте до 30 лет, всем ученым с научным званием и всем преподавателям, работающим на полную ставку. Не подлежат мобилизации на протяжении полугода после увольнения из ВСУ срочники и те, кто был прежде мобилизован и уволен. Основанием для увольнения служит пребывание в плену (недобровольное). Также уволить могут генералов — по решению военного руководства, и молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, которые во время мобилизации заключили краткосрочные армейские контракты. По поводу увольнения тех, кто в период действия в Украине военного положения прослужил 36 месяцев, у депутатов пока единства нет — обсуждение продолжается.

Зато полицейских, сотрудников Бюро экономической безопасности и государственной пенитенциарной службы хотят лишить права на отсрочку и поставить на воинский учет.

Законопроект предлагает ликвидировать срочную службу в армии, а всех уволенных срочников, достигших 25 лет, перевести в мобилизационный ресурс. Для граждан в возрасте от 18 до 25 лет вводится базовая общевойсковая подготовка сроком до трех месяцев или, по желанию, базовая общевойсковая подготовка по специальностям. Социальная защита выглядит так: 90-дневный отпуск после плена для тех, кто решил продолжить службу, и такой же отпуск для военных со стажем больше 24 месяцев службы, из них 12 месяцев в зоне боевых действий.

Документ вводит новое для украинской армии понятие — рекрутинг. Добровольцев, которые являются не в военкоматы, а в центры предоставления административных услуг или в центры занятости, можно задействовать лишь на подготовке, где определяются физические возможности и фактическая пригодность к военной службе. Категория «условно годен» остается в прошлом: теперь только годен или нет. У рекрутов есть серьезный бонус: возможность выбрать войсковую часть «по вкусу».

Еще одно новшество от депутатов:

Однако на боевые должности они попадают только добровольно. По данным Кадрового центра ВСУ, в 2023 году в украинской армии насчитывается 62 тысячи женщин, из них военнослужащих, от курсантов и солдат до сержантов и офицеров, — свыше 43 тысяч, а в зоне боевых действий — свыше 5 тысяч. По словам заместительницы министра обороны Натальи Калмыковой, на поле боя в Украине находится наибольшее в мировой истории число женщин.

Уже известна реакция главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного. В целом он одобрил готовящийся документ, но считает, что отдельные моменты «не отвечают интересам армии». В частности, генерал против мобилизации женщин, установления четких сроков отпусков и ротаций украинских военных, а также освобождения от службы людей со второй группой инвалидности. Высказался и президент Зеленский: «Я не подпишу закон о мобилизации женщин, если такой закон поддержит парламент».

Авторы полагают, что проект закона попадет на голосование в январе следующего года.

Можно ли победить «повесткофобию» 

С источником, близким к Министерству обороны Украины, рассуждаем о том, как должна выглядеть на практике «умная» мобилизация — в ее необходимости мой собеседник не сомневается:

— Россия перевела не только экономику, но и всю жизнь страны на военные рельсы. Они марафонцы при диктаторском режиме. Мы показали себя хорошими спринтерами. Сделали рывок, которого от нас мир не ожидал. Теперь надо настроиться на ритмичный бег.

Вспоминаем об «Обереге», едином государственном электронном реестре, который содержит информацию обо всех призывниках, военнообязанных и резервистах в возрасте от 17 до 60 лет. Формально реестр запустили в марте прошлого года. По некоторым сведениям, он уже заполнен на 90% и функционирует, но не синхронизирован с другими государственными реестрами. Как только закон позволит это сделать, то есть повысить юридический статус «Оберега», необходимость вручения повесток «ручным способом» отпадет. Тем более что историй о том, как представители ТЦК (территориальных центров комплектации) проводят рейды по ресторанам и спортклубам, хватает.

А если даже не на «ноль», то всё равно надеть военную форму придется немедленно.

— «Оберег» — информационная база данных, где критерии для всех одинаковы. Но люди-то разные, и полнота знаний о них должна быть учтена. Например, из реестра следует: такие-то граждане исправно платят налоги выше среднего уровня, влияют на крепость экономического тыла. Есть ли смысл их мобилизовывать прямо сейчас? — задается риторическим вопросом мой собеседник. — Но для такой работы нужна системная аналитика, которая и на коррумпированных военкомов или врачей ВВК (военно-врачебной комиссии) укажет.

Говорим о преимуществах рекрутинга, когда с военнообязанными на собеседовании общаются как с партнерами. Кто-то готов отправиться служить хоть сейчас, кто-то — через шесть месяцев, но по выбранной специальности — оператором дрона, например. Настраивается психологически, тренируется физически. Реформа делегирует человеку очень важное право — управлять собственной мобилизацией.

— А если даже при таких условиях потенциальный солдат выберет опцию «уклониться»?

— На сайте реестра появится соответствующее сообщение, аналог судебной повестки. И государство как сервис для этого персонажа закроется во всех смыслах.

Источник «Новой-Европа» также убежден: украинское общество не воспримет отсутствия продолжительных отпусков для тех, кто вынес на собственных плечах два года войны и заслуживает отдыха. (Напомню, главнокомандующий Валерий Залужный не согласен с установлением в законопроекте четких сроков отпусков и ротаций. — Прим. авт.)

— Поэтому важна информационная составляющая: «Нам нужно воевать и [нужно] забрать на фронт вашего сына, вашего мужа!» Ни президент, ни главком такое сказать не могут, а прозвучать это всё равно должно.

— делает он вполне афористичный вывод.

Когда мы начинали беседу, по новостям летела сенсация: министр обороны Рустем Умеров заявил в интервью Bild о планах мобилизации украинских мужчин 25–60 лет, живущих за границей. В конце нашего разговора на лентах появилось уточнение от начальника управления прессы и информации министерства Иллариона Павлюка: немецкие журналисты «сместили акцент», министр говорил лишь о донесении до зарубежных соотечественников месседжа о том, как важно им присоединиться к армии. Никаких обсуждений механизма призыва в ряды ВСУ из-за границы в повестке дня нет.

«…Столько, сколько нужно для победы»

— Известна ли вам точка зрения украинских военных на мобилизацию-демобилизацию? В чем она состоит?

— Общая численность украинских военных сейчас побольше, чем население ряда европейских стран. Потому сформулировать солидарную точку зрения вряд ли возможно.

Тем не менее надо сказать, что существует несколько воззрений в спектре «люди просто устали», что естественно: многие принимали и принимают самое активное участие в боевых действиях на первой линии. Ротации проходят, но интенсивность событий такая, что сложно отдохнуть в смысле восстановления здоровья и в психологическом плане. Другие служат в менее активной обстановке, на второй-третьей линии, им проще. Хотя усталость накопилась у всех.

При этом есть понимание: необходимо устоять, варианта махнуть рукой и сказать «у нас теперь отпуск», нет. У нас есть цель — победить в этой войне, альтернативы нет и быть не может. Альтернативу мы уже видели в начале вторжения, когда враг стоял под Киевом… Значит, мобилизовать надо столько, сколько требуется для победы.

— Перекликается со словами спикера Минобороны Иллариона Павлюка: «В армии будут служить не только те, кто сам этого захочет». Опросы показывают, что число украинцев, поддерживающих усиление призыва, и тех, кто выступает против, примерно равны, 38% против 39%. Остальные выбирают вариант «трудно ответить». У топ-блогеров появляются публикации со ссылкой на предложения Генштаба по созданию ротационного резерва. Если верить этой информации, то основу составят уже подготовленные, владеющие оружием люди: 80 тысяч военнослужащих из системы МВД ( за счет сокращения структуры управления и ППС), 20 тысяч — из госслужбы по чрезвычайным ситуациям ( тоже за счет сокращения управленцев), плюс полное включение всех подразделений Национальной гвардии даст 30 тысяч человек, плюс 80 тысяч — военнообязанные госчиновники, с которых снимут бронь. Дополнительный призыв — 150 тысяч граждан. Всего выходит 360 тысяч. Хотя на пресс-конференции президент Зеленский сказал о 450–500 тысячах, которых предлагает дополнительно мобилизовать Генеральный штаб…

— Я не видел статистики, которую вы привели, но в целом предложения кажутся мне правдоподобными. По крайней мере, есть объяснение, как добиться результата без излишнего социального давления.

— По вашему мнению, сильно ли расходятся между собой в оценке мобилизации — нужна ли она, какой должна быть, и так далее — те, кто уже служит в украинской армии, представители гражданского общества и обычные обыватели?

— Главная проблема в том, что те обычные обыватели пока могут позволить себе иллюзию, что если они смогут избежать мобилизации, то смогут избежать войны в своем личном пространстве. Это маловероятно.

Но если она [мобилизация] будет сорвана, или проведена в недостаточных объемах, если нам не удастся остановить и разбить врага, то его всё равно придется встречать. Но уже не в окопе, с автоматом в руках, а в дверях, в домашних тапочках. Надежда, что где-то есть какие-то взрослые, которые «порешают», пока ты отсидишься, — самообман. Математика — наука беспощадная, и если для того, чтобы сдержать врага, нужно определенное число личного состава, то оно действительно нужно. Не сдержать врага будет намного хуже.

«Нам надо восстановить единство» 

Ольга Гарбовская — представительница части молодого поколения, которое воспитало себя евроатлантистами с помощью международных образовательных программ и личных качеств, теми, у кого сила духа равна желанию совершенствовать страну и мир.

С начала полномасштабной войны Ольга совмещает работу менеджера стратегических коммуникаций проекта «Мріємо і діємо» («Мечтаем и действуем») в неправительственной некоммерческой организации и волонтерство, занятие круглосуточное, физически и эмоционально затратное. Когда она закрывает очередной сбор пожертвований — на адаптивное белье для раненых, на «согревайки», тактические перчатки-шапки-флиски, лекарства, бензин, шлемы, дроны — и в качестве отдыха-восстановления берется за… гантели, пишет акварели или готовит для поощрения самых активных своих помощников полезные конфеты без сахара, я боюсь загадывать (а мы знакомы еще с домайданных времен), сколько она способна выдержать в таком темпе, без ротаций и отпусков. Оценки Ольги Гарбовской, которая общается с людьми, так же самоотверженно защищающими Украину на передовой, лишены иллюзий, но и не свидетельствуют о тотальной депрессии, спутнице тяжелой войны.

— Мне важно понимать настроения военных еще и потому, — говорит моя собеседница, — что, очевидно, придется или перейти в сферу, связанную с реинтеграцией ветеранов и их семей, или работать с ними в рамках нынешней деятельности. Вижу себя в роли связующего звена.

По словам Ольги, моральное состояние тех, кто постоянно в окопах на первой линии, и тех, кто периодически выходит на боевые задания или тренирует новобранцев в учебных центрах после того, как долгое время воевал и получил достаточный опыт, сильно отличается. Когда обстрелы постоянные, от демотивации удерживает ответственность перед побратимами, поскольку военные не до конца понимают, что происходит в стране, в политической сфере.

— В более безопасных зонах мотивация выше: видят результаты своей работы. И это очень хороший показатель.

Тут совсем другие настроения.

Гарбовская приводит слова одного из бойцов: «Подходят ко мне местные. «Ну что, когда войне конец?» — спрашивают. «Да еще лет сто!» — отвечаю. Да, мы готовы и на сто лет, если будет поддержка от гражданских, от государства, от командования, и откроется возможность реформирования, трансформации украинской армии — а мы, фронтовики, понимаем, как это сделать».

— Когда дают такую возможность [реформирования], мотивация сразу растет, — замечает Ольга. — Теперь о мобилизации. Все, кто на фронте, говорят, что им нужно отдохнуть. Но сразу подчеркивают, что не хотят в своих подразделениях видеть немотивированных людей: это не просто балласт, а опасность для других побратимов. Значит, надо искать способы мотивации.

Моя собеседница вспоминает первые месяцы после вторжения России, когда общество испытывало эйфорию от единства и военкоматы не вмещали всех желающих защищать страну от агрессора. Теперь поток добровольцев иссяк — не в последнюю очередь из-за того, что в уходящем году в Украину вернулась политическая предвыборная борьба, а информационные спецоперации со стороны противника стали похожими на ковровые бомбардировки.

Важен комплексный государственный подход: работа с гражданскими в смысле принятия реальной ситуации, работа с волонтерами. Нам надо восстановить единство. Просто констатировать, что есть запрос на справедливость, недостаточно, — говорит волонтерка.

— Как, на твой взгляд, украинское общество воспринимает идею широкой мобилизации?

— Думаю, общество к ней не готово. Над этим надо было думать с марта прошлого года. Месседжи «две-три недели, два-три месяца и победа» стали ложным вектором, по которому пустили наше единство. Когда постоянно повторяют «еще немножко», усталость наступает от самого ожидания. Если бы сразу решились на взрослый разговор: кто может, идите тренируйтесь, вы встанете в строй через полгода или год… В моем кругу много знакомых, которые так и поступили, — рассказывает Ольга Гарбовская. — Они ждут повестки без страха. Но людям нужны гарантии, что их самих и их семьи не бросят, будут поддерживать. А те, кто верил в быстрый успех, впали в другую крайность: всё не как обещали, власть недоговаривает, стратегия неэффективна, а самим служить страшно. У населения сложилось впечатление, что нам то и дело ставят палки в колеса — и внутри страны, и заграница особенно: «Украинский народ могут оставить один на один с Россией, выгребайте как хотите!»

***

Отечественные политические эксперты отмечают, что 2023-й украинцы начинали с завышенными ожиданиями. Руководитель ГУР Кирилл Буданов советовал готовиться к летнему отдыху в Крыму. Потом возлагали большие надежды на контрнаступление. Декабрь отмечен определенной фрустрацией украинского общества и отсутствием четкого понимания того, как будет происходить украино-российская война в ближайшие годы.