24 февраля 2022 года Путин напал на Украину. Страна с населением в 143 млн человек напала на страну с населением в 36 млн. Страна с ВВП в 2,2 трлн долларов — на страну с ВВП в 200 млрд долларов (за 2021 год). Это было катастрофическое соотношение. У Украины, однако, было несколько козырей.

Первый и самый главный из них — профессионализм ВСУ, помноженный на военные просчеты Путина. Его армия была не готова к той войне, которую он развязал. Он слишком увлекался идеей гибридной войны, а война гибридная, она же информационная, заключается в основном в том, что люди врут вместо того, чтобы воевать. Себе, другим, начальству.

Второй — единодушная поддержка цивилизованного мира. Во всей мировой истории немного примеров, когда страна получала даром столько оружия, сколько союзники отправили Украине после нападения Путина.

Третьим козырем была гигантская группа поддержки Украины внутри России. Оба народа строили Российскую империю вместе. Современной России не существовало бы без казаков: Сибирь была бы японской или китайской. Современной Украины не существовало бы без России: ее нынешняя территория полностью или частично, вероятно, принадлежала бы Турции, Австрии или Польше.

И хотя украинцы и россияне — это два разных народа, грань между ними часто весьма зыбка. Это видно даже в биографиях полководцев. Один из главных организаторов этой войны со стороны России, генерал ГРУ Владимир Алексеев, — уроженец села Голодьки Винницкой области. Бомбежкой Мариуполя командовал Сергей Атрощенко, уроженец украинского Овруча. А вот командующий сухопутными силами ВСУ генерал Александр Сырский — уроженец Владимирской области, закончивший Московское высшее общевойсковое командное училище. Одни — украинцы — выбрали быть россиянами. Другие — русские — выбрали быть украинцами.

Объявление войны всегда сплачивает народ вокруг диктатора. Мы не знаем в авторитарных обществах примеров массовых демонстраций против войны. Но не в этот раз: несмотря на многолетнюю пропаганду, после вторжения в Украину на протесты вышли десятки тысяч россиян. Лидер оппозиции Алексей Навальный призвал «набить телами автозаки», чтобы остановить войну. Абсолютное большинство российской творческой элиты, от Бориса Акунина до Аллы Пугачевой, не поддержали войну.

Любое действие во время войны должно подчиняться надобностям войны. Любое заявление, тем более любой политический ход, должны рассматриваться только с одной стороны: помогает или мешает это фронту.

Действия ВСУ на фронте были выше всяких похвал. Они будут изучаться в учебниках. Они сделали невозможное. Однако кроме военных в войне захотели принять участие также политики и пропагандисты. Они начали вторую войну, которую они гордо назвали «информационной». Люди, которые занимались этой войной, не умирали в окопах. Не горели в танках. Зато они работали на ботофермах, выступали с трибун и рассказывали про «деколонизацию» и «русню». Это был легкий способ заработать лайки и политические очки.

Перспективы открывались самые необыкновенные. Куда там возвращение к границам 1991 года, репарации и суд над военными преступниками! Аппетиты заходили куда дальше. Денуклеаризация России. Ее «деколонизация». Украина была объявлена колонией, которая освободилась от имперского рабства. Утверждалось, что для окончательного освобождения Украины Россия должна быть уничтожена как таковая. Она должна распасться на независимые республики: свободную Ингрию, свободный Татарстан и так далее.

Это была серьезная заявка. Ведь даже Индия в рамках деколонизации не требовала непременного отделения Уэльса от Англии. Но тут нам объясняли, что, пока Россия существует, Украина не может быть свободной и что политическое устройство не только самой России, но и всего постсоветского пространства будут определять победители, — как скромно намекал Илья Пономарев.

Украинцы, объяснял глава СНБО Алексей Данилов, отличаются от русских своей человечностью. Это была кампания в том числе по приручению российской оппозиции. В рамках этой кампании был придуман отличный термин — «хорошие русские». Ну, в том смысле, что хороших русских не бывает, «хороший» — значит, «двухсотый». Каждый русский — это генетически ущербный «имперец», но это встроенное имперство он может преодолеть, если публично покается перед коллективом и проявит действенное раскаяние — например, начнет отменять Пушкина и предпринимать все усилия по освобождению Ингрии.

Пока в Запорожье резались в окопах, в фейсбуке и твиттере гремел второй фронт: кампании по отмене то «Оскара», то «Луи Вуиттона», который разместил рекламу в цветах красно-сине-белого французского флага. Элизабет Гилберт вынуждена была перенести выход романа, действие которого происходило (как она посмела!) в России. Это самодеятельная «деколонизация» дополнялась важным финансовым моментом — санкциями. Они должны были быть наложены на всех рабсеян, а рабсеяне должны были остаться в России и свергать Путина.

Это ну вот как если бы израильские политики, пока армия сражается с ХАМАС, завели бы карманную палестинскую партию, которая утверждала бы, что «арабы — биомусор», и создали бы «Батальон свободных коптов», сражающийся против арабской оккупации Египта.

Это был абсолютный косплей Путина. В то время как Путин говорил, что «Украины не существует», и отрывал от нее ДНР, противоположная сторона объявляла «Белгородскую народную республику» и рассказывала, что Россия вот-вот распадется. Путин боролся с «украинским нацизмом», а фейсбучные окопы — с «русским имперством».

Итого, чем кончилась гибридная война, приносящая политические очки, но развязанная вопреки военным интересам?

Четырьмя поражениями.

Первое. Российская оппозиция, безусловно, слаба, как и любая оппозиция в тоталитарном обществе. Никакая эмигрантская оппозиция не смогла разрушить СССР, и никакая эмиграция не составляет угрозы Путину. Но эта эмиграция состоит из людей, которые в общем и целом настолько ценят свою свободу, что она для них оказалась важнее спокойной жизни. Они не испугались Путина и его «новичка». Кто сказал деколонизаторам, что они испугаются культуры отмены? В начале войны Навальный призвал россиян «наполнить своими телами автозаки». После кампании отмены тема войны почти исчезла из выступлений Навального.

Второе. Одна из целей настоящей легитимной военной пропаганды — это демотивация армии противника. Здесь всё было наоборот. Любая попытка обратиться к российскому солдату со стороны оппозиционных СМИ жестко пресекалась «деколонизаторами». Телеканал «Дождь» был отменен. Павел Филатьев, российский десантник, сбежал от войны и написал талантливую книгу «ZOV», в которой расписывал армейскую тупость. Вместо того чтобы поднять его на щит, против Филатьева была организована пропагандистская кампания под лозунгом: «Почему этот военный преступник еще не в тюрьме?» Результат? Желающих повторить путь Филатьева оказалось мало, да он и сам передумал.

Марина Овсянникова подняла в студии «Первого канала» плакат «Нет войне». Ее поступок встретили с восторгом в Европе, но в Украине пропаганда потребовала от нее дополнительного покаяния. Этого недостаточно! И вообще, может, это хитрая акция ФСБ. Удивительно ли, что новых овсянниковых не было?

Большинство людей в современном мире считает, что войну выигрывают так: одна армия побеждает другую. Но большинство войн в истории человечества выигрывалось по-другому. Они выигрывались за счет того, что одна армия по тем или иным причинам переходила на сторону другой.

Римская империя не просто разбивала германцев или сирийцев. Она разбивала их и инкорпорировала в свою армию. Чингисхан не победил монголов. Он объединил их. Ассирийское царство инкорпорировало разбитые армии в свою структуру целыми бригадами.

Учитывая больший мобилизационный потенциал России, у Украины был единственный шанс перевернуть это уравнение. А именно — провозгласить, что Украина сражается за демократию, и призвать российских солдат переходить на ее сторону.

И такие настроения в российской армии, как свидетельствует книга того же Филатьева, были. Растерянные, дезориентированные российские контрактники, которым даже не сказали, что они идут на войну, вовсе не торопились умирать. Многие сдавались в плен. Нарезали бессмысленные круги вокруг украинских деревень, чтобы не попасть на передовую. Были летчики, которые нарочно бомбили мимо целей. Одни грабили, другие отлынивали от войны. Третьи грабили и отлынивали одновременно.

Очевидный и разумный политический ход, который следовало сделать в данных обстоятельствах, — это призвать российских солдат массово переходить на сторону Украины. Может быть, он бы ни к чему не привел. Но, во всяком случае, он бы заработал Украине очки на Западе.

Этот шанс был упущен. Зато пропагандисты заработали много лайков, отменяя телеканал «Дождь».

Повторим еще раз: любая военная структура выполняет приказы и, как правило, идет умирать, даже если приказы противоречат логике и глупы. Например, 3 июля 1940 года английский флот атаковал французов в Мерс-эль-Кебире. Еще недавно французские военные были союзниками англичан. Они вместе сражались против Гитлера. Гитлер был в этот момент поработителем Франции. Англичане предложили своим недавним союзникам на выбор несколько способов избежать битвы: французы могли перейти на их сторону, уйти в американский порт или затопить корабли. Но французы выбрали сражение на стороне поработителей против недавних союзников.

Такова сила приказа, и профессиональные военные знают это и взаимно уважают друг друга. Но гражданская пропаганда, собирая лайки, предотвратила какую-либо возможность перехода на сторону Украины хотя бы частей донецкого и луганского «ополчения», чем в реальности обессмыслила лозунг о границах 1991 года. Какие границы 1991 года, если население Луганска и Донецка, захваченное в заложники, сражается против ВСУ, а всё, что оно слышит от украинских властей, — это обещания разобраться с предателями?

Третье. Любая страна во время войны нуждается в объединении, а не в расколе. Но «деколонизационный» дискурс расколол и саму Украину. Ее демографическая ситуация и так неблагополучна, даже хуже российской. В 1991 году в Украине жили 51 млн человек. В 2022-м — 36 млн (без оккупированных территорий). После начала войны в Европу уехали, по разным подсчетам, 10–12 млн человек. Многие из этих людей говорят на русском и вряд ли захотят возвращаться в страну, где им не рады.

Только что спикер Верховной Рады Руслан Стефанчук заявил, что, во-первых, права русских в Украине должны быть ущемлены, а во-вторых, их в Украине нет. «Если народ не демонстрирует уважения, а наоборот, осуществляет агрессию против Украины, тo егo права должны быть ущемлены в этой части… никаких русских национальных меньшинств на Украине на данный момент нет и не мoжет быть», — заявил Стефанчук.

Современные нации размножаются небиологическим путем. Они растут, когда человек говорит: «Я хочу принадлежать к такой-то нации». Так растет, например, американская нация. Так растет сейчас Израиль, который принимает всех, у кого есть хоть отдаленный повод считаться евреем. Так — за счет русскоязычных образованных беженцев, спасающихся от тирании Путина, — могла прирастать Украина.

Этот шанс непоправимо упущен.

Четвертое и самое главное.

«Деколонизаторы» подрубили сук, на котором сидели.

Они так усердно объясняли американцам, что РФ развалится, что США, которые боятся распада России, приняли стратегическое решение оставить Путина у власти. Они так ликовали по поводу гуманитарной катастрофы, устроенной азербайджанцами в Нагорном Карабахе, что никто им теперь оружие для захода в Крым не даст.

Запад не любит фашистов, а Путин строит из России фашистское государство. Но это не значит, что западная политическая элита любит «деколонизаторов». Кампании по отмене писателей, сносы памятников и прочие радости — всё это хорошо, чтобы получать лайки в фейсбуке и гранты в университетах. Что же до поставок оружия — то, как показывает пример ХАМАС, оружие «деколонизаторам» не поставляют.

«Деколонизационный» дискурс, культура отмены, снос памятников и позиция угнетенной жертвы, которой все должны, вовсе не пользуются у западных управленческих элит такой поддержкой, как кажется. Большей частью они вызывают зубную боль из-за необходимости потрафлять собственным аналогичным группам давления.

Без преувеличения можно сказать, что после неудач на фронте ликующий клич «деколонизаторов» стал вторым по значимости фактором в ослаблении поддержки Украины. Это была стратегическая ошибка. Вместо того чтобы предложить Западу простую и обеспечивающую двустороннюю поддержку модель «Демократия против тирании», ему предложили крайне идеологизированную и вызывающую разногласия модель «Угнетенные против колонизаторов».

Печальная истина заключается в том, что никакой «информационной» или «гибридной» войны не бывает. Есть война, которую ведут в окопах. Во время войны именно фронт определяет всё. Он старшая масть. Победа — лучший агитатор.

Бывает промывание мозгов. Бывает пропаганда. Бывает агитация. Но называть все это «информационной войной» — это попытка штатских паразитировать на той войне, которая настоящая. Если их не остановить, они будут тратить тот капитал, который своей кровью выиграла армия. Но зато собирать за это максимум лайков.