Уже который день не стихает возмущение, вызванное помилованием «героя» войны жителя Кемерово Владислава Канюса, который убил свою бывшую девушку Веру Пехтелеву, нанеся ей более ста ран. Канюс был осужден на 17 лет, отсидел несколько месяцев, отправился на войну, где, по утверждению Дмитрия Пескова, «искупил свою вину кровью». За Канюсом последовало помилование одного из организаторов убийства Анны Политковской Сергея Хаджикурбанова, осужденного в 2014 году на 20 лет лишения свободы. Хаджикурбанов, по слухам, попал в зону СВО еще в конце 2022 года, начал службу в должности командира отделения разведки и дослужился до командира батальона. Информацию подтвердил адвокат Хаджикурбанова Алексей Михальчик: «По первому контракту [Хаджикурбанов] участвовал в «СВО» в качестве заключенного, дальше был помилован и теперь участвует в «СВО» как вольнонаемный военный, заключив контракт с Минобороны».

По утверждению издания «Агентство», еще 17 осужденных за громкие убийства были помилованы Путиным. В действительности убийц, помилованных за участие в войне, больше. Многие из них погибают на фронте, дела других не вызывали резонанса.

На фоне происходящего есть реальные основания опасаться: скоро мы можем узнать о том, что и участники убийства Бориса Немцова оказались на свободе. Что это? Как это? Рассказы Пескова об искуплении вины кровью не дают нам ответов на эти вопросы. Как вообще происходит помилование в России?

В Конституции слово «помилование» употребляется дважды. В пункте «в» статьи 89: «Президент Российской Федерации… осуществляет помилование». И в части 3 статьи 50: «Каждый осужденный за преступление имеет право… просить о помиловании или смягчении наказания». И то и другое называется помилованием. И то и другое является правом, имеющим юридическую силу Основного закона. И то и другое может привести к освобождению осужденного от наказания или к смягчению ему меры наказания. Это сходство. И этим сходство исчерпывается.

А всё остальное разное. Право миловать и право просить о помиловании — это два разных права. У них разная история, разные субъекты, разная сущность, разные условия и процедуры. И даже юридические последствия реализации этих двух прав совпадают далеко не всегда.

Теперь по порядку.

1. Право главы государства дарить милость — полностью или частично освобождать осужденного от наказания или смягчать его — намного старше права просить о помиловании. Одни считают, что право амнистии и помилования возникло в Древнем Риме, когда во время республики амнистия применялась по решению народных комиций и сената, а во время империи это право перешло к императорам. Другие ссылаются на исторический факт, относящийся к гораздо более древней эпохе: хотя в законах Хаммурапи (XVIII в. до н. э.) нет упоминаний о снисхождении к преступникам, известен случай, когда сын царя Вавилонии Хаммурапи помиловал раба, подлежащего смертной казни. Есть сведения о помиловании, которое произошло в Древнем Египте еще на 200 лет раньше. Этот случай, имевший место в XX в. до н. э., описан в египетских папирусах, хранящихся в Берлинском музее, под названием «Рассказ Синухе».

С развитием государственности (X–XVII вв.) вопрос о праве помилования из области частного преследования и наказания постепенно переходил в сферу государственно-правовых отношений. Помилование осуществлялось на основе единоличного и произвольного властвования и получало закрепление в уголовном законодательстве. В этот период оно не имело формального определения, а также законодательного закрепления стадий применения и видов. Под помилованием обычно понимались все действия милосердия, основанные на чувствах любви и сострадания к преступнику, противоположные строгой идее уголовного права.

На рубеже XIX–XX веков во многих странах было выработано единое понимание помилования, определены виды и стадии его применения. В некоторых государствах помилование было дифференцировано от амнистии и получило конституционное закрепление. Появились разные его формы: безусловное помилование — освобождение от отбывания наказания; дифференцирующее помилование — сокращение срока (меры) наказания; альтернативное помилование — замена наказания более мягким его видом; помилование, устраняющее последствия осуждения, — снятие судимости. Тем не менее оно рассматривалось и рассматривается именно как право государства самому в индивидуальном порядке решать вопрос об освобождении от отбывания наказания или о его смягчении.

И только с середины XX века понятие помилования стали рассматривать шире — как один из двигателей развития пенитенциарной системы. Законодательство постепенно стало отходить от чрезмерной суровости наказания и начало проникаться гуманным отношением к осужденному. В связи с этим в большинстве конституций современных государств было закреплено право осужденного просить о помиловании. В международном праве появились нормы, обязывающие государства, в которых не отменена такая мера наказания, как смертная казнь, предусматривать право приговоренных к этой мере просить о помиловании.

2. У этих двух прав разные субъекты. Право единственного специального субъекта миловать, «дарить милость» и право многих просить о милости.

Право даровать милость признается исключительной прерогативой верховной власти. Как правило, главы государства — единственного лица, пользующегося необходимой для обеспечения справедливости при помиловании независимостью и самостоятельностью. Оно принадлежит президентам — во Франции (ст. 17 Конституции), в Греции (§ 1 ст. 47 Конституции), в Италии (ст. 87 Конституции), в Польше (ст. 139 Конституции), в Латвии (ст. 45 Конституции), в Индии (ст. 7 Конституции), в Казахстане (п. 15 ст. 44 Конституции) и т. д. Или монархам — в Великобритании, в Испании (ч. 3 ст. 56 Конституции), в Дании (ст. 24 Конституции). В Советском Союзе правом миловать обладал коллегиальный глава государства — Президиум Верховного Совета СССР (п. «к» ст. 49 Конституции СССР 1936 года, п. 11 ст. 121 Конституции СССР 1977 года).

Помилование осуществляется от имени государства. Поэтому полномочия по осуществлению помилования, как правило, не могут быть делегированы другим органам или должностным лицам. Хотя бывали и бывают исключения. Например, по дореволюционному российскому законодательству правом помилования, кроме государя императора, в военное время был наделен главнокомандующий. В Германии по делам, рассматриваемым в Верховном суде, помиловать мог император, а в свободных городах, таких как Гамбург, Бремен, акт помилования выдавался сенатами, помилования же за незначительные преступления могли давать главы отдельных земель.

Субъектом права просить о помиловании является любой осужденный независимо от гражданства. Хотя на практике круг субъектов права-ходатайства, безусловно, шире.

либо получали от суверена однократное право прошения о помиловании в качестве поощрения.

Есть в истории и обратные примеры — ходатайствование против помилования. Наиболее яркий из них — взаимоотношения прокуратора Иудеи Понтия Пилата и Синедриона (Совета старейшин в древней Иудее) перед казнью Христа. Поскольку Иудея находилась под властью Римской империи, евреи не имели права приводить в исполнение смертный приговор без утверждения римским наместником. Поэтому Иисуса Христа повели к прокуратору Понтию Пилату. Не найдя в действиях Христа никакой вины, Пилат решил отпустить его, но встретил при этом сопротивление Синедриона. Тогда он решил воспользоваться существовавшим в Палестине обычаем: на праздник Пасхи правитель по своему выбору мог помиловать одного преступника. Однако, увидев Христа, иудейские первосвященники закричали: «Распни, распни Его!» Более того, они прибегли к самому крайнему средству, сказав: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю…» В этих словах слышалось обвинение Пилата в измене императору. И Пилат «умыл руки». Заявив, что невиновен в крови Праведника, он отказался от предоставленного ему исключительного права помилования. С удивительной легкостью высокопоставленный полномочный наместник государства, выработавшего классическую систему права, сошел с юридической почвы. Римское право знало такую форму, как плебисцит (голосование простого народа), но не допускало никаких элементов охлократии (власти толпы). Пилат имел и право, и основание помиловать Христа и, наоборот, не имел права предоставить решение вопроса о жизни или смерти человека возбужденной толпе. Но правом своим не воспользовался, оставшись на века в истории трагическим малодушным героем.

3. У этих двух прав разная сущность, разное содержание и разный объем. Право миловать является исключительным правом-полномочием. При его осуществлении глава государства не связан какими-либо законодательными рамками и имеет право принять или не принять во внимание любые обстоятельства: характер преступления, личность осужденного, ход процесса, мнение общественности и т. д. Именно так было сформулировано это право в законодательстве царской России. Ст. 165 Уложения о наказаниях 1845–1885 годов гласила: «Помилование и прощение виновных лиц ни в коем случае не зависит от суда. Оно непосредственно исходит от верховной самодержавной власти и может быть лишь действием монаршего милосердия».

Точно таким же образом охарактеризовал его Конституционный суд Российской Федерации: «Осуществление помилования является закрепленной непосредственно в Конституции Российской Федерации исключительной прерогативой Президента Российской Федерации как главы государства. Акт о помиловании действует самостоятельно, не требует для своего исполнения принятия какого-либо судебного решения, реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам».

Более того, президент вправе осуществить помилование независимо от стадии уголовного процесса и просьбы осужденного, которая выступает всего лишь факультативным основанием помилования. Не связан президент и процедурой осуществления помилования, которая устанавливается его же указом.

Конституция не связывает осуществление права помилования с определенными условиями или предпосылками и не обязывает законодателя их урегулировать, равно как и не открывает возможности для какого-либо ограничения.

Второе право — это право–раскаяние, право просить о милости к осужденному отражает гуманистические тенденции современного мира и одновременно является одной из мер сохранения жизни осужденному на наказание в виде смертной казни, впредь до ее отмены. В некоторых государствах помилование вышло за рамки уголовно-правовых отношений: право просить о снисхождении было предоставлено не только осужденным за уголовные преступления, но и тем, кто привлечен к ответственности за административные и иные правонарушения (дорожно-транспортные, налоговые).

В настоящее время внимание ученых, правозащитников и законодателей всего мира переносится с органов власти на граждан. Поэтому произошел своеобразный научный перекос: о праве миловать пишут меньше, а о субъективном праве каждого осужденного просить о снисхождении — больше. Реализация этого права становится составной частью государственно-правовой политики современного мира. В условиях гуманизации уголовно-исполнительной системы укрепляются его гарантии, в том числе за счет расширения функций общественного контроля за условиями содержания осужденных. Это право стали рассматривать не только как превентивное средство коррекции поведения осужденного, но и как способ сглаживания противоречий в системе уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Об этом свидетельствует широкое применение помилования в условиях кризиса уголовно-исполнительной системы в 90-е годы прошлого столетия. Может быть, именно поэтому возникает путаница в головах. Хотя развитие одного права ни в коей мере не отменяет и не изменяет содержания другого.

4. Юридические последствия реализации права миловать и права ходатайствовать о помиловании совпадают далеко не всегда. Проще всего эту разницу можно проиллюстрировать на примере перестановки знаков препинания в крылатом выражении «казнить нельзя помиловать». Для исключительного права-полномочия, осуществляемого главой государства по собственному усмотрению, это выражение всегда будет звучать как «казнить нельзя, помиловать». То есть здесь в любом случае последствием будет являться отмена или смягчение наказания.

А вот для права-ходатайства такой результат неочевиден. В ответе на ходатайство о помиловании президент может расставить знаки так, как он сочтет нужным и правильным: «казнить нельзя, помиловать» или «казнить, нельзя помиловать». Потому что гарантией права-ходатайства является не само помилование, а добросовестность и обязательность при рассмотрении ходатайства. Конституционный суд неоднократно отмечал, что предоставленное ст. 50 (ч. 3) Конституции Российской Федерации каждому осужденному право просить о помиловании или смягчении наказания не предполагает удовлетворения любой просьбы о помиловании, то есть не означает, что осужденный должен быть помилован в обязательном порядке (Определения от 11 января 2002 года № 60-О и № 61-О, от 19 февраля 2003 года № 77-О и от 21 декабря 2006 года № 567-О).

5. У двух прав разные условия и процедуры. Помилование как исключительное полномочие главы государства может осуществляться как по его непосредственному усмотрению, так и по ходатайству суда, администрации или частных лиц.

Акт помилования может издаваться без ходатайства, без согласия, без одобрения и даже вопреки воле осужденного. Он вообще не может ставиться в зависимость от воли милуемого, поскольку является актом милосердия. Так, 8 марта 2003 года Путиным были помилованы 97 женщин, ни одна кандидатура из которых не рассматривалась в региональных комиссиях по помилованию. Настиг президента внезапный приступ любви и милосердия к Канюсу и Хаджикурбанову — вот вам Указ о помиловании. Имеет полное право.

Не ограничивает право миловать и положение ч. 2 ст. 84 УК, из которой следует, что помилование применяется только к осужденному. В уже упоминавшемся Определении Конституционного суда четко сказано: «Акт о помиловании… реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам». Поэтому право миловать может быть использовано на любой стадии уголовного процесса: 1) до судебного приговора, 2) после приговора, но до приведения его в исполнение, 3) во время отбытия наказания. В первом случае помилование называется аболицией, во втором — помилованием в собственном смысле, в третьем — восстановлением прав. В двух последних случаях помилование может быть полное, безусловное, отменяющее все наказание, со всеми последствиями его, или частичное, условное, только смягчающее строгость наказания. При помиловании после судебного приговора о согласии на то милуемого не может быть и речи, так как оно касается лица, уже признанного виновным и приговоренного к наказанию. Только при аболиции тот, на кого милость распространяется, еще виновным не признан, он может сознавать себя невиновным и ему нельзя отказать в праве требовать суда, чтобы обвинение в преступлении было снято с него не снисхождением, а по результатам исследования всех обстоятельств дела судебным приговором.

Право-ходатайство реализуется в особом, специально установленном порядке. Для рассмотрения ходатайств о помиловании в России, как и в некоторых других государствах, существуют особые учреждения (во Франции и в Швейцарии — специальные комиссии при президенте). В России правила реализации права просить о снисхождении установлены Положением «О порядке рассмотрения ходатайств о помиловании», которое утверждено указом Президента от 28 декабря 2001 года № 1500 (с некоторыми принятыми в том числе в последние годы изменениями). Согласно этому документу, прошение о помиловании должен подавать сам осужденный в письменной форме в администрацию учреждения исполнения наказания. Далее оно попадает в региональную комиссию по помилованию, которая в установленные сроки обязана подготовить рекомендации о целесообразности помилования в каждом конкретном случае. Такая процедура крайне забюрократизирована и потенциально коррупциогенна. Заблокировать прошение может любая инстанция из длинной цепочки причастных ведомств, которые передают друг другу ходатайство. То есть, вопреки ч. 2 ст. 55 Конституции Российской Федерации, она является явным препятствием нормальной реализации конституционного права. Видимо, именно поэтому судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова убеждена, что указ Путина неконституционен. Правда, есть в этом указе одна важная оговорка: «При рассмотрении ходатайства о помиловании принимаются во внимание мнения потерпевших или их родственников относительно возможности помилования (п «и» ст. 20).

Надо отметить, что при Владимире Путине число помилований в России резко сократилось. Если в 2000 году были помилованы 13 тысяч человек (рассмотрение их дел шло еще при Ельцине), то в 2003 году — всего 187 человек, в 2004-м — 72 человека, в 2005-м — 42, в 2006-м — девять человек, а в 2007-м — ни одного. В 2009 году сообщалось о 28 помилованных. С 2012 по 2016 год Путин помиловал 62 человека, а вот президент Обама за этот же срок — 190 человек. Еще в 2006 году уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин сделал крайне неутешительный вывод: сегодня институт помилования в России девальвируется.

Всё изменилось с началом российской агрессии в Украине и с набором на войну осужденных.

Издание «Агентство» пишет, что осужденные получают помилование секретными указами Путина вне зависимости от сроков наказания и тяжести преступления. По данным журналиста-расследователя Андрея Захарова, указы о помиловании вообще подписываются Путиным заранее. Похоже, что мнения потерпевших или их родственников относительно возможности помилования во внимание не принимаются вовсе. По крайней мере родителей жертвы Канюса Веры Пехтелевой и детей Анны Политковской об этом никто не спрашивал, хотя были обязаны.

Ходатайствует кто-то (кто?) за героев-убийц или это участившиеся приступы милосердия главы государства? Какова процедура, если всё же это ходатайства? Почему все указы секретные? Сколько их на самом деле? И как нам со всем этим жить? На все эти вопросы ответов практически нет.

Есть всего две крошечные зацепки, в реализацию которых на практике в специфических условиях российского правосудия я не очень верю, но… Вернувшиеся с войны в Украине помилованные россияне уже совершили не менее 20 преступлений, в результате которых погибли более 27 человек. Милуя их без разбора только по основанию искупления вины кровью, президент фактически подвергает угрозам общественную безопасность и соблюдение прав и свобод граждан. Следовательно, указы о помиловании должны быть опубликованы (ст. 15 Конституции). Хотя как обжаловать неопубликование того, о существовании чего мы не знаем по причине секретности? Вторая зацепка — обжалование таких указов по процедурным основаниям при появлении информации о помиловании конкретных лиц, если мнение потерпевших не было учтено. Но и в этом случае результат более чем неочевиден. Впрочем, никогда не сдавайся!