«Мы до сих пор воюем с Японией»

Кстати, отсутствие украинских флагов вовсе не означает отсутствия поддержки украинцам. Просто в Черногории вообще не принято вывешивать какие-либо флаги, кроме национальных. Это наследие войн девяностых. Представьте, что серб и косовский албанец поселятся друг напротив друга и вывесят свои флаги — подобное может закончиться кровопролитием. Раны прежних войн и этнических чисток на Балканах вовсе не зажили — они просто присыпаны стрептоцидом. Но разбередить рану легко. Так что флаги других государств допускаются только на разрешенных митингах.

— Я до сих пор, когда приезжаю в Дубровник (город в Хорватии. — Прим. ред.), скрываю свой черногорский акцент, — рассказывает политолог, бывший вице-мэр Будвы (самого крупного курортного города в Черногории) Любомир Филипович. — Мне стыдно, потому что мы, черногорцы, в составе сербской армии в 1992 году четыре месяца удерживали его в осаде. Мы были как Беларусь в войне против Украины — соагрессорами. И многое пришлось сделать за последние 15–20 лет, чтобы вернуть доверие. Так что сегодня в Дубровнике есть и черногорский флаг — флаг агрессора. И нас без всякой вражды примут и в Хорватии, и в Косово, и в Боснии. Мы со своими грехами прошли катарсис.

Россиян в Черногории агрессорами не считают. Черногорцы вообще всегда были русофилами — это, по словам Любомира, связано с тем, что Сербия находилась под османской оккупацией до конца XIX века, а Черногория в то же самое время была непризнанным свободным маленьким государством, которое получало огромную помощь от Российской империи. Есть и апокрифическая история о том, как после начала русско-японской войны 1905 года Черногория немедленно объявила войну Японии, чтобы поддержать Россию. Но мир с Японией так и не был подписан, а после 1918 года, когда страна потеряла свою независимость и была аннексирована Сербией, подписывать было уже некому. И это в Черногории очень популярная историческая шутка — дескать, мы тут до сих пор находимся в состоянии войны с Японией.

Был еще один исторический казус — в XVIII веке в Черногории появился некто Степан Малый, объявивший себя русским царем Петром III, сбежавшим от заговорщиков. Черногорцы признали его не только русским, но и черногорским царем, и аферист благополучно правил шесть лет. Причем императрица Екатерина отправляла в Черногорию генерала Юрия Долгорукова, чтобы тот разоблачил самозванца, но черногорцы философски заметили, что, даже если это и не Петр III, он им всё равно подходит, потому что хорошо правит. Правда, и Екатерине тоже присягнули — одно другому не мешает.

Хочешь жить — будь директором

Нынешним россиянам вовсе не нужно объявлять себя беглыми царями, чтобы жить в Черногории. Ее правительство создало для них самые что ни на есть благоприятные условия. Если граждане стран Евросоюза могут находиться в Черногории не более 90 дней в полугодие, то россияне могут жить без всяких видов на жительство годами. Главное — не превышать 30 дней единовременного пребывания.

Визаран стал для многих успешным бизнесом: каждый день предприимчивые россияне вывозят соотечественников в Боснию для пересечения границы. Есть «быстрый визаран» — граница, перекур, граница. Есть визаран с прогулкой — по дороге водитель останавливается в красивых местах, где желающие фотографируются, и заезжает в торговый центр на территории Боснии. Есть долгие визараны с экскурсиями и дегустацией вин. Цена самого простого «быстрого» визарана — в среднем 30 евро.

Легализоваться и получить вид на жительство в Черногории для россиян тоже проще простого. Те, кто купил квартиру, сразу могут подавать документы на получение вида на жительство, а потом просто его продлевать. Можно фиктивно устроиться на работу на четверть ставки и получить вид на жительство по трудоустройству (ежемесячно нужно платить налог 30 евро), можно открыть фирму-«нулевку», где претендующий на вид на жительство будет числиться директором (налог плюс зарплата бухгалтеру — минимальные расходы при отсутствии деятельности компании).

Разумеется, местные власти прекрасно понимают, что толпы россиян, ежедневно подающие в МУП (местное МВД) документы об открытии фирм для получения ВНЖ, явно не собираются вести бизнес в Черногории. Зато копеечка в бюджет поступает. (Из подслушанного в парикмахерской Будвы диалога двух мастеров по маникюру: «Ленка, у тебя ВНЖ по работе?» — «Нет, я директор фирмы. Блин, бухгалтерша предупредила, что теперь платить больше придется».)

Да, придется. С октября черногорское правительство ужесточило правила получения вида на жительство: теперь никаких «полставки — четверть ставки». Любой человек, будь то наемный работник или директор, должен получать полную зарплату не меньше минимальной (450 евро) и, соответственно, платить налог в размере 120 евро ежемесячно. Те, кто сейчас приходит продлевать вид на жительство, обязаны заплатить за весь период проживания в стране уже по новой ставке. Недавно были опубликованы результаты исследования, согласно которым 64% зарегистрированных в Черногории россиянами фирм имеют только одного сотрудника (к слову, остальные 36% вовсе не обязательно ведут некую деятельность — наемными работниками могут числиться теща, родители или совершеннолетние дети).

Несмотря на увеличение расходов, многие россияне всё равно предпочитают открывать фирмы вместо ни к чему никого не обязывающего визарана. Москвич Вячеслав, работающий удаленно в IT-компании, объясняет это так: «Ну вот смотрите, моему сыну сейчас 16. Когда ему исполнится 18, он уже не сможет претендовать на вид на жительство по воссоединению семьи, он станет совершеннолетним. И тогда я просто оформлю его на работу в свою фирму. И он спокойно получит ВНЖ уже по новому основанию. А зарплату я ему назначу нормальную, чтобы чиновникам не к чему было придраться».

Вячеслав, как и многие «новые черногорцы», уехал из России в сентябре прошлого года, когда объявили мобилизацию. Сначала он жил в Казахстане. Присматривался. Но когда встал вопрос о переезде семьи, понял, что не хочет отдавать сына-подростка в местную школу: «Казахстан — всё-таки авторитарное государство. Из одного тоталитаризма в другой сына перевозить как-то не хочется. А возможности у обладателей российских паспортов сейчас совсем небольшие — мы стали персонами нон грата во многих странах. И тогда я решил, что Черногория наилучшим образом нам подходит. Она дружелюбная, свободная, здесь хорошо относятся к русским. Пусть сын окончит школу здесь, а там посмотрим».

«Крымнаш» и «поле с конем»

По мнению экономиста Давора Докича, украинцы находятся в значительно более выгодном положении, чем россияне: граждане Украины получают статус временной защиты и больше не должны забивать себе голову бумажными проблемами. А россиянам приходится выкручиваться с фирмами и бумагами, хотя они обеспечивают стабильный приток средств в черногорскую казну. «К нашим всё время приходят проверяющие и пользуются тем, что мы не знаем всех тонкостей местных требований», — говорят Виктор и Света, рестораторы из Будвы. Они крымчане, из Ялты, в свое время приветствовали «крымнаш», получили российское гражданство, но украинские паспорта благополучно сохранили. «У нас все так сделали, — рассказывают они. — Никто силой украинские документы не отнимал, у всех они сохранились».

Виктор и Светлана переехали в Черногорию в прошлом году (специально выбирали, чтобы как в Ялте: море и климат хороший) и с украинскими паспортами получили временную защиту. (Это тоже довольно распространенное явление — к примеру, в прошлом году в Польшу переехали не только жители Украины, но и те, кто с удовольствием оставался после 2014 года в ДНР-ЛНР и на все лады костерил Киев, Зеленского и бандеровцев. В Польше у них никто прописку не спрашивал, и они спокойно получали статус беженцев, объясняя потом, что решили переехать, потому что в России больше нечего делать, «там даже “Макдональдса” уже не будет».)

У Виктора и Светы машины с разными номерами: одна с украинской регистрацией, вторая с российской. По Черногории они ездят на российских номерах, а в Евросоюз выезжают на украинских.

В Будве они открыли кафе. «В нашем чатике будванских рестораторов 16 русских заведений», — говорит Света. Когда она объясняет, как приходят проверяющие из санстанции, пожарной инспекции и прочих инстанций «к нашим», она имеет в виду и россиян, и украинцев. Если в семье у всех и российский, и украинский паспорт и даже машины зарегистрированы в двух государствах, для них все одинаково «наши», даром что война. «К местным не ходят, а к нашим — всё время. И придираются. Например, требуют бейджи. А если видят, что бейджи есть у всех, спрашивают: а где ваша униформа? Где бланки-перебланки, которых вообще в природе не существует? И штрафуют на большие суммы. Или откупаться приходится». Впрочем, такими историями наверняка могут поделиться не только россияне, но и иностранцы из других государств, начинающие бизнес в Черногории.

А вообще русофильство черногорцев иногда приводит к некоторым забавным ситуациям. 7 ноября по случаю праздника местного муниципалитета в той же Будве открылась выставка «Будва на старых открытках». Куратор выставки — россиянка. И на открытии местная певица под аккомпанемент директора музыкальной школы после песни «Наша Будва» затянула «Выйду ночью в поле с конем». Просто таким образом певица и аккомпаниатор хотели сделать для россиянки что-нибудь хорошее. Думали, что человеку, уехавшему из России от невозможности жить там, будет чертовски приятно услышать песню «Любэ» про поле с конем.

Школа-вокзал и Шанинка в изгнании

До начала полномасштабного вторжения России в Украину в Будве работала маленькая русская школа «Адриатик колледж». Там обучалось всего чуть более 60 детей. А потом, рассказывали педагоги, в какой-то день то ли в конце февраля прошлого года, то ли в начале марта, придя на работу, они решили, что за ночь школу захватили и устроили в ней лабораторию тестов на ковид: очередь стояла примерно как на сдачу ПЦР-теста в разгар пандемии. Это в Черногорию рванула новая волна эмиграции, причем не только дети с родителями, но и учителя.

Директором школы тогда был Владимир Шмелев. Из Москвы, где он работал заместителем директора знаменитой подмосковной школы «Летово», Владимир переехал в Будву в 2021 году. Друзья считали это дауншифтингом: из известного и престижного учебного заведения — практически в сельскую школу, из Москвы — в Будву с 13-тысячным населением. Но он не пожалел об этом ни разу.

Уже в 2022 году школы «Адриатик» открылись в Херцег-Нови и Баре, в этом году — в Подгорице. После реорганизации будванская школа стала отдельной единицей, а развитием всех остальных по-прежнему занимается Шмелев. А еще он стал соучредителем факультета Liberal Arts, который набрал первых студентов и начал работу 1 сентября. В основу профессорско-преподавательского состава вошли бывшие педагоги Шанинки — Московской высшей школы социальных и экономических наук.

— Когда я приехал в Черногорию, у меня возникло ощущение невероятной предпринимательской свободы, — рассказывает Владимир Шмелев. — Да, маленький город в небольшой стране, которая пока не славится своим образованием. Но в наших силах это изменить. «Летово» тоже сначала не было сколько-нибудь заметной точкой на карте образования, но потом стало одним из символов образовательного прорыва. И для меня было важно не возглавить уже готовый проект, а начать создавать что-то самостоятельно. И только здесь я почувствовал степень ограничений, которые были у меня в России в последние годы. Ощущение несвободы влияет не только на политическое высказывание или общественное действие — оно влияет и на профессиональную реализацию.

Так что это никакой не дауншифтинг.

Факультет Liberal Arts не просто собрал у себя бывших преподавателей Шанинки и других гонимых на родине университетских педагогов. Он стал первым на Балканах. Шмелев считает, что включение Liberal Arts в национальный черногорский перечень квалификаций — это прорыв, потому что черногорская система высшего образования достаточно консервативна. И идея либерального образования, предполагающая высокую степень индивидуализации обучения, — это действительно большое достижение не только для команды, но и для всего балканского образования. Кстати, преподавание на новом факультете ведется на английском языке, но у всех студентов первого набора бакалавриата родным языком оказался русский. В перспективе, считает Шмелев, на базе факультета появится крупный научно-образовательный центр для всего балканского региона.

— Костяк нашего факультета — это прекрасные профессора из России, которые не могут работать в условиях идеологического давления. Но, поймите, наш факультет — не прибежище, не благотворительная помощь профессуре из России. У меня абсолютно прагматичная позиция: это колоссальный интеллектуальный капитал. И собрать их как основу нашего нового черногорского проекта было бы правильно. Нам пока не хватает ресурсов, но, поверьте, резюме желающих у нас работать в десятки раз больше, чем студентов первого набора. И я думаю, что по мере роста мы станем центром сбора интеллектуального капитала, утерянного в России.

А школа, которую возглавлял Владимир Шмелев в феврале 2022 года, превратилась в то самое время в фактически круглосуточный консультационный центр. Звонили знакомые и знакомые знакомых, которые уже паковали вещи, но еще не знали, куда ехать. Все ехали с детьми. И прежде спокойное маленькое учебное заведение превратилось в школу непрерывного набора. Если обычно новенький в классе — это событие, то в черногорской русскоязычной школе новых учеников не успевали запомнить, как приходили еще «новее». И у всех разный уровень, разная подготовка, разные программы. «Школа-вокзал», как сформулировал Шмелев. И учителя с нуля учились работать с непрерывным набором, с непрекращающейся миграцией, помогали детям адаптироваться. А вот конфликтов, которых можно было опасаться из-за того, что в классах оказывались украинские и российские дети, не возникало вообще. Все друг друга понимали. И это оказалось вовсе не сложно.

«Поносни на своjе Српско»

Российского влияния, связанного с большим количеством переехавших после начала войны, в Черногории опасаются не так, как сербского. По всей стране сейчас висят плакаты с изображениями черногорских исторических личностей с лозунгом «Поносни на своjе Српско», то есть «гордимся своим сербским происхождением».

— Это такой нарратив, который можно назвать культурной апроприацией со стороны Сербии, — объясняет политолог Любомир Филипович, — потому что многие люди на этих билбордах — черногорцы и хорваты. Это с девяностых годов известная идеологема: мы все на Балканах — сербы, но вредное западное влияние нас якобы отделило от большого сербского народа. То есть хорваты — это будто бы сербы, которых насильственно «окатоличил» Ватикан. С боснийцами, соответственно, поработал ислам, а с черногорцами вообще непонятно, ведь мы тоже православные. Но есть у них такой нарратив, будто черногорцы — это субэтнос. Белорусы и украинцы, кстати, это хорошо поймут. Сербия на Балканах ведет себя как микроимперия. Сербские националисты нас даже не называют черногорцами — они называют нас «монтенегринами». Якобы это они — настоящие черногорцы, а нас придумали коммунисты, и те, кто не признает сербское происхождение, просто «монтенегрины».

Плакаты эти с призывами гордиться своим «сербством» висят повсюду. Кампания агрессивная, с несомненно хорошим финансированием. Почему именно сейчас черногорцам внушают, что они сербы? Да потому, что 30 ноября в стране должна начаться перепись населения, и чем больше черногорцев назовутся сербами, тем лучше для заказчика. Информационный спонсор этой кампании, указанный на билбордах, — портал ИН4С. Это, говорит Любомир, русско-сербский проект, весьма популярный в Черногории. У них даже есть корреспондент в Донбассе, который любит фотографироваться с Кадыровым и посещать Вагнер-центр.

Любомир рассказывает о том, как в прошлом году сербы смогли отменить в Черногории концерт группы «Ляпис Трубецкой». Я тоже об этом слышала от местных жителей: фанаты сербского футбольного клуба «Црвена звезда» обзванивали черногорские клубы и угрожали, что если те предоставят площадку группе для выступления, клуб будет сожжен. И никто не решился. Сергей Михалок с группой уехал через несколько дней, когда понял, что выступить в Черногории не сможет. Сначала концерт отменили в Которе, а потом и в Будве. Причем в Будве перед клубом «Палаццо» собралась толпа, которая скандировала «Сербы и русские — братья навек!». Вскоре после этого украинская группа «Нервы» отказалась выступать в Черногории. Зато 9 ноября была объявлена отмена концерта группы «Небоходы» из-за их поддержки российской агрессии, а до того — «Маши и медведей». Так что активны в Черногории не только просербские силы. Просто их пока больше.

— У нас есть организация, которая строила себя под Суркова, — «Сербская православная молодежь», — рассказывает Любомир Филипович. — Именно они добивались отмены концертов «Ляписа». Но это вовсе не значит, что фанаты «Црвены звезды» не участвовали. Черногория — маленькая страна.

Это всё одни и те же люди. Футбольные фанаты, к слову, всегда существовали как средство влияния сербской секретной полиции. Лидеры этих фанатов в девяностые стали руководителями милитаризованных групп, которые воевали в Хорватии. Они были такими сербскими Захарченко. К слову, я бы не стал разделять попытки Сербии и России влиять на Черногорию. Это часто выглядит как совместный проект. Вспомните попытку России устроить государственный переворот в 2016 году, чтобы предотвратить наше вступление в НАТО. А до того, в 2006 году, когда Черногория вышла на референдум об отделении от Сербии, именно Россия, как ни парадоксально, была спонсором этой независимости: здесь покупали недвижимость и открывали бизнес. Олег Дерипаска, к примеру, купил алюминиевый завод, а генерал Виктор Иваненко, бывший председатель КГБ РСФСР, открыл здесь большой отель Splendid и даже оплатил рекламу с Джеймсом Бондом. В те годы в Черногории появилось много коррупционных денег. Юрий Лужков и его жена скупали недвижимость по всему побережью. Так что, я думаю, это был некий стратегический проект России — независимая Черногория стала новым местом, куда можно было вкладывать эти коррупционные деньги.

К слову, «спонсорами» черногорской независимости были не только олигархи и генералы КГБ, но и главным образом средний класс. Богатые россияне тогда уже покупали виллы на Лазурном берегу и пентхаусы на Манхэттене, а вот те, кто владел небольшими суммами, с удовольствием вкладывали их в квартиры на Адриатическом побережье. Тогда они были совсем дешевыми — можно было за 25–30 тысяч купить квартиру в курортном городе. Да и провозглашение Черногорией курса на вступление в Европейский союз к этому подталкивало: скоро они вступят в ЕС, а у нас тут недвижимость и вид на жительство. Я встречала в Будве людей, которые много лет назад купили здесь квартиры. Сейчас они смеются: почти 20 лет прошло, а вступление в Евросоюз, как линия горизонта, не приблизилось.

В 2014 году в Черногорию поехали уже другие россияне — не те, у кого на руках оказались несколько десятков тысяч евро для покупки квартиры на Адриатике, а те, кто не хотел жить в России, оттяпавшей Крым и устроившей мясорубку на востоке Украины. Тогда-то в Черногории и начала формироваться русскоязычная интеллектуальная среда. А третья волна эмиграции — это 24 февраля 2022 года и позже. В Сербию, кстати, россияне тоже переместились в большом количестве. Правда, черногорцы справедливо замечают, что здесь у них намного безопаснее хотя бы потому, что Черногория состоит в НАТО. И каким бы далеким ни оставался день вступления Черногории в Евросоюз, в стране НАТО всегда как-то спокойнее за себя и близких. Даже когда кругом война.

Черногория