4 ноября ВСУ утопили прямо в доке новейший малый ракетный корабль флота РФ «Аскольд». Сделано это было ракетами воздушного базирования SCALP-EG, и для этого украинские самолеты, выполнявшие атаку, должны были минимум на 50 км залететь в воздушное пространство Крыма.

Это событие заставляет задуматься сразу над двумя вещами. Первое: небо над Крымом, очевидно, вскрыто после нескольких операций ВСУ, закончившихся уничтожением прикрывавших его новейших российских С-400. Однако ВСУ уничтожили эти установки еще в сентябре, после чего большая часть сил Черноморского флота была немедленно переброшена в Новороссийск, вне зоны досягаемости ракет Storm Shadow и Scalp-EG. Из этого следует, что в тот момент, когда ВСУ уничтожали российскую систему ПВО, союзники еще не предоставили им ракет, которые могли бы уничтожить Черноморский флот. Фактически «Аскольд» — это утешительный приз.

То есть союзники, с одной стороны, предупредили Россию, заставив убрать флот из Севастополя, а с другой — намеренно сорвали уничтожение Украиной Черноморского флота. Это половинчатое решение говорит об их намерениях больше любых слов.

Тогда же, а точнее — накануне, 3 ноября, российская ракета «Искандер» прилетела по скоплению бойцов 128-й отдельной горно-штурмовой бригады ВСУ, которые выстроились в 20 км от фронта для получения наград. Бойцов сначала построили, потом они стояли полчаса в ожидании начальства, вместо начальства прилетел «Искандер», 19 человек погибли.

Естественный первый вопрос у наблюдателей: зачем строить бойцов в 20 км от фронта, да еще и опаздывать на награждение? Но это не главный вопрос. Главный состоит в следующем: решение российской армией было принято очень быстро. Над бойцами летал беспилотник — очевидно, в связи с какими-то перехватами или разведданными. Он подтвердил цель — «Искандер» прилетел.

Всё это, впрочем, детали, которые оттеняют главное. А именно: украинское летнее наступление окончательно не удалось, и теперь приходит пора политического конфликта вокруг того, кто за это ответит. Количество времени, когда еще можно развлекать публику со словами, что вот сейчас ВСУ овладеют Токмаком или нанесут стремительный удар с плацдарма напротив Херсона, на глазах тает.

Не овладеют. Не нанесут. Наступление российской армии под Авдеевкой сорвало возможность финального украинского спурта (резкого тактического рывка. — Прим. ред.) на Токмак (для чего оно и было задумано), а небольшой плацдарм на левом берегу Днепра может создавать неудобства для российской армии и заставлять ее перебрасывать войска из-под Авдеевки (для чего и был задуман), но отправной точкой для лихого прорыва в стиле Чингисхана, Махно или Гудериана по определению быть не может.

Читайте по этому поводу статью Залужного. В этой статье сказано, что маневренная война на данном этапе технического развития и на данном фронте кончилась. Началась война позиционная. Любой «прорыв» в таких условиях при минимальной грамотности противника превращается в кишку, а кишка — в котел. Такой «прорыв» устроил себе Паулюс под Сталинградом.

На фронте — тупик. Российская армия научилась строить минные поля и воевать в обороне. Российские средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) становятся всё более действенными, российские вертолеты получили ракеты, которые позволяют им наносить удары за 15 км, вне зоны действия фронтового украинского ПВО, а количество планирующих бомб, которые применяет Россия на фронте, растет лавинообразно. Это самые обыкновенные древние бомбы, к которым приделан простейший управляющий модуль, позволяющий им лететь на 50 км.

Западные санкции против России привели всего лишь к тому, что деньги за нефть теперь платят Китай и Индия, в море ходит российский теневой флот из 400 танкеров, за сентябрь Путин получил 18 млрд долларов за одну только нефть и половину этих денег потратил на войну. Экономика России растет, как за счет зарплат, которые получают солдаты и оборонка, так и за счет девальвации национальной валюты, которая всегда оживляет внутреннее производство. Дефицит рабочей силы тоже ведет к росту зарплат, на Дальнем Востоке и на оккупированных территориях — строительный бум. На этом фоне украинская экономика, особенно военная, не может выжить без помощи Запада. А такая помощь, во-первых, чрезвычайно развращает, как мы видим на примере Газы, и, во-вторых, может иссякнуть в любой момент.

Турбулентность в мире возрастает. Михаил Фридман, один из самых стратегически мыслящих людей в российском бизнесе, вернулся в Россию, а Китай, который в 2022 году отвернулся от Путина, в 2023 году, после всех его успехов, начал Путина поддерживать. Потому что тот миллион снарядов, который Путин получил от Северной Кореи, не мог быть передан без одобрения Китая.

Как мы уже сказали, политический конфликт после неудачного военного наступления — вещь неизбежная в демократическом обществе. Это в России можно потратить 150 тысяч людей и 100 млрд долларов на войну, и никто не пикнет. После дерзких заявлений Алексея Арестовича смена дискурса стала неизбежной: он разрушил стену молчания и начал первым обсуждать реальное положение вещей. Статья Залужного читается как вызов политическому руководству страны.

На этом фоне заявление президента Зеленского о том, что сейчас Украине не до выборов, а все разговоры о них — это «вбросы, которых от Украины ожидает только Россия», выглядит реакцией на нарастающую турбулентность. Украина долго была консолидирована вокруг президента Зеленского, но фрустрация из-за тяжелых людских потерь и потери территории неизбежно приведет к поиску виноватого, и тут и сработает критическая разница между демократией и диктатурой. Потому что у диктатуры в такой момент всегда виноваты внешние враги и предатели, а у демократии — те, кто находится у власти.