Против исторического нигилизма?

Важнейшая тема, которая волнует председателя Си Цзиньпина, — взлет и падение Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). Подробно об этом в своем эссе «Уроки распада СССР» в 2022 году писал политический аналитик Комиссии по обзору экономического положения и безопасности между США и Китаем Джонатон Сайн (Jonathon P. Sine). Эссе было приурочено к выходу документального фильма «Исторический нигилизм и распад Советского Союза» в 30-ю годовщину падения КПСС.

Легитимность Си Цзиньпина испытывают на прочность не только пандемия коронавируса, замедление темпов экономического развития и беспрецедентное нарушение негласного правила уйти с поста председателя КНР после двух сроков. Глобализация приходит ко всем и проверяет стойкость политического режима в каждой стране. И если вы не полностью отрезали свою страну от внешнего мира, то политическая элита, гражданское общество, студенты, рабочие, ученые будут непрерывно сравнивать картинку внутри страны и за ее пределами.

Внезапный крах СССР вселил экзистенциальный ужас в поколение Си и его предшественников. Несомненно, постепенно формируется класс бюрократии, который настроен более реформистски и готов всё смелее заигрывать с рыночными реформами, но не стоит и преуменьшать значение кадров, которые видят свое историческое значение в том, чтобы перепридумать партию, ее миссию и идеологию. Это грандиозный план идеологического ремонта, где одно неверное движение может привести к краху всего политического небоскреба, — здесь перекрасить, там подклеить обои, тут установить новую сантехнику. Си Цзиньпин вынужден делать ремонт в темноте, не представляя, какая из балок несущая.

В своей речи от 2018 года Си Цзиньпин заметил: «Марксистские политические партии организованы общими идеалами и убеждениями, а не сформированы по интересам. Чтобы построить сильную марксистскую правящую партию, нужно прежде всего начать с идеалов и убеждений. Вера в марксизм, социализм и коммунизм — это политическая душа коммунистов, духовная опора, благодаря которой коммунисты выдерживают любые испытания. Мы часто говорим, что если фундамент не крепок, то земля и горы содрогнутся.

Советская коммунистическая партия захватила власть, когда в ней было 200 тысяч членов, победила Гитлера, когда в ней было 2 млн членов, и потеряла власть, когда в ней было почти 20 млн членов. Как я уже сказал, в этой суматохе никто не проявил мужества, чтобы выйти на борьбу. По какой причине? [Причина] В том, что исчезли идеалы и вера (убеждения)…»

Как это часто бывает в китайской истории, необходимо бороться с историческим нигилизмом — в реальности это любая интерпретация истории, которая по каким-либо причинам не отвечает запросам текущего руководства КПК. Китай не единственная страна с непредсказуемым прошлым. Под историческим нигилизмом понимаются факты, которые могут подорвать веру партийных кадров в КПК и, как следствие, устойчивость КНР в непростое время. В ситуации, в которой новые прогрессистские шаги могут вызвать катастрофические последствия, всегда лучше обратиться к классике и попробовать найти ответ там.

Когда Конфуций встретился с Марксом?

Телеканал Hunan TV делает отличный контент — от развлекательных телешоу до исторических драм. Это действительно популярный телеканал, который знает своего зрителя, внимательно следит за его запросами и покупает рейтинговые форматы за рубежом, чтобы воплотить их в Китае. Но даже популярному телеканалу не стоит забывать о том, что он в первую очередь канал государственный, поэтому иногда следует выпускать истории, которые отвечали бы вкусам политического руководства КНР. Решение обратиться к классике не было случайным. Статья с похожим названием «Маркс входит в конфуцианский храм» (马克思进文庙) была написана почти 100 лет назад.

Великий китайский поэт, драматург, историк и общественный деятель Го Можо (1892–1978) в 1914 году, сразу после школы, уехал в Японию, где получил медицинское образование, но врачом не стал, а спустя пять лет с головой ушел в литературу. Он прославился как автор одной из первых книг новой поэзии, а также опубликовал несколько коротких пьес антифеодальной направ­ленности. В 1924 году Го Можо вернулся в Китай убежденным марксистом и в декабре 1925 года опубликовал в журнале «Великий потоп» (или также «Паводковые воды») статью «Маркс входит в конфуцианский храм» (переиздана 1 января 1926 года), в которой с долей юмора описал встречу Маркса и Конфуция. История достаточно короткая, написанная современным китайским языком, без дискуссий об идеологическом наполнении, но с понятным посылом о том, что конфуцианство и марксизм могут сосуществовать. Дискуссии в начале и середине XX века в Китае были достаточно революционными и не отличались от советских, и их основное содержание можно уложить в стройное «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим — кто был ничем, тот станет всем».

Для интеллектуалов движения за новую культуру конфуцианство стало воплощением регрессивного, патриархального мировоззрения. Под вопрос поставлен сам факт необходимости всей этой классической чепухи, которая тормозила создание нового великого Китая, — кому и зачем в новом мире нужен Конфуций?

Во многих оппозиционных Китаю СМИ фильм пытаются представить в качестве глупой байки, которая не несет никакого смысла. Это глубокое заблуждение: именно эти пять серий и являются системой ценностей, которые транслирует и объясняет КПК. И если партийный деятель хочет успешно построить карьеру в партии, то сериал — это лишь первая ступень, чтобы понять направление, в котором нужно двигаться.

О чем разговаривали Конфуций и Маркс?

Конфуций встречает Карла Маркса в Академии Юэлу (岳麓书院) — одной из самых престижных академий Китая на протяжении тысячи лет. Академия Юэлу была образована в 976 году в период северной династии Сун, в ней преподавали знаменитые конфуцианцы Чжу Си и Чжан Ши. В 1903 году академия была реорганизована в университет, а в 1926 году получила название Хунаньский университет. После неловкого рукопожатия джентльмены переходят к обсуждению истории. Их диалог комментируют профессора важнейших интеллектуальных центров Китая — директор Китайского исследовательского центра культурной мягкой силы, сотрудники Пекинского университета, Китайского университета политических наук и права, Хунаньской академии социальных наук и Шэньянского научно-исследовательского института образования, а также декан факультета марксизма Китайского нефтяного университета и секретарь парткома Академии Юэлу. Сидящие с прямыми спинами образцово-показательные студенты периодически задают вопросы с просьбой прокомментировать то или иное положение беседы.

Опуская исторические отсылки и игру слов, мы попробуем адекватно перевести названия серий, из которых станет понятна сама конструкция телевизионного шоу:

1. 执经叩问: держа в руках канонические тексты, обращаться за разъяснениями к учителю.
2. 高山流水: «Высокие горы и текущие воды» (одна из знаменитых мелодий древности, по легенде созданная великим мастером игры на цине Боя); понимать друг друга; задушевные друзья. (Когда Боя, играя на цине, уносился мыслями в высокие горы, его друг Чжун Цзыци говорил: «О как прекрасны звуки циня, величественные, словно гора Тайшань». Когда Боя видел внутренним взором стремительный поток, Чжун Цзыци говорил: «О как прекрасны звуки циня, бурные, словно стремительный поток». После смерти Чжун Цзыци Боя разбил свой цинь и никогда уже больше не играл, потому что некому стало понимать его музыку).
3. 结合之路: дорога к единению.
4. 别开生面: положить начало новому.
5. 固本开新: укрепить фундамент и создать новое.

Конфуций и Карл Маркс последовательно знакомят зрителей с базовыми положениями своих доктрин. И здесь главное достоинство любого письменного текста, от Библии до учебника философии, — возможность интерпретировать в свою пользу. Неудобные темы либо обходят стороной, либо подчеркивают, что сосуществование возможно.

К примеру, вначале возникают некоторые разногласия, поскольку Маркс делает несколько резких замечаний о необходимости классовой борьбы, а также упоминает о своей цели стать «могильщиком класса капиталистов». Маркс обвиняет конфуцианскую философию в том, что она нацелена на стабильность на базе патриархальной системы родовых отношений. Но ничто из этого не обсуждается, поскольку оба согласны с тем, что наступление коммунизма всё решит. В этой конструкции конфуцианская традиция смягчает крайности марксизма, обеспечивает этическую и духовную основу для нового авторитаризма.

Никто также не вспоминает о том, что после основания КНР в 1949 году Красная армия успешно взрывала могилы потомков Конфуция. К началу XXI века академический интерес к Конфуцию возобновился, но не было никаких признаков официального возрождения.

Если первые две серии освежают в памяти людей базовые положения двух мудрецов, то следующая часть передачи должна работать на Си Цзиньпина и его идеологический конструкт «Два сочетания» (Two Combines, 两个结合). Выражение закрепилось после его использования на китайском, но на русский язык это было переведено более пространным высказыванием из речи Си Цзиньпина на торжественном собрании по случаю 100-летия со дня основания КПК в июле 2021 года: «В новом походе мы должны, непоколебимо придерживаясь марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна, теории Дэн Сяопина, важных идей тройного представительства и научной концепции развития, всесторонне претворять в жизнь идеи о социализме с китайской спецификой новой эпохи, продолжать сочетать основные положения марксизма с конкретной реальностью Китая, с превосходной традиционной китайской культурой, под марксистским углом зрения наблюдать за эпохой, понимать ее характерные черты и направлять тенденции ее развития, продолжать развивать современный китайский марксизм и марксизм XXI века!»

Си Цзиньпин упоминал об этом и раньше, в 2014 году на церемонии открытия Международного академического симпозиума, посвященного 2565-летию со дня рождения Конфуция, и, что иронично, в августе 2018 года на конференции в честь 200-летия со дня рождения Маркса. Тогда Си Цзиньпин заявил: «Только путем тесной интеграции основных принципов научного социализма с конкретной действительностью страны, историческими и культурными традициями, потребностями времени и постоянно исследуя и обобщая на практике, мы можем превратить планы в прекрасную реальность».

Марксизм и конфуцианство могут и должны быть переделаны в целях укрепления партии и государства. Нет никаких оснований для того, чтобы они отвергали друг друга или бросали вызов этатистской философии КПК.

И на основе этого нужно перепридумать идеологию КПК.

Какие выводы из этого можно сделать?

Любопытно, что в обществе идет дискуссия. В китайских социальных сетях в силу существующих цензурных ограничений она достаточно вялая, но тем не менее существует. Кто всё-таки круче — наш родной патриархальный государственник Конфуций или радикальный революционер Карл Маркс?

Российское политическое руководство предлагает своей бюрократии набор не связанных друг с другом тезисов: «ненавидеть геев», «бездуховный Запад», «родитель 1 и родитель 2», а также «традиционные ценности», которые невозможно внятно сформулировать. Китайский идеологический конструкт объемен, понятен и обладает собственным языком и методологическим аппаратом. Это уникальная внутрикитайская история, которая не может быть экспортирована, в отличие от идеологического конструкта демократии и прав человека, но это и не нужно. Ее главная задача — политическая стабильность власти КПК, светлое будущее — лишь побочный фактор.

Любопытно, что Мао Цзэдун появляется в сериале лишь эпизодически — его идеологические воззрения волнуют авторов гораздо меньше, чем концепция Си Цзиньпина. Кажется, Си сегодня не нужны даже мертвые конкуренты.

Хотя это могло бы стать отличной базой для второго сезона! В биографии Мао мы нашли прекрасный отрывок, который может стать основой для первой серии. С 18 сентября по 20 октября 1965 года ЦК КПК провел рабочую конференцию. 10 октября Мао Цзэдун заявил, что если ЦК повернется к ревизионизму, то нужно восстать, потому что и Английская революция, и Парижская коммуна начались с действий в центре. Китайцы хорошо умеют бунтовать! Во время доклада одного из членов партии Мао Цзэдун вмешался: «Я уже скоро увижу Маркса («увидеть Маркса» — выражение, синонимичное слову «умереть». — Прим. авт.). Как я ему это объясню? Если вы оставите меня с хвостом ревизионизма, я не приму этого!»

Безумно интересно, что сказал бы Мао, увидев современный Китай!