Ветеран Первой мировой войны Эрнест Беркхарт (Леонардо ДиКаприо) возвращается на родину в Штаты, повидав много страшного. У него плохое здоровье и проблемы с желудком, так что на приличную работу рассчитывать не приходится. Эрнест приезжает на поклон к влиятельному дядюшке Уильяму Хейлу (Роберт Де Ниро), разводящему скот в сельской Оклахоме. Округ Осейдж, где занимается бизнесом Хейл, — место, не похожее ни на один другой американский край. В отличие от остальных штатов,, где коренные американцы живут с ограниченными правами в резервациях, люди Осейджа, обнаружив на своей земле месторождения нефти, стали главными хозяевами недр.

Именно на это обращает внимание Эрнеста его заботливый дядя: одна из дочерей богатого рода, больная диабетом Молли (Лили Глэдстоун) — крайне удачная партия для непристроенного холостяка.

Эрнест падок до женского пола и начинает неловко ухаживать за Молли: «У тебя красивая кожа, и дом красивый». «Койот хочет денег», — посмеивается она над ухаживаниями простоватого кавалера: к белым коренные относятся с подозрением, не сближаются с ними и не болтают попусту. Но репутация Хейла, щедрого покровителя индейцев, которого в этих землях называют Королем, делает свое дело: Молли доверяется Эрнесту и впускает его в свою жизнь. Эрнест учит язык осейджей, ближе знакомится с культурой народа, в которой Солнце называют дедушкой, Луну — мамой, а огонь — отцом, отмечают праздники по старинным обычаям и с гордостью носят на плечах индейские одеяла с языческими узорами. В здешних местах есть только одна напасть: уже несколько лет осейджи один за другим гибнут при загадочных обстоятельствах, а многие чахнут, не доживая до 50 лет. Наступает очередь родственников Молли: местные койоты явно спрятались под овечьими шкурами.

Мартин Скорсезе прочитал документальный бестселлер «Убийцы цветочной луны» перед съемками «Ирландца» и с тех пор вынашивал идею экранизации. Книга Дэвида Гранна, впечатлившая Скорсезе, посвящена раскрытию десятков убийств коренных американцев в Оклахоме накануне Великой депрессии: речь идет о главным образом о зарождении ФБР, детективных стратегиях и ходе расследования. Даже в Штатах феномен осейджей и кровавая расправа над ними — далеко не общеизвестный исторический факт. И больше всего в криминальном сюжете Скорсезе привлекли не фигуры детективов, а герметичный мир коренных племен «цветочной луны», для которых добытая на их земле нефть стала проклятием.

Сперва у Скорсезе возникла идея протагониста, борющегося с криминальным заговором, которого сыграл бы ДиКаприо, но образ еще одного белого праведника, благородно спасающего угнетенных от мафии, показался ему неубедительным. Тогда режиссер вспомнил о сильнейшем впечатлении молодости — поездке в индейскую резервацию в Южной Дакоте в середине 70-х годов между съемками «Злых улиц» и «Таксиста».

победу, стали травматичным опытом для Скорсезе. Он не понимал, что делать с увиденной фактурой, пока не прочитал «Убийц цветочной луны» почти полвека спустя.

Центром истории режиссер, однако, решил сделать романтическую линию: любовь во время необъявленной войны. Герой Эрнеста Беркхарта — не главный персонаж в книге, так что с ним можно было обходиться свободно. К счастью, Скорсезе утвердил ДиКаприо не на роль искателя правды и положительного следователя, а на роль ветерана войны, павшего духом и растерявшего понятия о добре и зле на полях боевых действий. Невежественная гримаса Эрнеста — олицетворение зла, которое творят инертные люди без совести и стержня. Они на первый взгляд не хуже и не лучше других, не брезгуют грязными способами заработка, врут на голубом глазу и при этом могут искренне любить своих детей и близких. История Эрнеста и Молли ломает голливудские правила романтики, да и всех экранных романов Скорсезе: здесь нет огненной страсти, едких реплик, красивых ухаживаний и громких слов — только необъяснимая тяга противоположностей и странное родство, неуместное в эпоху выживания.

В интервью Скорсезе рассказывает, что в каждом некоренном американце есть «первородный грех» — грех безжалостного истребления индейцев и помещения в резервации тех, кто выжил. В колониалистских вестернах благородные белые шерифы убивали нападавших на них местных дикарей, индейцы изображались бандитами и пьяницами, при этом пародировался их акцент, внешность и одежда. Америка не осознала и не отрефлексировала свою историческую вину, и своей миссией режиссер «Убийц цветочной луны» посчитал восстановление справедливости — хотя бы на экране.

Перед подготовкой фильма Скорсезе отправился со съемочной группой в Оклахому, чтобы встретиться с современными осейджами и потомками героев книги. Его пригласили на ужин, на котором присутствовали 250 коренных американцев, чтобы рассказать об истории террора, обычаях, языке и коллективной памяти. Среди гостей были не только старосты племени (они потом ежедневно находились на съемочной площадке), но и внучка Эрнеста и Молли Беркхартов, для которой трагичная история осейджей стала частью семейной биографии.

От осейджей Скорсезе позаимствовал богатый образный ряд, тексты молитв и нежную романтическую сцену первого свидания Эрнеста и Молли, которые прислушиваются к грозе, сидя поодаль друг от друга.

Многие осейджи после знакомства с режиссером были приглашены играть в «Убийцах цветочной луны», но, так как это племя сейчас очень малочисленно, Скорсезе устроил кастинг среди других коренных американцев. Будущую Молли, актрису Лили Глэдстоун, он увидел в независимой драме «Некоторые женщины» Келли Рейхардт, где Лили играла молчаливую и замкнутую индианку из Монтаны, практически саму себя. Жизнь на природе вдали от людей отразилась на характере Лили и ее манере держать себя, покорившей Скорсезе: «Мы пропитаны природой. Можно сидеть на природе часами и просто раствориться, быть частью тишины. Или слушать песни ветра. Помню, как в детстве я была просто опустошена свистом ветра. Все подчинялись воле пейзажа и жили по его законам», — вспоминает Лили Глэдстоун свое взросление в горах. Хотя этнически Лили не относится к осейджам, ее сразу же утвердили на главную роль. Выросшая в резервации, а потом долгое время проживавшая в одноэтажной Америке, Лили неоднократно слышала, что ролей для таких, как она, не пишут и актрис из коренных не снимают. Очевидно,

А как максимум — чтобы этому меньшинству дали голос и экранное время. Пока не стало слишком поздно.

Еще один антиколониальный жест Скорсезе в «Убийцах» — язык осейджей, на котором говорят треть фильма: его при подготовке к съемкам выучили и Скорсезе, и Де Ниро, и ДиКаприо. Костюмы, позы, интонации, интерьеры и обиход этого малочисленного и гордого этноса воссоздавали по фотографиям, фамильным ценностям и устным рассказам. Достичь подобной аутентичности было бы невозможно, если бы сообщество осейджей вместе с его патриархами не консультировало Скорсезе. Теперь они еще и регулярно появляются на показах фильмов и участвуют в дискуссиях со зрителями. Конечно, сто лет — слишком долгий срок, чтобы история была рассказана от первого лица. Могут ли «Убийцы цветочной луны» вернуть угнетенным народам контроль над своей жизнью, утраченных близких и связь с родиной? Безусловно, нет. Но этот фильм может раскрыть глаза на то, как строились великие империи и как люди, населявшие земли с природными богатствами, стали заложниками оккупантов. Если не рассказывать эти истории устами выживших, мы так и останемся перед лживыми страницами учебников, написанных победителями, и не узнаем о красоте цветочной луны.