С первых страниц сборник Яшина оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, он выглядит скорее черновиком к будущей большой книге. Это связано с самим форматом коротких «соцсетевых» текстов. Серьезной мысли не хватает простора для разворота. Смотришь — и кажется, что вот здесь, и здесь, и здесь Яшин мог бы сказать намного больше, если бы имел возможность написать длиннее (и, конечно, если бы у него были нормальные условия для работы). С другой стороны, читаешь с интересом и, вопреки контексту, даже с удовольствием. Книга располагает к себе верным тоном. От политика, выбравшего бескомпромиссную стратегию поведения, ждешь большей радикальности и даже некоторого высокомерия по отношению к менее решительным согражданам. Право на это Яшин, очевидно, имеет. Разумно ли им пользоваться — другой вопрос. И он не торопится. Он пишет очень взвешенно и прибегает для этого к человеческому, а не «героическому» (от которого один шаг до «бесчеловечного») языку.

Подкупает и свободная структура книги. Политические размышления в ней перемешиваются с бытописанием. Симпатичные и пугающие сокамерники уживаются с бутырскими котами, один из которых был заботливо взращен арестантом и в итоге даже отправился с ним на волю. С грустными историями соседствуют романтические, вроде такой: «А когда немного оклемался [сокамерник], написал жене: «Сидеть мне долго. Жизнь тебе ломать не хочу. Документы на развод передали через адвокатов. Прости, прощай». В ответ получил письмо, в котором слова любви были смачно перемешаны с отборным матом. Суть такая: «Ты за кого меня принимаешь? Я тебя люблю и никогда не брошу. А если думаешь, что можно от меня избавиться, сев в тюрьму, то подумай еще раз. Идиот!»… Как-то у меня было свидание с родителями, и в соседней кабинке сидел этот арестант, а напротив — его жена. Знали бы вы, ребята, как они друг на друга смотрели». Не обошелся сборник и без специфического юмора:

Чуть ли не в каждом интервью Яшину приходится объяснять, почему он не стал уезжать, хотя понимал, что всё закончится арестом. Логика проста. Для власти уехавшие удобнее политзаключенных, и ему на это неоднократно намекали. Отъезд, по мысли Яшина, укладывается в пропагандистскую конструкцию, согласно которой критики власти — ментальные «иноагенты». Они трусливо «предали» Родину в годину испытаний и побежали к западным хозяевам. Яшин бросает вызов этой картинке: «И вот люди видят: мы никуда не бежим, мы стоим на своем и разделяем судьбу своей страны. Это делает наши слова весомее, а аргументы крепче». Мысль про вес слов в сборнике звучит неоднократно. Политик убежден, что антивоенные заявления из «парижского кафе» — слабее, чем произнесенные внутри России. Ведь последние могут стоить личной свободы и здоровья (а возможно, и жизни). «Как минимум я доказал, что готов отвечать за свои слова и убеждения, — пишет Яшин. — И уверен, что в жестком споре с Путиным о войне и мире это дает сильный моральный аргумент».

Для режима это положение выгодно, что подтверждают, например, последние выпады против уехавших, поводом для которых стала война в Израиле. Худшее же происходит, когда в игру включаются сами граждане. Сначала появляются нелепые абстракции одинаковых «уехавших» и неразличимых «оставшихся». Хотя у каждого, очевидно, есть индивидуальные и по-человечески понятные причины поступить именно так. Но кому нужны эти сложные частные случаи? Люди, равно не согласные с властью и бессильные перед ней, начинают срываться друг на друга и тем самым помогают подлинному виновнику своих бед. А еще невольно закладывают под Россию мину замедленного действия.

Яшин видит расколы и осознает их опасность. Он не смотрит на уехавших свысока и отказывается критиковать их выбор. Наоборот, занимает важную позицию примирителя: «Если ты готов сопротивляться в России, принимая на себя очевидные риски, это заслуживает уважения. Если ты доносишь правду до наших сограждан, сидя в европейской студии, это тоже важная работа. Если ты расследуешь кремлевскую коррупцию, физически находясь на Западе, честь тебе и хвала. Мы все — и те, кто уехал, и те, кто остался, — должны приносить пользу своей стране. Мы все должны делать общее дело…»

Дистанция между «эмигрантами» и «оставшимися» — не единственная, которую стремится преодолеть Яшин. Не менее важен и искусственный разрыв между оппозицией и народом. В этом смысле показателен очерк о предновогоднем переводе заключенного Яшина в Удмуртию. По его мысли, «гражданин начальник» решил напугать москвича настоящей Россией, но таким образом только показал собственные «глубинные страхи и комплексы». То, что российская власть одновременно боится и презирает свой народ, не новость. Важно, чтобы оппозиция не перенимала этот трусливый взгляд и не рядила сограждан в «орков». Это такая же безлюдная абстракция, как «уехавшие» и «оставшиеся». «Не могу понять, почему исторически в нашей стране так низко ценится человеческая жизнь», — размышляет Яшин об отношении военного командования к солдатам. Но ведь то же самое пренебрежение живым существом в полной мере отражается в высокомерных обобщениях, которыми так легко разбрасываются в соцсетях счастливые обладатели безукоризненных репутаций.

Войну с Украиной Яшин понимает прежде всего как антинародную, глубоко противоречащую интересам россиян — заложников путинского режима. В одной из заметок

Да и на фронте зэки оказываются отнюдь не из «патриотических» соображений. Те, у кого немного шансов дожить до конца срока, играют таким образом в «русскую рулетку», а другим осталось сидеть не так долго, но они стремятся решить свои финансовые проблемы.

Рассуждения о массовой поддержке войны вызывают у Яшина большие сомнения — и дело не только в том, что «люди бегут от вас, господин президент», и не в том, что мы не видим толп добровольцев. Сама жесткая реакция власти на инакомыслие показывает ее внутреннюю неуверенность в народном одобрении. С Крымом в 2014-м было ведь совсем по-другому, помните? Вывод напрашивается сам: «Война, в которую нас втянул Путин, никому не нужна. Вообще никому — в этом ее феномен». Да, вначале власть сугубо в личных интересах хотела получить «маленькую победоносную». Но теперь-то и господину президенту наверняка ясно, что он выстрелил в себя. Просто пуля летит медленно. К слову, недавно мне написала знакомая, которая в феврале 2022-го гордилась и восхищалась Путиным. Сказала то же самое: «Эта война никому не нужна».

А еще Яшин активно защищает россиян перед западной аудиторией. Для этого, кстати, «вес слова» важен ничуть не меньше, чем для разговора с согражданами. Если до сих пор политик «заштопывал» разрывы, то здесь, наоборот, он жестко проводит границу между российской властью и народом. Он критикует санкции, бьющие не по разжигателям войны, коррупционерам и олигархам, а по простым людям. Выступает и против самого термина «антироссийские санкции», не раз вспоминая формулировку своего друга, Бориса Немцова: «Страну не трогать, а негодяев наказывать». Концепция «коллективной ответственности» за войну, по его мысли, тоже играет на руку Путину. Он и его подельники перекладывают личную вину на всё общество и получают аргументы для пропагандистского тезиса о западной «русофобии»:

«Поймите меня правильно, я не идеализирую свой народ. Да, мы, к сожалению, допустили эту преступную власть в Кремль. Люди поверили пропаганде, позволили собой манипулировать, не контролировали чиновников и силовиков. Всё это — наша ответственность. Но это не значит, что российский народ заслуживает шельмования. Наше общество тоже стало жертвой Путина, по сути, он взял народ в заложники и прикрывается им от обвинений в военной агрессии. Не стоит подыгрывать Путину. Гораздо разумнее протянуть руку народу России и постараться сделать его союзником в противостоянии кремлевской хунте». В таких выступлениях Яшина сегодняшний читатель вряд ли найдет для себя новые мысли. И, тем не менее, готовность раз за разом повторять эти понятные, но всё-таки непростые слова (от многочисленных интервью западным СМИ до открытого письма чешскому президенту Петру Павелу) очень подкупает.

В книге есть размышления и о будущем России. Показательно, что Яшин предлагает начать реформы с судебной системы, потому что без нее «все остальные реформы будут стоять на глиняных ногах». Когда в прошлом году Казахстан жил в предвкушении больших перемен, независимый политолог Досым Сатпаев во время разговора с «Новой-Европа» сказал то же самое: «Начинать надо с судебной системы, потому что суды — это справедливость для людей». В этом смысле Яшин рассуждает именно так, как должен рассуждать народный политик, критикующий власть за то, что она бросила своих. Спряталась от них в бункере иллюзорной реальности и, заблудившись во влажных снах, методично ведет преступную войну не только с Украиной, но и с собственной страной.

Немаловажная деталь: в тюрьме самыми ярыми критиками системы оказываются люди, долгое время бывшие ее частью. И дело не только в личной обиде, но главным образом в ясном понимании того, как система устроена, отмечает Яшин: «Странные, конечно, ощущения, когда какой-нибудь арестованный генерал шепчет тебе на ухо, что он «никогда в жизни за »едросов« не голосовал» и что «пока этого вперед ногами не вынесут, ничего в стране не наладится»». Думается, если бы искренние патриоты поработали бы годик-другой внутри системы, наружу бы вышли радикальными сторонниками оппозиции.

Народная риторика Яшина очень ценна. Хотя бы потому, что общество, от которого власть требует послушания, служения и жертв, в какой-то момент начинает хотеть прямо обратного. Правительство, старающееся для граждан, — разве это много? Яшин борется с властью за патриотический дискурс. В своих текстах и интервью он предстает прежде всего патриотом, выступающим против Путина и его войны, исходя из интересов России. Такую позицию гораздо сложнее показать «предательской» и «иноагентской». Увы, за вторую половину 2010-х российская оппозиция проиграла режиму битву за трактовку «любви к Родине». «Сопротивление полезно» — попытка взять реванш.

На страницах книги, в яшинских интервью и речах на судебно-политических трибунах происходит важная для будущего России битва патриотизмов. Весь медийный ресурс Путина направлен на утверждение его допотопного государственническо–монархического варианта. Родина и правитель — синонимы, а народ — пластилин в ласковых руках «любимого руководителя». Ответственен он только перед Богом, от которого, гипотетически, получает прямые указания. В нашем случае, правда, есть сомнения в имени этого «бога». Не вещает ли он в бункер прямиком из-под земли? Яшин же утверждает нормальный гражданский патриотизм, понимающий Родину как совместное дело отдельных людей, которые, вопреки разногласиям, умеют находить общий язык и ответственно подходить к развитию страны. Например, защищать ее от корысти и амбиций президента. До конца схватки время еще есть, но, возможно, ставки стоит сделать уже сейчас. А Илье Яшину — пожелать мужества, веры и большой удачи. Спасибо за книгу и сопротивление. Оно на самом деле очень полезно.