Даниил Маштаков, 30 лет, журналист радиостанции Kan REKA, фотограф. Тель-Авив

«Живу в Израиле с 2015 года. Сегодня утром мы проснулись от звуков сирен. Почти над всем Тель-Авивом звучала тревога. Спросонья не сразу поняли, что происходит, но я довольно быстро сориентировался, взял штаны, футболку, мобильный телефон, бутылку воды. Спустился вниз на несколько этажей под лестничную клетку. В это время общественные бомбоубежища были еще закрыты, информация (о начале боевых действий) и сирены оказались полной неожиданностью для всех. У нас Шаббат и канун праздника. Все сравнивают эту атаку с войной Судного дня, которая была 50 лет назад, — совпало с годовщиной. Тогда никто не поверил сведениям разведки о том, что готовится нападение. В Тель-Авиве сегодня было несколько волн сирен, военного оповещения об обстрелах. Я знаю, что есть два попадания в Тель-Авиве. Слышал про пострадавших, но не про погибших.

Все наблюдают за тем, что происходит на юге. Потому что неустановленное количество террористов проникло на территорию Израиля, где они нападают на местных жителей в израильских населенных пунктах, захватывают дома и военную технику. Уже есть много видео того, как убивают военных, гражданских, как некоторых из них уводят в плен.

Уже подтверждено, что есть пленные, поэтому израильские военные не могут начать какие-то действия в самой Газе. Если начнется наземная операция, то есть риск, что откроются другие фронты, речь о «Хезболле» на севере и о других иранских прокси. Ну и один из основных страхов, что начнется городская война на территориях со смешанным населением. Палестинцы и арабы могут начать проводить теракты, в том числе на Западном берегу. Все, кто в Тель-Авиве, как мне кажется, находятся в относительной безопасности, хотя, безусловно, люди ждут новых обстрелов. Сейчас невозможно представить, как будут развиваться события, — это самое пугающее для Израиля. Это печально, потому что Израиль пропустил атаку на своей самой охраняемой и короткой границе. Обыватели наблюдают за всем очень эмоционально, очень мало официальной информации, соблюдается военная цензура. Так что пока мы должны просто следовать указаниям службы тыла, отправляться в укрытия и другие безопасные места, когда требуется. Очевидно, что это война, которая может затянуться на недели, а то и месяцы».

Василий Жаркой, 34 года. Хайфа

«В Израиле уже полтора года. Я на севере живу, в Хайфе. Тут даже сирен не было. Новостей немного, потому что израильтяне очень ответственны в плане распространения информации. Из того, что видел в новостях, только прилеты в Ришоне на юге и захват заложников в каком-то кибуце. Члены кибуца успели сообщить, что есть раненые и заложники и что армия их типа бросила. Но это всё надо проверять. Я в любом случае остаюсь здесь, и у меня ноль тревоги по поводу происходящего, пусть я и в довольно арабском городе живу, а ближайшее бомбоубежище очень далеко.

Тем не менее я вообще не переживаю. Я живу в верхнем районе, он очень светский, тут всегда спокойно в этом плане. А что в нижнем городе по атмосфере, я не знаю. Судя по инстаграму, всё абсолютно обычно, как в самый обычный день. Мое спокойствие связано с разными факторами. Во-первых, я не могу на ситуацию никак повлиять. Во-вторых, я живу в доме, который безопасно расположен. В-третьих, сама статистика говорит о том, что смертность от терактов в Израиле меньше сотой одного процента. Ну и да, в Израиле 2 млн военных и современнейшее вооружение. А у ХАМАС деревянные ракеты, от которых они сами гибнут больше, чем их цели. Пока никого из моих знакомых не призвали, никто не служил. Мобилизуют только резервистов».

Алина, 32 года. Тель-Авив

Важно отметить, что я в Тель-Авиве. Из новостей кажется, что всё очень близко, но в Израиле всё сильно зависит от того, где ты находишься. Разница в полчаса езды может иметь критическое значение. Раньше даже была шутка: весь мир думает, что война идет в Израиле, весь Израиль — что в Иерусалиме, весь Иерусалим — что война в отдельно взятом районе. Поэтому в Тель-Авиве хоть и тревожно, но не так, как в некоторых других регионах.

Поэтому, еще не читая новости, я сразу поняла, что началась война. По первой информации стало ясно, что это не «специальная военная операция», как в Израиле бывает, а действительно что-то серьезное. Потом в десять утра была новая сирена, и я пошла с собакой в бомбоубежище. Интересно, что за стеной у нас синагога и там продолжался праздник «Радость Торы» (Симха́т Тора́). Звучали песни, люди на улице праздновали со свитками Торы. Некоторые в бомбоубежище начали язвить, что они не прячутся, полагаясь на высшие силы. Еще один признак некоторого раскола, который в последнее время наблюдается внутри страны.

Сейчас в городе всё закрыто, и кафе, и рестораны, доставки не работают. На пляже и набережных ноль людей, машин нет, за окном сплошная тишина, довольно страшно. Таких эскалаций на моей памяти тут еще не было. От людей постарше ожидаешь, что они скажут, что помнят и не такое, но и они тоже в шоке.

Ульяна Горелышева, 26 лет. Бат-Ям (пригород Тель-Авива)

Переехали с мужем в Израиль из Москвы в 2022 году, после начала российского вторжения в Украину. С 06:30 бегаем в убежище сидеть. С 06:30 до 09:30 бегали раз шесть. В момент, когда сигналят сирены, никто ничего с собой не тащит, но минимум (того, что нужно взять в укрытие) у людей часто заготовлен: у меня это сумка с зарядкой и наушниками, водичка. У более паникующих (редко) укомплектованные сумки с документами, лекарствами.

Сейчас находимся в квартире, власти призвали никуда не выходить, информации у нас не больше, чем есть в телеграм-каналах. Было 50 перехватов ракет над Тель-Авивским округом, по Тель-Авиву два прилета было. Информация о том, что хамасовцы проникли на территорию Израиля, очень тревожная».

Александр Топман, 34 года. Эйлат

«Я живу в приграничном городе, на самом юге. Вокруг горы, египтяне, иорданцы. Мы тут никому не нужны. Собственно, поэтому и живу тут! Но утренние новости очень тревожные. При этом в городе тихо, ничего особенного не происходит, разве что все гораздо пристальнее следят за новостями.

Живу в Израиле с 2009 года, и за эти 14 лет такого никогда не было. Мой брат здесь с 1992 года, и он тоже таких серьезных эскалаций вспомнить не может. Мое первое желание — взять автомат и отправиться помогать нашим. Хотя, конечно, вряд ли получится, в армии я не служил. Сестренка моей жены в армии служит, и мне страшно подумать, что с ней может случиться, пока она в автобусе до базы будет ехать… Были случаи, когда хамасовцы солдат в автобусе резали. Тем более что боевики переодеваются в израильскую форму».

Соня Головчинер, 40 лет. Тель-Авив

Я переехала в Израиль 10 лет назад. Живу в Тель-Авиве, практически в центре. В 6:30 меня разбудили религиозные соседи, начавшие молитву. Первая сирена прозвучала примерно в то же время. Мы привыкли к обострениям конфликта и периодическим обстрелам территорий из Газы, но как правило, обстрелам предшествуют долгие разговоры, и даже предупреждения в духе «сегодня в 16:00 будут стрелять».

В каждом районе есть общественные бомбоубежища, которые сразу же открываются. Кроме того, в нашем районе (думаю, во многих других так же) есть чаты местных жителей, где мы договариваемся открыть двери в подъезды и входы в подземные парковки.

Как только становится понятно, что обстановка накалена, абсолютно все источники информации выпускают памятку по мерам безопасности. Основные — зайти в убежище, либо спуститься на нижние этажи здания. Если сирена застает за рулем — нужно выйти, лечь на землю и закрыть голову руками. В основном, люди после первой тревоги собирают сумку с документами и водой.

Если к ракетным обстрелам привыкли даже собаки, которые знают, когда и куда бежать, то к ситуации, которая сложилась сегодня, не был готов никто. Новостные программы месят воду в ступе, вся информация поступает из телеграм-каналов, и страшно становится в тот момент, когда понимаешь, что видео, фото и слухи, скорее всего — правда.

Я вышла посмотреть, что происходит в городе. Паники нет. Закрыты почти все магазины, в открытых нет очередей и не сметают консервы с полок, парковки пусты.

Обычно по субботам в моем районе и вообще в центре города очень много людей. На улице Шабази в районе Неве-Цедек открыто только кафе-мороженое. Я спросила ребят на смене, почему все закрыто — из-за праздников или из-за войны. На что мне сказали: «Праздники– это самые деньги. Из-за войны. И мы не понимаем, почему мы открыты».

По улицам ходят местные бездомные и наркоманы, которым сегодня практически не у кого просить милостыню. Я бы рекомендовала вечером одиноким прохожим к ним не приближаться, так как наркоман в кризе — это так же страшно, как арабский террорист.

Утром я была основным источником информации для моих религиозных соседей, которые по субботам не могут пользоваться телефонами, смотреть телевизор и слушать радио. Эта прослойка общества живет в своем пузыре и можно наблюдать скопления людей, которые празднуют последний день праздника Суккот.

Я не видела атак, так как соблюдаю предписания службы тыла и остаюсь в укрытии. В Тель-Авиве было две сирены и слышна работа «Железного Купола» в городах вокруг. Подтверждено попадание ракеты в жилой дом ближе к северу города.

Самое страшное предстоит нам тогда, когда мы получим информацию о реальном количестве погибших и угнанных в Газу людей. Я не обладаю достаточной экспертизой для того, чтобы делать профессиональные выводы, но они примерно понятны всем. То, что происходит сегодня в Израиле –чудовищный провал Израильского правительства. Информация о том, что успели и продолжают делать боевики Хамас за пределами территории Газы, не укладывается ни у кого в голове.

Что касается моих краткосрочных планов, они зависят от того, что будет происходить в ближайшие пару дней. Если ситуация будет эскалироваться или тянуться, я буду вывозить своего ребенка. Для этого у меня готовы разные планы.

В долгосрочной перспективе, я планирую уехать из этого бедового региона, потому что моему ребенку нужно будущее, в котором есть выбор.