«Обида останется навсегда»

Родители журналистки Инны Плавоки выросли в советской Белоруссии и переехали в город Даугавпилс на юго-востоке Латвии еще в молодости, в конце 60-х. Отца распределили туда по работе, он строил дороги, а мать переехала к родственникам после школы. Молодые люди познакомились в городском автобусе, а вскоре у них родилась Инна.

В 80-х годах в рамках нового распределения Коммунистическая партия Латвийской республики отправила семью осваивать Сибирь.

— У нас там в Тюменской области был целый латышский поселок, который назывался Дзинтари [от латышского слова dzintars — янтарь], а жили мы на улице Риги, — вспоминает журналистка.

В Латвии у семьи оставалась выданная советской властью квартира, иногда они приезжали туда на каникулы.

Около 30 лет родители Инны жили и работали в Сибири. После распада СССР отец и мать получили статус неграждан Латвии. Несмотря на то что оба до этого были держателями паспортов Латвийской ССР и прожили в республике порядка 20 лет, автоматическое гражданство им положено не было.

Отец Инны умер в 2011 году. Тогда же ее мама вернулась в Латвию. На тот момент ей было уже 62 года, по российским нормам того времени она считалась пенсионеркой и работать больше не собиралась.

Чтобы иметь пенсию и сохранить имущество в России, мать Инны получила российский паспорт. Гражданство России тогда сулило более ранний выход на пенсию и большие выплаты. Латвия же после распада Союза отказалась засчитывать негражданам трудовой стаж, заработанный до 1991 года.

— Я тогда работала в крупнейшем СМИ Даугавпилса, — рассказывает Инна.

Мысли о том, что надо активнее интегрироваться в латвийское общество, у пенсионерки тогда не было, говорит Инна. На работу больше ходить не надо, а на бытовом уровне в Даугавпилсе хватало и русского языка.

Даугавпилс часто называют самым русским городом в Латвии. Из 78 тысяч жителей почти каждый второй (47%) — этнический русский, следует из официальных данных за 2023 год.

— В моем детстве весь двор говорил на русском, — вспоминает Инна. — Из целой своры детей был только один мальчик, который говорил на латышском. Мы его так и обзывали — латышом. В городе из 17 школ были только две латышские.

Сейчас маме Инны 73 года, она всего на два года младше тех, кому положен отвод от экзамена по латышскому. С первой попытки доказать свое знание государственного языка ей не удалось. Новые правила она воспринимает очень болезненно.

— пересказывает слова мамы Инна.

Инна с братом по-разному пытались поддержать маму, но перспектива экзамена всех нервирует и порождает конфликты.

— Эти поправки просто прошли танком по нашей семье, — рассказывает журналистка. — По здоровью мамы, по нашим отношениям и так далее.

Женщина винит в происходящем Инну, журналистку и главного редактора независимого портала «Чайка».

— Она считает, что я виновата в этом всем. Мы же в «Чайке» тоже придерживаемся позиции, что надо, конечно, учить латышский язык, — говорит Инна.

«Это наши старики»

Почти все недавние публикации Ольги Петкевич в фейсбуке посвящены поправкам к Закону об иммиграции. Жительница Даугавпилса, журналистка и активистка, — именно она создала на портале общественных инициатив призыв снизить верхнюю возрастную границу для обязательного экзамена по латышскому с 75 до 65 лет. На сегодняшний день у инициативы уже более 13 тысяч подписей.

Требование сдавать латышский негуманно по отношению к пожилым людям, убеждена активистка.

— Это наши старики, многие из них десятилетиями живут в Латвии, — говорит Петкевич. — У этих людей всё в Латвии и ничего в России. Это факт, который нельзя подвергать никаким сомнениям. Поэтому это внутреннее дело Латвии, а апеллировать к России абсолютно некорректно.

После распада СССР получить латвийское гражданство для многих людей было сложнее, чем российское. Если для первого нужно было сдать экзамен, заплатить госпошлину и пройти целую бюрократическую процедуру натурализации, то паспорт РФ в Латвии выдавали всем, кто говорил по-русски.

— Человек, конечно, существо ленивое и выбирает всегда наиболее легкий путь, — говорит Петкевич. — Плюс люди выбирали российское гражданство из-за пенсий и из-за возможности пересекать границу без визы. Для многих это тоже было принципиально, у кого-то в России были родственники, связи, кто-то ездил на могилы.

В конце августа дебаты на тему необходимости требовать от пожилых людей сдавать языковой экзамен разгорелись с новой силой. Петкевич опубликовала на своей странице пост о том, что тест на латышский не прошла Ирина Шилова, бабушка вратаря сборной Латвии по хоккею.

«Ирина воспитала Артура Шилова — могучего вратаря сборной Латвии, благодаря игре которого наша команда в этом году завоевала историческую бронзу, — написала Петкевич. — И да, Ирина гражданка России. Посвятившая большую часть своей жизни Латвии, однажды влюбившись и выйдя замуж за гражданина этой страны. Ирина Шилова не сдала экзамен по государственному языку на уровень А2 этим летом».

При этом молодым людям всё же стоит доказать владение языком, считает Петкевич.

— Я не берусь защищать молодежь, — говорит активистка.

Многим пенсионерам экзамен по разным причинам дается непросто. Кто-то сильно нервничает, а у кого-то трудности с той частью экзамена, которая проходит на компьютере.

— Рядом со мной на экзамене были пожилые женщины, которые с компьютером на вы, они даже не знают, что нажать, — рассказывает 73-летний Николай.

— Я ездила вместе с ним на экзамен, — добавляет Лариса, жена Николая. — Обстановка там абсолютно спокойная, девушки-проверяющие очень доброжелательные.

Николай переехал в Латвию из России еще в 70-х годах и в свое время уже сдавал экзамен по латышскому, но сдача такого экзамена в прошлом не вошла в перечень исключений для нового тестирования.

Сама Лариса, как и муж, — гражданка России, хоть и родилась в Латвии.

— Я работала в детском саду педагогом и для этого сдавала латышский на высшую языковую категорию, — вспоминает женщина. — Чтобы получить гражданство Латвии, нужно было сдавать еще один экзамен. Я посчитала, что для меня это унизительно. Почему я должна всё время что-то доказывать?

В этом году от сдачи экзамена Ларису освободил диплом латышского вуза. Николай же свою первую попытку провалил и не уверен, что сдаст со второго раза.

Сложности экзамена 

Сторонники отмены экзамена по латышскому для пожилых людей часто отмечают, что цены за курс занятий могут быть неподъемными, а необходимой языковой среды у многих русскоговорящих пенсионеров в Латвии почти нет: они не ходят на работу, общаются в своем круге, а на бытовом уровне в городах вроде Риги и Даугавпилса можно обойтись и русским. Многим пенсионерам также помогают знающие латышский дети и внуки.

Ходить на занятия по латышскому бесплатно всё же можно: совместно с Евросоюзом Латвия организовывает языковые занятия по интеграции иностранцев. Очередная такая программа была запущена этим летом. Рассчитана она на три года и стоит 2,3 млн евро — 75% от суммы выделит ЕС, а остальное пойдет из латвийского госбюджета.

После принятия сентябрьских поправок запрос на бесплатные языковые курсы вырос в разы, рассказывает Майя Бурима, доктор филологических наук, профессор Даугавпилсского университета и директор программы по изучению латышского языка Intellectual park. Проект Буримы стал одним из четырех, получивших госфинансирование на проведение языковых курсов.

Если в предыдущие годы группы набирались не активно, то в этом году все места были заняты в течение одного дня.

— После того как мы объявили об открытии занятий, за несколько часов собралась огромная очередь, — рассказывает Бурима. — По телефону до нас дозвонились 400 человек, еще 500 заявок мы получили по электронной почте. Взять мы смогли только 90 — 6 групп по 15 человек. Остальные пока в очереди.

На очные занятия в Даугавпилсе записались в основном пожилые люди: многие из них уже попытали счастье на экзамене, но не набрали нужных баллов.

— На первых занятиях люди были очень встревоженные, — делится Бурима. — Работать с ними было тяжело, для изучения языка всё же нужно спокойствие. Когда стало известно о [вероятном] продлении срока на два года, люди стали совсем другими, успокоились. Занимаются все очень прилежно.

а поднять результат за счет других навыков нельзя: чтобы сдать экзамен, необходимо набрать как минимум 60% во всех его разделах. В латышском языке есть обозначение долготы гласных — черточка над буквой, — и с ней сложно подружиться многим ученикам. В разговоре ее не всегда слышно, но на письме указать обязательно — иначе ошибка.

Готовить людей к письменной части сложно, потому что вариантов экзамена очень много, а в открытом доступе есть только один. Получается, почти невозможно узнать, какую лексику от студента будут ждать на экзамене.

— Никакой методички у меня нет, — объясняет Бурима. — Поэтому я не знаю, какая тема может попасться. Это может быть концерт, каток, работа на даче или что-то еще. Все эти слова нужно зубрить, на это нужно много времени.

Еще одна сложность, с которой сталкивается Бурима, — пожилые ученики, которые в свое время «когда-то чуть-чуть научились говорить», но с ошибками. Эти люди много лет назад где-то что-то услышали, запомнили и продолжили говорить. Переучить таких людей тяжело, объясняет преподавательница, «научить проще, чем переучивать».

«Плюют на латвийские законы» 

Согласно принятым в сентябре прошлого года поправкам к Закону об иммиграции, все граждане РФ, проживающие в Латвии, для продления видов на жительство должны доказать знание государственного языка на уровне не ниже А2. Речь о тех россиянах, которые до 2023 года получили гражданство после статуса неграждан или в свое время обменяли латвийский паспорт на российский. То есть на эмигрантов более поздних волн это правило пока не распространяется.

По официальным данным, поправки коснулись около 25 тысяч россиян. Из них сдать экзамен должны 18 тысяч, лица младше 14 и старше 75 от экзамена освобождены. Также предусмотрен ряд исключений по состоянию здоровья, но получить медотвод непросто.

Россиянам дали год на то, чтобы сдать экзамен. В противном случае их ВНЖ должен был перестать действовать 2 сентября 2023 года. К концу августа тест хотя бы раз попробовали сдать 11 тысяч россиян, почти две трети (61%) из них его провалили.

Новость сразу облетела пророссийские медиа с заголовками о «массовой депортации» россиян.

— Если и будут какие-то выдворения, то это будут единичные случаи, — объясняет юрист и правозащитник Алексей Димитров. — Для миграционных властей и пограничников это будет не очень комфортная ситуация, потому что, если доводить всю логистическую цепочку выдворения до конца, им нужно будет взаимодействовать с российскими властями. В ситуации войны, когда приграничное сотрудничество на нуле, по официальным каналам этот шаг довольно сложно исполним. Да и не факт, что российская сторона будет на это положительно смотреть.

Активистка Ольга Петкевич тоже не думает, что «массовая депортация» случится.

— Я не верю, что людей будут забирать из домов и выпихивать за столбики на границе, — говорит она. — Есть Европейская конвенция по правам человека, которая в Латвии ратифицирована, есть конкретные статьи, которые защищают частную жизнь человека и запрещающают массовые депортации. Проблема в том, что эта конвенция не запрещает угрожать массовыми депортациями, чем латвийская власть занималась практически весь год.

На прошлой неделе Сейм принял в первом чтении поправки к иммиграционному закону, которые дают гражданам России, не сдавшим экзамен по латышскому языку, два года отсрочки. На это время за людьми предлагается сохранить право на работу и получение социальных гарантий.

В первом чтении эти поправки поддержал 81 депутат, а 13 депутатов Национального объединения (национал-консервативной партии Латвии) проголосовали против. Еще в августе представитель Нацобъединения и заместитель руководителя подкомиссии Сейма по внутренней безопасности Эдвин Шноре заявил, что его партия категорически не поддерживает поправки, дающие россиянам в Латвии два дополнительных года для подготовки к языковому экзамену.

«Это полная чушь, и те, кто продвигает эти поправки, не понимают опасности демонстрации такой слабости по отношению к людям, которые демонстративно игнорируют латвийские законы», — заявил тогда Шноре.

В ходе заседания на прошлой неделе Нацобъединение придерживалось схожей аргументации. Депутат Рихард Колс призвал не идти навстречу людям, которые «плюют на законы», а его однопартиец Янис Домбрава заявил, что поправки поставят россиян в более привилегированное положение по сравнению с другими жителями Латвии.

Благодаря усилиям активистов, общественных деятелей и заинтересованных политиков Сейм также согласился рассмотреть инициативу о снижении верхнего порога для сдачи языкового экзамена до 65 лет в рамках второго чтения, которое пройдет уже сегодня.

— Порог в 65 лет придумал уполномоченный по правам человека Латвии, — объясняет Петкевич. — Он сказал, что есть исследования, которые рекомендуют частично или полностью освободить этих людей от сдачи госэкзамена. Это пенсионный возраст Латвии, к которому мы стремимся. Сейчас он фактически еще 64,5 года, но скоро станет 65.

Идею о снижении возрастного порога также поддерживают не все. В частности, Лиене Вороненко, глава Центра содержания образования (VISC) — огранизации, проводящей экзамен, заявила, что пока результаты успеваемости не демонстрируют «особых различий» между россиянами, сдавшими тест в возрасте 65–75 лет.

***

73-летняя мама журналистки Инны записана на пересдачу экзамена на 19 сентября. Возможно, идти на нее ей уже не придется.

— Было бы здорово, если бы депутаты всё же снизили максимальный возраст, — говорит Инна. — Тогда моей маме не пришлось бы снова пить кучу таблеток и идти на экзамен. Если примут эти поправки, то станет полегче. Но обида останется навсегда. И здоровье уже не восстановишь.