Процедура. Кто и как канонизирует в РПЦ?

Исторически в православной церкви не сложилось четкой нормативной процедуры канонизации, то есть официального включения того или иного христианина в церковные святцы. В Византии или на Древней Руси почитание святых возникало довольно стихийно: иногда еще при жизни того или иного подвижника (как в случае с преподобным Сергием Радонежским), иногда под впечатлением от чудес, совершавшихся на могиле святого, или от его посмертных явлений. Впервые некое подобие канонизации в Русской церкви состоялось на Московских соборах 1547–1549 годов, в начале правления Ивана Грозного. Не все историки согласны с тем, что это была канонизация в современном смысле слова. Инициатор и глава тех соборов митрополит Макарий вошел в историю как великий кодификатор: задачу своего основного труда, «Великих Четьих-Миней», он определял как собирание под одной обложкой всех житий, «чтомых на Руси».

Однако до сих пор никто точно не знает, сколько святых почитается в православии. В песнопениях Недели всех святых можно встретить утверждение, что неизвестных, не явленных миру святых гораздо больше, чем известных и прославленных, но при том каждая поместная православная церковь имеет свои списки святых. Более того,

Отдаленно это напоминает католическое различие между «беатификацией» (признанием подвижника блаженным) и собственно канонизацией.

После вызванного революцией и последующими гонениями перерыва канонизации в Русской церкви возобновились лишь в 1960–1970-е годы: сначала в независимой от Кремля Русской зарубежной церкви (РПЦЗ), а затем и в просоветской РПЦ. Апофеозом нового канонизационного процесса стало прославление новомучеников и исповедников российских, пострадавших от советских гонений: РПЦЗ его совершила в 1981 году (что тогда вызвало негодование в Москве), а Московский патриархат — только в 2000-м. Камнем преткновения тут было почитание Николая II и членов его семьи, которых до сих пор одни считают «просто страстотерпцами», а другие — «искупителями».

Первый относительно свободный Поместный собор РПЦ в 1988 году решил упорядочить процедуру, и вскоре появилась специальная комиссия, которую Устав РПЦ определяет как «координирующий научно-исследовательский орган, занимающийся подготовкой материалов к канонизации подвижников веры». Более 20 лет комиссию возглавлял митрополит Ювеналий (Поярков), а в 2011 году патриарх и Синод назначили на этот пост наместника Валаамского монастыря епископа Панкратия (Жердева). Помимо профильных церковных ученых и ректоров главных духовных школ, в состав комиссии входят архиереи от Украины, стран Балтии, Беларуси, Молдовы и Казахстана, представляющие канонизационные интересы своих стран. Например, Украинскую церковь Московского патриархата представляет митрополит Херсонский и Таврический Иоанн (Сиопко). Несколько раз в год комиссия собирается на заседания на Новокузнецкой улице в Москве, в здании Свято-Тихоновского православного университета. Она рассматривает материалы о кандидатах на канонизацию, поступившие либо «снизу», от епархиальных архиереев, либо «сверху», от патриарха. Каких-либо «народных инициатив» не предусмотрено.

Материалы распределяются между членами комиссии, которые обязаны подготовить по ним доклады к следующему заседанию. Консенсусом комиссия принимает мотивированные решения о том, кто достоин канонизации, а кто — нет, и отправляет их патриарху и Синоду. В зависимости от «категории» святых, окончательно их может канонизировать либо Синод, либо Архиерейский собор. В рамках своей борьбы с остатками церковной демократии патриарх Кирилл лишил права на канонизацию высший представительный орган РПЦ — Поместный собор, который не собирался уже с 2009 года.

Обычным протокольным указом патриарх «определяет святого NN быть покровителем войск NN». Например:

• «в связи с 75-летием Победы в Великой Отечественной войне» Кирилл назначил покровителем войск химической, бактериологической и радиационной защиты св. Андрея Боголюбского (XII век);
• св. Александр Невский назначен покровителем морской пехоты;
• преподобный Иосиф Волоцкий — войск материально-технического обеспечения;
• мученик Феодор Стратилат — Федеральной службы судебных приставов;
• оптинские старцы — спецназа ГРУ;
• св. великомученица Варвара — ракетных войск стратегического назначения;
• св. пророк Илия — ВДВ.

В двух последних случаях даты отраслевых праздников совпали с днями памяти соответствующих святых.

Еще в патриаршество Алексия II Кирилл продавил канонизацию адмирала Фёдора Ушакова, которого ранее в церкви никому не приходило в голову почитать в лике святых, после чего его труп эксгумировали, разделили на части и направили их в подразделения ВМФ России, которым, разумеется, «св. Ушаков» стал небесно покровительствовать.

Учит ли Христос колоть прямо в живот?

В самом начале войны, весной прошлого года, Сергей Шойгу обратился к епископу Панкратию с призывом срочно канонизировать Суворова — ведь без молитв РПЦ к генералиссимусу никак не удается взять Киев или хотя бы Харьков. Тот факт, что Суворов спустя полтора года всё еще не канонизирован, говорит об отсутствии энтузиазма по этому вопросу даже у иерархов. Когда кандидатуру Суворова выдвигал «православный олигарх» Константин Малофеев в 2020 году, замуправделами патриархии епископ Савва (Тутунов) ему парировал: «Одной из проблем в области канонизации является мифологизация, когда героизация достойного человека подменяет собой прославление во святых… Подлинные чудеса — это уже не рассуждения людей о человеке, а Божие свидетельство о нем. С надеждой, конечно, что фиксируемые чудеса не из серии «У вас случаи были? Значит, будут»».

Но «СВО» заставила епископа Савву серьезно переосмыслить свои религиозные представления, и теперь он уже сторонник канонизации как проявления «заботы о российских военнослужащих». Если так понимать смысл почитания святых, то церковный институт не должен быть религиозным, он чисто агитпроповский, типа вспомогательного департамента при управлении по воспитательно-политической работе ВС РФ. Едва ли российским военнослужащим, гибнущим и лишающимся конечностей в окопах под Донецком или Запорожьем, важно, с нимбом рисуют портрет Суворова или без.

Литературное наследие Суворова, которое в случае его канонизации станет «Священным Преданием Церкви» (по версии РПЦ), представлено знаменитой книгой «Наука побеждать», которую все знают, но никто не читал. Опальный московский богослов Андрей Кураев взял на себя труд составить выжимку из «поучений» будущего святого. Вот заповеди, идущие на смену Евангелию:

• «Наступление — ярость, ужас. Изгнать слово «ретирада». Надо уметь бить, а не царапать».
• «Холодное оружие — штыки, сабли! Гнаться по пятам, истреблять до последнего человека. Тут уже только кровь! Неприятеля надобно колоть прямо в живот, а если который штыком не приколот, то прикладом его».
• «Умирай за… Матушку (Императрицу), за Пресветлейший дом (Романовых)!».

Ну или фрагмент из «жития», написанного самим «святым»: «Рубили всюду. Мало пленных, пощады не давали, и хотя их несколько сот, но большая часть смертельно раненых». Это фактически новая религия, в которой от христианства остались лишь элементы внешней ритуалистики. Кураев напоминает: «Святой — это когда «уже не я живу, но живет во мне Христос» <Гал., 2:20>. Если слова святого можно вставить в Нагорную проповедь Христа — значит, это Он и это Его ученик. Пробуем: «Рече Господь Своим ученикам: неприятеля надобно колоть прямо в живот, а если который штыком не приколот, то прикладом его»».

В промежутке между взятием Измаила и переходом через Альпы в 1794 году будущий «святой» жестоко подавил восстание Костюшко, организованное польской шляхтой, несогласной с российской оккупацией. Очевидно, кремлевские историки-реконструкторы усматривают прямую параллель между этой «победой» Суворова и своими планами в Украине. Кстати, пресловутые «мясные марши», предпринимаемые в ходе нынешней войны, тоже имеют свою параллель в «житии» Суворова — это легендарный «переход через Альпы», где погибла треть русской армии и была потеряна вся артиллерия.

Кто в очереди и когда мы увидим фреску с Путиным?

Адмирал Ушаков, генералиссимус Суворов… Если речь идет о возрождении позднесоветского пантеона героев под вывеской церковного месяцеслова, то следующими в очереди на канонизацию оказываются генерал Петр Багратион, светлейший князь Михаил Кутузов, адмирал Павел Нахимов и, наконец, маршал Георгий Жуков. Ведь в их честь, как и в честь Ушакова с Суворовым, в СССР называли улицы, города и учебные заведения. Если религия патриарха Кирилла и Владимира Путина неотделима от ностальгии по СССР, то странно было бы останавливаться на Суворове.

Такая слепая сакрализация отечественной истории (без всякого разбора — имперской или советской) неизбежно ведет к торжеству «православного сталинизма» — церковно-политического мифа о прямом Божественном вмешательстве в ход Второй мировой войны посредством «богоданного вождя» Иосифа Сталина. Именно так его называла РПЦ в своих официальных документах еще 1940-х — начала 1950-х годов.

Пока церковный культ Сталина носит несколько потаенный, эзотерический характер — иконы вождя продаются в церковных лавках лишь «под прикрытием» блаженной старицы Матроны, которую диктатор якобы посетил в 1941 году. Но оправдания его зверств вовсю звучат с церковных амвонов, а зловещие изваяния усатого монстра «освящаются» клириками РПЦ. Особый церковный статус Сталина придает завершенность всей той конструкции «гражданской религии тоталитарного типа», которую строят патриарх Кирилл и его команда на руинах исторического русского православия, обескровленного и загнанного в подполье в ходе репрессий 1920–1930-х годов.

Преследуемый за свою антивоенную позицию костромской священник Иоанн Бурдин с горечью констатирует, что его «патриарх готов канонизировать любого военачальника, который хотя бы раз в жизни перекрестился. Не помните, про кого там еще в советское время кино снимали? Это ж список будущих святых!».