Один из комментаторов на Goodreads отмечает: «Книга написана для тех людей на Западе, которые до нынешнего конфликта понятия не имели, что такое Украина». Действительно, это первая книга Зыгаря, вышедшая в первую очередь на английском, и первая же книга, которая охватывает максимально широкий исторический контекст. Фактически Зыгарь рассказывает о четырех веках истории Украины: от восстания Богдана Хмельницкого до полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году. И воспринимать ее стоит именно как ликбез для англоязычного читателя, незнакомого с контекстом.

Почти 400-страничная (в электронном издании) книга открывается практически покаянным письмом: Зыгарь говорит, что в нынешней войне виноват не только Путин, но и российский народ и персонально российские медиа, в том числе и лично Зыгарь, так как они не смогли остановить диктатора. Достается в этом письме и российской культуре, которая так и не смогла очиститься от имперского шовинизма.

После такого введения ожидаешь, что имперской культуре достанется отдельная глава, но нет: Зыгарь уделяет внимание лишь пушкинским верноподданическим строкам (вроде знаменитого «Клеветникам России» по поводу польского восстания, которое поэт назвал «спором славян между собою») и стихотворению Бродского «На независимость Украины». Оба произведения за последние полтора года использовались и Z-пропагандистами, и антивоенными активистами: одни брали их на вооружение, другие видели в них признаки имперской язвы, существующей в ядре культуры. Но, несмотря на самокритичное письмо, Зыгарь здесь занимает нейтральную позицию: в каждом случае он стремится усмотреть детали, личный интерес, который объясняет мотивы создания текста и, соответственно, дезавуирует его идеологию. У Пушкина были проблемы с властью, а Бродский понимал, что его антиукраинские чувства слабо соотносятся с антисоветскими взглядами.

Но книга состоит как раз из поиска нюансов, благодаря которым можно развеять сложившиеся вокруг истории России и Украины мифы. Вот единственная причина, по которой книгу стоило бы перевести на русский:

Зыгарь довольно аккуратно проходится по ключевым точкам этих отношений, объединяя их в условные главы: «Единство», «Предательство», «Крым», «Язык», «Ленин», «Бандера». Идея Зыгаря тут, видимо, в том, чтобы показать, как интересы исторических персон подавались как факты, а затем становились идеологическими конструктами, которыми пользовались политические игроки постсоветского периода. Как нетрудно догадаться, между реальными фактами и мифами — непреодолимый разрыв.

Все начинается с Иннокентия Гизеля — немецкого монаха, жившего в Киеве в конце XVII века. В 1670-х годах Гизель выпускает трактат «Синопсис». В нем он обосновывает единство Украины и России общим прошлым и придумывает термин «русский мир», который триста с лишним лет спустя возьмет на вооружение российская пропаганда. Именно Гизель назовет Богдана Хмельницкого союзником России — за то, что тот на Переяславской раде 1654 года присягнул русскому царю. На самом деле всё было гораздо сложнее: Хмельницкий, бывший дворянин Речи Посполитой, возмущенный тем, что у него попытались увести жену и сожгли поместье, обратился в суд в Варшаве. Суд присудил ему смехотворную компенсацию. Тогда Хмельницкий пришел на аудиенцию к королю, где тот якобы сказал, что от него ничего не зависит. Наконец Хмельницкий обратился к казакам Запорожской Сечи, чтобы они помогли ему доискаться правды. Так гнев возмущенного магната превратился в национально-освободительное движение, итогом которого был временный (как считал Хмельницкий) или вечный (как считал русский царь) союз.

Скажем неожиданную вещь:

И очень часто сиюминутные решения ведут за собой глобальные последствия. К примеру, искренний имперец Мазепа решает предать Петра Первого после того, как тот уступает уговорам Меньшикова и внезапно решает лишить Украину автономии. (Напрашивается вопрос, кто еще кого тут предал). Симон Петлюра выступает за единство империи — а потом участвует в провозглашении независимой Украины. Сталин усиливает коллективизацию Украины (что приводит к Голодомору) после того, как украинский ЦК партии нарушает его отдых в Сочи требованиями смягчить политический режим. Три лидера советских республик неожиданно для себя расформировывают СССР — хотя приехали в Беловежскую пущу просто поохотиться и сходить в баню. Маленький Вова Зеленский смотрит по телевизору КВН — и становится известным комиком, который не боится отпускать со сцены политические шутки. Его исторический оппонент Путин смотрел «Семнадцать мгновений весны», читал Юлиана Семёнова и проникался конспирологической точкой зрения на историю России.

Еще одним приемом Зыгаря, помимо фокуса на личностях, являются параллели. Здесь их тоже много. Например,

Уральские народы, по сути, тоже восстают против колониализма. Лидера восстания вешают на Болотной площади — там, где 250 лет спустя оппозиция будет протестовать против фальсификации выборов. Недалеко от Переяславля, где Хмельницкий заключил договор с царем, находится Кривой Рог, где родится Зеленский. И так далее. Логика таких аналогий понятна: Зыгарь хочет показать связь между историей и современностью. Однако не всегда этот прием работает. За это критиковали его книгу «Империя должна умереть», где автор слишком много времени уделял сопоставлениям исторических личностей начала XX века с игроками российского политического истеблишмента 2017 года. Той же критики заслуживает и “War and Punishment”. Есть параллели удачные, например, история о том, как в 1778 году любовник императрицы Григорий Потёмкин основывает город Херсон, а в 2022 году бегущие российские войска спешно крадут его останки — трагикомедия, показывающая, чем в итоге оборачивается имперский проект. Но напоминание о том, что Сталин отдыхал в Сочи в 1932 году, как Путин в 2014-м, кажется излишним даже для англоязычной аудитории.

Новых сведений о постсоветской политической истории, как в текстах «Вся кремлевская рать» и «Все свободны», в книге тоже нет. О том, что Путин не считал Украину государством с самого начала своего президентства, мы знаем из той же «Кремлевской рати». Бегство Януковича из Межигорья подробно описано журналистами, как и вторжение России в Крым и на Донбасс. В этой книге Зыгарь выступает скорее не как расследователь, а как заинтересованный наблюдатель, который пытается понять, как эти события стали возможной

Кстати, интереснее всего “War and Punishment” становится в те моменты, когда Зыгарь не стесняется говорить от первого лица. Вот, например, он бежит в студию «Дождя», чтобы освещать протесты 2011 года. Или внезапно осознаёт, что это не украинцы переиначивают российские имена Владимир и Александр во Володимир и Олександр, а наоборот: россияне переиначивают украинские имена. Или оказывается среди толпы протестующих на Майдане-2004, празднующем победу Ющенко над Януковичем в третьем туре эпохальных президентских выборов, и чувствует, что скоро революция случится и у него на родине.

Книги об украинской войне лишь начинают выходить: только что вышла книга украинского историка Сергея Плохия, свой анализ в «России против модерна» представил Александр Эткинд. Сочинение Зыгаря тут устраивается на умозрительную полку книг, которые сделают самую задокументированную войну в истории еще и самой объясненной. Обидно лишь то, что труд, столь решительно отрицающий укоренившиеся в России мифы об Украине, в обозримом будущем на родине Зыгаря выйти не сможет.