Во второй половине субботнего дня, когда ленты новостей кричали о том, что «Вагнер» всё ближе и может добраться до столицы уже через три-четыре часа, улицы Москвы, парки, общественные пространства и веранды модных кафе были заполнены отдыхающей публикой, как в любой другой летний выходной.

На Пушкинской площади стояли автозаки, которые уже давно стали для москвичей частью привычного ландшафта. Семейные пары выгуливали подрастающих отпрысков, мимо проходили смеющиеся группы девушек и юношей. Вышли на променад и москвичи постарше.

Иногда по тротуарам Тверской пролетали вездесущие самокатчики, рискуя сбить зазевавшихся прохожих. Почти ничто не выдавало напряженности. Разве что примерно треть прохожих с сосредоточенными лицами листали ленты соцсетей прямо на ходу. Изредка сквозь шум пролетающих автомобилей можно было услышать упоминания фамилии Пригожина или ЧВК «Вагнер».

На Триумфальной площади около ряда качелей, как обычно, выстроилась небольшая очередь желающих ими воспользоваться. Почти все скамейки вокруг памятника Маяковскому были заняты. Уличные музыканты, одобренные московским правительством, тут же исполняли популярные песни для создания хорошего настроения. Не было ничего, что портило бы эту идиллию, живую иллюстрацию к пресс-релизу мэрии Москвы о том, как похорошела столица.

Чуть ближе к Кремлю, около входа в московскую мэрию на Тверской, 13, можно было увидеть двоих росгвардейцев. Несколько их коллег стояли рядом с автозаком у черного входа в правительство Москвы.

Если идти дальше, по направлению к Манежной площади, около дорогих бутиков и модных ресторанов среди гуляющих иногда можно было заметить пожилых сотрудников ЧОП, которые с важным видом патрулировали свою зону ответственности и пристально рассматривали проходящих мимо.

С другой стороны здания, за десятком дорогих автомобилей с мигалками, — еще двое силовиков в патруле, а на парковке около Большого театра привычно расположилось несколько дежурных автозаков. Причем казалось, что их в тот день было даже меньше, чем обычно. Никто не перекрыл доступ к Манежной площади, хотя Исторический музей был закрыт, как и проход на Красную площадь. О том, что не всё в порядке, напоминали разве что ограничения для самокатчиков в районе Охотного Ряда, Лубянки и улицы Мясницкой — самокат резко сбавлял скорость каждые две-три минуты, и электронный голос сообщал: «Самокат не сел, вы находитесь в красной зоне, где запрещено движение со скоростью выше 6 км/ч». Для понимания: скорость пешехода — 5 км/ч, а самокат развивает скорость до 25 км/ч.

В метро ни на станции «Театральной» в двух шагах от Кремля, ни на «Арбатской», где расположен Генштаб Минобороны России, не было видно ни полиции, ни Росгвардии, ни других представителей силовых структур. Это сильно контрастировало с весной 2022 года, с теми временами, когда шла активная борьба с антивоенными протестами: тогда улицы Москвы и станции метро были переполнены людьми в форме, которые отлавливали прохожих в одежде сине-желтых цветов. Правда, около станции метро «Арбатская», рядом со зданием Министерства обороны, все-таки стоял автозак, и двое полицейских у входа в метрополитен патрулировали улицу. Интернет тут практически не работал.

В паре сотен метров Старый Арбат жил своей привычной жизнью: с бокалом апероля или чашечкой кофе на веранде кафе, с уличными музыкантами, исполняющими нетленку группы «Браво», посвященную Москве. «Этот город — самый лучший город на земле…» — неслось из динамиков над Арбатом. Некоторые прохожие подпевали, другие даже танцевали. Яркий двухэтажный экскурсионный автобус, как обычно, зазывал туристов посмотреть на достопримечательности столицы, торговля сувенирами шла бойко…

Примерно такая же беспечная обстановка была и на Патриарших прудах. Полные веранды модных кафе, скамейки почти все заняты, по дорожкам легендарного булгаковского сквера прогуливаются москвичи. Семьи, которые пришли на берег пруда с детьми покормить лебедей и уток, весело смеялись и фотографировались. Но и беспокойство иногда проскальзывало. Три дорого одетые женщины, проходя мимо меня по гравийной дорожке, вполголоса обсуждали ситуацию с ЧВК. «Ах, думаю, пока нет смысла беспокоиться, — говорила ухоженная дама лет пятидесяти. — Если будет реальная опасность, нас с вами обязательно эвакуируют».

Иду дальше среди этого праздника жизни, вдыхая удивительный аромат цветущих лип. «Да ладно, успокойтесь, танки, что ли, на Москву идут?» — смеется молодая мамочка с коляской, обсуждая с мужем и подругой последние новости. Присаживаюсь на скамейку неподалеку от двух мужчин лет сорока, гадающих, дойдет ли «Вагнер» до Москвы: «Знаешь, я думаю, что половину из них надо посадить, а другую половину расстрелять. Потому что идти на Москву — это уже преступление».