Сбили до трети 

По утверждениям украинской стороны, с 24 февраля 2022 года ВСУ удалось уничтожить более 300 российских вертолетов из примерно 900 имевшихся у армии РФ на начало вторжения. Российская сторона свои потери не озвучивает. А аналитический проект Oryx, подсчитывающий потери техники на основе данных фото- и видеофиксации, пишет о 91 потерянной (уничтоженной, поврежденной и захваченной неприятелем) российской винтокрылой машине, 48 из которых — современные ударные вертолеты Ка-52 и Ми-28.

Перебежавший на Запад российский вертолетчик Дмитрий Мишов в интервью Русской службе Би-би-си заявил, что за время войны его полк потерял почти 20% вертолетов. Если раньше их в полку было «штук 40–50», то за прошедший год два сгорели усилиями диверсантов и еще шесть или семь сбили на фронте. «Потери среди летчиков большие, — рассказал Дмитрий Мишов. — Если сравнивать, допустим, с Афганистаном, я знаю, что там 333 вертолета потеряли. А у нас десять лет Афгана повторили за год».

Важное средство

«Для России вертолеты сегодня являются важным средством борьбы с украинским наступлением, — рассказывает «Новой-Европа» бывший сотрудник израильских спецслужб и полиции Сергей Мигдаль. — В условиях активных боевых действий практически неизбежны потери. И Россия теряет и уже потеряла значительное число своих боевых вертолетов. Судя по имеющимся у нас данным, основную нагрузку в огневом контакте с противником российское командование возложило на Ка-52 «Аллигатор». На этих машинах установлено оборудование, позволяющее работать в темное время суток. Ми-28 «Ночной охотник» не такие продвинутые, и их сложнее использовать ночью». При работе в условиях темноты вертолет — гораздо более сложная цель для атак с земли. В частности, по нему сложнее применять переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК).

По словам израильского эксперта, и Ка-52 «Аллигатор», и Ми-28 «Ночной охотник», и даже устаревший Ми-24 «Крокодил» с последней модификацией Ми-35 являются крайне эффективными инструментами для поражения бронетехники и живой силы неприятеля. Некоторые ракеты, используемые этими ударными вертолетами, могут уничтожить цель на расстоянии 10 км. А противотанковый ракетный комплекс (ПТРК) «Вихрь» истребляет танки на дистанции в 8 км. Для сравнения, в Израиле разработана и стоит на вооружении противотанковая управляемая ракета с дальностью 35 км. Она запускается с ударного вертолета «Апачи».

«В последнее время Россия стала всё чаще применять вертолеты, — рассказывает «Новой-Европа» военный обозреватель Русской службы Би-би-си Павел Аксёнов. — На одном из ресурсов, где выкладываются видеозаписи применения авиации, именно с начала украинского наступления резко увеличилось число роликов с использованием российских ударных вертолетов. Если раньше на видео, которые появлялись в соцсетях, они чаще стреляли с кабрирования (Кабрированием называется полет самолета или вертолета с набором высоты и задранным выше горизонта носом, — Прим. ред.) в сторону неприятеля НУРСами, то теперь, судя по открытым источникам, «вертушки» больше применяются для борьбы с бронетехникой. Для этого они задействуют противотанковые ракеты. На предельной дистанции ракета «Вихрь», например, летит до 30 секунд. Все это время вертолет должен удерживать лазерную метку на цели, чтобы обеспечить целеуказание для ПТУР. Для этого лучше всего зависнуть. Это делает вертолет потенциально более уязвимым для ударов с земли».

«Вертолеты используются на предельно малых высотах — до 30 метров, — рассказывает «Новой-Европа» летчик-инструктор, полковник ВСУ в запасе Роман Свитан, — там, где их не могут засечь радары. Самолетам на таких высотах работать крайне тяжело. Нужны высокопрофессиональные пилоты. Таких очень мало осталось. А «вертушка» идет под лучом локатора на скорости 250–300 км/ч, зависает, прицеливается и наносит удар всем своим вооружением. Поэтому россияне их и используют.

По словам Романа Свитана, задача ударных вертолетов заключается в поддержке с воздуха наземных частей и работе против бронетехники противника. Причем при этом приходится избегать зоны действия ПЗРК. Однако, по словам Свитана, именно из переносных зенитно-ракетных комплексов и были сбиты все последние российские вертолеты. Сейчас на фронте украинские войска быстро двигаются вперед и часто оказываются на территории, где их не ждет встретить неприятель.

«Я налетал на Ми-24 более 100 часов, — рассказывает Роман Свитан. — Переучиваться с пилота истребителя на вертолетчика очень трудно. Хорошие вертолетчики — настолько же редкий, штучный товар, как и летчики-асы. На подготовку одного экипажа уходят годы. И боевые задачи им выполнять опаснее и сложнее. Вертолет, как и танк, является расходником на войне. У него есть коэффициент живучести, свое время жизни на поле боя. Ка-52 у России было более сотни, поэтому их до сих пор активно используют. Важнее, успел ли вертолетчик выполнить поставленную задачу. Условно: если вертолет сжег четыре танка и был сбит, то он красиво погиб!»

«Для того, чтобы противотанковыми управляемыми ракетами с большой дистанции работать, нужна прямая линия визирования либо радиолучом, либо лазерным, — высказывает свое мнение российский военный пилот, попросивший не называть его имени. — Поэтому либо подлетать нужно ближе, либо набирать большую высоту и попадать под вражеский радар. С кабрирования мы стреляем неуправляемыми ракетами — НУРСами. При этом точность никакая, так как у них очень высокое рассеивание, особенно на большой дальности. И что мешает бойцу с ПЗРК «птичку» пропустить над собой и выпустить ракету вдогонку? Нас так и бьют — в бок или в хвост».

Опасность с земли 

Вертолет в гораздо большей степени, чем штурмовик или бомбардировщик, уязвим для тяжелых пулеметов, автоматических пушек и даже стрелкового оружия противника. Для того чтобы запустить неуправляемые ракетные снаряды (НУРС, или НАР — неуправляемая авиационная ракета, нередко — уменьшенный аналог системы «Град»), вертолету приходится подбираться ближе к своей мишени и «подпрыгивать» на определенную высоту, открывая огонь с кабрирования. Во время залпа машина продолжает зависать или двигаться на предельно малой скорости. В этот момент она становится отличной мишенью не только для средств ПВО и ПЗРК, но и для обычных систем вооружения, таких как крупнокалиберные пулеметы и ручные гранатометы. Поэтому отстреливаться по своим целям вертолетчики предпочитают с расстояния до противника более 3—4 км, что в боевых условиях является предельной дистанцией для работы большинства ПЗРК.

Украина заявляет о сбитых российских вертолетах, но не факт, что все они реально уничтожаются. Во-первых, для того, чтобы можно было точно говорить о цифрах, нужно либо видеоподтверждение, либо данные противоположной стороны. Но, кроме того, вертолеты тоже обладают запасом живучести. «Недавно, например, появился видеоролик, на котором на базу возвращается Ка-52 «Аллигатор» с перебитой хвостовой балкой, — вспоминает Павел Аксёнов. — Вертолет классической схемы с такими повреждениями бы разбился, но у «Аллигатора» соосное расположение винтов, и даже такое серьезное попадание не смогло привести к его крушению. Но это только один случай».

«Украинцы могут охотиться на вертолеты при помощи зенитно-ракетных комплексов, таких как IRIS-T (ЗРК малой и средней дальности, поражающий цель на расстоянии до 40 км) или советский «Бук», — продолжает Сергей Мигдаль. — Но таких систем у Украины мало, и они требуются для прикрытия городов и крупных военных объектов.

или ему подобных устраивают засады на вылетающие или возвращающиеся с задания винтокрылые машины в глубине вражеской территории. Такие ДРГ заходят в тыл за линию фронта и выслеживают пути, которые чаще всего используют российские вертолетчики».

Роман Свитан рассказывает, что практически все ПЗРК — польский «Перун», американский «Стингер», британский «Старстрик» и другие — обладают примерно равными характеристиками и способны поражать цель максимум на расстоянии 5 км.

СМИ сообщали, что один из сбитых в апреле Ка-52, по сведениям украинской стороны, стал жертвой польского ПЗРК «Перун».

«У Украины очевидно не хватает мобильных войсковых систем ПВО, чтобы прикрыть наступающие войска, — рассказывает Павел Аксёнов. — У ВСУ есть армейские ЗРК с дальностью, превышающей 10 км, но этого мало, чтобы защитить наступающие силы от ударов с воздуха. А радиуса действия многочисленных переносных ЗРК недостаточно, чтобы гарантированно поражать вертолеты, которые выпускают ПТУР на предельной дальности. При этом зенитные комплексы сами являются приоритетной мишенью для артиллерии и других средств поражения противника. Можно предположить, что в ближайших пакетах поставок будет больше систем ПВО с дальностью более 10 км. Только так за неимением истребителей Украина сможет бороться с российскими вертолетами».

Истребитель — убийца вертолетов 

Роман Свитан убежден, что окончательным решением проблемы российских вертолетов для ВСУ стали бы истребители. По словам эксперта, как только передадут F-16, вертолетов на передовой и поблизости к ней просто не будет.

Когда у Украины появятся в нужном количестве истребители F-16, это может коренным образом изменить перевес сил. Сбить вертолет для истребителя — очень простая задача. Американские самолеты, кроме прочего вооружения, несут сверхзвуковые ракеты AIM-120 AMRAAM, способные поражать «вертушки» на расстоянии 40 км. Они могут патрулировать свой участок фронта и очень быстро выходить на цель, вторгнувшуюся в подконтрольное им воздушное пространство. В украинской степи спрятаться вертолету негде. Получение значительного количества F-16 фактически помогло бы создать бесполетную зону на большую глубину российских позиций. Но вопрос с передачей истребителей до сих пор висит в воздухе.

«Но мы в целом наблюдаем очень странное наступление, — объясняет Сергей Мигдаль, — при котором атакующая сторона не имеет необходимого при классическом наступлении перевеса в три-четыре раза. Киеву срочно требуются дополнительные поставки разных комплексов ПВО. Но многие страны НАТО уже предоставили им всё, что возможно, из своих резервов. А дальше опустошать запасы не позволяют генералы, бьющие тревогу. Недаром и США не спешат делиться даже частью своих весьма богатых запасов танков и различных ЗРК».

Российско-украинское сотрудничество

Производство ударных вертолетов, по словам Сергея Мигдаля, малосерийное. Такие аппараты выпускаются единично. А турбины для них до недавнего времени поставляла украинская компания «Мотор Сич». Служба безопасности Украины (СБУ), действительно, задержала в октябре прошлого года президента этого предприятия Вячеслава Богуслаева по подозрению в сотрудничестве с Россией. Следователи предполагали, что руководство завода в сговоре с представителями российской корпорации «Ростех» наладило транснациональные каналы поставок украинских авиадвигателей в Россию. В дальнейшем эти двигатели и запчасти использовались для производства и ремонта российских ударных вертолетов: Ми-8АМТШ-ВН «Сапсан» (модификация для спецназа), Ка-52 «Аллигатор» и Ми-28Н «Ночной охотник». Насколько известно, импортозамещение двигателей у производителей вертолетов происходит весьма неудачно. Сергей Мигдаль считает, что до последнего времени предприятия использовали накопленный заранее запас украинских деталей.