Немолодой мужчина в серой рубашке и разноцветном галстуке-бабочке нажимает на своем телефоне кнопку звонка и подносит переведенный на громкую связь аппарат к микрофону. Под высоченным памятником великому князю Гедимину на Кафедральной площади Вильнюса установлен, кроме микрофона, еще и большой желто-голубой флаг.

Перед импровизированной сценой собралось человек 30: большинство с флагами Украины и антивоенными плакатами. Уже после начала митинга подтягивается еще около 10 человек с оппозиционными белорусскими полотнищами и такими же красно-белыми зонтиками.

Митинг в поддержку Украины в войне с Россией проходит здесь каждый понедельник. 15 мая его открывает украинский журналист и крымскотатарский активист Айдер Муждабаев. До аннексии Крыма он много лет работал в газете «Московский комсомолец», а переехав в Украину, стал, пожалуй, самым пламенным критиком не столько даже Путина, сколько двуличной, по его мнению, российской либеральной оппозиции.

«Благодарю всех граждан Литвы, политических беженцев, в том числе честных людей из России. Я рад, что в Литве стоит серьезный барьер русскому миру, благодарен всем, кто помогает нашей армии, кто противодействует экспансии русского мира в виде артистов, которые не стесняются в разгар войны и геноцида лгать и манипулировать, — звучал голос Муждабаева из телефонной трубки. — Я благодарен всем, кто был на пикете против пропагандиста русского мира на букву «Ш». Ваш протест против гибридных вмешательств взбудоражил русский мир, что показывает вашу правоту во всём».

— Слава Украине! Мы делаем всё, чтобы русско-фашистская дезинформация в Литве не имела места, — откликнулся ведущий — постоянный организатор митинга на Кафедральной площади, бывший советский диссидент, журналист Аркадий Винокур.

Про Виктора Шендеровича Айдер Муждабаев упомянул в своей короткой речи не случайно, про этого известного российского публициста-сатирика говорили и другие выступавшие на митинге.

В Украине и балтийских странах Шендеровича особенно сильно песочат с 28 апреля, когда он в своем интервью на «Живом гвозде» среди прочего сказал про Россию и российских солдат: «Это всё-таки наша страна, наши ребята, да, обманутые, несчастные… но они наши. Это наша страна и наша зона ответственности». Шендерович позже довольно подробно объяснял, что его слова вырвали из контекста, тем более он-де цитировал экс-журналиста «Дождя» Алексея Коростелева, но оппоненты его не услышали.

После шквала критики со стороны украинской и проукраинской общественности (особенно в этом преуспел друг Муждабаева, бывший журналист «Новой газеты», давно уехавший из России Аркадий Бабченко) 1 мая Шендеровича внесли в базу сайта «Миротворец».

11 мая Шендерович представлял в Вильнюсе свою новую программу «Концерт Иностранного Агента». Участники еженедельного митинга в поддержку Украины сначала пытались мероприятие отменить, а после неудачи организовали перед входом в театр «Вайдилос» пикет. В антракте Шендерович вышел пообщаться с активистами, но диалог не получился: сатирика почти сразу облил кетчупом крупный мужчина в футболке с эмблемой батальона «Азов» и украинским флагом на плечах.

«К сожалению, мозги отказывают людям, отказывает логика, просто представление о приличии», — прокомментировал инцидент Шендерович и процитировал пьесу Ибсена «Враг народа»: «Никогда не надевай новые штаны, когда идешь отстаивать истину».

В облившем публициста кетчупом человеке сразу узнали уехавшего в прошлом году из России активиста движения «Мирное сопротивление» Владимира Шипицына. Присутствовал он и на митинге в Вильнюсе 15 мая: перед его началом полицейские вручили Шипицыну протокол о нарушении общественного порядка. По словам самого активиста, полицейские сказали ему, что на них «надавили», и напомнил: в день, когда Шипицын напал на Шендеровича, полицию поступок активиста не заинтересовал.

Не дар божий

На митинге по телефонной связи выступили еще два украинца: бригадный генерал юстиции Сергей Мельник и волонтер, также поблагодарившие литовцев за поддержку.

После окончания мероприятия все участники недавнего пикета у входа в театр «Вайдилос» встают в кружок и общаются. Организатор прошлого митинга Валдас Барткевичус, солидный мужчина в сером спортивном костюме и на костылях, объясняет мне, что облить Шендеровича кетчупом было на «сто процентов правильно».

Именно он тогда кричал облитому кетчупом Шендеровичу: «Нам насрать на ваши книги! Насрать на русскую культуру! Насрать на русские оперы! Насрать на Чайковского! Насрать на всех! Вы оккупанты!»

На митинге на Кафедральной площади он более рассудителен, но позицию не поменял. «Я две недели писал каждый день по 10 постов, мы пробовали отменить концерты [Шендеровича], с министром культуры говорили! Мы не против русских. Я согласен, что русские и белорусы убегают и имеют право прятаться у нас. Но я считаю, что пропаганда на высшем уровне даже более опасна, чем та пропаганда, которую мы получаем от Соловьёва со Скабеевой, потому что там всё понятно, а [у Шендеровича] она с закидонами на русскую культуру величественную», — объясняет Барткевичус и завершает свой спич неожиданным выводом: «Это напоминает мне фашизм, который пришел от Путина».

— Путин в 90-х начинал как такой демократ, — напоминает стоящий рядом Шипицын.

Барткевичус с ним соглашается и говорит, что с первого взгляда на Путина понял: «это жопа полная для России». «Мы еще тогда верили, что Ельцин хороший. А сейчас, когда у нас есть друзья из Ичкерии, мы понимаем, что тогда не поддержали ее в борьбе с Россией, так как нас убедили: это террористы, монстры, а [россияне] — белые и пушистые, никого не убивают, несут мир этой земле», — говорит активист.

— А Шендерович-то при чем тут? — не выдерживаю я.

— Он называл террористами Масхадова и Дудаева и не отказался от своего мнения, — отвечает за коллегу Шипицын.

— Наговорил Шендерович всякого, но можно сказать — он уже старый, болеет и не понимает, что говорит. Поэтому для меня самый ключевой момент — это то, что

(в конце прошлого года сатирик действительно выплатил (руководителю ЧВК «Вагнер» 1,5 миллиона рублей в качестве компенсации морального вреда — прим. авт.), — говорит литовский активист.

По словам Барткевичуса, бросить в Шендеровича помидор его попросил некий Герой Украины, который был в Буче во время ее оккупации российской армией. «Он раньше был в очень тесных отношениях с Шендеровичем, но разочаровался в нем. Это его просьба была, а кетчуп или помидор — нет разницы», — объясняет литовский активист.

— Мы знаем, что геноцид в Украине есть, потому что наш друг был в Буче и видел этот геноцид. Его как русскоязычного пропускали по блокпостам, а убивали в Буче, Ирпене и Гостомеле только выборочно украинцев. Это что, не геноцид? Зачем Шендерович пробует оправдывать то, что не надо оправдывать? — почти кричит активист.

— А еще Шендерович говорит, что в Украине [есть] нацизм. В последнем интервью [латвийскому блогеру] Грэму он несколько раз это сказал, — вступает в разговор российский политический беженец Станислав Васильев с большим флагом УПА на плечах.

Барткевичус признается, что и сам еще год назад считал сатирика «великим демократом, одним из самых умнейших людей». «Я даже ему посылал запросы в друзья, просил меня с ним познакомить», — вспоминает литовец, который теперь настаивает, что в Литве нужно до конца войны ввести мораторий на русскую культуру.

— Никто не предлагает их убивать — ни Шендеровича, ни других. Но сейчас нужно думать, что говорить, или молчать, — вдруг вступает в разговор с такой успокаивающей репликой украинский знакомый Барткевичуса. Я его, конечно, за это благодарю, а разговор идет дальше.

— Все слова сейчас имеют очень большой вес, и хорошо еще, что Шендерович в Литве не очень известен. Он популярен только среди латентных «ватников», которые «за кулисами» говорят, что это украинцы виноваты. У этих великих интеллектуалов и так называемых мыслителей украинец — это всегда такой человек, который низшая раса. У нас местные русские украинцам говорят: «Пошел нахуй — это из-за вас война», — говорит Барткевичус.

— Если Шендерович враг, то кто тогда друг? — спрашиваю я.

— Мы год живем без русских нефти, газа и древесины. Я зимой дровами топил камин, потому что мы не могли купить гранулы, хотя у меня доход 7 000 евро в месяц, — жалуется активист. — Нам не нужны русские друзья, и это сами русские начинают искать «хороших русских» среди тех, кто уехал. Ну убежали — работайте, пишите, делайте что-нибудь хорошее, но пробовать со своей культурой влезть на чужой стол не надо. Мы не можем за 30 лет от нее избавиться. Мои друзья в Ирландии не выступают в цирке на литовском языке, они начинают говорить на английском, и через 20 лет — уже все интегрированы. А русские почему-то всегда считают, что их культура превыше всего, что это дар божий. А это не дар божий, это просто культура для русских в России, но не для Литвы и не для Киева!

Рамки свободы слова

Организатор митингов на Кафедральной площади Аркадий Винокур постоянно печатается и дает комментарии на сайте государственной телерадиокомпании LRT. Там он как раз и требовал отмены концерта Шендеровича и просил людей прийти на пикет против сатирика.

Правда, поступок Шипицына Винокур не поддержал и публично от него отмежевался в прессе.

— Я в принципе начал [борьбу] против Шендеровича, но я не думал, что всё так кончится. Я против того, что на него ругались, я против кетчупа, — говорит он.

— Вы же там были! — встревает в разговор Шипицын, стоящий рядом с нами.

— Нет, я ушел оттуда, когда Валдас начал ругаться [на Шендеровича].

— Вы могли сказать мне [ничего не делать]… — продолжает спорить Шипицын.

— Я не знал, что ты готовишь кетчуп… Понимаешь, к нам [на митинги] приходят и оппозиционеры, и премьеры, и знаменитые художники, и журналисты, поэтому я понимаю, что [есть] эмоции, но я не хочу впадать в мелкое хулиганство, — урезонивает он Шипицына.

Мне Винокур рассказывает, что на одном из митингов на Кафедральной площади, после того как в результате российского обстрела Днепра в многоэтажке погибло 45 человек, сожгли российский флаг: «Я знал, что у нас запрещено любой флаг сжигать, но иначе мы не могли. Но Шендеровича арестовывать не за что, а главное, что он сам вышел поговорить».

Винокур объясняет, что сидел в тюрьме в Советском Союзе именно за свободу слова, поэтому она для него имеет особую ценность и сейчас. «В КГБ сегодня есть документы моего допроса. Мне было 18 лет, и я говорил, что в Советском Союзе нет свободы слова, свободы собраний, свободы культуры, — говорит Винокур, но тут же снова переключается на Шипицына. — Поэтому человек вышел разговаривать, а ты льешь ему в лицо кетчуп?

— Если бы я не сделал кетчупом там, то ему сделали бы кетчупом внутри [театра], — объясняет Шипицын.

Но Винокур отмахивается:

— Я не знаю этого, но когда человек, который имеет в своей среде авторитет, приходит говорить, мы не должны себя показывать ниже его уровня. Мораль на нашей стороне, и нужно было взять его словом.

— Словом Шендеровича взять непросто, — говорю я.

Но Винокуру не до шуток:

— Он говорил, что украинцы тоже совершают военные преступления, говорил, что какой-то нацист воюет в Русском легионе… Какое ты имеешь право, интеллектуал и гуманист, сравнивать?

Эти жертвы убивают детей, насилуют, убивают женщин и грабят всё! Такие твои высокие понятия гуманизма? Ну браво!

— Так я и хотел ему показать кетчупом кровь этих детей, — снова встревает в разговор Шипицын.

— Я понял твое желание, но я всё равно против этого.

— Это символизм! — настаивает уехавший из России активист.

— А вы вообще считаете, что хорошие русские существуют? — меняю я тему.

— Те, которые сидят в тюрьме, в России, — это хорошие русские, те, которые вышли на улицы, — это хорошие русские, те, которых избили полицейские за то, что они сказали «Нет войне»… Я не могу говорить, что все русские плохие, но я считаю, что российской культуре нужен тайм-аут. Я против, чтобы в театрах не играли Чехова, но, с другой стороны, во времена империи и Чехова, российская армия убивала литовцев и запрещала наш язык, — рассуждает Винокур.

— Марлен Дитрих вообще отказывалась на немецком говорить, а мы на русском еще разговариваем! — успокаивает меня Шипицын. Он настаивает, что Шендеровичу не нужно было приезжать в Литву с концертом.

— Вот если бы он собирал средства на ВСУ, то все бы, наоборот, его [привествовали], — говорит активист Васильев. Все вокруг соглашаются.

— Вы много знаете известных россиян, которые призывают жертвовать на ВСУ?

— Конечно! Айдер Муждабаев и Аркадий Бабченко, — отвечает еще один участник пикета против Шендеровича, в котором узнали бывшего тверского активиста Михаила Баранова.

Уже поздно вечером Винокур прислал мне сообщение, в котором объяснил, что Шендерович, к сожалению, оказался «интеллектуальным мошенником». «Он дал два интервью Delfi и Ltv, и ни разу не разъяснил свою позицию, ни разу прямо не опроверг свои бессодержательные заявления и ни разу не извинился. Наоборот, опять говорит о каких-то украинских преступлениях, как будто российские преступления можно сравнить с некоторыми украинскими. Он также добавил ложь, что перед войной украинцы убивали людей в оккупированном Донбассе. Это нарратив Путина», — написал мне Винокур.

В разговоре с Шипицыным я позволил себе заметить, что война есть война, и вряд ли одна из сторон может в такой кровопролитной войне совсем уж обойтись без преступлений. «Главное преступление совершил тот, кто напал, а тот, кто защищается, преступлений не совершает», — сухо ответил Шипицын, и я вздохнул с облегчением, что на митинг 15 мая он пришел без кетчупа.

Шендерович право имеет

Винокур хоть и открестился от поступка Шипицына, но для фотографии позирует вместе с ним. И всё-таки среди участников митинга есть и более последовательные его противники.

Когда кто-то из выступавших со сцены пожурил Шипицына, он в ярости отошел подальше.

— Фашист, — крикнула ему вслед женщина, которая перед этим мирно беседовала с группой участников акции с бело-красно-белыми флагами и зонтами.

Она представляется мне директором организации «Дапамога» Натальей Колеговой и рассказывает, что родилась в России, по отцу она украинка, паспорт — белорусский, но последние 23 года живет в Литве. «Я спасаю белорусских беженцев, которые сильно пострадали от режима, — говорит она и показывает на невысокого мужчину с флагом — Это вот Дима, он два года просидел в тюрьме. Мой дом называют белорусским замком. Мы там помогаем и украинцам».

Колегова объясняет мне, почему назвала Шипицына фашистом: «Фашизм — это когда не терпишь другой идеологии. Шендерович имеет право хотеть, чтобы его страна не развалилась. Вот я хочу, чтобы Россия распалась на маленькие кусочки, потому что это даст моей стране «Беларуси» окно возможностей. А он имеет право не хотеть этого. Шипицын же возвышает себя и настаивает, что только его идеология — верная».

Шендеровича, говорит Колегова, она знает лично, и нашумевшее его интервью считает «неразумным». «Свое высказывание про «наших мальчиков» он зря не выделил как цитату [экс-журналиста «Дождя» Коростелева] (на самом деле Коростелев этой фразы не произносил — прим. ред.). Просто Шендерович так давно против Путина, так давно в борьбе, поэтому он не думал, что нужно объяснять. Это его ошибка, но он вышел к людям с попыткой объясниться. Его можно было даже обозвать, но уже на его первые слова появился кетчуп. А дальше что? Зеленка? Кислота?» — возмущается Колегова.

Больше всего она недовольна тем, что Шипицын, по ее словам, «спрятался под украинский флаг и майку «Азова»». «Берите бело-красно-белые флаги, российские флаги или вообще без флагов идите! То же самое было с [солистом группы «Ногу свело»] Покровским. Он жил у меня в апартаментах и мы привели его зимой на митинг. Он с удовольствием сфотографировался с украинским флагом, выступил там, но, когда к нему подошли ребята с «бандеровским» флагом, фотографироваться отказался. Они хотели из этого тоже раскрутить [скандал], но не удалось», — говорит Колегова.

По ее словам, Шендерович может сказать даже про убийц, что они «наши люди».

— говорит Колегова.

— Мне предлагали поговорить с Шендеровичем, с которым я лично знакома, о том, чтобы он перевел деньги на ВСУ, но я сказала, что не буду вмешиваться. Я вообще против любого шантажа. Так нельзя! — объясняет она.

Шипицын же, по мнению Колеговой, «либо идиот, либо провокатор». Она вспоминает, как он всем рассказывал что-то плохое про одну из активисток, которая также бежала из России. Становится понятно, что в эмигрантской среде в Вильнюсе согласия нет. Тем более, что и саму Колегову журналисты LRT обвинили в нечестности: по данным их расследования, собирая пожертвования на деятельность «Дапамоги» у литовцев, она «стремилась заработать на приехавших в Литву белорусах, сдавая белорусам квартиры по цене выше рыночной, хотя публично заявляла, что помогает бесплатно».

Боец кетчупного фронта

После того как Шипицын облил Шендеровича кетчупом, в соцсетях активисту сразу припомнили, что он проходил свидетелем по уголовному делу о «фейках про армию РФ», другой фигурант которого — активистка «Мирного сопротивления» Ольга Смирнова — находится в России в СИЗО.

— А нужно было сесть вместе с ней? — отвечает вопросом на мой вопрос Шипицын.

— Нет, но как так вышло-то?

— Ольга подписывала свои посты, я ей говорил этого не делать, и сам не подписывал. На нее успели нарыть [материал], и на меня бы нарыли, если бы я не уехал, — говорит Шипицын.

Он рассказывает, что на Смирнову в прошлом октябре заводили уголовное дело за оправдание терроризма, но прокуратура не стала утверждать обвинительное заключение. «Ей дали звоночек: либо в следующий раз ты садишься, либо уезжаешь. Она решила не уезжать. Если бы я остался, то либо должен был уйти во внутреннюю эмиграцию, либо оказался бы рядом с ней», — говорит Шипицын. Он пересылает мне протокол своего допроса в качестве свидетеля по делу Смирновой, где в основном отвечает «не помню» или берет 51-ую статью Конституции.

О том, как Шипицын поступил с Шендеровичем, он не жалеет. «У меня не было цели нанести ему какое-то повреждение. Сравнивать меня с СЕРБом неправильно, потому что кетчуп был даже не острым.

— говорит Шипицын.

— Вы же наверняка — как россиянин демократических убеждений — слушали «Эхо Москвы» и уважали Шендеровича!

— Я помню, что в апреле 2014 года, когда [Стрелков-]Гиркин вторгся в Славянск, Латынина на «Эхе Москвы» рассказывала, что это шахтеры какие-то от нечего делать ходят и и здания захватывают. «Эхо Москвы» весь 2014-й год и дальше врало, что там происходит гражданская война, — настаивает активист.

— На «Эхе Москвы» всегда были представлены разные позиции.

— Я считаю, что высказывание разных позиций — это геббельсовская пропаганда. Вот есть Соловьёв, у него всё четко и понятно, его позиция ясна. Не нужно давать разнообразие, потому что можно включить Соловьёва или Скабееву.

Шендеровича же, признался Шипицын, он перестал уважать существенно позже — когда тот объявил сбор на штраф для Пригожина. «Хочешь ты выплатить, ну выплати самостоятельно, а не впутывай всех остальных. 18 000 евро — не такая большая сумма для него, чтобы объявлять сбор. Ну, подождал бы, заработал, ведь на концерты его билет от 20 до 80 евро стоит», — рассказывает активист и сравнивает Шендеровича с Путиным.

«Эти вот «наши мальчики» в курсе, куда идут, но заварил-то кашу Путин. Так же и Шендерович: заварил кашу по оплате штрафа Пригожину, а люди сознательно ему помогали. Но он замазал кровью всех этих людей», — говорит Шипицын, который и Шендеровичу, облив его кетчупом, сказал: «Вы окровавили ваших доноров».

— А эффект от вашей акции скорее положительный или негативный? Вот прокремлевским СМИ акция явно понравилась.

— Я считаю, что эффект положительный в том смысле, что эта проблема была выведена на первый план. Вскрыта ложь всех этих «хороших русских», так как они считают, что они имеют право указывать украинцам. Если бы мы просто покричали и разошлись, то не было бы вот этого резонанса, — отвечает Шипицын.

Выступал он с коллегами и против концерта рэпера Моргенштерна в Вильнюсе. «Есть полно украинских артистов, пусть они приезжают, а русская культура сейчас должна заткнуться», — говорит активист.

— Вы же сами россиянин.

— Меня отказ от русской культуры не угнетает. Россия провалилась как страна и цивилизация. После того, что она сделала, она не достойна вообще существовать.

С другими политическими беженцами из России, проживающими сейчас в Литве, у Шипицына отношения не складываются, он и этих людей критикует за неудачные высказывания и за то, что они не ходят на митинги на Кафедральную площадь.

«Они сначала приходили, но потом стали обижаться, что их заставляют принимать на себя коллективную ответственность, а мы вот признаем, что морально ответственны за войну, — говорит Шипицын с возмущением. — 25 февраля они проводили отдельный митинг, с украинским флагом был я один, вышел [директор ФБК Иван] Жданов, говорил про коррупцию, а некто Саша Белик (из Движения сознательных отказчиков от военной службы. — Прим. ред.) сказал, что нужно не забывать о проблемах ЛГБТ в России! Вы созываете митинг по поводу годовщины нападения на Украину и говорите о ЛГБТ в России?! Или [Анастасия] Шевченко как-то сказала тут на митинге: «Как хорошо, что Украина наконец присоединилась в борьбе против Путина». Ну это вообще!»

— Неудачные высказывания у любого могут быть. Например, и у вас…

— Но почему-то мои неудачные высказывания никто не цитирует, а цитируют только удачные! — без ложной скромности отвечает Шипицын и позирует мне на фоне памятника Гедимину с плакатом в руках. Надпись на плакате гласит: «Если в твоей голове живет «нацизм в Украине», то ты болен на голову!»