— Павел, сначала попробуем разобраться с номенклатурой. Первый пункт: 1500 боеголовок, которые официально стоят на вооружении российской армии. Они реально существуют или на бумаге? С ними что-то происходит со временем или они могут храниться хоть тысячу лет?

— Особенностью советских боеголовок, в значительной степени речь идет именно о них, является тот факт, что каждые 12-13 лет их надо везти на завод и там пересобирать. С плутонием в боеголовке ничего не происходит. Это долгоживущий элемент, у него долгий период полураспада. Все остальные компоненты — бустеры, взрыватели, электрическая система, которая подрывает боеголовку — деградируют. В советское время цикл был 12-13 лет, в 90-е годы он оставался таким же. Про нулевые известно только, что ядерный оружейный комплекс проходил модернизацию. Может быть, они что-то и смогли с этой проблемой сделать. Может быть, нет. В любом случае [обслуживание] 1500 боеголовок — это, в принципе, посильная история для комплекса, в котором заняты 60 тысяч человек. На предприятиях Росатома, которые относятся к ядерному комплексу, примерно такое количество сотрудников. Поддерживать полторы тысячи боеголовок, я думаю, они действительно в состоянии, учитывая, что в 1991 году, когда был заключен первый договор СНВ, число боеголовок у России сильно превышало 20 тысяч. Только одних нестратегических боеголовок было порядка 21 тысячи. Ведь задача этих договоров заключалась не в том, чтобы просто проявить добрую волю. Тогда это была жизненная необходимость, потому что такое количество накопленных боеголовок представляло угрозу даже для самого обладателя этого арсенала.

— Окей, будем считать, что у Путина столько боеголовок, сколько он заявляет, и что они все поддерживаются в более-менее нормальном состоянии. Теперь перейдем к носителям. Пойдем по ядерной триаде. Самое главное — межконтинентальные баллистические ракеты. Есть ли у Путина столько ракет, сколько он заявляет?

— По данным Государственного департамента США, развернутых ракет у РФ есть 540, развернутых и неразвернутых — 759. Развернутые — это те, которые находятся на боевом дежурстве, неразвернутые — которые есть в наличии, но не заступают на дежурство, потому что либо готовятся к снятию, либо проходят какую-то дефектацию. Например, если подводная лодка находится на ремонте, ракеты на ней автоматически считаются неразвернутыми. То есть они есть, но они выведены с боевого дежурства.

— Правильно я понимаю, что если не выбирать выражения, неразвернутые ракеты — это металлолом?

— Это сильное упрощение, потому что число 540 все-таки из чего-то получилось. До этого на протяжении всех лет договора СНВ количество развернутых носителей у России колебалось примерно от 490 до 515-520. То есть чтобы набрать 540 Россия прямо-таки постаралась. Тут мог сработать такой фактор: какие-то ракеты поступили с завода, а какие-то еще не успели снять. Новые приняли, а старые не списали — вот и получилось, что количество носителей подросло. В реальности это число будет неизбежно сокращаться. Например, мы можем взять межконтинентальные баллистические ракеты. По данным Military Balance 2023 года, их у России 339 единиц, из которых «Тополей-М» — 60 штук, «Тополей» — 9 штук, мобильных «Тополей-М» — 18, а «Воевода» (он же «Сатана», РС-18 и Р-36М2) — порядка сорока. То есть 127 из 339 ракет — это то, что находится сильно далеко за всеми гарантийными сроками эксплуатации.

— «Сатана», она же «Воевода». Расскажите об этой ракете. Чем она отличается от «Сармата» и почему она устарела? Насколько я понимаю, это самая мощная ракета, которая есть у Путина, поскольку она может даже выходить в космос.

— Да, конверсионный вариант этой ракеты выводил спутники в космос. Последний раз, насколько я помню, это было в 2015-ом. Это тяжелая ракета, 200 тонн. У нее есть 10 боеголовок. Она также несет порядка 40 ложных целей. Это не просто угловые отражатели, а такие болванки, которые на радаре видны, как боеголовки, но таковыми не являются. Это тяжелая жидкотопливная ракета на несимметричном диметилгидразине. Когда ракету ставят в шахту, ее заправляют, когда достают из шахты — топливо сливают. Внутри это топливо храниться не может, потому что оно вызывает коррозию и имеет определенный срок жизни.

То есть разрабатывай не разрабатывай противоракетную оборону, а с этим никак справиться не получится. После распада Советского Союза эти ракеты существовали в том виде, в котором они были произведены на момент распада. Новых ракет после краха СССР не производилось.

— Насколько я понимаю, это ракета встала на боевое дежурство в 70-х годах, а производилась она в городе Днепре, который тогда назывался Днепропетровском, в КБ «Южное». Соответственно, сейчас у Путина есть некоторые объективные сложности с тем, чтобы попросить КБ «Южное» обеспечить его ракетами.

— Модификация, которая сейчас стоит на вооружении (Р-36М2) разработана во второй половине 70-х. То есть это последний рывок советского ВПК. Этим ракетам по 35 лет при изначальном сроке службы в 15. Его, конечно, продляли, но продление обычно происходило через тестовый запуск: ракету запускают, и если она работает, значит, срок можно продлить еще года на три. Последний раз сроки «Сатане» продлили до 2019 года. Продлевали, естественно, еще в начале «десятых». С тех пор никаких пусков не было, и эти ракеты, насколько я понимаю, числятся на боевом дежурстве во многом номинально, потому что если в течение 35 лет периодически заливают и сливают топливо, узлы моложе не становятся. Кроме того, гироскопы, электроника и прочее тоже имеют свой срок жизни. Объективно эти ракеты должны быть давно сняты с вооружения, но они там числятся просто для того, чтобы числиться.

С «Сарматом» история такая: да, с одной стороны, Кремлю очень хотелось новую тяжелую жидкостную ракету на замену «Сатане», но реальность гораздо более прозаична. Кремль не знает, что делать с тремя заводами: ГРЦ Макеева в Челябинской области, Красноярским машиностроительным заводом и одиним из цехов «Протона-ПМ» в Перми.

Для того, чтобы продлить существование Красноярского машиностроительного завода, который также ничем полезным не занят, они выпускали баллистические ракеты для подводных лодок. Поскольку сейчас они производятся в другом месте, делать им особо нечего, а холодильники «Бирюса», который выпускал Красмаш, у нас в стране тоже особой популярностью не пользуются. В Перми тоже большой завод разворачивает мощности для производства ракет «Ангара». Завод огромный. Делать ему нечего. Вот он и будет какое-то время выпускать жидкостные двигатели для «Сармата».

— Я правильно понимаю, что «Сармат» — это та же самая «Сатана», но с чем-то новым?

— Гироскопы, наверное, сделали электронными. Электронику, скорее всего, и систему управления сделали более современными. Может быть, как-то двигатель оптимизировали. Мощность как-то увеличили. То есть речь идет о минимальных доработках. Американцы то же самое делают со своими ракетами. Их последняя баллистическая ракета (БР), которая сейчас на вооружении, была произведена в 1977-ом году. Они периодически их дорабатывают, не говоря при этом «мы произвели новую ракету». Они вот только сейчас разворачивают разработку и производство принципиально новых БР.

— Подытоживая историю с «Сарматом», можно ли сказать, что Путин пытался фактически сделать обратный инжиниринг «Сатаны», которая производилась в Украинской ССР? Правильно ли я понимаю, что даже этого у него не получилось?

— Да, в принципе, так оно и есть.

— Переходим к другой ракете, «Ярсу». Тут, насколько я понимаю, модернизация «Тополя» и «Тополя-М» Путину удалась, и эти ракеты действительно стоят на вооружении в большом количестве?

— Ракет «Ярс» у России есть от 160 до 180 штук, как утверждают разные источники. Да, это развитие темы «Тополей». Она тяжелей, для нее даже пришлось делать новую пусковую установку. Чем она отличается от «Тополя» и «Тополя-М»? Дело в том, что любовь Советского Союза к жидкостным ракетам происходила не от хорошей жизни, а оттого, что производство порохов твердых топлив серьезно отставало от того, что было у американцев. Бризантное топливо, двигатели… Кто это все будет производить? «Тополь» появился уже под занавес Советского Союза в конце 1980-х, «Тополь-М» появился в конце 90-х, как дальнейшая модернизация «Тополя» с учетом новой электронно-компонентной базы. «Ярс» — это еще более продвинутая модификация «Тополя». Начало серийного производства «Ярсов» — это конец нулевых годов. Первые «Ярсы» официально заступили на боевое дежурство в 2009 году. К тому времени тот завод, который производит твердое топливо для межконтинентальных баллистических ракет в России прошел модернизацию. Там было закуплено импортное оборудование.

который был Тополем, и навесить большее количество боеголовок. На «Тополе-М», по-моему, одна боеголовка, а на «Ярсе» — три или четыре. То есть сделали улучшение топлива, улучшение системы управления, и вот получилась ракета «Ярс». Судя по тому, что ее делают серийно практически 15 лет ( а так долго не проводились ни «Тополь», ни «Тополь-М»), можно заключить, что военные считают ракету довольно удачной. «Ярс» конца нулевых годов — это российский аналог американских ракет Minuteman III, последние из которых были произведены в конце 1970-х годов. То есть отставание 30 лет.

— Чем отличается «Сатана» от «Тополя-М» и еще несуществующий «Сармат» от «Ярса»?

— «Ярс» гораздо проще и удобнее в эксплуатации. Не нужно постоянно заливать и сливать топливо. Во время залива топлива постоянно происходили какие-то разливы, кто-то регулярно травился, а с «Ярсом» такого нет. Вот пришла ракета с завода, и весь свой жизненный цикл она стоит. Не нужно ковыряться и лезть туда внутрь пальцами. Боеголовку навинтил — и запускай. В этом смысле она гораздо более эргономичная. Плюс у нее больший срок жизни. У всех советских ракет, включая «Сатану» и «Тополь», гарантированный срок жизни был 10-15 лет. Да, эти сроки продлевали, но у «Ярса» гарантированный срок — минимум 20 лет. Он просто изначально будет дольше стоять, и ни у кого не болит голова о том, что нужно делать с ракетами, которые каждые 10-15 лет нужно как-то подшаманивать.

— Тогда зачем Путину вообще делать «Сармат», если у него есть «Ярс»?

— Я же говорю, «Сармат» нужно делать только для того, чтобы существовали три завода: ГРЦ Макеева, Красмаш и цех Протона ПМ. Без «Сармата» эти заводы надо закрывать.

— А что будет с «Ярсом», если в нем слежится топливо, и возникнет трещина? Насколько я понимаю, это главная проблема твердотопливных ракет.

— Это главная проблема производства. В чем была проблема «Тополя» и «Тополя-М»? В том, что технологический процесс был таков, что во-первых, было немало брака, а во-вторых, постоянно возникала необходимость продления жизненного цикла. Потому что сам производитель гарантирует 15 лет, а потом нужно уже смотреть, что происходит с порохами. Сам техпроцесс несовершенный. После модернизации пороховой промышленности стало возможным делать пороха, которые могут долго храниться, аналогичные американским или европейским. До трещин там далеко. Десятилетия. Первый «Ярс» заступил в 2009, то есть первые пуски на продление сроков эксплуатации начнутся только в конце 20-х годов. Понятно, что сейчас пуски «Ярсов» есть. Они учебные, тренировочные, они показывают, как ведут себя ракеты, соответствуют ли они заявленным характеристикам, но пуски на продление начнутся не раньше 2029 года, а может быть, и в 30-е.

— Итак, с 2009 году у Путина появилась очень хорошая ракета «Ярс», и она стоит на вооружении в количестве 180 штук вместе с несколькими десятками предшествующих ей «Тополей» и «Тополей-М». Правильно ли я понимаю, что «Ярсы» существуют реально, а «Тополя» и «Тополя-М» — фиктивно?

— Скорее всего, да. «Тополя» и «Тополя-М» находятся примерно в таком же статусе, как «Сатана», несмотря на то, что «Тополь-М» — это ракета 1997 года, и она даже производилась в нулевых. То есть, казалось бы, некоторым ракетам еще даже нету 20 лет. Но проблема заключается в том, что это ракета производилась до модернизации пороховой промышленности, до того момента, как стало получше с электроникой, привели заводы в порядок и так далее. Пусков «Тополей» и «Тополей-М» мы не видим уже очень давно. Последние пуски на продление, как и с «Сатаной», были в первой половине 2010-х годов. То есть с 2013-2014 года эти ракеты не летают. Наверное, военные знают об их состоянии что-то такое, что не стреляют ими, либо их просто берегут. Вероятно, из десятка ракет только около половины пригодны для чего-то.

— Есть еще одна ракета. SS-19 Stiletto, которая является носителем «Авангардов», которая тоже находится на вооружении. Что это такое?

— Это довольно удачная советская ракета УР-100Н УТТХ. Эта аббревиатура очень важна, потому что УР-100 — это совершенно другая ракета. В 80-е годы этих ракет было произведено довольно много. В принципе, они все сняты с вооружения, потому что они жидкостные. Их заправляли, потом сливали топливо, потом опять заправляли, сливали… От этого ракета быстро приходит в негодность.

Эта ракета помощнее, чем «Ярс», но она не такая мощная, как «Сатана». Забрасываемый вес у нее тонны четыре, а у «Сатаны» — десять. Поскольку так называемый гиперзвуковой планирующий блок очень тяжелый, и очень много весит теплоизоляция, на одну ракету ставят по одному «Авангарду». Считается, что их у России сейчас есть шесть штук. Соответственно, из 30 УР-100Н УТТХ на дежурстве находится шесть.

— То есть Путин не ставит свои любимые «Авангарды» на «Ярсы» просто потому, что «Ярс» не вынесет веса? Поэтому их приходится ставить на ракету, которая когда-то всухую приехала с Украины и больше не производится? Я правильно поняла?

— Да, абсолютно верно. На «Ярс» «Авангард» не встанет по массе. По габаритам, насколько я понимаю, тоже. На УР-100Н УТТХ он встает вполне себе нормально. Сама по себе боеголовка маленькая, она много места не занимает. Если вы хотите сделать гиперзвуковой планер, то там другой форм-фактор — нужно чтобы он был чуть-чуть приплюснутый, чтобы он испытывал перегрузки, температуру и так далее. Это огромная масса теплоизолятора. Не знаю, керамический он или из обедненного урана, но это та же история, что с американскими шаттлами. Очень большую долю массы в них занимала керамика, которой было это все обшито, чтобы не сгорело при входе в атмосферу в лавирующем полете.

— Тот факт, что «Авангарды» не стоят на «Сатанах» — это косвенный признак того, что «Сатана» на самом деле не летает?

— Скорее всего, да. Для «Сатаны» получается немного недовес. Там в габариты много «Авангардов» не впишешь, их и на «Сатану» больше одного не войдет. Получается, что с ракеты, на которой может стоит 10 боеголовок, вы их все снимаете и ставите один «Авангард». От этого сыпется вся калькуляция по ядерному паритету. Формально-то на бумаге 10 боеголовок и американцам можно сказать: «Смотрите ребята, мы вас можем уничтожить». Поэтому если на «Сатану» ставить «Авангард», будет смешно, а на УР-100Н УТТХ ничего нету.

— В основном мы говорим о носителях, причем старых носителях, поскольку нет смысла говорить о тех «вундервафлях», о которых Путин рассказывал в 2018 году. Но уж поскольку мы заговорили об Авангарде, я не могу не спросить: вы говорите, что у «Сатаны» 10 боеголовок, и вдруг вместо этих 10 боеголовок по весу получается один «Авангард». А чем «Авангард» лучше? Потому что когда Путин рассказывает, что он входит в атмосферу на скорости свыше 20 махов, я не понимаю, о чем речь. Любая боеголовка входит в атмосферу на скорости свыше 20 махов. Гравитация — это все-таки не заслуга лично Путина и российских инженеров. Он говорит, что ракета может преодолевать американскую ПРО. Ну так любая ICBM преодолевает американскую ПРО. Он вот говорит, что она может планировать и совершать маневрирования. А овчинка вообще стоит выделки, если их было 10, а стала одна?

— От «Авангарда» есть польза, но она сугубо бюрократическая. Как от «Сатаны» есть польза для трех заводов, так и от Авангарда есть польза для корпорации «Тактическое ракетное вооружение», которая получила на это очень много денег. То есть представляете, у вас программа разработки планирующего блока на десятки миллиардов рублей, а блоков всего шесть. То есть они не просто золотые, они платиновые. Очень дорогая история, и выхлоп для всех заводов, предприятий и топ-менеджмента, конечно, огромный. Есть отдельные люди, которые пытались разрабатывать систему управления для этого «Авангарда», делали какие-то новые гироскопы. По слухам, не очень удачно.

— То есть он еще и неуправляемый?

— Официально он управляемый, но в реальности есть очень большие вопросы. В открытых источниках есть сведения, что существует проблема управления гиперзвуковым летательным аппаратом, когда он входит в плотные слои атмосферы и погружается в облако плазмы. Он там слепой, глухой, с ним нет связи, плюс огромные нагрузки на материалы. Что с этим делать, никто не знает.

Эта волна идет со второй половины десятых годов и продолжается до сих пор. Несколько москвичей, питерцев и новосибирцев находится в СИЗО или уже получили сроки. С гиперзвуком у нас все очень тяжело.

— Я правильно понимаю, что американцы несколько раз принимались разрабатывать гиперзвуковые планирующие блоки вместо боеголовок в 60-х и 70-х годах, но приходили к выводу, что это того не стоит?

— Их разрабатывали в нулевые и десятые годы, даже проводили испытания. Там был Hypersonic Vehicle, который они испытывали в Тихом Океане. Самая большая проблема в том, что он разрушался. Материалы не выдерживали. Управляемый гиперзвуковой полет невозможен.

— Пока?

— Да, пока. Я не говорю, что он невозможен вообще. Они пытались делать что-то типа самолета: ты его запустил, разогнал, он в любую точку мира долетел за 30-40 минут, нанес удар и улетел. Но разрушаются материалы. Сейчас после Циркона они делают еще один заход на крылатую ракету с гиперзвуковым планирующим блоком. Пока испытания неудовлетворительные.

— А что это за ракета?

— ARRW. Она нужна для самолета, чтобы можно было сбросить ее с бомбардировщика, она бы разогналась, от нее отделились летающая болванка и прилетела к цели. В принципе, ей даже не нужна взрывчатка, потому что там огромная кинетическая энергия. Это американский проект.

— То есть Путин может сказать, что он впереди планеты всей, и это никто не в силах это проверить?

— Он по сути так и говорит. Вот американцы за это и взялись. Раз Путин заявил (а с момента его заявления прошло уже пять лет), то давайте проверим. «Если у русских есть, то и у нас появится». Пока ничего хорошего не получается.

— Я подытожу. То есть «Авангард» действительно существует, но это, в сущности, просто боеголовка с крылышками. В отличие от обычной боеголовки, она гораздо тяжелее, потому что у нее есть керамическая защита. Соответственно, она может немного кувыркаться при полете. При этом ее полет на таких скоростях сравнительно непредсказуем. Управлять ей нельзя. Короче говоря, никаких преимуществ у нее нету, а недостатков куча. Правильно?

— Да. Она по идее должна сама собой управлять — там инерциальная система, оптические гироскопы и так далее. Но там с гироскопами вопросов тоже очень много. Они есть, но спецификации у них получаются не всегда такими, какими они заявляются. То есть на бумаге этот гироскоп должен работать так, как хочется, а на практике он работает так, как работает. Дело не в том, что происходит отклонение от курса, а в том, что об управляемом полете иного вообще не приходят говорить, потому что просто происходит отказ гироскопов.

— На таких скоростях, как мне однажды объяснял Марк Солонин, самое простое — это самое надежное. Вот если ракета имеет правильную геометрическую форму, то она летит примерно туда, куда рассчитали, а если на нее налепить крылышки и проводить всяческие усовершенствования, то костей не соберешь.

— Дело не просто в каких-то крылышках. Просто у обычной боеголовки коническая форма, а у нее — сплюснутая, как галька. Там управление происходит не за счет крылышек, а за счет, скорее, каких-то пороховых зарядов или двигателей, но это, опять же, усложняет систему. Это значит, что должно быть полетное задание на включение этих двигателей, корректировка.

потому что, во-первых, непредсказуемая траектория — непредсказуема для всех, включая тех, кто запускает, а во-вторых, у нее не очень много возможностей для маневра, потому что каждый маневр — это потеря скорости.

— Я хочу понять, что значит непредсказуемость траектории. Допустим, ракету послали в город Вашингтон. Она вместо Капитолия взорвется над Белым Домом или в Атлантическом Океане?

— Системы ПРО, когда видят боеголовку, рассчитывают ее траекторию. С этим планирующим блоком не очень понятно, потому что он делает маневры и горизонтальные, и вертикальные. Происходит как бы перегрузка вычислительной машины на системе ПРО. В этом как раз главная задумка маневрирования. Это все гладко работает на бумаге, в реальности там огромное количество проблем.

— Кроме того, как я понимаю, все равно любые десять боеголовок «Сатаны» или три боеголовки «Ярса» преодолевают любую ПРО?

— Да, но никто не будет проверять, преодолеют они или не преодолеют. В этом и заключается смысл ядерного сдерживания.

— Зачем тогда боеголовке крылышки?

— Чтобы кормить заводы. Больше ни для чего.

— Правильно ли я понимаю, что межконтинентальных баллистических ракет у Путина три штуки. Все семейство «Сатаны» с живым топливом списано, «Сармата» еще нет, твердотопливных ракет «Тополь» и «Тополь-М» уже нету, но зато есть «Ярсы», действительно удачная модификация, и Stiletto, которые являются носителями «Авангарда»?

— В целом, да, но их, я думаю, тоже будут списывать, когда доведут до ума «Сармат». Или просто будут потихоньку этот запас из 30 ракет использовать, чтобы «Авангарды» существовали на боевом дежурстве. А потом, если начнутся новые переговоры с американцами, можно будет их тихонечко списать — деньги-то все равно освоены. Можно будет жестом доброй воли отказаться от их существования.

— Таким образом, из более 300 заявленных МБР реально существует порядка двухсот?

— Да.

— Переходим в следующей части. Подводный флот и подводные ракетоносцы. Что тут заявлено и что есть на самом деле?

— По договору СНВ, количество развернутых на подводных лодках ракет считается по количеству шахт на этих лодках. Потому что сколько на борту лодки находится какого оружия знают только капитан и начальник боевой части. Не всегда даже матросы осведомлены. Формально у нас есть крейсера стратегического назначения проекта 667 БДРМ «Дельфин». Их пять штук. Каждый несет по 16 ракет. Соответственно, суммарно получается 80.

— Это ракета «Синева»?

— Это «Лайнер». «Синеву» модифицировали и сказали, что у нас теперь новая ракета. В реальности их не 80, а гораздо меньше. Если 50 сейчас существует, уже хорошо.

— А я правильно понимаю, что сами подводные лодки «Дельфин» должны были быть довольно давно выведены из эксплуатации?

— Десять лет назад говорили, что для «Дельфинов» 2020 год — это край. Они уже старенькие. У большинства из них срок службы — 35 лет. У советских лодок, которые списывались в 90-е годы, сроки службы были и по 10-20 лет. «Дельфины» по-хорошему надо было списывать, потому что это середина 80-х. Окей, какие-то лодки были сделаны в конце 80-х. Значит, в 2023-2025 годах надо точно списывать, но сейчас-то речь идет о том, что последний «Дельфин» будет выведен из эксплуатации только в 2030-м году.

Не очень понятна судьба двух лодок — «Екатеринбург» и «Верхотурье» — потому что они должны были быть списаны в 2021-2022 годах, но информации об их списании не было. Есть еще одна лодка более раннего поколения 667 БДМ «Кальмар». Ее тоже давно надо было списать, но официально об этом информации тоже нет. Может ли она выполнять какие-то задачи — уже большой вопрос.

— Но ведь есть лодки нового проекта «Борей»?

— Да, это лодки, которые должны были прийти на смену «Дельфинам» и «Кальмарам» к 2020 году. К этому году должно было быть восемь подводных лодок «Борей». Сейчас их в строю пять-шесть, но там есть определённая уловка. К 2030 году этих лодок планируется иметь десять. Почему так снизились темпы? Потому что первые лодки строились из советских запасов и даже частей корпусов советских лодок. То есть были запасены сектора корпусов для производства лодок. Какие-то лодки, естественно, снимались в начале 90-х, но корпуса оставались. Даже ходили слухи, что корпуса из распиливаемых лодок использовались для «Бореев». Лодка же собирается по цилиндрическим секторам и распиливается по этим же швам. Первые «Бореи» бодро начали строить, а сейчас продолжают, но опять же, надо кормить Северодвинский завод. Там огромная кооперация: петербургские заводы, которые вовлечены в это дело, ядерщики, которые новые реакторы для них разрабатывают. Вроде, «Борей» — более удачная лодка, чем «Дельфин». Она более тихая, более комфортная. На «Дельфинах» было не очень весело.

— У «Дельфинов» была «Синева», а у «Бореев», как я понимаю, должна быть «Булава». Соответственно, у меня вопрос, сколько есть «Синев» и «Булав», и летают ли они или находятся в таком же состоянии, как «Сармат».

— «Синева» летает. Там периодически какие-то отказы бывают, но в целом, ее запускают. Это все равно модификация советской ракеты, которая по тогдашним временам, учитывая, что советский военный флот был на жидкостных ракетах, была более продвинутая. Там, например, ампульная заправка топливом, насколько я понимаю. То есть нет проблем с тем, что ракету заправляют прямо на лодке. Не нужно, чтобы какой-то матрос подключал шланг, крутил вентиль и так далее. В этом плане

но самих ракет там не 80 точно. Если 50-60 будет — уже хорошо.

— Их просто не произвели?

— Р-29 уходила на завод, там ее перебирали, меняли топливо, систему управления и так далее, в потом называли «Синевой» и возвращали на флот. «Синевой» перевооружились полностью к середине 80-х годов. Вот так это и работало, но новых-то не производили. Плюс что-то отстреливали, что-то дефектовали. В итоге получается, что подводные лодки не ходят с полным комплектом, насколько мы можем судить. Плюс «Булавы» в том, что она максимально унифицирована с «Ярсом». У нее первые две ступени по сути от «Ярса», а третья ступень жидкостная. Плюс там отличается система пуска, потому что если просто «Ярс» засунуть в подводную лодку, он не выстрелит. Так что она унифицирована, насколько это возможно. Чтобы не было такого, что морские ракеты — это что-то принципиально одно, а сухопутные — что-то принципиально другое, сказали, что раз у нас с порохами что-то начало получаться, мы и ракеты на подводных лодках тоже будем делать пороховыми. Это проще, это удобнее в эксплуатации, они дольше служат и так далее. Булава — это правильный шаг. Когда ее начали разрабатывать еще в 90-е годы до Владимира Путина, она называлась не «Булава», а «Барк». Это естественный процесс: сделать ракету унифицированной, простой и пригодной к долгосрочному использованию.

Но вот кто их производит? Их производит Воткинский завод, как и «Ярс». Я не в курсе того, что Воткинский завод кратно нарастил свои производственные мощности. У него совершенно официально на 2009-2010 год производственная мощность составляла от шести до десяти межконтинентальных ракет в год. Мы не берем «Искандеры», это отдельная песня. Разговор шел о том, что нужно производить хотя бы 16, но тогда не получается по математике: если у нас 180 «Ярсов», в 2009 заступил первый полк, а серийное производно «Булавы» началось в 2008, то получается, что у Воткинского завода должно быть производство больше 20 ракет в год.

— Правильно я понимаю, что если подсчитать, то получается такая ситуация: есть старые «Дельфины» с жидкостными «Синевами», хотя количество «Синев» может быть меньше числа шахт. При этом лодка старая и ее надежность не совсем понятна. При этом есть новые «Бореи», действительно хорошие лодки, но у них совершенно точно нет того количества ракет «Булава», которое заявлено в договоре?

— Опять же, я повторюсь, что сколько ракет на подводной лодке знает только командир и начальник боевой части. Я лишь предполагаю, что количество ракет «Булава» меньше количества пусковых шахт на «Бореях».

— Переходим к самой устаревшей части ядерной триады, к стратегическим бомбардировщикам. Тут мы даже можем сделать какие-то предположения по войне с Украиной, потому что мы видим российские бомбардировщики ТУ-95, которые пытаются бомбить Украину. Одна из главных черт этих бомбежек заключается в том, что у каждого ТУ-95 есть восемь точек внешней подвески, которые могут нести ракеты Х-101, и нигде никто еще не видел, чтобы все эти ТУ-95 взлетали с восемью нагруженными пилонами. Злые языки говорят, что они просто в полете переломятся, потому что каждая Х-101 весит две с половиной тонны, а у ТУ-95 общая бомбовая нагрузка — всего пять.

— Нет, ну у него в барабанах ракет прилично. Там просто вопрос в том, что вся конструкция рассчитана на то, чтобы ракеты были в барабане, а когда вы начинаете подвешивать что-то к планеру, встает вопрос о том, что эти самолеты летают уже по 50 лет. То есть там имеет место усталость металла, плюс преобразующаяся плоскость в полете. Я думаю, технически они это просчитали, но на практике особо не рискуют, потому что можно самолет угробить, а толку никакого не получить.

— Путин может иметь 700 носителей. Официально он заявил 540. Мы с вами только что посчитали и получается, что штук 300 у него, в общем, есть.

— Если считать подводные лодки с большими допусками, то он может довести и до 400. В реальности, конечно, я думаю, что ни о каких 540 речи не идет. Но опять же, инспекций не проводится с 2020 года. Инспектора, конечно, в основном на хранилища ездили и на позиции МБР, а на подводных лодках они, по-моему, не так часто бывали. Все-таки количество американских инспекции ограничено и нужно их потратить с умом…

— А что они посещали? Они могли сами выбрать? Они могли понять в ходе инспекции, в каком состоянии находятся пусковые шахты или им тоже могли что-то втереть?

— Они посещали и позиции, и хранилища. Насколько я знаю, им показывали даже «Авангард» в 2019 году. Тут история такая: есть спутники, но живой человек, даже если он на пять минут что-то где-то посетил, все-таки гораздо лучше. Никакие спутники живого человека не заменят. Поэтому это и называется мерами доверия, но Россия их три года игнорировала и только вела обмен данными.

— Приостановка действия договора означает, что Путин будет имеет право производить больше носителей, чем заявлено в договоре. Соответственно, мы сейчас выяснили, что у него их максимум 400 при очень больших допусках. Учитывая то, что мы только что обсуждали, он вообще вряд ли сможет довести их количество не то что до 700, а даже до 500. Кого он хотел напугать?

— Тут еще важна оговорка МИДа, которая была сделана буквально сразу после заявления о приостановке: «нет-нет, несмотря на приостановку, Россия будет придерживаться всех объявленных лимитов, но просто без инспекций и обмена данными». То есть мы не выходим из договора, мы его приостанавливаем.

— Путин мог разрабатывать «Буревестник» и «Посейдон», не нарушая договор?

— Если воспринимать всерьез то, что сказано про «Буревестник» и Посейдон, то, наверное, нет. По крайней мере, не буква, но дух договора его ограничивал. «Посейдон» нужен для другого. Это подводный аппарат, который избавляет от необходимости содержать в главном управлении глубоководных исследований очень дорогих и очень короткоживущих подводников, потому что ты готовишь этих ребят десять лет, а они служат 3-4 года и выходят на пенсию в 30. Причем на большую пенсию и все полковниками.

Стало понятно, что эпоха обитаемых глубоководных станций должна просто уйти в прошлое.

— Последний вопрос. Правильно ли я понимаю, что вы считаете, что «Посейдон», то есть ядерная автономная торпеда, существует или во всяком случае реально разрабатывается?

— Это не торпеда, это глубоководный дрон, который нужен для многоразового использования. Торпеда априори одноразовая и нет смысла засовывать туда результат работы целого научного института. Даже самый маленький реактор, который используется, например, на ледоколах, — это не один год работы. На атомные ледоколы вот не могут нормальные валы делать, а тут делают «Посейдон». Будут все вкалывать три научных института для чего? Для того, чтобы использовать это один раз? Зачем?

— Потрындеть?

— Путин может что угодно, но ему для этого ему никакой «Посейдон» не нужен, он ведь потрындеть может и так. Вы же видите, он нацистов в Украине видит. Что ему мерещится — не так важно. Мы рассуждаем, исходя из того, что есть институционализированная система, со своими задачами и потребностями. Иногда эти потребности расходятся с нашими. Например, зачем кормить три завода, которые можно не кормить? Незачем. Но логика системы другая: во-первых, нужны бенефициары, во-вторых, если этих людей уволить, то их никто не аккумулирует, ведь бизнес весь тоже задавлен. Их возьмут к себе иранцы или северные корейцы. Вот и мучаемся.

Текст подготовил Евгений Иванов-Рая