«Прямо сейчас по множеству адресов сотрудников Мемориала в Москве пришли с обыском. Вызваны адвокаты» — это сообщение появилось в 7 утра по Москве в телеграм-канале «Общество Мемориал». Силовики провели обыски в квартирах у девяти сотрудников ликвидированного правозащитного центра «Мемориал», в помещении организации в Малом Каретном переулке и в офисе на Каретном ряду. В постановлении на обыски было сказано про дело о реабилитации нацизма (п. «в» ч. 2 ст. 354.1 УК), в отношении «неустановленных лиц» «Мемориала». Задержанных отпускали после допросов в статусе свидетелей. Но к вечеру вторника стало известно об уголовном деле в отношении сопредседателя «Мемориала» Олега Орлова. Уголовное дело — по другой, более «современной» статье — о повторной дискредитации российской армии (ч.1 ст. 280.3 УК). На 22 часа по московскому времени — председатель правления Общества «Мемориал» Ян Рачинский все еще не отпущен с допроса по статье о «реабилитации нацизма».
В репортаже «Новой газеты Европа» — о том, как проходил день обысков у нобелевских лауреатов.
Около 23:30 Ян Рачинский вышел из СК в статусе свидетеля по делу о реабилитации нацизма.
***
В постановлении указано: дело возбудили 3 марта 2023 года в отношении «неустановленных сотрудников» Мемориала. Им вменяется то, что в списках жертв политического террора содержатся имена троих людей. Одного из них приговорили к лагерям за работу в немецком полицейском отряде. Двух других — за измену Родине военнослужащим (ст. 58-1 УК РСФСР) — сообщили в «Мемориале».
С обысками пришли к председателю правления «Общество Мемориал» Яну Рачинскому, председателю Совета правозащитного центра «Мемориал» Олегу Орлову, его заместителю Никите Петрову, куратору культурных программ «Мемориала» Александре Поливановой, к матери Александры, в квартиры сотрудниц организации Галины Иорданской, Алены Козловой и Ирины Островской. Также обыск прошел у историка Александра Гурьянова.
— Они вошли в нашу квартиру сегодня в семь часов утра. Никаких претензий [к тому, как действовали сотрудники правоохранительных органов] нет. Кроме того, что в начале постучавшая в дверь сказала, что она старшая по дому и [у нее] есть какие-то вопросы по чему-то важному. Я предложила все вопросы оставить внизу у дежурной. Ну, и дальше уже… Очень вежливо все, очень воспитанно. Они очень постеснялись наших с мужем седин, — рассказывает сотрудница «Мемориала» Ирина Островская. Красивая, интеллигентная женщина в темно-синем пальто и клетчатом в тон ему шарфе. Она, чуть улыбаясь, спокойно рассказывает об утренних событиях.
У здания «Международного Мемориала» на Каретном ряду. Фото: Софья Орлова
У нее забрали телефон, компьютер, флешки, маски на лицо, на которых написано «Мы — Мемориал».
Александра Поливанова, куратор культурных программ «Мемориала», рассказала, что в ее квартире переворачивали все: «Старые семейные фотографии… Под ванной копались.
Копались на кухне в каких-то хозяйственных [вещах]… Но больше всего, конечно, в комнате, в одежде, в каких-то художественных вещах сына. Искали все, что связано со словом «Мемориал».
Спрашивали про базу данных «Мемориала», про базу данных жертв политических репрессий, как она составляется, как проверяются сведения, откуда источники сведений. Когда Александра попросила протокол допроса, следователь спросил у нее: «Хотите стать подозреваемой? Тогда дадим протокол». «Я решила, что подожду следующего случая», — говорит Александра.
Уже поздно вечером, выйдя со своего допроса, историк Александр Гурьянов рассказал, что его спрашивали про источники, которыми он пользуется для составления книг, которые были опубликованы в «Мемориале»: «Я отвечал, что это архивные документы НКВД, которые лежат в архивах в открытом доступе».
Про обыск Александр Гурьянов рассказал так: «Поначалу чувствовалось большое рвение. И выкидывание всего… А потом они как-то устали. Они начали с требования, чтобы я выдал все бумаги, на которых написано слово »Мемориал«. За тридцать лет работы в »Мемориале« у меня бумаг накопилась уйма. Я сказал — ищите сами. […] Вот понятые меня удивили. Совсем молоденькие студенты. Девочка 2004 года рождения. И парень 2000 года. Студенты университета. Но отказались мне сказать, какого. Очень стеснялись сказать про свой университет».
***
Метро «Чеховская». Помимо того, что здесь сегодня было две точки обысков — офис «Международного Мемориала» на Каретном ряду и помещение правозащитной организации в Малом Каретном переулке — рядом со Страстным бульваром в ОВД Тверское привозили «освободившихся» после квартирных обысков «мемориальцев».
В Малый Каретный переулок тоже пришли утром. Возле дверей на улице больше шести часов простоял адвокат Евгений Маслов, которого так и не пустили внутрь. Рядом все это время дежурила машина полиции. Сотрудник, сидящий за рулем, даже уснул. Периодически внутрь проходили сотрудники полиции в черных балаклавах. С закрытыми лицами. Кто-то из сотрудников время от времени хватался за ручку двери изнутри — журналисты наблюдали, как она то медленно опускается вниз, то снова резко возвращается наверх.
У здания «Мемориала» в Малом Каретном переулке. Фото: Софья Орлова
Около трех часов из дверей вышел крепкий высокий мужчина, сотрудник полиции. «Не стойте здесь», — говорит он адвокату. Адвокат Маслов просит хотя бы заявить тем, кто внутри помещения, что он стоит здесь. «Я вижу, там коробки стоят [внутри]. Вы уже закончили?», — спрашивает адвокат. «Какое закончили? Только начали…» — протягивает сотрудник полиции.
Спустя пару часов, когда уже начало темнеть, сотрудники полиции зачем-то зашли внутрь с кувалдой.
У здания «Международного Мемориала» на Каретном ряду — которое было изъято после ликвидации организации в пользу государства еще осенью, обыск начался позже. Рядом с главным входом стоял лишь один автозак. В «Мемориале» сообщили, что в здании нет никого, кроме дежурного.
Сотрудник полиции долго наблюдал за снимающими главные двери журналистами в зеркало заднего вида, внезапно резко выпрыгнул из автозака и спросил у корреспондента «Новой газеты Европа»: «Что здесь снимать? Ничего же не происходит». Затем молча, не получив ответа, сел обратно. Оказалось, что в это время внутри автозака находился правозащитник, председатель «Мемориала» Ян Рачинский. Корреспондент Sota чуть позже засняла, как Яна Рачинского вывели из автозака на несколько секунд по направлению к главным дверям офиса, но затем вернули обратно.
***
Глава Совета Правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов по итогам сегодняшнего дня обысков стал обвиняемым по делу о «дискредитации» российской армии.
Дело о повторной дискредитации было возбуждено из-за репоста на его странице в Фейсбуке его же статьи «Им хотелось фашизма. Они его получили», опубликованной французским изданием Mediapart в ноябре 2022 года.
Олега Орлова решением следователя отпустили под подписку о невыезде.
Александр Черкасов, председатель совета правозащитного центра «Мемориал» в разговоре с «Новой газетой Европа» сказал: «Вопрос «Почему именно сейчас?» исходит из того, что какое-то событие происходит по решению, принятому именно в этот момент. В этот момент только долетела пуля. Но это процесс, запущенный давно. Ликвидация в 2021 году, действия ФСБ в течение 2022-го года. Какая-то новая волна преследования «Мемориала» по всей России, очевидно запущенная из центра циркулярным распоряжением. В Москве это приобретает отдельный акцент. Здесь же ликвидировали Правозащитный центр и «Международный Мемориал». Но они не ликвидировались. Хорошо, тогда запускаем обыск и все остальное. Тоже не очень получается. Изымаем помещение. А они все равно чего-то делают. Это может быть в чем-то реактивный, но точно не сегодня начавшийся сюжет.
В орбиту попали те, кого больше всего хотелось допросить. Олег Орлов к сюжетам с Книгами памяти, в общем, отношения не имеет. Он работает по другому направлению. Но он — один из самых ярких, самых бескомпромиссных и самых не боящихся. Поэтому его привязывать к чужой статье… К грязной статье. «Реабилитация нацизма» — это звучит, мягко говоря, нехорошо. Допрос сейчас идет так: ощущение, что Олег и адвокат находятся уже под конвоем [к моменту публикации статьи стало известно, что Олег Орлов отпущен с допроса по делу о «реабилитации нацизма» в качестве свидетеля — Ред.].
Правозащитник Олег Орлов. Фото: Wikimedia
Олег и Ян [Рачинский] — бойцы. Они вместе работали, например, на Донбассе в 2014 году. До тех пор, пока было возможно российским правозащитникам туда заезжать, пока им не перекрыли туда въезд. Их доклад о референдуме 2014 года, о том, какое это было надувательство — очень обеспокоил нашу власть. Про этот доклад говорил прокурор на заседании в суде в 2021 году по делу о ликвидации Правозащитного центра «Мемориал».
В случае Яна не все так просто. Сейчас речь идет и о мести Яну Рачинскому как правозащитнику. Как одному из тех, кто больше 30 лет привозил правдивую информацию из горячих точек. Ян может показаться человеком кабинетным. Но я знаю, что Ян одинаково принципиален и сидя за столом, и под обстрелом, и когда автомат уперт ему в бок. Я имел возможность в этом убедиться».
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
