От одесского диссидента к подрядчику Кремля

Будущий российский политтехнолог Глеб Павловский родился в Украине, в городе Одесса. Там же он закончил исторический факультет национального университета имени Мечникова. В начале 70-х годов Павловский вместе с друзьями работал над студенческой газетой «XX век и мир». «Особую ярость [у деканата] вызвал нарисованный в центре газеты гриб атомного взрыва, расцененный парторгом как левацкий призыв к третьей мировой войне», — рассказывал «Медузе» один из соавторов газеты Вячеслав Килес, вспоминая «выволочку» со стороны деканата.

Позже, чтобы закончить университет, Павловскому пришлось уехать преподавать в школе в украинское село Бирносово. После возвращения оттуда молодому диссиденту пришлось столкнуться с допросом в КГБ: сотрудники спрашивали его об особенном экземпляре запрещенной книги «Архипелаг ГУЛАГ», которую нашли во время обыска на даче преподавателя Павловского историка Вадима Алексеева-Попова. Пришедшие к Павловскому чекисты заставили его дать показания на будущего создателя партии «Яблоко» Вячеслава Игрунова, который тогда подпольно печатал литературу. Как пишет «Медуза», самому Павловскому «вынесли только официальное предостережение — «профилактировали».

В 1976 году, во время суда над Игруновым, Павловский отказался свидетельствовать против своего знакомого, тем самым став потенциальным фигурантом уголовного дела об отказе от дачи показаний. Игрунов же в разговоре с «Медузой» рассказал, что не держит зла на Павловского: «Не все люди оказываются морально готовыми к столкновению. Я понимал, что меня посадят, и я был готов сесть. Павловский вел себя на суде достаточно твердо. Но для многих это осталось фактом: вот он сдал товарища. А я говорю, что это неправильная претензия». Показания Павловского, данные им против Игрунова, в итоге исключили из уголовного дела, благодаря чему наказание последнего состояло лишь в нескольких месяцах в психбольнице с «курортными» условиями, по его же словам.

Из-за угрозы уголовного дела, нависшей над самим Павловским, и его желания стать диссидентом, распалась и его семья: на тот момент у выпусника истфака уже был сын и жена Ольга Гапеева. После этого он переехал из Одессы в Москву. Там поначалу он брался за любую работу, но уже в 1977 году вышедший из психиатрической больницы Игрунов предложил ему создать совместный журнал, направленный на выработку альтернативного пути развития страны. Павловский согласился, но затем выпустил заказанные ему материалы под псевднимом в журнале «Поиски».

В апреле 1982 года по тому же делу арестовали и самого Павловского, хотя «Поиски» не выходили к тому времени уже полтора года. В ходе расследования он покаялся и начал сотрудничать [со следствием], получив агентурный псевдоним «Седой». «Когда мне сказал адвокат, что [диссиденты Виктор и Соня] Сорокины уехали на Запад, я и их добавил в показания. Ни на кого из действующих лиц я компрометирующих показаний не дал, это для меня был важный момент того, что я считал тогда основой „новой позиции“. Но, конечно, позиции в этом не было, а была сделка», — так позже Павловский объяснял свое сотрудничество.

Начав легально жить в Москве, Павловский стал работать в журнале «Век ХХ и мир», название которого полностью совпадало с тем, что он сам выпускал во время учебы в Одессе.

Он провел в СИЗО «Бутырка» (сейчас это СИЗО-2 Москвы — прим. «Новой-Европа») около года, а затем был приговорен к пяти годам ссылки, но с учетом времени, проведенного в заключении, ему оставалось отбыть только три года. Павловского отправили в ссылку в Коми, где он работал кочегаром и маляром, а в его прежней диссидентской компании многие стали считать его предателем. В 1985 году Павловский вернулся из ссылки, снова стал жить в Москве, хотя человеку с судимостью по политической статье было запрещено жить в крупных городах. Получив два протокола о нарушении режима спустя год после возвращения из ссылки, в 1986 году он написал письмо первому секретарю московского горкома Борису Ельцину — и потребовал оставить его в столице. После этого Павловский вместе с бывшим секретарем ЦК ВЛКСМ и известным публицистом Леном Карпинским вместе поехали на дачу к Ельцину, где Карпинский представил будущему президенту России одесского диссидента. Через некоторое время ему пришла бумага, позволившая получить временную московскую прописку.

В конце 80-х годов в Москве вообще было несложно встретить любого из будущих российских политиков и общественных деятелей. «Ходорковский забегал по пути с работы ко мне в редакцию, Авен бывал, Чубайс. C другой стороны, там мог быть Дугин, Кургинян и другие. То есть была такая очень густая, насыщенная среда перестройки. Сейчас такое невозможно. <…> Было такое ощущение, что можно лепить реальность. Я очень любил это ощущение, поэтому пронес его потом с собой в политтехнологии», — вспоминал Павловский в разговоре с «Медузой». А журнал «XX век и мир», в котором он тогда работал, стал одной из точек притяжения этих людей.

В 90-х Павловский решил соединить политику и журналистику. В 1995 году, когда в России проходили парламентские выборы, вместе с Максимом Мейером, Маратом Гельманом и другими он создал свое главное детище — Фонд эффективной политики (ФЭП). «Медуза» отмечает, что этот фонд задумывался Павловским как «фирма, в которой будут работать журналисты и которая будет помогать проводить выборы», а авторство идеи принадлежало в том числе Михаилу Лесину. Тогда к ФЭП и Павловскому обратился его старый знакомый Валентин Юмашев и попросил фонд провести социологическое исследование по возможным кандидатам в президенты. Согласно результатам исследований ФЭП, Ельцин мог победить, но только во втором туре. Тогда за его кампанию взялся Павловский, занявшись, по его же словам, «контрпропагандой». «Всякие там антикоммунистические штуки, липовые газеты коммунистов, клипы с озверелыми коммунистами, которые жгут тираж «Не дай Бог!», исповеди проституток, обслуживающих руководство КПРФ. <…> Вспоминать стыдно, но это было. Я вошел в дикий азарт к концу кампании и, наверное, психологически был готов даже поджечь ларек и сказать, что это сделали коммунисты. Но до этого, к счастью, не дошло», — рассказывал «Медузе» Павловский.

«Как политтехнолог, Павловский сыграл такую большую роль [в политике] именно потому, что он не различал, где заканчиваются политтехнологии, а где начинаются разрушения самих основ конституционности и гражданственности в стране», — считает политолог Иван Преображенский. Но, в итоге, Ельцин победил на выборах, а ФЭП стал чаще сотрудничать с Администрацией президента.

Первые победы

В 1996 году глава администрации президента Анатолий Чубайс на одном из совещаний заявил, что Кремлю нужен преемник на место Ельцина. «Борис Николаевич идет на последний срок, мы все это понимаем. Но он должен уйти достойно, не как Горбачев. У нас есть три года с небольшим, и надо подготовить уход Ельцина», — вспоминает слова Чубайса Павловский. С того момента, отмечает «Медуза», глава ФЭПа занял должность советника главы АП на общественных началах: каждую пятницу он приходил на совещания по политическому планированию и рассказывал чиновникам о состоянии общественного мнения и информационного поля за неделю.

В начале 1998 года на политических совещаниях стал появляться новый заместитель главы АП, бывший сотрудник КГБ Владимир Путин. А после дефолта Ельцин, как рассказывает Павловский, разочаровался в «умниках» и стал искать в преемники «силовика», обращая все больше внимания на Путина.

Уже в 1999 году, во время выборов в Государственную думу, Павловскому дали возможность впервые применить технологию экзит-поллов, то есть публикации предварительных результатов выборов еще до их официального окончания и подсчета голосов. ФЭП одновременно поддерживал две участвующие в выборах партии — «Единство», на основе которой в будущем создадут «Единую Россию», и «Союз правых сил». И, по словам Павловского, если насчет Владимира Путина как будущего преемника Ельцина все уже было понятно, то результаты выборов в нижнюю палату парламента были под вопросом. Однако «Единство» победило, о чем Павловский догадался еще утром в день выборов с открытием избирательных участков. Во время празднования победы на выборах в Кремле глава АП назвал Павловского, которого туда тоже позвали, «специалистом по грязным предвыборным технологиям».

«Выборы в парламент 1999-2000 годов исторически, конечно, его самый главный проект, — считает политолог Преображенский. — Там Павловский играл большую роль, чем в президентских выборах». «Павловский оказался в этой игре, он и его талант были очень востребованы. И любому человеку понравится, когда его призывают в Кремль и слушают», — говорит другой политолог Федор Крашенинников.

После большой победы на выборах в парламент Павловского ждало новое испытание — президентские выборы, на которых должен был победить Владимир Путин. На этих выборах роль Павловского была заметнее, чем раньше:

«Путин считался малозначительной фигурой, а от Ельцина ждали, что он вцепится в Кремль, как в 1996 году, и постарается остаться, придумать какое-нибудь чрезвычайное положение. И поэтому, кстати, и взрывы [жилых домов в Москве и Волгодонске в августе 1999 года] повесили на Кремль сразу — считали, что Ельцин это задумал, чтобы остаться президентом еще на один срок», — рассказывал сам Павловский в 2018 году.

«Можно понять, как он оказался у истоков путинского режима: в 90-х действительно казалось, что можно работать на любого кандидата, потому что все они в конечном итоге за рыночную экономику, за демократию. Тогда Путин не казался таким уж одиозным, — рассуждает политолог Федор Крашенинников. — Наверное, он действительно долго думал, что строит управляемую демократию, а Путин — хороший автократ, который правит, а потом, значит, будет демократия. Я помню, как он делал эти ужасные, манипулятивные передачи на телевидении, как старательно прятал растущий путинский авторитаризм, находил ему оправдания. Я и сейчас помню, как Павловский сидел в телевизоре и рассказывал, что Путин — это могущественный гражданин, который в силу его удивительных качеств должен занимать особое положение в демократической системе».

По словам политолога Ивана Преображенского, важно и «создание Павловским искусственной фигуры Владимира Путина, вплоть до того, что сама же команда Павловского запускала слухи о покушениях на Путина и сама же их опровергала». Одно из таких покушений якобы состоялось 24 февраля 2000 года во время речи Путина на похоронах Анатолия Собчака в Санкт-Петербурге. Тогда в пресс-службе ФСО заявили, что убийство готовил «не психопат, а конкретная организация», непосредственными исполнителями должны были быть два снайпера, нанятые «чеченским бандподпольем».

А уже в марте 2000 года Владимир Путин победил в первом туре досрочных президентских выборов, набрав почти 53% голосов.

ФЭП, после выборов, продолжит сотрудничать с администрацией президента, оказывая чиновникам консультационные услуги и предоставляя им же результаты опросов среди населения России. «ФЭП [в начале «нулевых»] был, наверное, самой эффективной околополитической структурой, может быть, даже более эффективной, чем сама администрация президента, у которой было гораздо больше полномочий. И ФЭП в течение нескольких лет был крупнейшей политтехнологической организацией в стране. Думаю, ни одна другая политтехнологическая контора такого влияния на Россию не оказала. Тем более, что ФЭП был огромной кузницей кадров, из которой вышло много людей, часть из которых сейчас в оппозиции, часть — в Кремле, а часть обслуживает Кремль», — рассказывает Иван Преображенский.

Неудачи на родине

После двух больших побед на выборах в России, одессит и политтехнолог Павловский решил заняться политикой в Украине. «Имея украинские корни и вкус к детальному анализу источников, Павловский долгое время обеспечивал Кремль мониторингом украинских телеканалов и печатных источников», — рассказывает знакомый с Павловским политолог Николай Петров.

На выборах в украинский парламент в 2002 году ФЭП сотрудничал с партией кума Путина Виктора Медведчука — объединенной Социал-демократической партией Украины (СДПУ (о)). Однако тогда победил блок Виктора Ющенко «Наша Украины» с результатом в 23,57%, тогда как СДПУ (о), вопреки стараниям кремлевских политтехнологов, едва одолела проходной барьер и финишировала шестой, получив лишь 6,9% голосов. Как сам Павловский рассказал «Медузе», в той кампании он не участвовал, поручив ее своему соратнику Марату Гельману, который тогда жил в Киеве. Но политтехнолог вернулся в украинскую политику уже в 2004 году — как раз к новым президентским выборам, где он стал «чем-то вроде специального помощника по связи между администрациями Киева и Москвы».

На президентских выборах тогда, по сути, соперничали только два кандидата — Виктор Ющенко и Виктор Янукович, кандидатуру которого, по словам политологов, поддерживали в Кремле. В сентябре 2004 года стало известно об отравлении Ющенко, которое некоторые приписывали его политическому противнику.

Павловский же, по словам политолога Ивана Преображенского, сотрудничал с большим количеством не самых известных украинских политиков, в том числе и на выборах 2004 года. Одним из таких лиц была Наталья Витренко, которая выбыла еще в первом туре. «У них [с Павловским] была целая серия кампаний, огромное количество маленьких субподрядчиков, которые работали самостоятельно, например, на пророссийские силы на выборах в Кремле до аннексии», — говорит Преображенский. Витренко в то время была левым политиком и выступала в поддержку СССР и за союз Украины с Россией и Белоруссией. После того, как Витренко выбыла из президенской гонки, она поддержала кандидата Москвы Виктора Януковича.

По результатам второго тура, объявленным 23 ноября, победу в выборах одержал именно Янукович с результатом в 49,46% голосов, после чего Ющенко и его сторонники заявили о масштабных фальсификациях в ходе выборов. В результате началась так называемая «Оранжевая революция» — волна протестов, которая продолжалась с ноября по январь следующего года. 3 декабря 2004 года Верховный суд Украины аннулировал результаты второго тура выборов и постановил провести повторное голосование второго тура президентских выборов. По результатам повторного голосования победил Виктор Ющенко, который и занял должность президента Украины.

По словам Преображенского, именно с подачи Павловского, потерпевшего неудачу на президентских выборах в Украине, появился термин «Оранжевая революция». «Он сыграл очень существенную и негативную роль в ней, когда, защищаясь от обвинений в том, что он провалил кампанию 2004 года и на выборах победил Виктор Ющенко. Именно тогда с его подачи в русском языке появился термин »цветные революции«, как постоянно употребляемый, а издательство «Европа», которое контролировал Павловский, начало штамповать книжки про НАТО в Феодосии и казацкие протесты, про методику цветных революций. Но это было внешнее отражение, — продолжает политолог. — Внутри он убеждал Путина и его окружение, что главная проблема в том, что это была цветная революция, и во всем виноваты американцы, а не в том, что они так безобразно организовали предвыборную кампанию, что большая часть украинцев просто не могли поддержать союзников в Кремле».

Политолог Николай Петров не уверен, что можно так однозначно заявлять о сильном негативном влиянии Павловского на украинскую политику. «Мне кажется, Павловский и его команда обожглись на выборах, в которых проиграл Янукович. Не потому, что плохо ими занимались, а потому, что тогда практиковали подход к Украине как к такому же субъекту, как российские регионы, и те методы, которые могли нормально работать на российских региональных выборах, абсолютно не сработали на украинских выборах», — рассказывает он. Когда это произошло, по словам Петрова, Кремль оказался сильно разочарован в аналитической и в технологической части обеспечения этих выборов, а Павловский перестал ими заниматься. «Но однажды я оказался в его кабинете в «Александр-хаусе» — там постоянно были включены четыре телевизора, которые одновременно показывали важнейшие украинские каналы, а он сидел в этом потоке.

Даже после прекращения сотрудничества с Кремлем и аннексии Крыма в 2014 году, как утверждает Преображенский, Павловский не изменил свой взгляд на украинскую политику. Например, в интервью «Русской службе Би-Би-Си» он отзывался о «крымском референдуме» так: «Отделение Крыма от всего, что происходило в Киеве, было неизбежным, население Крыма реально отшатнулось от Украины. Но вдруг возник испуг Кремля, что они не удержат ситуацию на абхазской модели. Они, кажется, действительно поверили киевской риторике: мол, сейчас бронепоезда Майдана пойдут на Крым, и вышвырнут оттуда Черноморский флот вместе с населением Севастополя».

«Я, например, наблюдал лично на небольшом закрытом заседании, как Павловский в 2014 году на других участниках отрабатывал свою позицию по аннексии Крыма, когда уже стало очевидно, что Крым будет аннексирован, — продолжает Преображенский. — И позиция была как бы белая, но с большим куском черного: да, Кремль поступает неправильно, но виновата в этом сама Украина. Во время аннексии его идея была в том, что самый главный вред — это санкции, которыми Запад сам разрушает международное право, а Россия ни в чем не виновата. У него была очень сильная прогностическая функция, в 2020 году он начал обозначать санкции, как главную проблему в отношениях России и Запада, как главную несправедливость, которую делает Запад по отношению к России».

«Его отношение к Украине было отношением человека, который вырос и отчасти сформировался в южноукраинском и южнорусском варианте и уже поэтому воспринимал Украину сквозь призму своего детского и юношеского опыта, как вариант регионального разнообразия России», — заочно спорит с коллегой политолог Николай Петров.

Изгнание из Кремля

После нескольких неудач влияние ФЭП на решения кремлевских чиновников стало уменьшаться. По словам бывшего сотрудника фонда Ивана Давыдова, с 2003 года работа ФЭПа «свелась к написанию бумаг по открытым источникам». «Но Суркову (тогда он занимал должность заместителя главы АП — прим. «Новая-Европа») было удобно, — говорил «Медузе» сам Павловский, — Мы ведь развернули огромную машину мониторинга, иногда в какие-то периоды даже круглосуточного. То есть если что-то происходит важное, то даже ночью он мог получить эсэмэску».

В конце 2003 года Александр Волошин покинул должность главы администрации президента, а на его место пришел Дмитрий Медведев, который также продолжал сотрудничать с ФЭП. «Вплоть до конца 2009 года ФЭП был главным поставщиком для АП документов об информационно-аналитическом планировании. Это был уникальный клиент, премиальный клиент, главный клиент», — говорит бывший сотрудник фонда Павел Данилин.

Сам же Павловский продолжал вести на НТВ передачу «Реальная политика», в которой постоянно восхищался Владимиром Путиным. «Я занимал крайне радикальную позицию упора на персоналистский фактор Путина, — вспоминает он. — Все вот это, что вы видите, картину «Путин решает все в стране» — это же мы строили. <…> Мы все были уверены, что — вот как Володин говорил, да? «Не станет Путина — не станет России». Что начнутся какие-то потрясения, колебания…»

«ФЭП консультировал путинский режим, но был далеко не единственным таким фондом. Однако Павловский оказался самым востребованным, самым умным. В своей передаче [на НТВ] они гнобили оппозицию, дискредитировали любых критиков путинского режима, превращая их в маргиналов.

В 2008 году Путин, по заранее заготовленному плану, передаст свое президентское кресло главе АП Дмитрию Медведеву, но за несколько месяцев до инаугурации последнего, все еще будучи президентом, Владимир Путин наградит Павловского медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.

А потом, несмотря на годы сотрудничества, 21 апреля 2011 года, у Павловского не сработал пропуск, по которому он попадал на совещания в Кремле. 27 апреля источники сообщили РИА Новости, что администрация президента разорвала контракт с ФЭП. Там же заявили, что Павловский сам попросил разорвать сотрудничество. «Никаких особенных политических консультаций он в последнее время не оказывал. Обязанности Павловского сводились в основном к обзору региональной прессы, что в эпоху интернета сложно назвать уникальной услугой», — пояснили «Интерфаксу» в кремлевской администрации.

До этого, летом 2010 года, ФЭП подготовил для АП большое исследование «о возможностях Медведева, о группах поддержки, возможных проблемах и так далее». «Ну мы как идиоты, да, представили этот доклад в администрации — и в Белый дом отослали. Я себе представляю, как там на все это смотрели, — говорил «Медузе» Павловский. — В общем, это тоже вызвало отрицательную реакцию, тем более что после этого Путина ошарашило увольнение Медведевым Лужкова. Он не ждал от него такой прыти».

Сам Павловский связал тогда свое увольнение с высказываемыми публично заявлениями о Дмитрии Медведеве, как о будущем предпочтительном кандидате на выборах. «Путин сделал всё, что мог, и теперь он должен помогать Медведеву в будущем президентстве. Есть теоретическое подозрение, что Медведев удерживал пост для Путина. Медведев является естественным кандидатом в президенты, а Путин сохраняет уникальное положение в системе, которую он создал, и он союзник Медведева. Я старался не переходить черту, но, видимо, сегодня перевозбуждение в Белом доме более высокое, чем его могут терпеть в Кремле», — заключил Павловский в разговоре с «Русской службой новостей».

«Он все же не сам ушел, громко хлопнув дверью и написав открытое письмо Путину. Его уволили. Он долгое время предпочитал не ссориться с властью, поэтому у меня к покойному отношение очень противоречивое, — говорит Федор Крашенинников. — Надо сказать, к его чести, что тогда он решил, что может не только давать советы, но еще и критиковать [власть]. Но чудовищно, что талантливые люди с большим интеллектом положили весь свой талант на то, чтобы создать эту уродливую систему».

В том же году, правда, уже в декабре, из администрации президента уволили и начальника Павловского Владислава Суркова, который тоже, по словам политологов, выступал против «рокировки» Путина и Медведева, пусть и не публично. «Когда наступил период президентства Медведева, они с Павловским считали, что это должно продолжаться, и выступили сторонниками второго медведевского президентского срока, в результате чего Путин, решив вернуться на пост, убрал и сурковский ФЭП, и Павловского», — считает Николай Петров.

Зимой 2011 года Павловский был на оппозиционном митинге на Болотной площади, протестуя с остальными против фальсификаций на выборах в Госдуму, где победила «Единая Россия». Созданный им ФЭП де-факто прекратил свое существование после разрыва связи с администрацией президента, а бывший кремлевский политтехнолог все чаще стал появляться в эфирах независимых СМИ и на страницах таких же газет.

Однако некоторые политологи, например, Иван Преображенский, все еще считают, что до последних дней он хотел вернуться во власть. «Он всегда играл на руку Кремлю. У него была очень сильная жажда власти и, даже когда его изгнали, он постоянно предлагал Кремлю свои идеи. Просто Кремль их не брал. Перед тем, как он тяжело заболел, он успел сходить на совет по внешней оборонной политике, снова появились слухи, что с ним консультировалась команда Кириенко. Постоянно было ощущение, что он находится на грани. Он бы вернулся [во власть], если бы его позвали, назовем это так, — говорит Преображенский, — Концепцию по санкциям он предлагал абсолютно публично. Так совпало, что я с ним дискутировал немножко по поводу санкций и видел, насколько задолго до 24 февраля у него появилась эта идея, и как она была у него структурирована. Было понятно, что она сделана исключительно для Кремля. Конечно, он подавал это, как идею о справедливости, но единственный потенциальный бенефициар был в этой ситуации Кремль. Если бы он эту идею взял на вооружение заранее, то ему гораздо проще было бы бороться с западными санкциями».

Тем не менее, после начала полномасштабной войны России с Украиной Павловский выступил против нее.

«В отличие от своего шефа Владислава Суркова, он не хранил молчание, а достаточно много публично выступал. В этом тоже проявлялась его цельная натура. Да, его обвиняли в том, что это он выстроил тот режим, который мы имеем сегодня, но он не пытался оправдаться. Его диссидентство — это внутренняя эволюция, а не реакция на внешние обстоятельства, — подытоживает Петров. — У Павловского, как у любого сложного человека, было много граней, и он не был человеком, который всё положил для выстраивания карьеры. Но он менялся и признавал свои ошибки».