Российское полицейское управление — это вам не Скотленд-Ярд. Создать полицейский эпос на русском материале с таким неотразимо интеллектуальным следаком-сыскарем, что и артиста, адекватного Фандорину, не подберешь, — результат писательского озарения Акунина и безмерного обаяния его пера.

Не любим мы родную полицию, особенно выродившуюся сто лет назад в ментов, мусоров, легавых и прочих волков позорных. Поэтому тупо перенести тот же «Азазель» в современность было бы, конечно, затеей неудачной. Российский мент разлива 21-го века — фигура безнадежная. Куда лучше нам удаются маньяки. Сейчас вроде предпринята очередная попытка выпустить на арену крутого и толкового мента, влив в персонажа свежую кровь Ивана Янковского-внука («Фишер»), — но пока шо-то, как говорит этот ростовский Холмс, получается вяловато. С другой стороны, снова-здорово экранизировать Фандорина в декорациях СПб-19 совсем уж бессмысленно.

И вот «в наше непростое время», когда непонятно, где, кроме СИЗО, взять героя, за которого бы не было стыдно, чтобы сериал, не теряя в актуальности, не оказался жертвой протестных доносов так называемых телезрителей. Ну, короче, чтобы все были сыты и целы, — авторы обратились к почтенной и вполне продуктивной идее альтернативной истории.

Василий Аксёнов сорок лет назад придумал свой остров счастливой альтернативы. Но у него был лишь остров, который погубила идея Общей Судьбы. У сценаристов братьев Никиты и Сергея Поповых (при участии самого Акунина) и режиссера Нурбека Эгена — одна сплошная Общая Судьба.

Эта судьба — поражение революции, бегство Ленина, укрепление монархии и, соответственно, империи, и Николай III у власти.

О, если бы.

О масштабе и могуществе такой державы даже подумать страшно. Какая там Америка? Какая Европа? Весь коллективный Запад был бы у России, как золотая рыбка, на посылках, потому что великая, могучая, богатая, мирная, интеллектуальная Россия не допустила бы никакой Второй мировой войны, как, впрочем, и Первой. Мама дорогая, никакого Сталина, никаких лагерей, никакой эмиграции, расцвет демократии (парламентская монархия), науки, техники, философии, культуры, образования, медицины, торговли, строительства, искусства и секса.

Разумеется, эти мысли и перспективы, от которых дух захватывает, не покидают при просмотре новой экранизации «Фандорин. Азазель».

2023 год, столица Российской империи Петроград. Милый, милый Августин, неформальный государь в кроссовках, драных шортах и толстовке. Забавно, что в роли этого Николая номер три — красавчик Максим Матвеев, который в 2017-м озвучивал Ларса Айдингера, немецкого актера, за каким-то чертом приглашенного Алексеем Учителем на роль императора в «Матильде». Вероятно, затем, чтоб уж ни у кого не оставалось иллюзий на счет той ослепительной лажи и порнухи. Я тогда написала, что почему бы Матвееву самому было не сыграть Николая, уж небось бы вышло как минимум не хуже, да и экономия на гонораре прямая. И вот, как я и мечтала, сыграл. Хотя и не II, а III, но кто считает.

Забавно также, что в роли премьер-министра Дмитрия Анат… пардон, Андреевича Орлова — Евгений Стычкин, не только отличный, но и самый…эээ… компактный российский актер.

Вообще там много забавного, в этом новейшем «Азазеле».

Забавно, что к Летнему саду герои идут по улице императора Хирохито — видать, Вторая мировая если и была, то быстро кончилась всеобщей дружбой.

Забавно, что аквабус причаливает к пристаням «Белогвардейская» и «Проспект Ольги Великой».

Забавно, что бухой император, надравшись с горя в ночном клубе, чешет по абсолютно пустому Петрограду белой ночью без охраны… но дудки. «Государь направляется туда-то, перекрыть ближайшие переулки в радиусе 500 метров», — струит рация в ночной эфир.

Забавно, что, по светским слухам, в Аргентине за деньги ходят в мавзолей любоваться на мумию Ленина. Вообще бегство Ульянова именно в Аргентину как рифма с нацистскими селебрити мне нравится. Хотя вряд ли это намек, что идеолог коммунизма в России одновременно являлся и идеологом фашизма. Но идея неплохая.

Забавно, что в Петрограде вовсю отрывается правнук Ильича Виктор Ульянов (Евгений Сёрзин), художник-акционист, чья арт-коммуна носит заносчивое название «Ком в горле» (надо понимать, у государя). Тень демонического Петра Павленского тут, само собой, витает. Хотя Ульянов не прибивает мошонку к асфальту Дворцовой площади, а только режет себе лезвием морду. Зато его «Ком в горле» иронически (а как еще?) повторяет акцию группы «Война»: на разведенном мосту «коммунары» рисуют гигантский глаз, плачущий кровавыми «слезами империи». Хотя, конечно, встающий на Литейном мосту фаллос был смешнее. Неслабо выступили борцы с режимом и на торжественном открытии фонтанов в Петергофе, когда вся роскошная фонтанная симфония по безмятежной отмашке императора вдруг грянула — «кровью».

Но не ради этих и многих других остроумных забав снимался сериал по сценарию, утвержденному с 12-й попытки.

И вот тут мы вообще должны забыть о Фандорине, который (несмотря на очень симпатичного и трогательного вчерашнего дебютанта Владислава Тирона с его по-щенячьи доверчивыми и честными глазами) в фильме играет роль лишь соединительной ткани.

На самом деле, разбросав по всему сериалу всяческие смешные маячки, призванные смоделировать российскую монархию XXI века со всеми ее немыслимыми гаджетами, никакой вожделенной мощи и процветания страны в параллельной вселенной нам не показали.

И, подозреваю, не потому, что фантазии не хватило.

Интеллектуал, ставший экспертом в исторической науке, Григорий Чхартишвили не мог не внести свою лепту футуролога в концепцию сценария.

России предложены райски благоприятные условия игры, о которых все мы талдычим уже сто лет: а вот кабы не Октябрьский переворот, да кабы не репрессии, да кабы не война…

Окей, получите-распишитесь.

Картина маслом. Конфликт на Ближнем Востоке, собственно, революция в пограничном государстве.

кроме как о свидании со своей «фам фаталь» певицей Амалией (его легко понять, давно в нашем кино не было женщин такой сокрушительной манкости, как сербка Милена Радулович). Николай Павлович в безумии своей страсти доходит до того, что покидает государственный совет исключительной важности, на котором решается, в конечном счете, судьба империи, ради нескольких часов любви с Амалией, коварной, как кошка.

В сухом остатке. Император впопыхах берет с генерала слово, что российское вмешательство ограничится гуманитарной помощью. Незамедлительно — по телевизору ставшие привычными за этот год кадры бомбежек и горящих зданий. Михаил Романов утверждает, что это провокация (боже, как знакомо). Государь, огорченный (так как гнева он испытывать в принципе не может), отправляет дядю в отставку. Маленький, но мудрый Премьер, как строгий гувернер, делает царю выволочку в том смысле, что вы — не частное лицо, вы в ответе за империю, за миллионы людей. И тут же сообщает, что обе наличные партии государства, монархисты и государственники, готовы объединиться против него, Николая Романова. «Я уважаю вас, Николай Палыч, но это революция».

С выводами Дмитрия Андреевича Орлова трудно не согласиться. Счастье еще, если революция будет буржуазной.

Арт-группа Виктора Ульянова называет себя «Ком в горле». Абсолютизация своей роли свойственна русскому искусству, в частности, актуальному. На самом деле комом в горле России, и об этом сериал «Азазель», был и остается дисбаланс между властью и народом.

Нет тут никакого народа. Нет никаких его великих свершений при том, что на руках у всех — по четыре главных козыря. Зря, что ли, игра и везение в ней — столь важная деталь как всей фандоринской саги, так и ее завязки — «Азазеля»? Зря, что ли, этот вроде как пустой эпизод с гусаром Зуровым — замечательным Артёмом Быстровым — и русской рулеткой?

Даже старейшая демократия — Британия — развивалась в том дискурсе, который предлагала личность. Королева ровно так же не могла править без Черчилля, как и Черчилль без королевы. И оба они понимали (это главное), что должны опираться на народ (и служить ему!). В России личность у власти решала всё. И, как сказано (не совсем в шутку) в одном фильме про подростков: России не везло на царей. Мягкий, человечный, страдающий, добрый вымечтанный Николай III — ничем не лучше предыдущих, в том числе Ленина и Сталина, в том числе — Путина. Именно потому, что все они — частные люди. Маленькие частные люди со своими маленькими амбициями и страстями. От которых происходят глобальные беды.

Трагедия ныне канонизированного Николая II и его семьи случилась оттого, что Николай Александрович был маленьким частным человеком.

Дисбаланс власти и народа в России заключался в том, что российская власть усвоила формулу «государство — это я», не поняв ее главного смысла: Я — ЭТО ГОСУДАРСТВО. Нет никакого «Я». Есть государство и образующий его народ. А царь, президент, премьер, фюрер, банановый диктатор — инструмент, термометр, камертон, сейсмограф, чья роль — отслеживать состояние здоровья, физического и психического, народа и государства.

Гениальная фраза: я вас уважаю, но это революция.

Вероятно, намекает нам сериал, в Российской империи, этак лихо вырулившей в 21-й век, еще не было столь нелепого, безответственного и инфантильного императора, как Николай III. И, скорей всего (хотя у нас пока нет возможности увидеть две последние серии, снятые компанией «Луна-парк» специально для «Кинопоиска»), ничем хорошим дело не кончится. Верхи явно не могут, а низы, судя по всему, не хотят. Что, вообще говоря, не факт, потому что низы (глубинный народ) в российском контексте мало чего хотят в принципе, кроме условной колбасы.

Низы в империи 2023 года сыты, но обе партии, недовольные государем, легко раскачают эти низы на революцию, — а то мы не знаем, как это делается. «Всегда есть и будут недовольные», — говорит Орлов. Золотые слова, между прочим. Тут важно только, насколько и чем именно недовольные. Особенно же — кто. Ни Виктор Ульянов с исполосованной рожей, ни душка Фандорин, ни «военная косточка» дядя Миша Романов, ни умница, государев наставник Дмитрий Орлов, ни бешеный игрок гусар Зуров (хоть и дико ревнующий Амалию к государю) — никто из них, конечно, не годится на роль Главного недовольного.

Однако не надо забывать, что в Петрограде действует такая замечательная структура, как Эстернат — школа гениев под руководством дьявола в юбке графини Эстер. И почему бы в этом инкубаторе не вывести гениального революционера?

Это было бы так по-российски.