— В сентябре в российских СМИ распространились заявления немецких политиков о том, что Германия готова предоставлять убежище россиянам, бегущим от мобилизации. Насколько это соответствовало действительности? Сколько людей приехали на этом фоне?

— Многие из таких заявлений были неправильно интерпретированы прессой. Все организации, которые занимаются помощью беженцам и консультациями по политубежищу, тогда давали опровержение. На самом деле никакого видоизменения процедуры по получению политического убежища пока не произошло.

Потому что когда на них заводят уголовное дело, они уже не могут скрыться от преследования на территории своей страны. Но дезертиры и до этого, при условии что на них заведено уголовное дело, попадали под законодательство о политубежище, независимо от страны.

В Германию после мобилизации приехали и подали [заявления] на политубежище очень много людей. Большинство вообще без повесток, сильно меньше — с повестками, а дезертиров совсем мало, до десяти человек. И многие из тех, кто сейчас находится в лагерях для беженцев, могли бы не запрашивать убежище, а легализоваться другими способами, приложив немного усилий — например, айтишники, представители фрилансерских профессий, наблюдатели на выборах. Большая часть из подавших на политубежище до сих пор находятся в прострации и даже не связываются с правозащитными организациями.

Тогда же немецкие политики предложили рассматривать мобилизацию как дополнительный фактор для получения убежища. То есть, если человек подвергался политическому преследованию, а также у него есть повестка или риск мобилизации, то это теоретически может увеличить шансы на одобрение. Но никто из них не говорил: «Давайте брать на политубежище всех, кто может подвергнуться мобилизации». Это 70% мужского населения России, плюс женщины профессий, подпадающих под мобилизацию. С точки зрения немецких миграционных ведомств, рассматривающих ходатайства о предоставлении политубежища, повестка в военкомат не является фактором, от которого нельзя скрыться на территории своей страны. Можно переехать и не жить по месту прописки, подать заявление на альтернативную гражданскую службу, или просто не прийти в военкомат.

— Что вам известно о «бегущих от мобилизации», которых якобы депортировали из Германии? Возможно ли это в целом?

— Начнем с того, что подать на политубежище в Германии можно разными способами, но не все они гарантируют, что вы останетесь именно в Германии. Можно прилететь из безвизовой страны с пересадкой в ФРГ, выйти в аэропорту и запросить убежище. Этот вариант раньше можно было использовать, если нет шенгенской визы, но после мобилизации из-за потока россиян этот способ работает все хуже: россиян, которые пытаются долететь из одной безвизовой страны в другую с пересадкой в Евросоюзе, часто уже не сажают на самолет в Казахстане, Турции и Сербии, и возвращают им деньги за билет.

Второй вариант — приехать на территорию ЕС с шенгенской визой и подать на политубежище. Для подачи на политубежище именно в ФРГ очень важно, чтобы ваша виза была немецкой. И тут сложность в том, что немецкие шенгенские визы с марта выдаются крайне редко. Если вы подали на политубежище в Германии и у вас виза другой страны ЕС, в силу вступает так называемое Дублинское соглашение, которое регулирует ответственность стран ЕС за предоставление политубежища. Оно было принято, чтобы одни и те же люди не просили убежища одновременно в разных странах. За заявителя ответственна только одна страна — выдавшая ему визу либо та, через которую он впервые въехал в ЕС.

И это не депортация, потому что заявители остаются на территории ЕС. Эта процедура работает уже много лет. Именно это и произошло с россиянами, которые после начала мобилизации приехали просить убежища в ФРГ с визами других стран. Никакого специального отношения к россиянам, сбежавшим от мобилизации, здесь нет. В целом, депортации в Россию из стран ЕС бояться не стоит, потому что ее практически не существует. По крайней мере, в странах, которые не граничат с Россией.

— Ведут ли правозащитники с властями Германии диалог о том, как можно расширить возможности для приезжающих из России в связи с войной в Украине?

— Конечно, все инициативы по помощи и все правозащитные организации пытаются заниматься адвокацией на разных уровнях. У каждого есть свои контакты с определенными политиками и партиями. Результат приносят совместные действия всех организаций. Помощь запросившим политубежище предоставляют немецкие правозащитные организации, давно работающие в этой сфере. В данный момент не существует никакой российской инициативы или организации, которая бы занималась исключительно вопросами немецкого политубежища для россиян. Чаще всего это адвокация по разным вопросам — и политубежища, и гуманитарных виз, так как оба эти способа легализации связаны с предоставлением защиты людям под преследованием.

Помимо адвокации по гуманитарным визам, мы рассказываем представителям Бундестага (однопалатный парламент ФРГ — прим. Ред.) о том, что дезертирам очень сложно попасть в Германию — у них в основном нет загранпаспортов, многие находятся в международном розыске, им нужна помощь. Необходимо вывозить людей из тех стран, где они действительно находятся под угрозой депортации в Россию.

— Как власть реагирует на эту информацию?

— Разные политики и представители разных партий прислушиваются к проблемам и пытаются обдумать, что можно было бы сделать. Но важно понимать, что в Германии невозможно закон или процедуру изменить за три дня, за неделю или за две недели. В этой стране медленно происходят определенные процессы, потому что необходимо получить все согласования, посмотреть на проблему с разных точек зрения. Поэтому здесь невозможна адвокация с быстрым результатом.

А настаивать на том, чтобы Германия приняла всех, кто уклонился от мобилизации, никакая правозащитная организация в здравом уме не будет — это невозможно, потому что в этом случае речь идет о сотнях тысяч людей. Социальная система Германии взяла на себя колоссальную нагрузку в связи с приемом украинских беженцев. Лагеря переполнены, общежития тоже, социальные ресурсы в некоторых землях не бесконечны. Многие украинские беженцы уезжают обратно, потому что не могут здесь найти себе адекватного жилья и поддержки. Мы прекрасно понимаем, что в данной ситуации было бы странно предположить, что Германия готова была бы принять еще сотни тысяч людей из России, только на основании того, что они теоретически подпадают под мобилизацию или даже получили повестки.

— А как тогда схема приема беженцев работает с реально дезертировавшими с фронта?

— Бюрократическая ловушка заключается в том, что для того, чтобы доехать до Германии, дезертирам нужен загранпаспорт. А у военных, которые сбегают непосредственно с поля боя в Украине или из войсковой части, как правило, его нет. Даже если они выезжают, например, в Казахстан, российское консульство им отказывает в выдаче паспорта. Потому что чаще всего на них параллельно заводят уголовное дело и объявляют в международный розыск. Они также не подпадают под категорию гуманитарных виз — это исключительно для тех, кто занимался антивоенной оппозиционной деятельностью, или, по формулировке МИДа — для журналистов и диссидентов. Ни повестка, ни мобилизация, ни дезертирство не являются основаниями для гуманитарных виз.

— Какие трудности ждут людей, подающих заявления на политическое убежище в Евросоюзе?

— Подача на политубежище — это худший вариант легализации, который только может быть. Потому что он тяжелый и психологически сложный. Вы живете в переполненных лагерях, где часто очень некомфортные условия, в них бывают конфликты. Процедуры по рассмотрению заявки могут тянуться год-полтора. Отказы приходят быстрее — месяца через три, но может быть дольше.

Так что тем, кто еще думает, подавать или не подавать на политубежище, надо хорошо представлять себе перспективы.

Те, кто сейчас находятся в лагерях, должны связаться с немецкими организациями Proasyl, Caritas, Diakonie, Ksenion, Мальтийский орден. Они все предоставляют первичную помощь и консультирование. Также обязательно нужно обратиться к немецкому миграционному адвокату — это совершенно необходимо и не так дорого, как кажется. Можно платить в рассрочку, и все вместе будет стоить около 1000-1200 евро, разделенных на год, которые можно выплачивать из пособия.

Адвокат помогает правильно подготовить кейс, подготовиться к первому интервью, практически «тренирует» людей для интервью, что очень важно, и ведет подробное сопровождение кейса после.

Если у людей шенгенская виза другой страны — их ждет пересылка в ту страну. В некоторых случаях адвокат, однако, может помочь повлиять и на это. Можно связаться и с нами в inTransit. У нас есть телеграм-канал с информацией, и мы готовы давать первичное необходимое консультирование. Мы дадим советы, куда обратиться, но сопровождать каждый кейс индивидуально может только адвокат, так как это долгий процесс, требующий именно юридической поддержки.

Подав на политубежище, надо сразу начинать активно интегрироваться, учить немецкий язык и искать работу либо обучение. Даже если кейс слабый и дело идет к отказу в политубежище, есть возможности легально остаться в стране: за это долгие годы боролись немецкие правозащитники, и наконец добились. Когда человек получает отказ, но он уже выучил немецкий язык до определенного уровня и нашел работу, то он сможет остаться в Германии, если миграционное ведомство одобрит ему эту работу.

Важно понимать, что у человека, который рискует попасть под мобилизацию, есть масса более желательных способов легализации в Европе, чем политубежище. В основном, они связаны с работой или обучением: если говорить о Германии, то это визы фрилансера, рабочие визы, визы для поиска работы, визы для изучения языка на языковых курсах, студенческие визы. В Португалии есть визы для «цифровых кочевников» — для тех, кто работает дистанционно и получает доход удаленно. Когда посмотрите все способы легализации в Евросоюзе, обратите внимание на другие страны: Черногория, Армения, Грузия, Турция. Там зачастую дешевле жилье, крупнее русскоязычное коммьюнити и проще найти работу.

Только в том случае, если у человека нет ни денег, ни крыши над головой, никаких знакомых и близких нигде и помощи ниоткуда, а также без вариантов закрепиться в других странах — тогда политубежище может быть оправдано. Важно помнить, что политубежище предоставляется тем, кого преследовали по политическим причинам на территории России, и от этого преследования нельзя было уехать в другой регион.

— Какие обстоятельства преследования повышают шансы на получение политубежища в Германии? Иными словами, что обязательно должно быть в кейсе, чтобы можно было надеяться на положительное решение?

— Начнем с очевидного — уголовное дело по репрессивной, политической статье. Либо другое преследование, например, физическое, со стороны полиции или какой-то властной группировки, которое можно доказать при помощи фото побоев и медицинских справок. Дальше по нисходящей шкале. Важно понимать, что дорожную карту никто из адвокатов и правозащитников не выдаст: дела рассматривают разные судьи, и по аналогичным кейсам, поданным в разных землях Германии, могут быть совершенно разные решения. Поэтому такого разделения, что если статус свидетеля, а не обвиняемого в уголовном деле, то точно отказ, быть не может.

Важно наличие преследования, и есть дополнительные факторы, которые влияют на решение. Одним из таких факторов может стать повестка. Также, например, ЛГБТ-активизм или принадлежность к этой социальной группе. Очень помогает внимание прессы: если вы даете интервью, можно их приложить, чем больше их будет, тем лучше, и это будет значить, что история является политически важной для Германии, это также фактор, влияющий на одобрение. Необходимо консультироваться именно с немецкими иммиграционными адвокатами, потому что они понимают, как подавать кейс правильно. Все контакты этих адвокатов не секретные, их легко найти в интернете, запросив в поисковой строке «Migrationsrecht Anwalt» и интересующий вас город, там же можно почитать отзывы и выбрать адвоката. Настоятельно не рекомендуется обращаться к мошенникам в телеграм-каналах, которые предлагают «сделать политубежище» и «связать с адвокатом» за деньги: одни мошенники просто наживаются на вашем неумении пользоваться интернетом, другие вовлекают вас в схемы, связанные с организацией нелегальной миграции и подделкой документов.

Административные дела — вряд ли, но если их много и они по тем статьям, по которым после нескольких нарушений административные дела переводят в уголовные, то вероятность есть.

Необходимо каждый тезис подкреплять доказательствами. Со слов никто никому верить не собирается, потому что врут все постоянно. Точно так же, как для подачи на гуманитарную визу нужны документы, которые подтверждают преследование или риск. Очень важно подготовиться к самому первому интервью, не путаться и не врать. Были случаи, когда у человека на самом деле нормальный кейс, но он настолько запутанно все это рассказал, что получил отказ.

— Что вы рекомендуете сделать в преддверии новой волны мобилизации?

— В первую очередь — сделать загранпаспорт, любую шенгенскую визу (Испания, Франция, Греция) и собрать деньги, потому что нет ни одной организации, которая бы могла помочь бегущим от мобилизации финансово на протяжении нескольких месяцев. Нужно планировать: где у вас есть знакомые или друзья, где можно пожить в первое время, какие вещи можно продать и обеспечить себе финансовую подушку.

Со стороны антивоенных организаций и различных НКО очень нужно создать систему поддержки для таких людей, которая включала бы в себя жилье на первое время, юридические консультации по легализации, помощь в поиске работы и обучение языкам. Было бы здорово, если бы, условно, IT-компании и бизнесмены финансово поддержали такие инициативы, которые в первый месяц помогают с интеграцией. Причем это должна быть поддержка в тех странах, куда россияне могут добраться — Армения, Черногория, Казахстан.

Итак, для подачи на политубежище нужны веские доказательства преследования. Человек, уезжающий из-за мобилизации или после получения повестки — может выехать из России, закрепиться в какой-то безвизовой стране и внимательно рассмотреть существующие типы виз — разные типы национальных виз ФРГ и других европейских стран. Если у человека есть профессия, опыт работы или желание учиться — это куда лучше, чем подавать на убежище. Просто из-за мобилизации проходить через процедуру подачи на убежище — это будет год, полный тяжелых психологических мучений, за которым, чаще всего, последует отказ.