Ни одна научная работа немыслима без цитат из предшественников. Как сказал Ньютон в письме к Роберту Гуку, «если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов». Предшественников можно упоминать, чтобы согласиться с ними, а можно — чтобы их покритиковать. Поэтому если вы кого-то процитировали — это еще не значит, что вы подписались под чужими высказываниями. Вы всего лишь проявили осведомленность в своей области.

Ваша работа при этом может быть прорывом и «переворачивать парадигму», а может выполнять рядовое исследование в рамках существующей картины мира в вашей области или делать обзор этой картины; в последних двух случаях речь идет о консолидации существующего знания без качественного скачка за его пределы.

Как определить, какие научные статьи совершают прорыв в науке, а какие — консолидируют предшествующее знание? Авторы недавней статьи в Nature — Майкл Парк, Эрин Лихи и Рассел Фанк — предложили следующий подход. Если статью цитируют другие ученые в последующих работах, но не цитируют ее предшественников, — это прорывная статья. Так, вряд ли те, кто цитировали работы Галилея, опирались также на Птолемея и другие работы о геоцентрической картине мира. Такой работе приписывается «индекс консолидации или прорыва» +1. С другой стороны, если те, кто процитировали вас, процитировали также всех тех, на кого вы сами опирались, то ваша работа — консолидирующая, и ей будет приписан индекс -1. То есть, чем больше индекс, тем о более прорывной работе идет речь, и наоборот.

Парк, Лихи и Фанк посчитали «индекс консолидации или прорыва» для примерно 45 млн научных статей и около 4 млн патентов. Результаты ученых оказались неожиданными. Оказалось, что с 1945 по 2010 год по научным статьям этот индекс в среднем упал с 0,36 до 0. По патентам тоже произошло сильное падение. Так, в области компьютеров и коммуникаций индекс по патентам упал с 0,30 до 0,06, в медицине — с 0,38 до 0,03. В своей работе Парк, Лихи и Фанк характеризуют такое положение дел как «замедление прогресса» в ряде областей.

С чем это может быть связано? В этом пытались разобраться научные комментаторы Financial Times в заметке, посвященной статье в Nature.

Одно из объяснений, предлагаемых ими, — повышающаяся специализация в науке, которая заставляет ученых концентрироваться на рутинных, а не на прорывных темах, меняющих парадигму. В узких «коридорах», в которые загоняют себя некоторые исследователи, нет пространства для новых идей, отсюда — падение «прорывных» показателей. Авторы статьи в Nature также указывают на рост специализации как фактор замедления прогресса.

Другое объяснение — постоянное давление на исследователей, которое описывается фразой «publish or perish» («публикуйся или погибни»). В настоящее время исследователи публикуют больше статей, и, видимо, не потому что выросла продуктивность, а потому что от них требуют «вала» статей университетские руководители и чиновники. Поэтому «прорывные» результаты всё больше разбавляются «консолидирующими».

Наконец, третье объяснение — конечность числа «прорывных» научных истин. Можно только один раз открыть закон всемирного тяготения, квантовую механику или квантовую теорию поля. В то же время в науку постоянно приходят новые люди, и «прорывных» открытий на душу научного населения становится всё меньше. Поэтому перед нами — не кризис науки, а наоборот, ее расцвет.

Анализ авторов статьи в Nature показывает, что эффект обусловлен изменившимися практиками цитирования или падением качества работы.

Что же происходит на самом деле? Видимо, правы все: и повышающаяся специализация науки, и потогонная система с публикациями, и ограниченность по-настоящему фундаментальных результатов, которые можно получить, — всё это влияет на формальную среднюю характеристику «прорывных» публикаций. Поэтому за научно-технический прогресс можно не беспокоиться — он идет своим чередом, в том числе за счет постепенного приращения существующего знания, без скачков и переворотов.

Что с этим всем делать? Парк, Лихи и Фанк предлагают ряд мер по поддержке ученых: дать им больше времени для чтения литературы по своей специальности, не требовать бесконечное количество публикаций, вознаграждать за качество и предоставлять достаточно длинные годичные отпуска для научной работы. Только так, по мнению авторов исследования, можно вытащить ученых из суеты и дать им возможность творить по-настоящему.