— Еще в июне этого года премьер-министр Косово Альбин Курти заявил, что планирует официально подать заявку на членство в ЕС, и вчера наконец церемония подачи заявки состоялась. Почему Косово решилось на этот шаг именно сейчас? Связано ли это с последними эпизодами эскалации конфликта с Сербией?

— Прежде всего, эти действия руководства Косово стоит рассматривать как направленные на внутреннюю аудиторию. Всем вне Приштины более-менее очевидно, что заявка на вступление в ЕС не может быть одобрена в ближайшее время, поскольку пять стран-членов Евросоюза не признают косовскую независимость. Тем не менее, большая часть албанского населения Косово настроена исключительно проевропейски. Порядка 90% людей поддерживают членство Косово в ЕС, и эти цифры существенно выше, чем в соседних Черногории и Сербии, которые сейчас гораздо ближе к вступлению в Евросоюз. Власти Косово должны были сделать что-то, что будет отвечать этим стремлениям населения.

С другой стороны,

Я думаю, что после того как Верховный представитель ЕС Жозеп Борель во время последнего раунда переговоров Косово с Сербией в ноябре скорее встал на сторону Белграда, руководство Косово решило сделать большую ставку в текущей фазе конфликта на США. Поэтому сегодня Приштина может одновременно демонстрировать своему населению, что полностью ориентирована на европейскую интеграцию, но при этом пренебрегать позицией самой Еврокомиссии, которая, я полагаю, рассматривает показательно поданную заявку на вступление как крайне несвоевременную, осложняющую и без того тяжелую ситуацию в отношениях с Белградом.

Даже если сейчас ЕС как-то не так отреагирует на действия Приштины, то руководство Косово сможет сказать: «Посмотрите на ЕС, они против Косово; Америка — сейчас единственная страна, на которую мы действительно можем положиться». Таким образом, Косово может занимать проевропейскую позицию, при этом выступая против европейской бюрократии.

Кроме того, в качестве компенсации [за сдержанную реакцию на заявку о присоединении], Приштина может ожидать от ЕС визовой либерализации. В эту среду представители ЕС и Косово договорились, что не позднее 1 января 2024 года владельцы косовских паспортов смогут въезжать на территорию ЕС без виз на 90 дней в течение полугода. Эта мера крайне важна для населения Косово и будет воспринята им позитивно.

— Отклонение или приостановка рассмотрения заявки Косово в члены ЕС как-то повлияет на устойчивость правительства Вьосы Османи?

— Скорее не повлияет, потому что самый важный вопрос во внутренней политике Косово сейчас — это отношения с Соединенными Штатами. Правительство Османи уже подверглось критике за дистанцирование от США в связи с происходящим на севере Косово. Поэтому наиболее вероятно, что среди населения будет продолжать расти общее недовольство [руководством] ЕС, но оно не будет автоматически переноситься на политических лидеров Косово. Османи и ее окружение сделали то, что обещали своим избирателям во время кампании, — попытались увеличить шансы Косово стать европейской страной.

— Испания, Греция, Румыния, Словакия и Кипр не признают Косово суверенным государством. Есть ли шанс в ближайшие годы добиться изменения этой позиции, чтобы приблизить Косово к членству в ЕС?

— Не все эти пять стран ЕС одинаковы в своей позиции по отношению к косовской независимости. Испания и Румыния выступают принципиально против признания государственности Косова из-за своих внутренних проблем с сепаратистскими регионами. Эти страны отказываются взаимодействовать с Косово [на дипломатическом и политическом уровне], а Испания даже не присутствовала на саммите Западных Балкан в Софии, потому что там были представители Косово. В то же время Словакия, Греция и Кипр испытывают меньше проблем с фактом признанием независимости. Например, у Греции даже есть офис связи в Приштине. Они принимают косовские паспорта и выдают визы гражданам Косово.

Однако единственный реальный способ для Косово сдвинуть вопрос признания с мертвой точки — при поддержке Брюсселя добиться всеобъемлющего соглашения с Сербией, которое урегулирует все нерешенные вопросы, то есть вопросы статуса Косова и их взаимоотношений.

Эта модель, созданная еще в 1970-х, не содержит взаимного признания странами друг друга, но предполагает отдельные политические образования, которые могут действовать независимо, что в случае Косово будет означать возможность получить членство в ООН.

— В 2018 году Еврокомиссия опубликовала стратегию по Западным Балканам, в которой шесть стран, включая Косово и Сербию, могут стать членами ЕС к 2025 году. К заявке Косово вы относитесь скептично, но есть ли для Сербии шанс присоединиться к ЕС к 2025 году?

— В 2018 году ЕС опубликовал документ, который назывался «A credible enlargement perspective for and enhanced EU engagement with the Western Balkans». В нем действительно фигурировала упомянутая дата — 2025 год, но относилась она только к Черногории и Сербии, и то для них тоже были сделаны оговорки. Если Сербия и Черногория выполнят все свои обязательства, согласуют и осуществят реформы, повысят устойчивость демократических институтов и укрепят верховенство закона, то потенциально они могут присоединиться к ЕС в 2025 году. Эта дата была указана как самая ранняя возможная, но я думаю, что при резком наращивании темпа проводимых реформ она вполне достижима как для Сербии, так и для Черногории.

Начиная с саммита в Салониках в 2003 году и со времени подписания этой декларации, все шесть западно-балканских стран действительно имеют европейские перспективы. Получение в этом году Украиной и Молдовой статуса кандидата в члены ЕС придало новый импульс повестке расширения. Но, к сожалению, ожидать скорого вступления в ЕС любой из вышеупомянутых стран не приходится. У всех западно-балканских стран, включая Сербию и Черногорию, темпы имплементации нужных реформ серьезно отстают от необходимых.

— И тем не менее. Может ли случиться так, что заявка Косово в ЕС сейчас будет заморожена или отклонена, но при этом одновременно будет дан «зеленый свет» для Сербии?

— Сербия определенно ближе к вступлению в ЕС, чем Косово, но я не думаю, что описанная вами ситуация возможна. Потому что если Сербия будет принята в ЕС, а вопросы между ней и Косово не будут решены, то затем она сможет в одностороннем порядке заблокировать заявку Косово. Одним из решений было бы принять все страны Западных Балкан разом. Но такой шаг серьезно бы подорвал доверие со стороны других стран-кандидатов, которые прошли по пути институциональных реформ к данному моменту намного дальше. Если, например, Черногория потенциально может решить все проблемы за 2–3 года, почему она должна ждать еще 10–15 лет, пока Косово, Северная Македония и Босния и Герцеговина догонят ее? Это будет очень трудно продать политическим элитам.

Можно, конечно, заставить Сербию принять на себя обязательство не блокировать заявку Косово на вступление в ЕС после того, как она сама станет членом ЕС. Но, к сожалению, это не очень эффективная гарантия. У нас уже есть Хорватия, парламент которой принял декларацию, что они не будут блокировать страны Западных Балкан по двусторонним вопросам. А потом в 2016 году Хорватия заблокировала Сербию. Теперь Болгария блокирует Македонию. Так что уже есть прецеденты, которые могут свидетельствовать о том, что это не очень эффективно.

— В какой степени Россия, имеющая свои интересы в конфликте между Сербией и Косово, может повлиять на будущую интеграцию Косово и Сербии в ЕС?

— У России нет других стратегических интересов на Западных Балканах, кроме создания проблем для Запада, стран НАТО и ЕС. В качестве основного рычага влияния используется поддержка Сербии в конфликте с Косово. Сейчас, из-за катастрофического положения России в войне с Украиной, Москва в первую очередь вкладывает ресурсы туда, а не в свои проекты на Балканах. Кремль уже не может поддерживать здесь свое присутствие в той степени, в которой делал это раньше.

Я бы предположил, что Россия не будет активно стремиться к полной дестабилизации, но она будет пытаться использовать окно возможностей всякий раз, когда случается новый виток эскалации. Одним из таких моментов станет план Франции и Германии, который потенциально способен разрешить конфликт между Косово и Сербией [в начале ноября МИД Сербии отверг предложенный план урегулирования. — Прим. ред.]. Мы видели, что Россия уже пыталась вмешиваться в такого рода ситуации, — например, когда Северная Македония собиралась подписать соглашение с Грецией. Поэтому я думаю, что в том числе в целях урегулирования конфликта между Косово и Сербией, и уж тем более для обеспечения обеим странам будущего в ЕС мы должны очень внимательно следить за действиями России в регионе.