Когда на обсуждении «Клипмейкеров» после премьеры в «Художественном» продюсера Сергея Сельянова попросили назвать жанр фильма, он, подумав, ответил: «Фильм».

Если бы спросили меня, я бы сказала: «Константинопольский».

Культовая фигура из 1990-х, непонятый и шокирующий автор снял автофикшн, замесив крутое тесто из фантазии и комикса, гламурного клипа и сказки, криминальной черной комедии, романтики лихих дорог в духе Риччи и травестии с перестрелками в духе Тарантино, буффонады и лирики. Эту огненную смесь он варит на медленном огне почти двухчасового хронометража.

Хочешь — ныряй в этот котел в надежде добрым молодцом очнуться, заскучаешь — покинь темный зал, старикам здесь не место.

Константинопольский — автор более трехсот музыкальных роликов, снимал клипы для Аллы Пугачевой и «Тайм-Аута», Cукачева и «Морального кодекса». Это он сочинил «Машине времени» клип эпохального хита «Однажды мир прогнется под нас».

Потом посадил в машину времени своих зрителей и отправил на экскурсию в наше темное царство с помощью гидов Островского, Достоевского и Гоголя.

А знаменитым всё же его сделала гротескная арт-пародия на феллиниевский шедевр — легендарный VHS-ный хит «Восемь с половиной долларов». Комедия абсурда или треш-шапито точней программы «Время» и «Взгляда» запечатлела изнанку эпохи нереализованных возможностей.

Еще в 1990-м в Госкино СССР рассматривали с прищуром возмутительный проект, который представлял понимающий толк в прорывных фильмах учитель Константинопольского Ролан Быков. Сценарий назывался «К. Г. Б. — Константинопольский Григорий Биография». Чиновники возмутились: «Да кто это такой, этот Константинопольский, что за ним аж сам КГБ всё время гоняется?!» Быков нашелся: «А кем был Евгений, что за ним аж сам Медный всадник скачет?!» Финансирование нашли лишь в конце девяностых.

И вот двадцать лет спустя снова история московской богемы 90-х, многое объясняющая про нас сегодняшних.

Итак, начало 1992-го. СССР рухнул, под его обломками оказалось и советское кино. В кинотеатрах продают машины и мебель. И главной кинопрофессией вместо царствующего прежде режиссера оказывается смутная неуважаемая кинематографистами профессия клипмейкера. Среди отечественных осин эта профессия переизобретается заново — с белого листа. И едва ли не на коленках пионеры жанра создают свои вирусные видеошлягеры. Было бы бабло. А его обеспечивают поп-звезды и их поклонники.

Гриша Византийский (Александр Горчилин) — растущее на глазах дарование. Заглянув на съемки унылого ролика туманного Богдана Титомира (Риналь Мухаметов) «Девочка в красном», он на раз-два-три зажигает огни праздника. Поражая даже такого матерого клипмейкера, как Вася Коппола (Александр Кузнецов). Актриса взлетает в поднебесье, ее красное платье струится бесконечным водопадом. Ясно — она и станет музой Гриши, который еще миг назад хотел порешить себя из-за предыдущей любви.

Четверка главных героев. О каждом — отдельная новелла. Про их битвы, романы, предательства, личные открытия, переломы и компромиссы, несовместимые с жизнью. Про их наглые неоправданные космические надежды, обрушенные не в одночасье, но растертые в пыль.

Четверка харизматиков. Списанных с конкретных прототипов и собирательных образов. В Васе Копполе — сыне киноклассика Григория Копполы — без труда узнается Федор Бондарчук. Александр Кузнецов играет брутального взрывного плейбоя, в равной степени полагающегося на свое обаяние и кулаки, идущего напролом, рискующего и выигрывающего. На любой заказ, от музыкального до политического, у него дежурный ответ: «Не подведу, сделаем».

Один из самых что ни на есть реальных прототипов у Армена (Арам Вардеванян) — это Армен Петросян (ученик Хитрука, он снимал клипы для Кристины Орбакайте, Линды, Меладзе), ближайший друг режиссера, трагически погибший в автокатастрофе в год выхода «Восьми с половиной долларов». Он даже успел сняться в той картине.

Фильм — дань его памяти.

Армен на экране — самый чистый, искренний, простодушный, поэтому и ходит постоянно с лапшой на ушах. Финальную сцену фильма снимали на месте гибели Петросяна на Бережковской набережной.

Главный герой Гриша Византийский — не совсем портрет автора, скорее его сильно романтизированная вариация. Гриша Александра Горчилина — хрупкий холерик, лирик, неврастеник и грустный клоун. В основном страдает от любви, хотя может случайно ее предать в этом всеобщем забубенном угаре.

Мотором действия станет всеобщая подруга клипмейкеров, перпетум-мобиле провальных идей — сценаристка Тоня Водкина (Мария Шалаева). Девушка с зеленой прядью, в кожанке и кожаной кепке — комиссарша девяностых, циничная и харизматичная, топит за пролетариев, умирающих в нищете, протестует против мещанства и не пропустит ни одного денежного транша. Водкина Маши Шалаевой (между ней и ее прототипом Авдотьей Смирновой, писавшей диалоги для «Восьми с половиной долларов», — дистанция огромных размеров) — девушка-беда, постоянно втягивающая в беду друзей. Она же их и вытаскивает: закрыв от страха глаза, идет с револьвером на отпетых братков, укладывая их ровными штабелями. Роль-подарок, чистый фейерверк, Шалаева в ней неповторима. Особенно когда взахлеб рыдает, пролетев мимо премии на ежегодном конкурсе клипов. Актриса растворяется в эксцентрике, почти клоунаде, играя предельно честно, без фальши. Из жадности, глупости или азарта легким движением руки с телефоном Тоня втягивает друзей по творчеству и бизнесу в стрелки-перестрелки-разборки-драки.

Прежде всего, с главным столичным бандитом Бобром (Владимир Епифанцев). Они его раз десять примерно убивают. В основном стульями. Рассказывают, что о голову Епифанцева разбили 50 стульев. Ильфу с Петровым такое и не снилось. Но Бобер живучий. Зло, в отличие от добра, — как мы хорошо знаем — неубиваемое. Битый-перебитый, сотрясенным мозгом поехавший мафиози периодически забывает своих обидчиков. И при каждой новой встрече нанимает их для создания нового клипа.

Все они на пике времени — остром, режущем, колющем пике. Когда фантазии не угнаться за реальностью, даже фантазии таких угорелых первооткрывателей. Ввязываются в большую игру, не зная ее правил.

Так и течет река громогласного времени, пока не обнаружится, что пристрелянное пространство изменилось и от креативных парней требуют не сверкающие блестками и бюстами музыкальные клипы, а агитролики предвыборных кампаний.

Мостом к властным структурам снова станет всё тот же отбитый бандит Бобер. А кто ж еще. У них полное взаимопонимание с Березой (Николай Фоменко) — правой рукой Ельцина.

Пока внизу выживают, поют и снимают, в кабинетах политтехнологи сочиняют бизнес-план олигархической страны под строгим надзором органов. Скоро все будут под присмотром.

Кино про нищих романтиков, приукрасивших на миг кримпленовый телеящик. Сочинявших своих розовых фламинго и маленьких лошадок в кровожадную, но вольную эпоху. Про одиноких рейнджеров в диком поле и обманчивое головокружительно пьяное ощущение, что они завоевали и оседлали время… А время остановилось на полном скаку и их сбросило.

Нет, это не герои фильма убиты. Это мир их убит. Теперь оживет разве что на экране.

В фильме есть такой эпизод: экзальтированная, диких расцветок и причесок группа загулявших до утра клипмейкеров движется сквозь серую полусонную толпу в теплых пальто.

Собственное кредо Константинопольский отдает своему Грише: «Просто дизайн и немного драматургии». В этом фильме дизайн на равных, если не впереди драматургии. Дело не только в ностальгических клипах, которые Константинопольский с упоением переосмысливает: Преснякова (Никита Пресняков), летающего на кране над морем тюльпанов, Титомира — в центре хоровода полуобнаженных див, Кристины Орбакайте с графической черно-белой хореографией «Танго втроем» (кстати, этот клип снимал Армен Петросян)… Но режиссер в клипы превращает и целые фрагменты истории.

Романтическое свидание Гриши и его музы под дождем в Битцевском парке — посвящение Сергею Соловьеву и «Ста дням после детства», поэтому на герое майка с портретом юной Татьяны Друбич в венке из полевых цветов.

Я хочу быть с тобой, и я буду с тобой.

Есть гротескные пародии на знаменитые боевики. Как эпизод отстрела Тони банды Бобра на фоне горящих бочек с бензином. Закона нет, решает всё ствол… если он заряжен. На крайняк — стул.

Или нарядный парад-алле героев в казино — их победный проход мимо игроков в духе друзей Оушена.

Отдельный дивертисмент у бабушки Армена — Ануш (Роза Хайрулина — лишь отдаленный абрис королевы московского андеграунда Пани Брони). Кто дал бабушке в предсмертной деменции «кокос»? Но вот она уже отплясывает в ритме заведенной куклы, выкидывая рукой в тремоло счастливые фишки. Достоевский и Гайдай за одним игровым столом с Пиковой дамой в ее счастливом предсмертном рейве.

Среди злых карикатур — Охлобыстин. На съемках «Восьми с половиной долларов» Охлостанов в исполнении Даниила Газизуллина — истеричное пьяное ничтожество, правда, без своей фирменной кислотной улыбки. В этом фильме всё по максимуму — любовь и нелюбовь.

Сильная сторона фильма — роскошный кастинг и самоотверженная игра актеров, особенно Епифанцева, не пожалевшего своей головы. Актеры мечтают сниматься у Константинопольского и ужасно его боятся, на площадке он невыносимый диктатор. Пока не добьется идеального состояния — не отстанет. Если я правильно поняла, задача актеров была «поймать излучение некоего образа», его энергию и соединить ее с собственной энергией.

Поэтому и получилось про поколение не только девяностых, но и нынешних двадцатых. Получилось про себя. Актеры, по их признанию, вкладывали в характеры собственные переживания. Вкладывали сегодняшнее время, которое снова выталкивает, избавляется от ярких, талантливых, непредсказуемых.

К середине картины история словно обрывается, ей не хватает развития, она стопорит, кружит на месте. Но спасает режиссерская мускулатура и актерские бенефисы — один другого лучше.

Да, девяностые — юность Константинопольского — здесь ностальгически романтизируются. Они видятся как безумный карнавал на краю китчевой бездны, личные драмы пенятся из откупоренной бутылки шампанского… примерно десятой за вечер.

Из прошлого вообще чаще всего вспоминается лучшее. Например, каково это — жить на свободе.

«Клипмейкеры» — кино, уязвимое с точки зрения драматургии, но живое, рок-н-рольное, прозорливое до озноба.

Такое вот зеркало кривоватой эпохи, а то, что зеркало разбито, — ну не на зеркало же пенять.

Как говорит нам Армен с экрана: «Ара, нам же не может постоянно везти». Наглотались свободы, опьянели от возможностей, расслабились. Тут и крепкие парни с погонами подоспели.

В кинотеатрах — с 5 января.