Пробки и стройки — это пока что две темы, вокруг которых крутится новостная жизнь Мариуполя. В пробках стоят грузовики: после атаки на Крымский мост они добираются на полуостров по тому самому сухопутному коридору, о котором так много говорилось с момента захвата Крыма. Ростов-на-Дону, Таганрог, Новоазовск, дальше — на Мелитополь и — в Джанкой.

Несмотря на «референдум» и «вхождение в состав России», погранпереходы и таможенные посты на границе с Украиной никуда не делись. Машины, идущие в Украину, досматриваются. Гугл регулярно сообщает о пробках по всей трассе Таганрог—Мариуполь, у автомобильного погранперехода «Весело-Вознесенка» оранжевая нитка дороги наливается вишней.

Но пробки на самом деле — в обе стороны.

Местные подтверждают: дорожное строительство в Мариуполе и окрестностях идет днем и ночью.

— Новую дорогу сделали [россияне], да. Не для простых смертных старались, конечно. Всё для фур, которые идут в Россию, — рассказывает местный житель Николай об участке трассы Мариуполь-Новоазовск. — 16 апреля там ничего не было — точно помню, мы на «фильтрацию» ездили. Буквально за месяц сделали, и даже движение не перекрывалось. И по проспекту Металлургов [в Мариуполе] тоже всё отремонтировали. В городе дороги делают, повсюду пробки из фур. Центр [города] — это одна сплошная грузовая «полоса».

По данным «правительства ДНР», на участке Новоазовск-Мариуполь проложено 26 км новой трассы, до конца года построят все 44 км. Военный журналист, редактор издания «Цензор» Юрий Бутусов считает, что за строительство дорог в разбомбленном городе россияне взялись не просто так. Главное назначение Мариупольской трассы — обеспечение военной группировки, которая еще остается на Херсонщине и в Запорожской области.

«Противник, понимая, что он потерял Херсон, активно строит новые магистрали, которые должны идти на Мариуполь, а с Мариуполя — в запорожском направлении. Дорожные работы ведутся, чтобы улучшить маневрирование», — рассказал Бутусов в интервью украинскому «Радио НВ».

Журналист считает, что российские военные ожидают дальнейшего наступления ВСУ в Донецкой и Запорожской областях, что серьезно угрожает коридору в Крым. Ключевым городом в этом направлении Бутусов считает соседний с Мариуполем Мелитополь — именно за него в скором времени может начаться жестокая схватка. «Его надо отбивать, это потребует затяжных боев и значительных, к сожалению, жертв», — говорит военный журналист.

Под видео с кадрами из мариупольских пробок самый частый комментарий на украинском — «HIMARS бы сюда». Местные «крестятся»: «Не дай Бог!» После пережитых бомбежек в марте и апреле, многие мариупольцы хотят только одного: чтобы больше не бомбили. А будет над зданием администрации российский или украинский флаг — говорить об этом они не хотят. На первом месте: будет ли тепло в домах, где взять денег на еду и как не попасть в руки спецслужб. Пророссийских — если соседи донесут за неубедительную поддержку новой власти; или СБУ — если украинцы свой город таки освободят и выжившим придётся доказывать своё не-сотрудничество с оккупационными властями.

Валентина, 37-летняя жительница Мариуполя, мать троих детей вернулась в город, когда закончились бомбежки, и теперь говорит, что жизнь налаживается.

— Каждый день люди возвращаются. Только у нас на 23-м микрорайоне работают две школы, садик — хореографический и музыкальный, а второй — 21-й — деток принимает. Воду и свет дали, батареи привезли новые, еще не поставили, обещают отопление дать на следующей неделе. Интернет есть. В городе много работы: уборка территории, замена окон, ремонт домов, кровли. Платят хорошо, гуманитарку получают пенсионеры, многодетные семьи и у кого детки до трех лет, — рассказывает она.

Женщина подтверждает, что мобилизация мариупольских мужчин пока не коснулась, но зато их активно зовут копать окопы в Херсонской области. Говорит, что на телефон приходят СМС с такими предложениями, зарплата — от 100 до 150 тыс. рублей, «и вообще — все добровольно».

для оформления пособий ездят в Запорожскую область, проходя на обратном пути унизительную «фильтрацию» — с расспросами, досмотрами и тщательным изучением содержимого телефонов. По этой причине мариупольцы стараются лишнего в переписках не говорить, на проукраинские чаты не подписываются, а в фотогалереях хранят фотографии котов и детей — так спокойнее. Деньги, полученные с украинской стороны, рассказывает Валентина, можно снять в терминалах или в магазинах, обменяв по курсу: одна гривна = полтора рубля. До 1 января 2023 года «власти ДНР» решили хождение гривны не ограничивать. О ценах в мариупольских магазинах многодетная мать говорит без энтузиазма:

— Женские прокладки, которые у нас в АТБ (украинская торговая сеть) раньше стоили 25 гривен, сейчас стоят 200 рублей, антиперспирант — 300-500 рублей, сахар — 90 рублей за килограмм, один килограмм курицы — 250 рублей, масло подсолнечное — 140 рублей за литр, молоко — 100 рублей за литр. Рыба и колбаса — вообще «золотые», мойва вяленая — 850 руб. Товар в основном из Донецка везут.

О зарплатах в городе, где разрушены практически все основные предприятия, говорить трудно. Но, по словам Валентины, спасают те самые стройки, которых в городе сейчас много — «был один асфальтный завод, теперь три работают круглосуточно». Называет зарплату своего мужа — 120 тыс рублей — и сухо отмечает, что сама не хочет работать на «эту власть».

— В Мариуполе остались те, кто не захотел уехать как можно скорее. Те, кто не боялся оккупации — это пророссийски настроенные горожане. И те, кто просто не успел по разным причинам — не мог оставить пожилых родственников, своё уцелевшее жилье, — рассуждает журналистка Юлия, которая вместе с семьей в апреле убежала из Мариуполя. — У кого были дома за городом, уехали туда, иногда приезжают в город. Они ждут деоккупации. Но, по моему мнению и к моему большому сожалению, большинство оставшихся — приспособленцы, а часть из них — откровенные коллаборанты.

Она скептически оценивает рассказы тех, кто остался в городе и сейчас говорит о «нормализации».

— Мы были в блокаде с 19 по 24 марта, потом месяц в оккупации. Потом три месяца приходили в себя. До сих пор, когда вижу кадры оттуда — плачу, потому и писать ничего не могу, — говорит Юлия. — Сами жители, которые остались в городе, говорят: те, кто там остался — не в себе. А как можно пережить такой ад и оставаться в здравом рассудке? Когда видишь, как хоронят людей прямо во дворах. Когда месяц ты нормально не ел, не было чистой воды. Когда видишь, как над головой летят самолеты и бомбят соседний район… Люди снимали видео даже под обстрелами, потом мне скидывали. И там такие подписи: «Это наша соседка». А на видео — ноги в розовых носках. Без тела. Эти розовые носки, куски тел вокруг — десятки трупов просто лежали вокруг. Это мой район — Левобережный, там просто всё «снесли».

Другой житель Мариуполя — Геннадий — не видит ничего удивительного в лояльности, с которой горожане относятся к россиянам и новой власти. Он рассказывает о приехавших в Мариуполь россиянах и с удивлением отмечает, что далеко не все они поддерживают кремлевскую власть:

— Есть, например, те, кто считает, что народы России находятся в рабстве у клики оголтелых политиков, которые через пропаганду повредили сознание массе населения. Например, рабочие из России — строители, которых привезли; или военные, которые поселились в уцелевших квартирах — они помогают продуктами соседям по дому, иногда даже лекарства достают. Хотя я знаю, что не все они поддерживают спецоперацию ну или вслух не говорят против нее.

— Российские компании выплачивают мариупольцам хорошие зарплаты — выше, чем на территории, подконтрольной Киеву. Да еще и паёк периодически дают, кормят на работе. Среди мародерства, разрушений и безработицы такие люди чувствуют себя лучше других. Есть мини-бизнесы в Мариуполе, но открыто бизнес вести проблематично, все строится на «договорняках» и «мутках» с военными и администрацией. Например — дерибан (дележка. — Прим. ред.) запасов металла с металлургических заводов, из порта, — говорит Геннадий.

Военное положение, объявленное в «ДНР», по словам собеседников «Новой газеты Европа», главным образом выражается в большом количестве военных в городе и постоянном баражировании самолетов. Даже комендатского часа нет. Но на любой вызов по поводу беспорядков или подозрительных лиц «службы безопасности ДНР» прилетают мгновенно.

— Жители города живут в особом режиме военного времени, где их права формируют те, кто с оружием и при власти. Это касается всех сфер деятельности, — резюмирует Геннадий.

Как и другие жители Мариуполя, он тоже отмечает повышенную строительную активность в городе. Этим, кстати, объясняется и большое количество свежих могил, которые фиксируют иностранные спутники, наблюдая за окрестностями разрушенного города. В городе разбирают завалы, доставая все новые и новые тела, возобновилась работа коммунальных служб, и на кладбища стали переносить останки тех, кто в адской мясорубке весны был наспех прикопан во дворах, парках, на детских площадках. Точных данных о количестве погибших мирных жителей Мариуполя нет до сих пор. В городе гуляет цифра — 97 тысяч человек, ни подтвердить, ни опровергнуть которую пока невозможно.

Трудно установить и точное количество нынешних жителей: местные говорят, что в городе остается не меньше 200 тысяч человек. Уехавшие, подозревая земляков в стокгольмском синдроме, говорят, что из довоенных 400 тысяч человек в городе осталось от силы тысяч сто.

Но и те, и другие по поводу масштабного жилого строительства в городе не испытывают никакого энтузиазма.

— Строят на входе в город — близко ко всем коммуникациям. Это — прикрытие гражданскими лицами позиций обороны, — уверен Геннадий.

По официальным данным, до войны в Мариуполе насчитывалось порядка 2 600 зданий. Нынешние власти утверждают, что разрушено не более 15% жилого фонда, очевидно считая, что если ракетным ударом или бомбой здание не разнесло на куски, то его можно считать уцелевшим. Журналисты Радио Свобода составили карту разрушений города, и по их данным непригодными для жизни стало не меньше половины домов в городе.

Застройщик из Ростовской области жалуется: масштабы строительства в Мариуполе идут такими темпами, что в Ростове-на-Дону дефицитом стали стеклопакеты. Груженые стройматериалами фуры — главные организаторы заторов на мариупольской трассе. За восемь лет, что «Украина бомбила Донбасс», ничего подобного в соседствующем регионе не случалось.

Строит жилые дома в Мариуполе… Минобороны России. В октябре руководитель проекта военно-строительного комплекса МО Олег Печенкин рассказал журналистам, что к 2023 году в Мариуполе будет построено 12 многоквартирных домов для 2,5 тысяч горожан. Мариупольцы подтверждают, что несколько домов уже готовы, правда условия вселения в них выглядят странно.

— Моя знакомая написала заявление на получение жилья — ее дом снесли. Так ей в управе ответили, что, да, она может заселяться в один из этих построенных домов, но только на год. А что дальше — не понятно. Никаких прав собственности на эти дома не дают. Она ходила посмотреть. Дома выглядят очень странно, сложены из блоков, напоминает пластиковые блоки. Она отказалась, потому что решила, что если будет пожар, они оттуда не выберутся, — рассказывает еще одна жительница Мариуполя.

В сети горожане откровенно высмеивают качество «блочного» строительства, когда 9-этажные дома возводят в течение полутора месяцев на наспех залитом фундаменте. Некоторые дома строятся в балках, где проходят русла сточных вод. Никто из опрошенных «Новой газетой Европа» мариупольцев не сомневается, что эти дома должны стать прикрытием для размещения военной техники в случае, когда и если ВСУ начнут наступление.

— Собственно, ничего удивительного в этом нет. Точно так же действовали защитники Мариуполя, когда встречали оккупантов на окраине города. Снайперы сидели в девятиэтажках. Дэнээровцам это доставило много проблем при входе в город. Строят возле АС-2 по Куприна, в направлении к Порт-сити — это наиболее вероятное направление наступления украинских войск. Плюс там коммуникации, относительно близко к центру, хорошая транспортная развязка в нескольких направлениях. Это — часть продуманной стратегии, — рассказывает Геннадий.

Разрушенный и задушенный, потерявший волю к сопротивлению Мариуполь ожидает удара занесенного над ним обуха. Нарочитая легкость, с которой Москва «пережила» потерю Херсона — ни публичных обсуждений, ни объяснений, ни сожалений — пугает горожан и внушает надежду одновременно. Возможно, однажды российские военные, строители, сотрудники «МГБ ДНР» и прочая атрибутика оккупации просто покинут Мариуполь, а в построенные дома действительно вселятся люди, чтобы жить, а не чтобы умирать за свой город.